Иное решение

 

Знаете чем пахнет свежий мертвец? Он пахнет страхом и кровью, недоумением и пустотой. Пальцы царапают камни, ноги выгибаются в жутких конвульсиях, затухающий мозг думает, что все еще можно исправить. Судьба играет последнюю, искрометную шутку под аккомпанемент воющих штурмовиков и фейерверк сотен разрывов. Смерть величайший уравнитель: утром ты взломщик сетевого кода, суицидальный офисный клерк, доставщик пиццы, или грязный, неряшливо обрезанный, палестинский араб. К вечеру вы окажетесь в одной, жутко смердящей яме, посреди бесплодной, выжженной солнцем пустыни. Те, кто выживут, будут пить дешевое пойло и молиться давно забытым богам. Они умрут завтра, ты умер сегодня. Тебе просто не повезло. Отнесись к этому крохотному недоразумению с пониманием…

Париж, двадцать четвертый округ, 3 февраля 2053 года.

Серое, низко висящее небо рябит и мигает перенасыщенное электричеством, помехами и потоками информации. Тяжелые, смрадные испарения тянутся по застройке. Зыбкая темнота укутала огромный, разбухший, смертельно больной перенаселением город. Островки высоких, горящих огнями и рекламой небоскребов касаются шпилями облаков, резко контрастируя с темными пятнами трущоб и спальных районов. Над крышами огромными медузами парят мертвые дезинфекционные машины, нервно подрагивая бахромой длинных, извилистых щупалец. Наследие эксцентричного мэра Жака Шанталя. Машины должны были фильтровать загаженный воздух, даря жителям свежесть и чистоту морозного утра, а на деле дьявольское изобретение едва не уничтожило город. Яйцеголовые ошиблись в расчетах: хлынули кислотные ливни, небеса затянули свинцовые тучи, спрятав солнце и звезды. Терпение Совета окончилось, когда среди лета выпал обжигающий, черный снег. Проект срочно закрыли, отправив на доработку. Корпорация «Климатические системы» заработала миллиарды, мэр внезапно обогатился и уехал в Бразилию, а Париж обзавелся новой, жутковатой достопримечательностью.
Жан стоит, меланхолично привалившись к стене в одном из самых бедных районов мегаполиса, напоминающего суетливый, никогда не засыпающий муравейник. Улочка заполнена яркой толпой: заманивают клиентов вечно молодые транспроститутки, накачанные донорскими клетками под завязку, с искусственной грудью и нереально вспухшими губами. Хлопают двери баров, несвязно вопят перебравшие синтетика подростки, подозрительные бродяги кучкуются в подворотнях. Идет бойкая торговля взломанными программами, оружием и имплантами. С приходом ночи у Жана появляется работенка. Он как доктор или добрый волшебник, дарящий людям наслаждения и мечты. Цена невелика: полсотни евро и жизнь, летящая под откос как скоростной поезд после очередного теракта на монорельсе. Круг клиентуры специфичен и довольно широк: киберпираты, торговцы софтом, распространители компьютерных вирусов, нервные, постоянно озирающиеся юнцы, скучающие домохозяйки. Их объединяет одно- Сеть. Глобальное киберпространство, виртуальная реальность, бескрайний мир информации и удовольствий. Последняя отдушина, позволяющая измученным людям отвлечься от повседневности. Развлечения на любой вкус, красочная новая жизнь которую можно ощутить, почувствовать, потрогать руками. Ты можешь быть кем угодно, свобода в чистом, нерафинированном виде. Минус один, в Сети можно находиться три-четыре часа в сутки, иначе масса данных сжигает мозг, превращая сетевого серфера в овощ, пускающий слюни. Переберешь время, срабатывает защита. Вроде только начал тискать грудастую блондиночку на берегу изумрудной лагуны и тут тебя выкидывает обратно в грязную, дешевую конуру к жирной, злющей жене. Естественно, это мало кому нравится, к работе привлечены лучшие из умов, результат обещают в ближайшие несколько лет, а такие как Жан предлагают решение уже сейчас и по сходной цене. «Сэйвор», новый наркотик, появившийся неизвестно откуда, позволяет продлить пребывание в Сети вдвое. Естественно не без побочных эффектов, человек, злоупотребляющий сэйвором, становится немотивированно агрессивным и раздражительным, теряет аппетит и сон, двойная зависимость от наркотика и виртуальной реальности медленно убивает. Думаете кого-то это остановило? Черта с два, бизнес стабильно растет, принося баснословные барыши.
Идеальную жертву Жан приметил издалека. В конце улицы показалась тень, ступающая нетвердой, утиной походкой. Мужчина неопределенного возраста, от двадцати до пятидесяти, одетый в когда-то явно дорогой, мятый и заношенный плащ.
-Чем могу помочь?- поинтересовался с радушной улыбочкой Жан, нащупывая в кармане шокер. Нужно быть начеку, нападения тут не такая и редкость.
-Мне нужен сэйвор,- выдохнул человек, лихорадочно поблескивая глазами. Лицо бледное, осунувшееся, покрытое нездоровыми, серыми пятнами. Воняет мерзостно: немытым телом, мочой и подвалом. Типичный сетевой наркоман, выходящий в реальность за очередной дозой или с целью продать лишнюю почку, чтобы выручить денег на сэйвор.
-Цена обычная, сделаю небольшую скидочку,- Жан продемонстрировал пробирку с голубоватой жидкостью,- Принимаю золото, драгоценности, акции «Спецармс», «Нанотехнолоджи», «Эйдж электроникс». Не беру контрабанду и импланты первого поколения.
С имплантами Жан вообще предпочитает не связываться. Дело прибыльное, но мерзкое. На один легальный прибор приходится десяток криминального происхождения. Людей похищают на улицах и выдирают импланты без всякой анестезии, оставляя после себя калек или трупы. Случалось, приносили не отмытыми от кровищи. Полиция разводит руками. Говорят не обошлось без участия корпорации «Биофармасьютикал», якобы убирают с улиц дешевые модели, готовясь выбросить на рынок нечто революционное. Бредовые слухи, город ими живет.
-Можно электронный платеж?- наркоман впал в ступор при виде пробирки, глаза жадно вспыхнули. Жан невольно зацепился взглядом за сетевое гнездо, вшитое в правый висок незнакомца. Разъем расшатан частым использованием, вокруг застыла кровавая корка, сочатся лимфа и гной.
-Это не проблема месье,- Жан с готовностью вынул смартфон,- Но скидки не будет, комиссия, сам понимаешь.
Бродяга облизнулся и протянул правую руку, не сводя взгляда с пробирки.
