Тот случай, когда 500 рублей дешевле, чем 440

На фото: аэропорт "Домодедово"

Багажа у Виталия Петровича не было. Как советовала племянница Анюта, сразу вышел к платформе  аэроэкспресса. В Домодедово раньше он бывал - только в советское время. Сейчас – стоял май 2015-го года - до здания аэровокзала проложены рельсы, откуда идет аэроэкспресс до Павелецкого вокзала. Как-то по молодости, опережая время, Петрович решил доехать из центра Москвы до Домодедово на электричке. Было это в семидесятых годах прошлого века. По незнанию географии столицы решил, что аэропорт и населенный пункт Домодедово – одно и то же. Оказавшись неизвестно где, да еще в темноте, понял свою опрометчивость. До аэропорта Домодедово нужно было добираться еще несколько километров. Взял такси – платформа электрички была неподалеку от поселковой автостанции.  Таксист, видя его положение, попросил неприличную по тем временам сумму: 15 рублей. Тогда инженерная зарплата Петровича составляла 110 рублей. Разумеется, он согласился. Нужно было проехать переезд. Такси стоит. Прошел один состав, другой, шлагбаум не открывается. Петрович отчаялся: время вылета самолета уже прошло. Наконец переезд открылся, таксист доехал быстро. Забежав в аэропорт, Петрович увидел вывеску с номером рейса: «6166-й, мой, до Иркутска!». У вывески стояла толпа. Он прошел сквозь людей, эмоционально извиняясь и объясняя, что нужно попасть на свой рейс. Тут Петровича спрашивают: «На какой?». Ответил, что на этот – показывая на вывеску. Петровичу хором отвечают:
 - И мы – на этот!
Это был единственный случай в его жизни, когда опоздание, как он считал, было подстраховано кем-то сверху. Хотя, конечно же, это была случайность. Единственный, потому что старался больше не опаздывать, помня этот случай, хотя и никогда не приходил загодя – за час-два-три, как делают некоторые осторожные пассажиры. Такая пунктуальность обязательно приводила к казусам. Но ничего с собой поделать не мог: куда бы ни собирался, сборы заканчивались строго в тот момент, когда позже идти не было смысла.
На этот раз торопиться было некуда. Поезда не было. Где находится табло, еще не увидел. Людей было немного. Фактически еще не дошел до табло. Часть людей стояла возле терминалов, видимо, покупая билеты. На платформе людей не было.  Куда идти – было непонятно. Остановился в нерешительности на месте, собираясь проконсультироваться у кого-нибудь.  Голос сзади раздался негромко и ненавязчиво:
- Период тридцать, только что ушел, ждать еще тридцать, вам куда? За пятьсот долго ждать, тридцать надо ждать.
Слов было много, все непонятные. Петрович обернулся. Передо ним находился мужчина одутловатой внешности, хотя шагов не было слышно. Он не называл слова «аэроэкспресс», но стало понятно, что речь об этом. Только что ушел поезд - и тридцать минут надо ждать.
Стоял в непосредственной близости. Шелестящий звук голоса.  Очень похоже на детскую скороговорку: «Четыре чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж…», сказанную шепотом, - такая же шепелявость, почти шелест в голосе. «Всего четыресшта сшорок, шчтобы не шждать…».  Собственно, разница небольшая – в деньгах. Говорит, что доехать с ним стоит 440 рублей – до той же станции, что и аэроэкспресс. Мобильник не работал, вернее, симка была местной компании «Байкалвестком».  В планах Петровича было:  вначале добраться до станции метро Выхино, там заменить симку, чтобы была возможность дозвониться. Племянница объясняла, что надо добраться на экспрессе с пересадкой. Подождать полчаса до экспресса – несложно, если уж добирался до Москвы из Иркутска шесть часов. Но человек стоял и смотрел в глаза, объясняя, что можно всего за 440 рублей доехать, сэкономить время.
