Династия Евсюковых

Время нельзя сравнивать с водой, бегущей в реке, так как ее можно остановить, искусственно образуя водоем, а время – нет. Единственное, если хочется вернуться в какой-то момент своего прошлого, это поможет сделать память.

Вот и сейчас, будучи в гостях у ветеранов нашего предприятия Ивана Егоровича и Зинаиды Алексеевны Евсюковых, я с интересом слушаю их рассказ о себе, начиная с детства, отрочества и… взрослой жизни. Из своих прожитых 84 лет Иван Егорович 43 года посвятил работе в газовой промышленности, Зинаида Алексеевна, чуть поменьше, она младше мужа на 8 лет. «И к своему счастью, я не видела как Ваня, той страшной Великой Отечественной войны. Она не вошла в Тамбов, где я жила, сапогами фашистов. Хотя тоже оставила свои неизгладимые в памяти отпечатки – раненные солдаты, пушки, танки, громкий голос Левитана, слезы матери. Я тогда была маленькой».   

Война
Иван родился 4 сентября 1930 г. в семье колхозников Евсюковых, живших в селе Русская Березовка Белгородской области. Папа Егор Свиридович, работал бригадиром трактористов колхоза им. В.И. Ленина, мама – Мария Михайловна, овощеводом.

- В 1941 году нам сообщили, что началась война, - вспоминает Иван Егорович. – Наше село еще не было радиофицировано и не электрифицировано, и находилось в глубине степей, вдали от железных и автомобильных дорог. Поэтому о начале войны с фашисткой Германией мы узнали на несколько дней позже. Началась мобилизация, мой отец ушел на фронт.

В то время я учился в 3 классе. Началась эвакуация колхоза – трактора, скот, зерно отправляли в восточные регионы страны. Красная армия начала отступать. Недалеко от нашего села шли сильные бои. Мы с мамой и сестренкой прятались в подвале.

К зиме в селе появились фашистские солдаты, в основном это были немцы, мадьяры (венгры) и поляки. Они прошли по домам, позабирали у селян птицу, скот. На следующий день они расклеили на домах листовки с приказом всем селянам сдать оружие немецким властям. С предупреждением, те, кто не сдаст его, и не будет выполнять приказы новой власти, будет расстрелян. И буквально через три дня нас всех селян фашисты собрали у колхозного управления и расстреляли деда инвалида, за то, что он не исполнил их приказа о сдаче оружия.

Говорили, что немецкие солдаты сами ему подложили винтовку и для устрашения так расправились с ним при всех нас. Через несколько месяцев Красной армии удалось разбить фашистскую дивизию, базировавшуюся невдалеке от нашего села. Но празднование победы у нас было недолгим.

Зимой в 1942 году наши войска снова отступили и в село пришли немцы. Далеко советские войска им не дали продвинуться, наше село находилось в километре от линии фронта. Немцы все колхозные постройки разломали и строили из них свои оборонные сооружения – доты, окопы, блиндажи, землянки. С той стороны в полутора километрах по притоку реки Воркла стояли войска Красной армии.
Запомнился вредный поляк. Он постоянно лазил по нашим домам, по подвалам, отбирал все ценное и еду. А тех, кто сопротивлялся ему, пугал, что скажет своим, что те партизаны, и за это все село расстреляют, - вспоминает Иван Егорович Евсюков. -  И еще, что помнится, шли постоянные перестрелки.

Прямо за нашим селом немцы расположили свои пушки и гаубицы и вели постоянный огонь по войскам Красной Армии, они в ответ по ним, доставалось и нам. Наш дом и другие дома немцы сожгли, и мы с мамой, как и другие наши соседи скрывались в землянках. Сестру, как и многих других юношей и девушек фашисты забрали и отправили в Германию. Мне в тот момент удалось спрятаться.

