Карусель

Это было то самое утро, когда я пошел в кино на премьеру очередного фантастического фильма. Утром дешевле, да и народу меньше – в кинотеатре, но не в автобусе. Каким-то чудом мне удалось занять свободное место – то сиденье, которое одиноко стоит посередине салона на фоне парных кресел. Солнце уже встало, но еще не поднялось над крышами высоких домов, лишь иногда выглядывало между ними, светило в лицо и заставляло щуриться. Было не очень холодно, но на всякий случай я все равно взял с собой шапку. Ветер дул холодный и подмораживал уши, но надел я ее лишь по пути на остановку, когда увидел нескольких парней в шапках. До этого мне было неловко одному на всей улице идти с покрытой головой.

Когда присаживался, я заметил, что за спиной у меня сидела сладкая парочка «твиксов» – удивительно очаровательная девушка и какой-то смазливый паренек. Я слушал музыку через наушники – они были вакуумные (не люблю вакуумные) и неприятно давили в ушах. Еще эта шапка сверху прижимала их, отчего они втыкались мне в самый мозг. Некстати еще лоб зачесался. Почесав его, я сдвинул шапку в сторону, наушники перекосились, и мне пришлось их поправить. Я вынул их и услышал за спиной такой звонкий и искренний смех той самой очаровашки, что мне даже стало интересно, чем мог так развеселить ее этот хмырь, который сидел рядом с ней. Я сидел и вертел наушники в руках, прислушиваясь к их разговору. Как назло они притихли, мне даже показалось, что это из-за меня, дабы я не услышал их. Слышен был только женский шепот и постоянные мужские переспрашивания. Меня не покидало чувство, что они благополучно ехали и мило общались, пока я не снял наушники, мне даже стало немного стыдно за такое свое поведение, и я поспешил снять шапку и надеть обратно наушники. Вот только музыку я не включил, но головой слегка закивал якобы в такт ей.

Буквально через пару мгновения я опять услышал этот смех. Теперь, из-за наушников, он звучал гораздо глуше, но несмотря на это у меня все равно губы невольно расползлись в улыбке. Сквозь гул пассажиров, шум двигателя и дребезжание стекла  мне так и не удалось подслушать разговор этой парочки, лишь изредка до меня долетали отдельные слова, брошенные уже почти срывающимся голосом перед тем самым заливным смехом.Как это ни странно, но меня даже не посещало то параноидальное чувство, будто они смеются надо мной. Обычно так оно и случалось, стоило только мне пройти мимо компании людей, неважно какого пола, и услышать за спиной их смех.

Мерзкий звук вибрирующего стекла достал меня, и я ударил по нему – дребезжание прекратилось. Автобус приближался к центральной площади, и я знал, что сейчас выйдет много народу, и гул в салоне еще больше снизится. Я уверял себя, что если эти голубки; не выйдут, то мне удастся наконец-то расслышать их. Сейчас меня занимал только их разговор, и совсем не смущало, что я пытаюсь влезть в чужую личную жизнь. Хотя, я и не пытался, мне просто было интересно, что такая шикарная девушка нашла в таком парне.

Когда на площади вышли все, кому это требовалось, двери автобуса закрылись, и мы поехали дальше. Голубки; не вышли. Кроме нас в салоне остались всего несколько человек, и та долгожданная тишина. Наконец-таки мои старания вознаградились, и я услышал их. Говорила девушка, и то, что я услышал, мне как-то сразу не понравилось. Она обратилась к своему парню:

– Поцелуй меня.

Паренек не заставил просить себя дважды, и вскоре из-за спины стали доноситься характерные чмокающие звуки. Сейчас я как никогда жалел, что у меня нет глаз на затылке. «Чмоки» были короткими и повторялись с большой частотой. Казалось, они не целуются, нобудто парень пытается зацеловать как можно большую площадь лица своей подруги. Вскоре это безобразие прекратилось, и парень сказал недовольным голосом:

– Я надеялся, раз уж сама попросила поцеловать тебя, что ты хотя бы ответишь на поцелуй.