Жан пробежался пальцами по экрану, поднес скиммер к идентификационному чипу, вшитому в сгиб большого и указательного пальцев клиента, передал устройство для ввода пин-кода и демонстративно отвернулся. Смартфон бодро завибрировал, выдал порцию помех, всплыла надпись исказившимся шрифтом: «Единая банковская система осуществила перевод. Комиссия три процента. Спасибо за использование наших услуг.»
 Живоглоты, только и думают где бы урвать с простого трудяги.
Наркоман, сцапал дозу, и шатаясь, засеменил прочь, потеряв интерес ко всему кроме заветной пробирки. Даже не поблагодарил. С другой стороны, нет ничего приятнее, чем сделать доброе дело и подарить радость незнакомому человеку. Чувствуешь себя гребаным Санта-Клаусом. В ухе зашипело, защелкало. Связь сегодня работает нестабильно. Неделю назад Советский Союз сбил три спутника над своей территорией. Судя по всему, не все они были шпионскими. Красные что-то скрывают, и весь мир бьется над решением этой загадки.
Жан Натансон, обычный парижский мошенник, наркоторговец и лоботряс блаженно зажмурился. Припустил противный, мелкий, муторный дождь. Вокруг переливается огнями и неоном рекламы Париж. Это город Жана, он знает обратную сторону богатства и роскоши: грязные подворотни и укромные уголки, каждую стену, исписанную скабрезными граффити, каждый наркопритон, ночлежку, и нелегальное казино. Знает, где скупают краденое и перекодируют чипы, знает церкви, превращенные в бордели и дискотеки, знает подвалы, где выходцы из Африки совершают свои кровавые ритуалы. Он как пескарь в заболоченном, сгнившем пруду изнанки французской столицы, города, где Жан родился и вырос.
Натансоны перебрались в благословенную, сытую Европу пятьдесят лет назад, навсегда оставив гниющую, уродливую опухоль на теле континента под названием Российская Федерация. Дедушка Гершом здраво рассудил, что ловить в нищей, разваливающейся, пропитанной ненавистью стране, больше нечего и отправился в поисках счастья на запад. Хотел перебраться в землю обетованную, взвесил все за и против и отказался. В Израиле слишком опасно, кругом безумные, вечно взрывающиеся арабы, стены и колючая проволока. Тем более покойная бабушка Роза не переносила жару. Мудрость старого Гершома подтвердилась совсем недавно, когда Ближний восток охватила большая война и новый Исламский халифат начал стремительно разрастаться, вырезая всех, кто под руку попадется. Сейчас там воюют все против всех: исчезли Сирия, Иордания и Ирак, Евросоюз, изнемогающий от экономического кризиса, борется с терроризмом, который сам породил, Израиль отбивается раненным зверем, а США, по традиции, бомбит всех подряд и вооружает банды фанатиков и людоедов. Во Франции объявлен оранжевый уровень опасности и впервые, с тысяча девятьсот девяносто седьмого года, возобновлен призыв на армейскую службу по принципу кто не спрятался, я не виноват.
А из России свалили вовремя, предчувствия не обманули часовщика из Краснодара Гершома Натансона. Русские, находясь в очередном алкогольном угаре, бросили играть в дикий капитализм и принялись строить светлое будущее. Утопию под названием СССР. Призрак коммунизма с кровавым оскалом вновь навис над благополучной Европой. Огромный спрут, ощетинившийся валенками, медведями и ядерными зарядами. «Мечты о Сталине»,- так сказал дедушка. Был такой диктатор в середине прошлого века, убил миллионы русских, а они ему поклоняются в фанатичном бреду. Их основные черты ущербность, озлобленность и чувство собственной неполноценности. Отгородились от всего мира новым железным занавесом, начали репрессии и борьбу со свободной прессой. Живут своей ненавистью, гордятся выдуманными заслугами. Русским всегда нужны плеть и хозяин, рабское мировоззрение, впитываемое с молоком матерей. Огромный дурдом.
Война могла давно кончиться, если бы не приходилось держать большую часть войск на восточной границе. Союз подозрительно затих, притаился, отказался от внешних контактов. Советская сборная даже не участвовала в последней Олимпиаде. Явно неспроста. Осколки бывшей Украины, прибалты и поляки бьются в истерике, ожидая вторжение дикой, восточной орды. Вот-вот грянет буря. Новости лишь про это и говорят, жирные, чванливые эксперты, в дешевых передачках, называют сроки и призывают сопротивляться Красной угрозе.
 Натансон перевез семью в Германию, та охотно принимала евреев, замаливая былые грехи. Германия быстро разочаровала отсутствием еврейских школ, апатичной диаспорой и маршами неонацистов. Натансоны перебрались в соседнюю Францию и здесь осели уже навсегда. Им опять повезло. Шенген был отменен в том же году после терактов в Ганновере, Мадриде, и Лондоне, перепуганная Европа закрыла границы. Дедушка открыл часовую мастерскую в Париже, горбатил без праздников и выходных, а потом, в две тысячи тридцать первом, родился практически настоящий француз Жан Натансон, отрада для деда и головная боль всей семьи. Учился отвратно, тянуло в плохую компанию, Жан рано узнал грязную сторону узких улочек парижского пригорода, где население состоит из арабов и негров, куда не приезжает скорая и полиция, а последнего живого француза видели лет двадцать назад. Копаться в часах, убивая зрение, совсем не прельщало, кому вообще нужны часы в середине двадцать первого века? Так Жан влился в огромную армию безработных пятой республики. Наркотики, женщины и просторы Сети поглотили его без остатка. Год отсидел в тюрьме за магазинную кражу, и оказался выброшен на обочину, родные сделали вид, будто кроха-Жан умер и погребен в неизвестной могиле. От непутевого внука не отказался только дедушка, постоянно на связи, а нет-нет, да подкинет сотенку евро.
Мимо вальяжно прошествовали пара вызывающе бородатых арабов, один нарочно толкнул плечом в грудь. Жан поспешно отвел глаза, сделав вид, что ничего не случилось. Ищут конфликт, нарываются твари. Отвечать нельзя, уроды только того и ждут. В один миг покромсают под вопли «Аллаху акбар.»
-Продал чего?- из темноты выступил парень в капюшоне, надвинутом на глаза.
-Народу мало, рано еще,- поморщился Жан,- Две дозы ушли.
-Ну и хватит на сегодня,- Клод, лучший друг и помощник во всех противозаконных делишках, тихонечко захихикал, на мгновение показав острое личико похожее на крысиную морду. Тут же осекся и прошипел,- Сваливать надо, Муса появился, злобный как черт.
Оппачки,- Жан напрягся,- этого еще не хватало. Муса Ахмади со своими макаками держит район, контролируя проституток, карманников и торговцев наркотиками. С ними лучше не пересекаться, Муса настоящий псих и очень не любит когда посторонние работают на его территории без разрешения.