Лохом Петрович себя не считал. Но ему было всегда любопытно, в чем прикол. Более того, имел опыт, что лохов ловят на вокзалах, именно приезжих. Его уже «ловили» в аэропорту Екатеринбурга девять лет назад. Самолет тогда прибыл поздно вечером. Высокий мужчина, появившийся сбоку,  поинтересовался на выходе из багажного отделения, местный ли он, потому что, якобы,  сам – приезжий, и не знает, где остановка автобуса. Пошли рядом. Тут попалась пачка денег под ногами. Вернее, Петрович не заметил ее, об этом сказал этот самый мужчина: «Глядите, деньги!».  Мужчине Петрович ответил сразу, чтобы не брал ни в коем случае  – так в Москве действуют мошенники, показывали по телевидению. Тогда мужчина стал уговаривать: мол, поделим пополам. Почувствовав неладное, Петрович не стал останавливаться. Тот стал хватать за рукав -  тогда Петрович быстро пошел прочь в темноту. Там уже его ждали и совершили нападение: сбоку метнулась тень, Петрович почувствовал удар в бок, и его схватили за руки. Выручили реакция и марафонские навыки. Успел выскочить на светлое место. Потом в такси обнаружил, что нет мобильника сына. Кстати, на проходной в здание аэропорта милиция на замечание Петровича пожимала плечами: мол, территория не в их компетенции. Вывод был сделан: надеяться всегда можно только на себя.
Ему казалось, что в нем живут два человека: один – опытный, который следует инструкциям, написанным жизнью; второй – любопытный, иногда до любознательности – все хочется попробовать на вкус. В Домодедово на этот раз  было любопытство бывалого туриста: в чем подвох? Когда шли по автостоянке, Петрович боковым зрением наблюдал: нет ли какого движения попутно? Все было тихо, не считая дождя, который вдруг обрушился на них. Шепелявый раскинул зонт, Петрович накинул на голову капюшон куртки.  В машину сел не сразу, осмотрелся. Но их было двое. Сумку Шепелявый  хотел взять из его рук и положить на заднее сиденье. Петрович не дал. Во всем было сомнение. Сел рядом с водителем, сумку положил на колени. Тот продолжал шепелявить: «Всего 440, доедем быстро». Перед автоматическим шлагбаумом, на выезде с автостоянки,  остановился в стороне. На вопросительный взгляд Петровича ответил, что ждет попутную машину. Через пять минут появилась легковая машина. Водитель ее перед шлагбаумом протянул карточку к считывающему устройству, шлагбаум открылся. Тут же Шепелявый прильнул своим носом, вернее, носом своей машины, к заднему бамперу отъезжающей легковушки и выехал вплотную к ней. Шлагбаум оставался открытым, ведь система не рассчитана на обман. «Хитрован», - подумалось Петровичу. Однако не было осуждающего чувства. Вид мужчины – его ненавязчивый разговор, негромкий, как бы для себя; его одежда, не первой свежести, не яркая, одноцветная; припухшее бледное лицо, словно говорящее о хронической болезни, -  все  это вызывало больше сочувствия, чем недоверия. Тем более, плата, назначенная им за проезд, была невелика, что Петровичу казалось признаком честности. Но его уже обманывали таксисты, и не только они, поэтому настороженность оставалась.
Ливень заливал обзорное стекло. Машина повернула направо. Дороги Петрович не знал, но поглядел на водителя.
- Здесь - напрямую, быстрее будет, - сказал Шепелявый. Петровичу подумалось: «Прям, как в «Бриллиантовой руке». Подозрение не уменьшилось. Вспомнил схему метро. Та станция, до которой добираться, была конечной в своей ветке. Ведь можно так же сократить. Сказал водителю: - А что, если сразу доехать до Выхино, зачем пересадки?.
- Тогда дороже будет, пятьштосшорок.