– А я надеялась, что он мне понравится.

Никакая сила не заставила бы меня в этот момент сдержать смех. Я громко засмеялся и не смог отказать себе в удовольствии посмотреть на лица этой парочки. Они круглыми глазами смотрели на меня. Да и не только они, я обратил на себя внимание всех пассажиров и кондуктора. Я продолжал смеяться, Хмырь хмурился, а Очаровашка немного покраснела и слегка улыбалась.

– Вот это молодец! Просто умница! – я похвалил девушку, сняв наушники.

Она едва заметно кивнула головой, как бы говоря «спасибо», а вот парень начал закипать.

– Могу я чем-то помочь? – спросил он сквозь зубы.

– Судя по всему, нет, – ответил я. Мне показалось, что его кольнуло.

– Тогда я попрошу не отвлекать нас.

– Зачем? У тебя итак ничего не получается.

Хмырь взорвался. Он вскочил на ноги и занес руку для удара, но Очаровашка остановила его, схватив за локоть.

– Опять ты начинаешь? Мало тебе в прошлый раз досталось?

Я уже почти успокоился, но тут смех накатил новой волной.

– Лена!

– Что? Пошли, наша остановка!

Очаровашка, в смысле, Лена, все еще держа под локоть паренька, повела его к дверям. Они вышли, а мы поехали. Без них мне стало даже как-то тоскливо. Я смотрел сквозь заднее стекло на них, стоящих перед светофором в ожидании зеленого сигнала, пока автобус не повернул, и они не скрылись из виду. Тогда я уронил взгляд на их сиденья и заметил на нем оставленный ими пакет.

Это был пакет с логотипом интернет-магазина«Слива» – не самого популярного, но все же известного. В свое время я тоже несколько раз заказывал через них какие-то вещи. В принципе, магазин как магазин, вот только доставки у них нет, приходится приезжать к ним и забирать покупку самому. Зато заказать через них можно что угодно, серьезно – абсолютно все. В рамках закона, естественно. Хотя эти рамки можно обогнуть, если очень хочется. То есть ты, конечно, не можешь заказать голубой метамфетамин из Альбукерке, но зато можешь заказать компоненты, необходимые для его приготовления, а также руководство по его варке для «чайников»  с автографом мистера Гайзенберга.

В пакете лежала небольшая коробка, очевидно, с самим заказом, а рядом – листок с адресом заказчика и напечатанным кусочком карты. Странно. Зачем тебе твой же адрес да еще с картой. Я подумал, быть может, этот парень был курьером и доставлял посылку, но засомневался, ведь, как я уже говорил, доставкой они не занимались. С другой стороны – я давно уже не пользовался их услугами. Да и адрес указывал на место совершенно в другой стороне от Киностудии, где вышли мистер и миссис Лена. В любом случае я решил доставить эту посылку по назначению, а для начала позвонить в офис «Сливы» и рассказать о своей находке. Вполне возможно, что тем самым я подставлю избранника Очаровашки, а ведь он-то, по сути, ни в чем не виноват. Но сначала кино, а оттуда доеду до места на «двадцатке».



В общем, фильм оказался не очень – планету главного героя уничтожили, что очень расходится с оригинальной версией. Надоели эти ремэйки корявые. Позвонил в офис «Сливы» – там подтвердили, что у них имеется доставка, но только «для особых случаев». Я чуть пакет из рук не выронил, когда узнал, что он особый. Они пообещали наказать Васю (так зовут того курьера-хмыря), но я убедительно просил их не делать этого и взял всю вину на себя. Сливы попросили меня вернуть пакет им в офис, но я предложил, раз уж вина на мне, самому доставить пакет. Мне показалось, что тем самым я их сильно удивил. Они начали мне втолковывать что-то о правилах, о бланке, который нужно заполнить при получении.

