Из истории энциклопедий

        Что такое энциклопедии? Какими они бывают, когда появились, как создаются и для чего вообще предназначены? Вполне закономерные вопросы. Постараемся найти на них ответ, но для этого – обо всём по порядку. 

        Само слово «энциклопедия» – греческого происхождения и обозначает, в буквальном переводе, «обучение по кругу», иными словами – возможность постоянно обращаться и возвращаться к сведениям, содержащимся в предшествующих разделах, для пополнения и углубления знаний, полученных в результате изучения изложенного в энциклопедиях материала по самым разным предметам и сферам науки. Современное определение энциклопедии (цитирую соответствующую энциклопедическую же статью): «Научное или научно-популярное справочное издание, содержащее наиболее существенную информацию по всем (универсальные энциклопедии) или отдельным (отраслевые энциклопедии) областям знания или практической деятельности». Кроме того (продолжаю цитату), «по структуре различаются энциклопедии алфавитные и систематические», то есть с расположением статей по тематическим рубрикам. Это еще не всё: энциклопедии делятся на большие, малые и краткие (энциклопедические словари), различающиеся по количеству томов и, следовательно, по полноте охвата и освещения материала.

        В основу любой энциклопедии положен словник, задающий состав тематических рубрик и определяющий подробнейший перечень статей внутри каждой из них. Иначе говоря, словник – это каркас, скелет энциклопедии, а конкретные статьи, в соответствии со словником – плоть и кровь энциклопедического издания. Таким образом, вся энциклопедия, если сильно упрощать дело, представляет собой обстоятельно раскрытый в статьях словник. Статьи часто бывают иллюстрированными, а большие группы иллюстраций могут быть вынесены на отдельную вклейку. Но одного этого было бы мало, принцип научной систематизации энциклопедического материала реализовывался бы слабо, поэтому практически в каждой энциклопедии имеются особые приложения – обобщенные своды данных по конкретным направлениям, собранные для удобства пользователя энциклопедией воедино (как правило, в завершающем томе). В таком случае, развивая метафору, к внутреннему каркасу словника присоединяются внешние крепежи приложений, состоящих из материалов, распределенных прежде по всем томам, а теперь собранных вместе и дающих возможность окинуть умозрительным взором всю структуру какой-либо области научного знания. 

        После разговора о словнике и приложениях необходимо хотя бы вкратце охарактеризовать типологию самих энциклопедических статей. В общих чертах, они бывают трех основных видов, от частного к общему: биографические (посвящены отдельным персоналиям), тематические (содержат сведения о каком-либо значительном явлении или факте действительности), обзорные (описывают и анализируют целую отрасль или область знания, а также упорядочивают информацию о большой однородной группе фактов или явлений). Статьи положено подписывать (авторское право!) и сопровождать так называемой пристатейной библиографией, служащей миниатюрным справочным путеводителем по литературе, освещающей предмет или тематику статьи.
               
        Так строятся классические современные энциклопедии. Впрочем, в полном и подлинном значении этого термина настоящие энциклопедии появились и стали активно создаваться не столь уж давно – по сути дела, лишь в XVIII столетии: сначала во Франции, а затем повсеместно. Поэтому когда произносится слово «энциклопедия», что первым приходит в голову – точнее, с каким именно изданием ассоциируется понятие об образцовых энциклопедических фолиантах? Если бы составлять нечто вроде рейтинга таких стереотипных ассоциаций, то призовую тройку мест поделили бы: энциклопедия Дидро и Д’Аламбера, целиком именуемая «Толковым словарем наук, искусств и ремесел» и больше известная массовому читателю лишь по названию, как и пресловутая «Британская энциклопедия»; энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (длинные ряды позолоченных корешков его почерневших от времени томов многие наверняка видели на пыльных полках библиографического отдела областной библиотеки); ну и, конечно же, Большая Советская Энциклопедия (тоже целый стеллаж занимает если не толстенными аспидно-синими томищами второго издания, то несколько более субтильными красными томами издания третьего).