Жан с напарником поспешили убраться. Поздно.
-Эй, еврейская рожа!- к ним направилась группа чернокожих парней одетых в дикую смесь спортивных костюмов, пуховиков и кожаных курток.
Натансон притворился глухим, ускорил шаг и побежал во всю прыть, надеясь смешаться с толпой. За спиной заорали пускаясь в погоню. Клод вырвался вперед, поганец всегда лучше бегал, это и позволило ему дожить до восемнадцати лет. Сейчас главное нырнуть в ближайшую подворотню, убраться подальше с улицы и затеряться в лабиринте хаотичной застройки. Жан рванулся как газель от стаи гепардов, ну по крайней мере, ему так казалось. С размаху перемахнул кучу мусора, споткнулся и полетел лицом в прелые листья. Паскуда Клод мельком обернулся, чуть сбавил скорость и побежал дальше, бросая товарища на поживу нагоняющей своре. Какая же сволочь. Послышались обрадованные вопли. Жан по инерции прополз на карачках и вскочил, прижавшись спиной к сетчатой ограде, защищающей двор пятиэтажного дома со слепыми, темными окнами. В руку сам собой прыгнул шокер.
-Добегался тварь?- шустрый чернокожий лет пятнадцати, подскочил первым и резко остановился увидев средство самозащиты способное выпустить заряд мощностью в три миллиона вольт. Валит с копыт, выжигая попутно все установленные импланты.
 Жан отвлекся на него и тут же получил сильнейший удар складной дубинкой в плечо. Зашипел и выронил шокер.
-Не дергайся,- верзила с бритым наголо черепом ухватил за шкирку и припечатал мычащего Натансона к забору, щелкнув перед лицом киберпротезом устаревшей модели.. Жан получил в живот и упал, сжимаясь под градом ударов. Носок белого кроссовка вскользь угодил по голове, рот наполнился горячей, соленой жижей.
-Хватит,- оборвал резкий, неприятный голос, избиение прекратилось.
Жана рывком вздернули на ноги, добавили по почкам. Перед залитыми слезами глазами возник ухмыляющийся Муса, черный как смоль, с вывернутыми, фиолетовыми губами и нереально белыми глазами, болезненно посверкивающими во тьме.
-Привет Жанчик,- осклабился старый знакомый.
Жан сплюнул кровь, повесив сгусток на подбородке и улыбнулся как можно более дружелюбно:
-Приятного вечера.
-А чего это ты убегаешь? Пугачом на батарейках в разные стороны тычешь?- поинтересовался усмехающийся Муса,- Не рад меня видеть?
-Обознался,- поведал Жан, трогая кончиком языка шатающийся передний зуб,- Ночью все нег…, в смысле кошки серы.
-Ты еще и грубишь?- нахмурился Муса,- Было предупреждение, что если появишься на моей земле я тебе уши отрежу?
-Вроде было,- обреченно вздохнул Жан. Вот идиот, срубил деньжонок по-быстрому.
-Ну тогда без обид,- негр извлек устрашающе громадный, изогнутый кинжал с арабской вязью на лезвие.
Жан задергался, попытался заорать, потная, пахнущая рыбой рука зажала рот. Клинок изуверски медленно приблизился, чуть подрагивая от нетерпения. Муса плотоядно облизнул толстые губы.
В глаза резко ударил слепящий свет. Резкий, уверенный голос, усиленный громкоговорителем, сообщил:
-Оставаться на своих местах. Приготовиться к досмотру и чипоконтролю.
-Полиция!- сдавлено заорали, хватка разжалась. Люди Мусы бросились в разные стороны. Главарь сиганул на забор, зацепился и неловко повис вниз головой. Резко и отрывисто стеганули одиночные выстрелы.
Голос в громкоговорители добрый-предобрый:
-Еще дернетесь, открываем огонь на поражение. Всем лечь!
Жан с готовностью плюхнулся на живот. Надо же, фараоны в кои-то веки прибыли вовремя. Он осторожно поднял голову и удивился. Никакая это и не полиция. В свете прожектора замелькали темные фигуры в боевой амуниции, беретах, с ФАМАСами наперевес. Вояки. Армейские патрули заурядное явление на улицах города, полиция и жандармерия не справляются.
-Глаза убрал шваль,- последовал ощутимый пинок по ребрам. Жан ткнулся лицом в жухлый газон. Эти шутить не будут, пристрелят и не поморщатся. Послышались глухие удары, всхлипы и стоны. Стреножат банду шимпанзе.
-Слез, быстро,- приказал уверенный, гортанный голос.
-Не могу,- пискнул растерявший былую смелость Муса,- Я зацепился.
-Вот придурок,- выругался военный, послышался смех, лязг металлической сетки, на землю рухнуло нечто тяжелое, наверно приземлился Муса.
Жана грубо вздернули на ноги. Узкий луч фонаря резанул по глазам.
-Руку,- велел солдат.
Жан вытянул правую ладонь. Военный поднес сканер к чипу. Прибор мелодично замурчал считывая всю подноготную: имя, фамилию, адрес, судимости, состояние личного счета, наличие медицинской страховки, данные о платежах.
-Уклонист от призыва, злостный. Деактивирован модуль слежения и контроля,- солдат расплылся в довольной усмешке.
-Пришла пора отдать долг Родине,- офицер отвесил новобранцу оплеуху,- Пакуйте подарочек.
-Господин офицер, пожалуйста,- заканючил Натансон,- Я все объясню…
Сбивчивую речь оборвал тычок прикладом в спину. Жан пролетел несколько шагов. Его схватили, заломили руки и кинули в кузов военного грузовика, на заплеванный пол, в компанию таких же неудачников.
-Свежее мясо,- засмеялись в темноте.
Дверь с грохотом захлопнулась.

                Три месяца спустя. Окрестности Навы, Голанские высоты.

Десантный конвертоплан режет раскаленные небеса. Рота третьего легкопехотного полка из состава первой механизированной бригады направляется к дьяволу. За бортом плюс сорок по Цельсию, внутри прохладно как в уютной могиле, кондиционер великая вещь, Франция заботится о своем пушечном мясе, блюдо подадут охлажденным и готовым к употреблению.
Жан смотрит в иллюминатор. Внизу несется желтая, каменистая пустошь. На горизонте поднимается дым. Нефтепромыслы и брошенные города горят круглые сутки. Изредка попадаются жалкие, приземистые лачуги. Старик ведет ишака, нагруженного бесполезным, но несомненно ценным дерьмом. Дети бегут, и истошно вопят. Взрослые грозят кулаками. Боец у двери приник к пулемету, готовясь открыть огонь при малейшей угрозе. Достаточно лишь намека. Стоит вон тому придурку, в белой ночнушке, вскинуть корявую палку и глинобитные свинарники превратятся в дуршлаг. С местными иначе нельзя. Лебезят, приветствуют, а повернешься спиной, вскроют глотку от уха до уха. «Сирийская улыбка», так это тут называют. Все уносится прочь, теряется в вихре. Винтокрылая машина идет над руслом реки высохшей много столетий назад. Кто придумал воевать за песок и горы срытые ветром? Зачем мы здесь? Никто не знает ответ. Большинству он просто не нужен.