– Я доставлю посылку и попрошу заказчика позвонить вам и подтвердить получение.

– Как мы можем быть уверены, что позвонит именно заказчик, а не какой-нибудь ваш знакомый, с которым вы договорились?

– Ну, он же должен знать номер заказа или что-нибудь еще. Ни на посылке, ни на листке с адресом ничего такого нет, а бланк получения, должно быть, остался у вашего Васи. – Тут я подумал, что этот горе-курьер сейчас, как это говорится, «на измене», и почему-то обрадовался этому.

– Извините, но мы не можем на это пойти. Убедительно просим вас вернуть посылку в наш офис.

– Я сейчас возле «Винограда» (так кинотеатр назывался – какая-то якобы забавная игра слов: киноград – виноград), и мне до вашей «Сливы» ехать через весь город совсем не улыбается.

– Мы были бы вам очень благодарны…

– И что мне от вашей благодарности? Что вы сделаете, полпуда слив подарите? – Тут меня куда-то понесло, видимо сыграла неоправданность ожидания этого фильма. – И что вообще за «Слива» такая? Что за фруктовый город? «Слива», «Виноград», «Апельсин» (это крупный торгово-развлекательный центр), «Маракуя» (турагентство), «Кокос» (ресторан). Не хватает только фиников. Я вообще мог бы забрать посылку себе, ничего не сказать, и разбирайтесь там сами, а так я предлагаю помощь, а вы еще и нос воротите.

После некоторой паузы на том конце телефонного провода спросили:

– При чем тут финики?

– Какие финики?

– Какой пластилин?

Я очень удивился и спросил:

– Вы тоже знаете эту песню? Круто! – Я хихикнул. – Все равно я сам хочу доставить посылку.

– Но почему вы так этого хотите? До Соукаловой (улица, на которую надо было доставить пакет) от «Винограда» ехать не намного меньше, чем до нашего офиса.

Признаюсь, я и сам не знал, чем меня это так зацепило. До звонка в «Сливу», когда я думал, что это пакет того Васи, я хотел сам его доставить в надежде еще раз увидеться с Леной. Теперь, когда меня разочаровали новостью, что Вася – всего лишь курьер, я подумал, что вряд ли еще когда-нибудь встречу ее, но желание доставить посылку не пропало.

– Не знаю! Просто хочу.

После некоторого раздумья «сливовец» дал добро. Я был уверен, что в этом заслуга фиников.



«Двадцатку» долго ждать не пришлось. Ехал примерно полчаса, в этот раз без приключений. Я ни разу не был на улице Соукаловой, но она мне сразу понравилась. Если какую-нибудь улицу и можно назвать милой, то именно эту. Одинаковые девятиэтажные дома один за другим, но не просто серые коробки, а все с красивыми балконами, завитушными крышами и вообще с забавными фасадами. Посреди улицы, между двумя полотнами дороги, шла аллейка с лавочками и акациями. Здесь почти не было магазинов и движение автомобилей не такое интенсивное, в общем, тихая, спокойная улица. Она не пересекалась с другими улицами, только в начале и в конце ограничивалась небольшими «кругляшками». Чтобы добраться до сорок четвертого дома, который был указан в адресе, нужно было пройти метров сто от конца улицы.

От момента, когда я вышел у кинотеатра, и до сих пор я старался держать пакет так, чтобы окружающим людям не было видно логотипа на нем, дабы они не подумали, будто это я доставщик, но все равно периодически ловил косые взгляды на себе. На первых курсах учебы в университете я хотел подрабатывать курьером, но кто-то (уже не помню кто) сказал, что чисто внешне я слишком хорош для курьера. Помню, тогда я от души посмеялся и передумал. В итоге, пять лет так нигде и не работал. Пытался, конечно, убедить себя и других, что итак не успеваю за учебной программой, а тут еще эта подработка, хотя в действительности все свободное время тратил на сериалы и компьютерные игры.