        Замечу, в раскрытых скобках, что судьбы каждой их трех вышеназванных образцовых энциклопедий исполнены истинного драматизма: издание французских энциклопедистов, выразительно названное кем-то «осадной башней, штурмующей небо», яростно преследовалось властями, но все-таки, несмотря на гонения, сумело послужить одной из идейных основ революции 1789 года; тома Брокгауза и Ефрона уже после другой революции – нашей, 1917 года, частью шли на растопку печек-«буржуек», частью в спецхран и лишь в ограниченном числе потрепанных экземпляров становились достоянием жадно тянущихся к знаниям народных масс. Кстати, у Булгакова есть язвительная юмореска о том, сколько Брокгауза и Ефрона способна вместить и перенести одна пролетарская голова. Помнится, любознательный труженик свихнулся на половине второго тома, но ведь, правду сказать, никто не неволит нормального читателя поглощать все статьи подряд: энциклопедия – это не тот тип издания, который следует поглощать от корки до корки, она предназначена для целенаправленного, выборочного чтения. Наконец, пресловутая БСЭ, особенно первые два ее издания, по полной программе испытала все роковые перипетии советского времени: пока с 1926 по 1947 год медленно выходили в свет тома первого издания, многие из авторов оказались «врагами народа» и их имена тщательно вымарывались из отпечатанных прежде томов, любые упоминания о них снимались, а ко времени печатания второго издания (1950 – 1958 гг.) очередь разделить участь «лагерной пыли» дошла и до бывших вождей. Это из очередного тома второго издания БСЭ осенью 1953 года подписчикам официально предписывалось выдрать разворот со статьей о только что разоблаченном Лаврентии Берии, вместе с вклейкой его портрета, а вместо скомпрометированных страниц централизованно рассылались такие же, но с невиннейшей статьей о Беринговом проливе и уже без всяких портретов. Однако наиболее мудрые и наученные советской жизнью подписчики на всякий случай сохраняли и то, и другое. Теперь такие «двойные» издания – настоящий раритет, ценящийся достаточно высоко. Такая вот история с географией! Но из новейшей отечественной истории этих страниц так просто не вырвешь, поэтому второе издание БСЭ навсегда останется документальным памятником своей переходной эпохи.

        Но тем-то и ценны, тем-то и интересны, в конечном счете, общенациональные энциклопедии – они наглядно отражают в себе противоречивые и неповторимые черты времени, через их развороты многоколончатой мелкошрифтной печати проходит разлом исторических эпох, и неумолимые требования политического момента подчас накладывают на текст энциклопедийных статей еще даже более отчетливую печать, чем строгое вмешательство редакторов.

        И не только общенациональные энциклопедии могут когда-нибудь пригодиться в качестве ценнейшего подспорья для научных изысканий историков, социологов, культурологов. Немало примечательного материала содержится и в энциклопедиях региональных. В конце концов, Россия состоит именно из регионов, и каждый из них отличим собственной индивидуальностью, лишь ему одному присущим своеобразием. Давно пора отказаться от так называемого «столицецентризма» в оценке масштаба процессов, происходящих в нашей стране, – она слишком велика, чтобы умещаться внутри Московской кольцевой автодороги или послушно протянуться между параллельными линиями Васильевского острова в Петербурге. И не в местном доморощенном патриотизме дело (мол, и мы не хуже столичных штучек!), а в осознании своей необходимости и закономерности в общем контексте современной внутрироссийской геополитики, в ясном понимании своего места в ряду ведущих регионов страны. А уж нашей области здесь по праву принадлежит одно из наиболее заметных и почетных (не в ущерб другим территориям, разумеется), исторически обусловленных, неустанным трудом и знаменательными свершениями заслуженных мест. Мы действительно опорный край державы, и наше место отнюдь не с краю, а в самой гуще жизни Отечества. Поэтому сколь бы ни казались несопоставимыми по масштабу исторические дистанции, пройденные, скажем, Москвой с ее более чем 850-летием, и Челябинском, не насчитывающим в своем прошлом еще и трех полных столетий, – все равно вклад, внесенный нашим краем в общероссийскую историю и культуру, неоспорим и вполне заслуживает если уж не увековечения, то по крайней мере фиксации, систематизации и последующего детального изучения. Это же целиком относится и к другим городам нашей области, активно выпускающим сейчас свои собственные энциклопедии, и к самому Челябинску, полноправным и могущественным преемником фундаментальной энциклопедии которого выступает областная многотомная энциклопедия.

        И пусть скептики не качают с сомнением головами: дескать, какая может быть энциклопедия у одной отдельно взятой территории? Может, и еще какая! Как удачно сказано устами одного из персонажей гениального писателя ХХ века Андрея Платонова: «Без меня народ неполный!» Так и без добросовестных, обстоятельных энциклопедий, подобных энциклопедии «Челябинская область», едва ли возможно в дальнейшем составление полноценной и всесторонней, по-настоящему научной энциклопедии России.

        Февраль 2005