В июле 1943 года Красная Армия начала наступать. Курская дуга от нас была не так далеко, и мы постоянно слышали, как там все гудело. Потом мы узнали, что там было мощное сражение. Когда Красная Армия начала наступать, немцы несколько дней пытались удержать свой плацдарм у нашего села, но этого им не удалось, они начали отступать.

Хоть мне мама и не разрешала вылезать из землянки, но я тайком это делал. Мы слышали, что немцы ушли, видели, что через наше село пошли русские танки, солдаты. И мне так хотелось помогать им, пойти с ними на войну. Но солдаты заставляли меня прятаться в землянке, так как фашисты вели постоянный огонь по нашему селу, на нас налетали их самолеты и сбрасывали бомбы. Нам повезло с мамой, в нашу землянку бомба не попала. Они разрывались невдалеке, но и от этого нам легче не было, землянка постоянно обсыпалась, и нужно было выбирать землю, укреплять ее потолок.

Когда фашистов прогнали, мы начали восстанавливать колхоз. Я помогал старшим во всем: копал землю, выносил с поля то, что оставила после себя война - гильзы от снарядов, оружие, на коровах вытаскивали оставшиеся бревна, гусеницы от танков, разбитые пушки. А весной, очистив поле под посев, боронил его, прицеплял плуг к корове и пахал землю. В 1944 и в 1945 годах, в наш колхоз пригнали быков и мы уже на них пахали землю. Было приятно осознавать, что урожай, собранный нами, шел на фронт. А как мы радовались, когда узнали, что закончилась война и Советский Союз победил фашистскую Германию.

Папа вернулся с войны в 1946 году, он дошел до Австрии, в этом же году вернулась из Германии освобожденная из концлагеря моя сестра Екатерина».

Становление
В 1947 году Иван Егорович закончил учебу в школе, получив аттестат семилетнего образования, и поступил в Харьковский техникум связи.  В 1951 году, став молодым специалистом, он был направлен работать в Калужскую область в Бабынинское районное управление, на газопровод Дашава-Киев-Брянск-Москва.

С 1952 по 1954 годы, служа в армии в радиотехнических войсках в г. Ярославле, закончил двухгодичные офицерские курсы, и при увольнении в запас ему было присвоено звание младшего лейтенанта.

«После армии я продолжил работу в газовой промышленности в Луганске на газопроводе Ставрополь-Москва, - вспоминает Иван Егорович. - За 8 лет моей работы инженером связи, потом - старшим инженером, там было построено 7 ниток газопроводов и компрессорные цеха. В них были установлены газоперекачивающие агрегаты ГТ-4 и электроприводы. Знаний, чтобы управлять новейшим оборудование того времени не хватало, и поэтому я заочно получил высшее образование в Одесском институте связи. Потом, когда работал на нефтепроводе «Дружба» в Тамбовской области, получил диплом инженера в институте нефти и газа имени И.М. Губкина. Это позволило мне поменять свою профессию связиста, я стал сменным инженером нефтеперекачивающей станции.

Знания, полученный опыт работы, стали своего рода билетом в новое будущее, - улыбается Иван Егорович. – В то время в Казани шло мощное строительство заводов, которые работали на жидком газе и нефти и перерабатывали его. Это сырье поступало на них по продуктопроводам, и мне предложили работать на одном из них, сделав вызов. И я рискнул сменить с супругой место жительства, мы переехали в Казань, где я работал диспетчером на гипротрубопроводе  Альметьевск-Миннибаево, а она - бухгалтером.

А, буквально, через несколько лет мы узнали, что в Западной Сибири за Уралом открыли Игримское месторождение газа и началось строительство газопровода Игрим-Серов. И нам с женой захотелось поехать туда. Молодости все по силам.