Я приблизился к нужному дому и позвонил в домофон второго подъезда. После первого звонка никто не открыл. Повторил вызов – не отвечают. Я уже подумал, что никого нет, и я зря проделал этот путь. Третий раз тоже оказался безрезультатным. Я пообещал себе, что если и на следующий раз не откроют, то я уйду, открою коробку и ее содержимое оставлю себе. Я не знал, пригодится ли оно мне, но, во всяком случае, не помешает. Обычно после подобных обещаний все случается как надо, но только не в моем случае. На четвертый раз тоже никто не открыл.

Я спустился с крыльца, но уходить не торопился. Видимо, совесть не позволяла мне этого сделать. К тому же, не зря ведь я сюда ехал, чтоб теперь вот так просто уйти. Да и Сливе я пообещал, а он поверил мне. Я стоял у крыльца в ожидании, что кто-нибудь выйдет или зайдет в подъезд. Тогда я мог бы ненавязчиво проскочить внутрь.

Ждать пришлось минут пятнадцать. Какой-то парень, примерно мой ровесник, возвращался из магазина с пакетом продуктов. Я не знал, живет ли он в этом подъезде, но когда я только завидел его, идущего по улице, то сделал вид, будто веду по телефону разговор, от которого зависит заходить мне внутрь или идти дальше. Не уверен, что у меня это хорошо получилось, но парень беспечно открыл дверь своим магнитным ключом и вошел в подъезд, как мне показалось, даже немного сильней, чем нужно, распахнув дверь. Конечно, я не мог упустить такую возможность – прошмыгнул вслед за ним.

Мне нужна была двадцать девятая квартира. На каждом этаже было по две квартиры, и в этом подъезде располагались номера от девятнадцати до тридцати шести. Значит, мне следовало подняться на шестой этаж. Я догнал парня, впустившего меня, у лифта, и мы вместе вошли в него. Я нажал кнопку нужного этажа и немного удивился, когда мой спутник с некой долей настороженности посмотрел на меня и не нажал свою кнопку. Я предположил, что ему тоже ехать на шестой. Так и случилось: мы вместе вышли и вместе подошли к квартире номер «29».



Дойдя до двери, он повернулся ко мне и спросил:

– Помочь чем-нибудь?

– Почему все предлагают мне свою помощь? Разве я выгляжу, как человек, нуждающийся в помощи?

– А разве такие люди как-то по-особенному выглядят?

– Отчего же тогда третий человек из трех, с которыми я хоть сколько-то общался сегодня, начинает разговор с предложения помощи?

– Быть может, это не предложение помощи, а вежливая форма вопроса «что надо?».

Я наигранно призадумался:

– Да, похоже на правду. В общем, у меня тут посылка из «Сливы».

– Замечательно, как раз вовремя. Проходи.

Он открыл дверь, впустил меня, а потом зашел сам.Я стоял в прихожей, пока он раздевался, затем он прошел вперед и пригласил меня пройти. Я разулся, зашел в, видимо, гостиную и уселся в кресло. Он сел напротив меня на диван и, как мне показалось, оценивающе, что ли, рассматривал. Затем он выдал:

– Так значит, ты курьер?

Я издал звук тот кряхтящий звук, которым обычно обозначают неправильный ответ в различных телевикторинах, а потом сказал:

– Неправильно. Я тут вообще лишний.

– Не понимаю. Что же ты тут тогда делаешь?

– Доставляю посылку.

– Из «Сливы»?

– Из нее.

– Которая интернет-магазин?

– Она самая.

– Но не курьер?

– Не курьер.

– Тогда зачем ты это делаешь?

– По доброте душевной, видимо.

Парень смотрел на меня, вскинув брови и поджав губы.

– Да их курьер забыл пакет в автобусе, а я его обнаружил, позвонил в их офис, ну и предложил помочь.

– Курьер оставил посылку в автобусе? Он что..?