Новенькая форма натирает в самых неожиданных местах. Шлем сдавливает башку, и ограничивает обзор. В боевом положении лицо защищают подвижный визор и противоосколочная маска со встроенным фильтром. Под визором очки дополнительной реальности «SG-275» с голосовым управлением, на вид гейский аксессуар, а на деле мощный компьютер военного назначения. На линзах отображается количество боеприпасов, расстояние до цели, карта местности, расположение членов подразделения. Очки соединены с системой контроля боевого состояния «Schutz», немецкого производства, следящей за температурой, давлением, пульсом и зарядкой всей электроники. В войсках ей дали прозвище «Фрау Марта», за строгость и приятный женский голос речевого информатора. Комплекс навороченный, дорогой и надежно защищенный, по словам производителя. Наивные. Любой мало-мальски соображающий хакер ломает систему с помощью карманного компьютера и советского взломщика кодов стоимостью два евро, с постоянно обновляемой базой. Жан в первый же день воспользовался этой услугой, теперь можно выходить в Сеть и связываться с любой точкой Земли за счет любезного правительства Франции. Жаль, кроме дедушки, некому позвонить.   
В наушниках бравурный марш сменяет минутка промывки неокрепших мозгов:
- Солдаты, великая Франция смотрит на вас, гордясь героями и настоящими патриотами. В условиях нависшей Красной угрозы, вы на передовой в борьбе с терроризмом, вы защита и опора цивилизации. Враг бежит по всему фронту, осталось последнее, решающее усилие. Победа близка!
Вечно, одно и тоже, без доли фантазии, беспощадно экономя бюджет на отделе воспитания и пропаганды: «Скоро нападут Советы, будьте бдительны, мы побеждаем терроризм, враг разбит, уничтожен, смят и понес ужасающие потери. Вперед!» А война, по странному стечению обстоятельств, идет пятый год, исправно перерабатывая героев, патриотов, неудачников и недоумков, в свеженький фарш. Недавно хакеры из «Анонимус» выложили в Сеть сто гигабайт интересной документации. Оказывается Халифат детище США и Евросоюза, созданное для вторжения в Иран, и вышедшее из под контроля. Госдеп, как водится, все отрицает, но дыма без огня не бывает. 
Население конвертоплана реагирует по-разному. У дураков загораются глаза, расправляются плечи, президент вешает на грудь воображаемые медали и ордена. Три месяца военных сборов, и уже корчат из себя псов войны. Те, кто поумней не обращают внимания.
-Приготовиться к высадке,- раздается в наушниках голос сержанта Ясина,- Подлетное время- одна минута.
Сержант из французских арабов, уроженец Лазурного берега, истовый мусульманин с ковриком для намаза. Пришел убивать братьев по вере строящих мировой Халифат. Все это кажется бредом, фантасмагорией, вымыслом больного воображения.
Конвертоплан ощутимо теряет скорость, опускаясь матовым брюхом на крохотную площадку, усыпанную суетящимися людьми. Левее, заходят на посадку еще три машины, вздымая клубы бежевой пыли.
Легкий толчок, мягкое сиденье, пружинит под задницей. Жан поспешно натянул тактические очки и защитную маску. Кажется приехали. Люк прочертила светлая полоса, створки разошлись, образуя пологий трап и запуская внутрь горячий воздух, наполненный невесомой, песчаной взвесью и запахом гари. В пыльном мареве мечутся люди. Гул двигателей заглушает прочие звуки, став чем-то естественным и привычным. Приземлились на узкой полоске, надежно укрытой среди пологих, поросших кустами холмов.
-На выход, бегом,- раздается команда и пятьдесят пехотинцев вскакивают в едином порыве. Жан, поймал себя на мысли, что не хочет покидать уютные внутренности конвертоплана. В учебке готовили, натаскивали, а дошло до дела и ножки дрожат, по спине бежит холодок. Рюкзак, весящий килограмм сорок, приятно давит на плечи, грозя сломать позвоночник. По соседству разгружается вторая половина подразделения под чутким руководством лейтенанта Дюрана. Едва месяц, как окончил особую военную школу Сен-Сир, держится пока не уверенно, в роте много солдат старше своего командира. Жан немного завидует этому парню из хорошей семьи. В любом случае лейтенант последний кретин, раз имея связи и богатенького папашу, сумел вляпаться в это дерьмо. 
Сержант Ясин выскочил первым, быстро переговорил с запыленным военным без оружия, в распахнутой куртке и панаме, вместо положенного кевларового шлема. В наушниках щелкнуло, сквозь помехи раздался голос сержанта:
-Третий взвод на погрузку раненых, поступаете в распоряжение лейтенанта Робера, остальные за мной, строиться!
Солдаты послушным стадом ринулись за сержантом. Человек в панаме схватил Жана за плечо и заорал в самое ухо, перекрывая мерный рев двигателей:
-Давайте за мной, быстро! У нас пять минут, иначе накроют!
Земля уставлена носилками. На них окровавленные, покрытые кровью и копотью люди. Суетится парочка санитаров. Раненых много, десятка два, некоторые лежат прямиком на камнях.
-Этого забирайте! Носилки потом назад волоките,- Робер указал на раненого прикрытого тонким, армейским одеялом. Лицо неестественно серое, обтянутое тонкой, прозрачной кожей, солдат без сознания, опутанный трубками капельниц.
Жан закинул винтовку за спину, ухватился за ручки, впереди взялся Фабьен Шантель, в принципе неплохой, веселый парень из Марселя. До всей этой свистопляски перекодировал чипы, попался, и вместо тюрьмы предпочел послужить пятой республике. По чьей-то злой шутке был назначен снайпером, получил старенькую винтовку, отстрелял сотню патронов и теперь определенно не знает, что ему делать.
Носилки с солдатиком оказались неожиданно легкими. Подхватили и бодро побежали к конвертоплану.
-Стойте!- догнал Робер и бросил сверху какой-то сверток,- Чуть не забыл, вдруг успеют пришить. Это вроде его, хотя могу перепутать,- и унесся обратно.
Жан поперхнулся, увидев заботливо упакованную в пластиковый пакет ногу, оторванную чуть выше колена и залитую прозрачной дрянью. Сине-желтую, с выступившими венами и ошметками черной плоти.
-Что там?- Фабьен мельком обернулся на бегу.