От аэропорта они отъехали уже на большое расстояние, потому что трасса была идеальной, несмотря на мокрый асфальт, и скорость водитель держал большую. Петрович всего лишь предположил вслух. Ему подумалось, что  все конечные станции веток метро может соединять шоссе. Такая же кольцевая дорога. Что такое схема московского метро на календарике или в записной книжке, которая лежала у него в кармане? Это – паук-многоножец. Ножки этого «паука» должны быть соединены. Водитель понял Петровича иначе. Он не стал объяснять, есть или нет такая трасса, он знал, что есть, и перевел ситуацию в деньги. Что-то другое послышалось в его ответе. Неправильность. Если было 440, то почему он сказал: «пять сто сорок»? Что это означает?
До этого момента Петрович беседовал с таксистом нормально, обращался уважительно. Вкратце рассказал и о себе, что приехал на пару дней на совещание. Что-то сам спрашивал, водитель немногословно отвечал.
- Подожди-ка, подожди-ка, - сказал Петрович, перейдя тут же на «ты». – Повтори, сколько стоит.
- Пятьштосшорок.
- Пятьсот сорок?
- Пятьштосшорок.
- Ну-ка еще скажи. – Подозрение перешло в уверенность. – Пять тысяч сто сорок или пятьсот сорок?
- Пятьштосшорок.
Водитель не снижал скорости.
- Значит, пять тысяч? За такие деньги я вашу Москву вдоль и поперек пешком перейду. Останови-ка машину, я выйду.
Проехали перекресток, за ним виднелись строения. Показалась автозаправочная станция.
- Вот здесь останови, я сказал тебе! – Петрович стал открывать дверцу прямо на скорости.
- Я доеду туда. – Шепелявый акцент, хотя и не исчез, но заметно снизился у водителя. Впереди виднелось большое здание. Петрович отметил, что водитель не стал останавливаться  на пустом отрезке шоссе. Шлепать по мокрому асфальту – занятие малоприятное даже для туриста. Интересно, что дождь внезапно прекратился, как только Петрович раскусил мошенника, словно природа плакала над происходящим. Он вышел и хотел захлопнуть дверцу, но встретил умоляющий взгляд Шепелявого.
- Вы, пожалуйста, заплатите мне, ведь я много потратил, чтобы доехать, а мне еще назад надо. – Голос водителя так дрожал, что Петрович поневоле рассмеялся. Напряжение прошло. Ничего страшного не было. Тысячную бумажку он приготовил еще по дороге.
- Держи, это тебе за науку. Хоть знать буду, как вы ловите лохов. Спасибо. Так и быть, не буду запоминать твой номер, не то хотел проучить. Но впредь мне не попадайся.
- Вам спасибо.
Водитель закрыл дверцу, и машина отъехала. Соседнее здание оказалось торговым центром «Домодедовский», рядом была станция метро «Домодедово». Купив новую симку в торговом центре, Петрович дозвонился до племянницы, которая его уже потеряла, и вскоре сидел в вагоне метро. Глядя на расслабленных пассажиров, Петрович тоже закрыл глаза.  Ему пришло на ум, что когда-то он уехал из поселка Домодедово в аэропорт, а сегодня вернулся из аэропорта в город Домодедово, так же на такси. Все возвращается на круги своя…
Москва представилась ему большим лохотроном. Барабаном, в котором крутятся, перемешиваясь, чьи-то судьбы. Теперь-то Петрович знал: если еще раз попадет на подобный развод, то сразу вытащит сторублевку  из кошелька и спросит: «За сотку отстанешь?». Отстанет, разумеется, бесплатно, потому что мошенники пасуют, когда их раскрывают. Не любят, когда повышают голос. Они тихи и убедительны, потому что – хорошие психологи, но еще они – большие артисты. Они изобретательны. Ведь так придумать: найти совпадение звуков в числах 440 и 4140 – надо быть талантливой личностью. Четыреста сорок и четыре сто сорок. Поневоле станешь уважать мошенников. Их работа – обманывать. Они ищут возможность, чтобы человек  сам расстался с содержимым кошелька. Есть чистые мошенники, вроде гадалок, но есть такие, которые делают некую услугу, которая обходится на порядок больше обычной цены.
 
Приключения разнообразят жизнь. И когда все кончается благополучно, даже тысяча, отданная неловкому мошеннику, кажется легкой платой за дополнительный адреналин.