В 1966 году я получил приглашение на работу в только образовавшее6ся Северо-Уральское управление магистральных газопроводов. Дмитрий Андреевич Дерновой, до этого времени исполняющий обязанности директора СУУМГа, передавал свои дела Павлу Терентьевичу Буряку, назначенному его директором, а сам отправлялся на новое место работы, на строительство нового газопровода Мессаяха – Норильск.
Мы с ним были знакомы не долго, остались о нем только хорошие воспоминания, как о специалисте, и как о человеке. У него была беспокойная душа. На месте не сидел, в принципе как и Павел Терентьевич Буряк, заменивший его. А проблем было очень много, и все они были связаны со строительством компрессорных станций, новых участков газопроводов, газораспределительных станций.

Строители после себя оставляли много проблем, так называемых «мелочевок», которые нам решать было не по силам, так как в СУУМГе не было строительных организаций. А они давили на Буряка, и очень сильно, прикрываясь объемами, обкомами, горкомами партии, требовавшими ускорять строительство газопроводов и компрессорных станций. Эта нервотрепка и «съела» Павла Терентьевича. Он через несколько лет заболел раком, ушел по болезни на пенсию, и умер, - Иван Егорович перекрестился. – Царство ему небесное.

Я сначала работал диспетчером, а начальником диспетчерской службы был Олег Григорьевич Олейников. Мы вели непрерывный контроль за работой магистрального газопровода, за работой компрессорных цехов. Когда Олейников перешел на новое место работы, его заменил Юрий Васильевич Бутурлакин. Это был опытный специалист. Он прошел школу газотранспортника с Буряком Павлом Терентьевичем в Острогожском районном управлении и хорошо себя зарекомендовал. И это он доказал здесь, работая начальником диспетчерской службы. Потом я стал его заместителем.

С каждым годом объем работ у нас возрастал. Я по своему направлению деятельности отвечал за эксплуатацию замерных узлов, выезжал на место их строительства на компрессорных станциях, включая газораспределительные станции. Первые замерные узлы пускались в Краснотурьинском районном управлении (позже они были переименованы в ЛПУМГ). Газ нужен был для работы алюминиевого, металлургических заводов, для электростанций и котельных, и так далее. Вот где я ощутил величие газа, который шел по нашим газопроводам». 

Работа, работа…

В 1972 году СУ УМГ был переименован в Тюменское управление магистральных газопроводов, чуть позже в 1975 году в Тюменское производственное объединение по транспортировке и поставкам газа «Тюментрансгаз».

«После смерти Павла Терентьевича Буряка, временно, до 1972 года возглавлял его главный инженер Николай Лукич Стегайло. – Человек беспокойный. В то время уже работало 6 компрессорных цехов, осваивались новые месторождения в Пунге, в Казыме, газ из них поступает в магистральный газопровод. Открыты Уренгойское и Ямбургское месторождение, строится первая нитка газопровода из месторождения Медвежье. Сначала Медвежье-Надым, потом Надым-Казым. В 1972 году он соединился с Игримским магистральным газопроводом и северный Тюменский газ пошел на Урал.
Развернулось огромное строительство газопроводов и компрессорных станций. Связь у нас была не очень хорошей. И, несмотря на это, мы, диспетчерская служба, должна была владеть всей ситуацией на строящихся магистральных газопроводах и компрессорных станциях. Евгений Николаевич Яковлев, генеральный директор, как и его первый заместитель – главный инженер Владимир Федорович Усенко, были трудоголиками. Самое раннее время, когда мы уходили с работы – была полночь. И это независимо от того, были разрывы газопровода или нет.