-Ничего, вперед смотри,- огрызнулся Жан, стараясь не смотреть на конечность. Не повезло парню. Теперь, если выживет, получит шикарную пенсию, которой хватит чтобы тихонечко спиться, и остаток существования проведет в ожидании очереди на биопротез. Такими героями кишат задворки Парижа: безрукие, безногие, жалкие, просят милостыню с опустошенными, мертвыми взглядами. Не приведи Бог.
Конвертоплан забит ранеными, стонущими людьми, свалили своего и бросились назад, обходя цепочки капель засыхающей крови. Хорошенькое начало. Напарник приметил страшный пакет и утробно сглотнул. Навстречу тащат других, погрузка идет полным ходом. Вернулись к Роберу, раненых осталось трое. Двое мальчишек, младше Жана года на два, бледных как мел и громко орущий солдат с белыми, выцветшими волосами, прикрытый окровавленной простыней.
-Меня заберите меня, я тяжелый,- заскулил белобрысый корчась от боли,- Мест не хватит, умоляю.
 Лейтенант сверился с записями в планшете, нахмурился и резко сдернул грязную тряпку. Посмотрел пристально и грозно произнес:
-Пошел вон.
Белобрысый комедиант сдавленно застонал:
-Лейтенант пожалуйста, я больше не могу находиться в этом аду. У меня семья, двое детей…
-Где твоя винтовка солдат?- Робер бросил руку на кобуру с пистолетом.
-Я… я не знаю,- растерялся блондин,- Я потерял, я больше так не мо…
-Пошел вон,- повторил Робер прикусывая губу,- Иначе я продырявлю твою пустую башку трусливая мразь.
Солдат слез с носилок и пополз на коленях как пес.
Лейтенант сделал шаг и с силой, пнул, подающего надежды актера, ботинком под зад. Белобрысый тоненько взвизгнул и бросился наутек.
-Видите, вот с таким контингентом приходиться воевать,- словно извинился Робер,- Срать они хотели на долг и на Францию. Люди сходят с ума.
Последние носилки с ранеными унесли. Конвертопланы задраили люки и оторвались от пропитанной кровью земли.
Пыль закружилась колючей метелью, Жан инстинктивно отступил и едва не упал. Зыбкая почва предательски поползла под ботинком. Нелепо взмахнул руками, засипел из- под маски. Подоспевший Фабьен ухватил за лямки бронежилета и помог сохранить равновесие.
-Спасибо,- буркнул Жан и повернулся посмотреть куда едва не упал. За спиной каменистый обрыв метра четыре, а внизу…. Он с трудом подавил рвущийся крик. Дно провала выстлано черными, продолговатыми мешками на молнии. В начале видна система, выкладывали рядами, а ближе к краям свалены как попало, грудой, бросали прямо с обрыва. Мертвецы, армия мертвецов.
-Ты чего?- подошел Фабьен и осекся,- Ммать!
-Думали на курорт прилетели птенцы?- опустошенно буркнул Робер,- Хрена с два. Тут умирают. А теперь быстро к своим, передышка скоро закончится.
Жан неожиданно начал задыхаться, рука сама собой стащила защитную маску, горло обжег сухой, горячий воздух, терпкий и горький на вкус. Стало понятно, куда попал, и к чему это все приведет. Штабная бравада, сплошное вранье. А правда- вот она, рядом, достаточно вытянуть руку, в конвертопланах забитых калеками и черных, пластиковых мешках.
-Идем,- снайпер едва коснулся плеча,- Не успеем на построение сука Ясин шкуры заживо спустит.
Жан очнулся и поспешил за напарником, стараясь не смотреть на огромную братскую могилу. Две прибывшие роты выстроились в тени нависающего холма. Одна родная, из первой механизированной бригады, вторая незнакомая и явно недоукомплектованная. Экипированы как с распродажи военного барахла. Рота Жана, с положенным тяжелым вооружением, связью и дронами, а эти лишь со стрелковым, даже пулеметов не видно, форма разная, старых расцветок, броня громоздкая и неудобная. Стоят неровно и развязно, как проститутки перед небогатым клиентом.
Они втиснулись с самого краешка, потеснив недовольно забурчавших товарищей. Сержант сделал страшные глаза. И не надо так грозно смотреть, не ледяными напитками в баре с девицами баловались, сам раненых таскать приказал.
-Кто такие?- спросил Жан у соседа, не поворачивая головы.
-Штрафники,- процедил сквозь зубы мордатый парень с пулеметом, по имени Томас,- Насильники, воры, наркоманы дезертиры, нарушители дисциплины и прочая, отборная шваль бросающая тень на славное лицо вооруженных сил.
Разговор прервался появлением группы офицеров. Дюран, держащийся чуть в стороне, с ним трое: капитан средних лет с жестким, уверенным лицом и два лейтенанта, причем один из них исполинского роста чернокожий в красном берете. Все трое экипированы как манекены с выставки оборонной промышленности: новейшие бронекостюмы с замкнутой системой дыхания, шлемы с визорами, штурмовые винтовки последней модели. Обычной пехоте мечтать да причмокивать. Все запыленное, грязное, исцарапанное, со следами беспощадного, но крайне бережного использования. Солдаты, а не жалкая, тыловая крысятина. С виду обычные люди, встретишь в толпе, не заметишь. Их выдают спокойные глаза прирожденных убийц. От одного вида бросает в дрожь. Крестоносцы двадцать первого века.
-Местное командование,- доложил всезнающий Томас,- Парни из Иностранного легиона. Тут их целая рота…, вернее то, что от роты осталось. Побеждаем ведь,- он грязно выматерился и сплюнул.
Жан вытянул шею. Легион единственное оставшееся боеспособное подразделение доблестной французской армии. Всегда в пекле, на самых опасных участках. Это и пугает больше всего, предчувствия самые пакостные. Сейчас будут толкать пафосную речь о долге, чести и прочих наискучнейших вещах.
В толпе штрафников громкий смех, скабрезные выкрики. Весело падлам. Особенно выделяется группа чернокожих парней рыл из пяти под предводительством высокого, плечистого парня… Жан поперхнулся узнав старого друга. Муса! Ничего себе встреча. Поспешно спрятался за спинами сослуживцев. Ну и влип. Везение прямо твоя вторая фамилия. Благо в форме, шлеме и бронике все на одно лицо. Жан поспешно накинул защитную маску. Вот попал. За тысячи миль от дома, в самой заднице мира, судьба играет пошлые шутки с какой-то изощренной изобретательностью.
-Эй, дай пять черный братишка,- один из компании Мусы, вертлявый, тощий негр с лицом полудурка выскочил из рядов и раскрыл объятия лейтенанту в красном берете.