Диспетчерская служба в то время отвечала и за распределение вертолетов по компрессорным станциям, в том числе и за поставки важных грузов для ремонта ГПА и газопроводов. Мне не раз приходилось выезжать вместе с аварийными бригадами и руководством «Тюментрансгаза» на разрывы газопроводов. Там я выполнял те функции, за которые ответственным ставил меня генеральный директор или главный инженер. И за связь, и за ход демонтажа трубы, и за прокладку подъездных путей. Приходилось не столько контролировать, правильнее будет сказать, сколько, засучив рукава, помогать людям и толкать завязшую в трясине технику, и таскать на себе бревна, шланги. Я как и другие работал наравне с Яковлевым и Усенко. У нас даже тогда сложилась новая поговорка: «Где находился, там и пригодился».
А связь была плохая не только на аварийных участках, а везде. Это позже, уже 90-х годах удалось многие проблемы по ней решить, а в 70-х, об этом только мечтали, работали на радиостанциях. Всю получаемую информацию нужно было оперативно проанализировать и передать в Москву. При этом мы должны были чуть ли не предвидеть, где у нас будет «узкое» место и может произойти авария на газопроводе или образоваться гидратная пробка. Кроме этого должны были вести расчеты по мощностям газоперекачивающих агрегатов и так далее. Мощности нарастали у «Тюментрансгаза» со временем. Особенно был проблемным газопровод Надым-Пунга-Нижняя Тура, он уходил потом на Пермь, и газопровод Пунга – Ухта II. Это, скорее всего, сказывалось из-за невысокого качества металла трубы. А другие газопроводы работали более спокойно».   

«Да, главным у нас всегда была сначала работа, - слушая Ивана Егоровича говорит его жена Зинаида Алексеевна. – Я приехала в поселок Комсомольский к мужу в 1967 году. Принял меня к себе на работу Вячеслав Иосифович Войцеховский, он был главным бухгалтером СУ УМГа. Чуть позже он назначил меня своим заместителем. У нас тогда не было компьютеров и счетных машин, все расчеты делали на счетах, потом получили арифмометры «Феликс».

В 1972 году я перешла работать главным бухгалтером в образовавшуюся Дирекцию строящихся газопроводов «СРТО-Урал», потом ее переименовали в «Узюм-Юганскую» Дирекцию». 

В том периоде в Западной Сибири начали осваиваться месторождения Медвежье, чуть позже – Уренгойское и Ямбургское месторождения, шло большое строительство газопроводов и компрессорных станций. В «Тюментрансгазе», в год сдавались по 1-2 газопровода, от 4 до 5 компрессорных станций и газораспределительных
станций. Работы всегда было очень много.

Нашей Дирекцией тогда руководил Николай Степанович Шиндин. Он был грамотным инженером и руководителем. Хорошо разбирался в проектно-сметной документации, если находил какие-то замечания, то требовал их устранения, никому спуску не давал. Да и правильно, нами финансировались большие объемы строительства, которые потом передавались в виде основных фондов в «Тюментрансгаз». Мы тоже отвечали за качество сдаваемых объектов.

Вы, знаете, быть руководителем, это значит постоянно быть на работе. Нужно воспитывать растущих сыновей, в доме прибраться, приготовить ужин, выстирать белье, погладить его, проверить уроки у сыновей. Но все это делая я не выпускала из внимания ни одного расчета. Позвонит мне кто-то с работы и спросит, а сколько стоит турбина, или электростанция, когда произошли перечисления на ее монтаж, и ту же была готова дать точный ответ, - улыбается Зинаида Алексеевна. – Потом я командовала планово-финансовым отделом. Становилось легче работать, объемы строительства стали уменьшаться. А когда в 1994 году с мужем ушла на пенсию, и подумала о том, сколько нами за этот период с 1967 года по 1994 год было тут построено, то даже не поверилось в это. Это несколько сотен компрессорных цехов, тысячи километров газопроводов.

Нет, мне не стыдно своим детям и внукам смотреть в глаза. Наш вклад, можно назвать весомым», - улыбается Зинаида Алексеевна.

Сыновья Евсюковых Сергей и Владимир пошли по стопам своих родителей. Сергей работает сменным инженером на КС-20 Комсомольского ЛПУМГ, Владимир инженер-электроник в Службе информационно-управляющих систем ООО «Газпром трансгаз Югорск». В скором будущем и кто-то из их детей придет работать в газотранспортную компанию.