Офицер, не сбавляя шага, ударил коротко, без замаха. Хруст сломанного носа услышали все. Наглец отлетел и рухнул в желтую пыль. Субординацию никто не отменял. Штрафники загудели роем рассерженных пчел.
-Ужимки оставьте при себе и заткнитесь,- устало и веско сказал капитан,  поправляя винтовку на правом плече,- С этой минуты вы в армии девочки, забудьте что видели раньше…
Договорить не успел, послышался нарастающий, истошный свист и вершина соседнего холма взорвалась облаком белесого дыма. Двести человек, включая лейтенанта Дюрана, синхронно прижались к земле. Все, кроме офицеров Иностранного легиона. Капитан лишь поморщился, с видом человека которому помешали в скучном до необходимости деле. По спине лежащего Жана заколотили мелкие камешки. Ухнули еще несколько взрывов. Вроде пронесло.
-Встать сукины дети,- заорал капитан,- Быстро я сказал!
Первым вскочил Дюран с крайне сконфуженным видом.
-Лейтенант, людей на позиции, готовиться к обороне, бегом!- легионер повернулся и пошел надевая шлем, не интересуясь, выполняется приказ или нет. Грохнуло где-то вдали.
-Третий и четвертый взвода за мной,- скрипнул в наушниках голос Дюрана. Жан вскочил, поправил сбившуюся на глаза каску и влился в тяжело бегущую вереницу пехоты. Первый и второй взвода повел сержант Ясин, забирая в сторону ближайшей горы. Штрафников погнали как стадо баранов.
Вершины холмов испещрены окопами, выдолбленными в каменистом, усеянном глыбами грунте. Россыпь мелких воронок. Выгоревшей коробкой раскорячился БМП, люки выбиты, башня сорвана, внутри рыжие от жара лохмотья и груды стрелянных гильз.
Дюран хлопнул Жана по плечу и приказал, вытянув руку в сторону одинокой вершины:
-Натансон, с Фабьеном осваивайтесь на горке. Вести наблюдение, огонь без приказа не открывать. Пошел.
Жан побежал, слыша, как сзади гулко топает снайпер. Ты как мишень, если сейчас накроют, кишки разбросает до самого Мертвого моря. А и ладно, лишь бы подальше от Мусы.
-Слишком долгое пребывание на открытой местности,- своевременно сообщила фрау Марта,- Немедленно в укрытие. Немедленно в укрытие.
С размаху влетели в окоп, свалившись прямо на голову хозяину. Солдат в грязнющем бронекостюме с перепугу выронил сигарету, отпихнул Фабьена и выругался:
-Куда лезете идиоты?
-Мы… мы пополнение,- выдохнул Жан.
-Нахер вы тут нужны, молокососы,- прошипел солдат, лицо узкое злое, обветренное, покрытое слоем пыли и сажи, глаза блестят лихорадочно.
-Я Жан, это Фабьен,- из врожденной вежливости представился Натансон.
-Мне насрать,- огрызнулся солдат и смягчился,- Капрал Николя, второй бронекавалерийский.
-Много вас?- поинтересовался Фабьен.
-Я да подружка,- Николя любовно погладил штурмовую винтовку,- Еще с десяток парней рассыпаны где-то по гребню. Может меньше уже. Вас прислали нам на замену,- и добавил жестко,- Суки, дождались, когда менять уже некого.
- Тяжелые бои?- затаил дыхание Жан.
-Ты идиот?- подозрительно глянул капрал,- Какие бои? Нас тупо методично прокручивают через огромную мясорубку. Халифат повсюду, у них новейшая техника и горы боеприпасов, откуда не знает никто, продажей ишаков столько не заработать. Вроде Советы им сбрасывают или американцы. А мы как земляные крысы по норам. Вы в Аду ребята, и черти ждать себя не заставят. Головы берегите!
Николя плашмя завалился на дно окопа. Отдаленный гул перерос в душераздирающий вой. Оглушительно грохнуло, холм содрогнулся, угрожая рассыпаться.
Николя поднялся и прикурил ,как ни в чем не бывало. Подмигнул и сказал:
-Привыкайте молокососы, здесь подарки так и сыпятся с неба.
-Вам ветеранам легче,- угодливо вставил Фабьен,- Привыкли.
-Ну ты и клоун,- хлопнул по бедрам Николя, скаля крупные, желтые зубы,- Я две недели как из учебки, ветеран твою мать…,- он закашлялся, поперхнувшись дымом.
Жан осторожно высунул голову. Впереди, насколько хватает глаз, раскинулась высохшая равнина, с редкими островками зеленой травы, и неряшливой бахромой колючих кустарников, плавно переходящая в каменистую возвышенность, похожую на головку хорошего сыра.
 А ведь это земля предков, Израиль совсем рядом, немного южнее,- пришла в голову дурацкая мысль. С дедушкой Гершомом мечтали приехать, поклонится Стене Плача, посмотреть достопримечательности. Сбылась мечта идиота, наслаждайся, и на билете сэкономил, еврейская душа должна радоваться, да как-то не получается.
-Куда лезешь?- Николя грубо сдернул обратно,- У них снайперы с турецкими винтовками, валят в голову с двух километров программируемой пулей. У меня земляка в первый день подстрелили, четыреста восьмой калибр, разорвало пополам, внутренности лопатой в мешок собирали.
Сказал сухо, без эмоций, но от этого только страшней.
-Турецкие винтовки?- не поверил Жан,- Турция наш союзник.
-Тут не разберешь, кто враг, кто союзник, а кто до сих пор не определился,- усмехнулся Николя краешком рта,- Все грызутся друг с другом, нефти на всех не хватит. Думаете случайно, Штаты установили протекторат над Саудовской Аравией и Эмиратами? Повсюду хаос, связь неустойчивая, разведка молчит. На прошлой неделе наши захватили НПЗ возле Идлиба, так англичане накрыли авиацией и забрали завод себе, вот таких как вы, желторотиков, положили полсотни. Потом извинялись, дескать, ну с кем не бывает. Каждый сам за себя. Ходят слухи, скоро в войну вступят Советы.
-На чьей стороне?- удивился Жан.
-Надеюсь на нашей,- хмыкнул Николя, закуривая очередную сигарету,- Вроде как видели советские беспилотники.
Жан опустился на дно окопа, переваривая новую информацию. Только русских здесь не хватает. Какого черта они, вообще, суют нос в чужие дела? Как обычно, испоганили свою страну, и лезут к другим. Сами нищие, армии нет, на вооружение древние, сгнившие железяки, а ну-ка, легки на помине. Некоторых ничему жизнь не учит. Сколько их пинали, макали мордой в дерьмо. Весь мир ржет, наблюдая как этот цирк пытается корчить из себя сверхдержаву. Посмешище. Что они могут? Заваливать трупами? Так Союз давно вымер, население деградировало и спилось окончательно, дедушка в свое время ужасов порассказывал…
Вновь заухало, небо наполнилось протяжным, озлобленным свистом. Взрывы ударили кучно, перелетев позицию метров на триста.
-Минометами долбят!- радуясь неизвестно чему заорал Николя,- Сейчас потяжелее подключат, захотите обратно в мамкину дырку залезть.
Он не ошибся. За каменистой грядой глухо ухнуло, небо прочертили быстрые, дымные росчерки. Жан упал ничком, инстинктивно прикрыв черепушку руками.
-Фуух. Фуух,- протяжно пропело над головой и звуки пропали, воздух застыл превратившись в липкую, раскаленную жижу. Время сгорело в испепеляющем, белом как снег, всепожирающем пламени, сплавив минуты в часы. Глаза выжег нестерпимо яркий, яростный свет, пронизавший землю, ладони в перчатках и линзы очков. Сверху прошла волна нестерпимого жара, превратив окоп в филиал Преисподней.
-Ааа, твою мать!- крик прозвучал словно из другого мира, чувства вернулись, пахнуло паленым, Жану наступили на голову, кто то упал.
-Успокойся придурок,- посоветовал в темноте Фабьен.
Жан взгромоздился на колени, визор покрыл коричнево-ржавый налет. Снял и увидел Николя пытающегося сорвать с себя форму. Горе-ветеран с размаху врезался в бруствер и завалился на спину как огромный, бестолково сучащий лапками жук.
-Помоги!- снайпер ухватил взбесившегося капрала, получил удар локтем в лицо. Жан подскочил, вместе прижали бьющееся тело к земле. Вой сменился свинячьим визгом. Николя вопит пытаясь добраться до затылка.
-Переворачивай!- крикнул Жан. Рванули тяжелое тело, Фабьен насел сверху, подавляя попытки сопротивления. На шее капрала, там, где смыкается броня и шлем, зияет черная дырка с оплавленными краями, прожженная во вроде как негорючей ткани форменного комбинезона. Николя затих, едва заметно сотрясаясь в беззвучных рыданиях. Жан сунул палец, сука, жжется даже через перчатку. Сорвал флягу и принялся лить в отверстие, сладко воняющее горелым мясом. По-другому никак не помочь, нужно вытаскивать из брони как краба из панциря.
-Ну что там?- простонал капрал,- Больно то как! Тварь…, вроде полегче, думал, сгорю заживо.
-Костюмчик прожгло,- сообщил Жан,- Чем, без понятия.
-А я знаю,- прокряхтел Фабьен и кивнул на край укрытия.
Жан посмотрел и присвистнул, в окоп свесились несколько сосулек карамельного цвета. Сначала не понял, и тут осенило. Пламя, рухнувшее с небес, расплавило песок, тонкими ручейками пролившийся вниз. Одна из капель попала капралу за шиворот, и этого оказалось достаточно. Интересно, какая должна быть температура?
Вдалеке грохнуло, колыхнулся потревоженный воздух.
-К врачу надо, срочно,- рассудил Жан,- Дело может быть плохо. Сможешь идти?
-Смогу,- капрал, с помощью Фабьена, взгромоздился на дрожащие ноги,- Я быстро, туда и обратно, никуда не уходите,- он крепко ухватил Жана за руку,- Следите за фронтом щенки, иначе терры подберутся и отрежут вам яйца.
Николя дернулся, зашипел, подхватил винтовку и пошел по ходу сообщения странной, дергающейся походкой, весь перекошенный на правую сторону.
-На его месте мог оказаться один из нас,- поежился Фабьен, едва капрал скрылся из виду,- Не хочу чувствовать как за шиворот льется кипящий песок.
-А может оно и к лучшему?- вяло отозвался Жан,- Сейчас топал бы в тыл, там всяко лучше чем в этой засраной яме.
-Думаешь он вернется?
-Только если дурак.
-Пойду огляжусь,- Фабьен с трудом встал и приник к оптическому прицелу. Едва слышно зашелестел автоматический зум.
-Видишь кого?
-Ни хрена,- признался снайпер,- Камни, колючки и грязь. Хотя… нет, показалось.
Жан привалился к стенке. Жарко и душно, дышать почти нечем. Оставаться на ногах помогает специальная, потоотводящая, тропическая форма, поддерживающая постоянный температурный режим. Иначе тепловой удар и привет Аллаху, Будде и Яхве.
Знакомый свист. Фабьен даже не дернулся, неужели совсем не боится? Быстро заматерел. Натансон привычно зажмурился.
Жахнуло за спиной, завизжали осколки, облако пыли накрыло окоп. Жан открыл глаза собираясь отпустить скабрезную шуточку в адрес противника не умеющего стрелять, и увидел, как напарник оседает бесформенной грудой. Голова развалилась надвое, наискось срезанная чуть выше бровей. Черепная коробка вместе с верхушкой шлема рухнула под ноги. Крови нет, страшная рана запеклась коричневой коркой, край ровный, словно прошлись лазерным резаком.
В горле предательски запершило, по спине пробежал холодок. Почему-то больше пугает не внезапная смерть товарища по оружию, а обстоятельство, что ты остался совершенно один в маленькой, уютной могилке.
Включились наушники. В эфире отборная ругань, вопли, призывы на помощь. Требуют санитаров, тонкий голосок зовет маму, слышаться сдавленные молитвы. Треск помех сводит с ума. Налетевший огненный вихрь обрывает переговоры. Образовался вакуум, поглотивший звуки и запахи. Земля дрогнула, пошла ходуном. Невидимая, могучая сила подхватила за шкирку и бесцеремонно швырнула из одного конца окопа в другой. Жан на мгновение ослеп и оглох, чувствуя себя новорожденным щенком. Щенка, правда, вылизывает заботливая, мохнатая мамаша, а тут размазало тонким слоем и щедро присыпало каменной крошкой. Во рту привкус крови и гари. Где огневая поддержка? Где хваленая авиация? Ничего нет. Нас хоронят в песке, вбивают в древние скалы, видевшие железные римские легионы и Моисея, бредущего в никуда. Когда-то здесь умирали на крестах первые христиане. Сегодня мучениками станут другие.
Часть окопа обрушилась, поползли тонкие, змеистые трещины. Пора уносить ноги. Жан навалился грудью на бруствер, подтянулся и быстро пополз. Метрах в двадцати обнаружилась свежая воронка исполинских размеров. Диаметром метров десять.
Жан скатился на дно надеясь, что солдатские байки о нелюбви снарядов к одним и тем же воронкам окажутся правдой.
Громокипящие пекло отдалилось и стихло, а может лопнули барабанные перепонки. В наушниках зашипело, защелкало и веселый голос сказал по-английски:
-Внимание, с вами разговаривает представитель вооруженных сил Соединенных Штатов Америки генерал Ходжес. Приказываю подразделениям Коалиции включить систему определения «свой-чужой» и положить оружие рядом с собой. Через минуту по позициям Халифата будет нанесен ракетный удар, затем местность зачистит морская пехота. Все лица, обнаруженные с оружием в руках, будут немедленно уничтожены. Конец связи.
Голос, нагло влезший в закрытые каналы, пропал. Жан отшвырнул винтовку, словно та раскалилась. Черте что происходит. Приказывает он, видите ли, падла. Зашарил по амуниции в поисках передатчика. Фух, работает.
В пятистах километрах от поверхности Земли, на орбитальной, боевой станции интерактивная карта расцвела сотнями крохотных точек. Каждая чья-то жизнь. Среди них Жан Натансон.
Он высунул голову. Высоты, занятые противником, как на ладони. Интересно, слышали исламисты предупреждение? В небе, в нежной лазури, словно из ниоткуда, возникли хищные, треугольные силуэты, застывшие в рядах боевого порядка. Мгновение и от каждого бомбардировщика отделились черные точки, зажглись синими огоньками и устремились к поверхности. Молнии сверкнули, зарылись в песок и… ничего не случилось. Ракеты не сработали?
Горная гряда с затаившимся противником вздыбилась изнутри, массу скальной породы выбросило наверх, поднимая до облаков. Одновременно вспыхнули тысяча солнц, зажигая горизонт ослепительным, жадно рычащим огнем. Нет зрелища величественней и ужасней..
Жан увидел взрывную волну, расходящуюся, словно в замедленной съемке, и скатился в воронку. Хлопнуло, кислород выгорел без остатка, каменный монолит заколыхался, куском рыхлого, апельсинового желе. Бомбардировщики плавно снизились и пошли на восток. Голова раскалывается, нечем дышать. Жан сорвал каску.
-Немедленно наденьте шлем,- бесстрастно сообщила система жизнеобеспечения,- Иначе в случае ранения ваша страховка будет аннулирована.
-Да пошла ты,- огрызнулся Жан.
Послышалось шуршание, осыпались мелкие камушки, через край перевалилась человеческая фигура. Незнакомец съехал на заднице, и посмотрел на Жана с похабной улыбкой. Муса.
-Здорово еврейчик. Думал не замечу, мелкий крысеныш?
- Сейчас не самое подходящее время для сведения счетов,- равнодушно откликнулся Жан.
- А если другого не будет?- скривился негр и поднял винтовку. Дуло, уставилось Жану в лицо.
Вот кажется и все. Стоит ли жалеть? Наверное, нет.
Над головой раздалось частое, осторожное постукивание. Винтовка дернулась к источнику необычного звука. Цоканье затихло, сразу возобновилось, и на край воронки выполз, жужжа сервоприводами, робот похожий на муравья-переростка, размером с таксу, на восьми тонких, суставчатых ножках, покрытый щетинистыми пластинами цвета топленого молока. Антенны-сяжки тронули воздух, две камеры, смахивающие на огромные коровьи глаза, заглянули в кратер, нарушая интимную обстановку.
-Сучья железяка,- нервно выдохнул Муса,- Напугал как.
Робот выпустил десяток тончайших, лазерных лучиков, красные полосы коснулись Мусы, забегали, ощупывая и перекрещиваясь. Скользнули по лицу и бронежилету, задержались на оружие и принялись собираться в единый пучок, образовав на груди едва различимую точку.
-Какого хера?- изумился Муса и бросил палец на спуск.
Робот затрещал рассерженной цикадой, приглушенно хлопнуло. В груди Мусы образовалась аккуратная дырка. Остекленевшие, полные разочарования глаза, уставились в пустоту. Лазерные лучи упали на прикинувшегося мертвым Жана, трогая руки и брошенный шлем. Забавно когда твоя жизнь зависит от программы, заложенной в кремниевом мозгу механического убийцы.
Лучи пропали, робот засеменил дальше, оставив после себя труп и перепуганного до смерти человека.
Натансон пришел в себя и вскарабкался следом. Робот исчез в хаосе каменных осыпей. На месте срытых взрывами плоских вершин полыхает желтый огонь, стелется вонючий, густой, черный дым, неотвратимо надвигаясь на окопы французов. Гореть нечему, но горит земля, горят камни, горит песок. Установилась абсолютная тишина.
Жан всхлипнул и забился в тихой истерике.
В уголке линзы очков запульсировала иконка входящего видеозвонка. Дедушка. Очень вовремя.
-Принять,- отдал голосовую команду Жан, ростирая кровавые сопли, на экране появилась крайне довольная физиономия старого Натансона.
-Привет внук!- голос деда странный, язык заплетается, глаза дикие, седые волосы торчат как иголки ежа.
-Ты выпил?- не поверил Жан.
-А не имею права? Ах ты щенок. Бездельничаешь?
-Конечно, видишь как загорел?- Жан поднял голову и огляделся, показав панораму,- Ты представить себе не можешь, штаты нанесли удар!
-Так ты не знаешь еще?- дед вскочил и затанцевал,- Представляешь, сегодня впервые в новостях нет войны и политики! Это праздник!
-Какой?- насторожился Жан.
-Помнишь я говорил что русские могут лишь разрушать?
-Помню.
-Так наврал я!- дед рассмеялся, Жан никогда не видел его таким,- В полдень они… они…, наши высадились на Марс!
Довольное лицо деда пропало, пошла запись первого национального канала, с бегущей строкой «Срочная новость» внизу. Жан увидел голые, острые красные скалы и безбрежную багровую равнину, покрытую трещинами и коркой. На горку выбрался робот неуловимо похожий на прикончившего Мусу. Приземистый, насекомообразный, немного смешной и чуть неуклюжий. Робот поднял манипулятором камешек, попытался жонглировать, потерял и явно расстроился. В кадре белый спускаемый аппарат. Все встало на свои места. Никакой Красной угрозы нет, да наверно и не было. Пока мы грызлись и убивали за последнюю бочку черного золота, Советы упрямо шли к своей цели. Цену, которую они заплатили, мы никогда не узнаем, это не важно. Всегда есть иное решение. Либо ты принимаешь этот мир таким какой есть, либо начинаешь строить лучший, пытаясь дать людям капельку света.
-…ась новая эра,- заработал онлайн переводчик.
 В открытом люке появился, космонавт в громоздком скафандре, спрыгнул на поверхность далекой планеты, улыбнулся в камеру открытой, счастливой улыбкой, резким ударом вогнал в марсианскую поверхность яростно-алое знамя с молотом и серпом, и закричал громко, непонятно и весело:
-Это для тебя Юра!

                Для конкурса "СССР-2061"