– Да. Хмырь.

– Должно быть, его отвлекли чем-нибудь.

– А почему сразу я?!

Парень опять уставился на меня. Пришлось рассказать ему историю в автобусе. Я, конечно, где-то недосказал, где-то наплел лишнего, чтобы отвести вину от себя, но о том, какая очаровашка эта Лена я рассказал очень подробно, быть может, даже слишком. Когда я закончил, он еще помолчал, наверно, не поверил мне, а потом сказал:

– Ладно. Как бы то ни было, посылка, в итоге, доставлена. Могу я ее получить?

– Можешь.

Парень протянул руку за пакетом, но я схватил его, в смысле, пакет обеими руками и крепко прижал к себе.

– В чем дело?

– Откуда мне знать, что ты заказчик?

– Как-то же ты пришел по этому адресу. Он указан на посылке?

– Указан. Но я же не знаю, ты хозяин квартиры или нет.

– Вообще-то я тебе дверь открыл.

– Вдруг ты просто друг заказчика, а он тебе оставил ключи от квартиры…

– … где деньги лежат, – пробубнил парень. Я улыбнулся. – Что мне сделать, чтобы доказать, что я – это я?

– Тебе нужно позвонить Сливе, и сказать, что я пришел к тебе с посылкой, – последние слова я как будто пропел, – и передал ее тебе в целости и сохранности.

– Ты мне еще ничего не передавал.

– Передам, когда позвонишь, сообщишь им номер заказа, и они подтвердят.

– Думаешь, я помню этот номер?

– Очень на это надеялся.

Воцарилась тишина. Я пытался раскинуть мозгами и что-нибудь придумать, чтоб подтвердить его личность, а он, по-моему, вообще ни о чем не волновался. Он скосил взгляд на свой нос и раздувал ноздри.

– А как бы ты ее получал у курьера?

– По паспорту, очевидно.

Странно, что такой простой вариант не пришел мне в голову.

– Тогда звони сейчас Сливе и подтверждайся.

– Подскажи номер телефона.

 Я повернул к нему пакет лицевой стороной, на которой был нарисован логотип магазина, указаныадрес и телефон. Он набрал номер.

– Добрый день! В общем, тут такая ситуация – мне сейчас посылку из вашего магазина принесли, которую ваш курьер в автобусе забыл… Да… Не знаю, я ее еще не видел… Ну, вижу только пакет, а внутрь него не заглядывал… Он мне ее не отдает… Потому что у меня документов нету… Нет, есть, конечно… Потому что это фраза из мультика… Он просит, чтоб вы подтвердили, что я заказчик… Да уж… Нет, одного адреса ему не достаточно… Одну минутку…

Паренек встал, подошел к серванту, взял с него паспорт и проговорил Сливе свои данные. Как оказалось, его зовут Александр. Из трубки ему что-то сказали, он кивнул, подошел ко мне и протянул мне телефон. Я встал и взял его.

– Алоэ!

– Здравствуйте… – это был тот же «сливовец», с которым я разговаривал утром.

– Здрасте, виделись.

– Эм… Нет, не виделись.

– Ну, слышались. Не важно! Здоровались же. Что там с посылкой?

– Подтверждаю, что перед вами заказчик. Адрес, паспортные данные сходятся.

– Ну и ладненько.

Я вернул телефон, а Саня его отключил, даже не удосужившись попрощаться со Сливой, и обратился ко мне:

– Теперь-то я могу получить свой заказ?

– Еще один момент. Может быть, это не твой паспорт, а как раз таки твоего друга – хозяина квартиры и заказчика посылки.

Саня закатил глаза, с шумом выдохнул и прошептал что-то похожее на «дурдом». Он показал мне паспорт, я заглянул в него – на фотографии он выглядел довольно сносно. Я вернул ему документ и следом протянул пакет.Ни одной эмоции с его стороны. Я сел и оперся локтями на колени.

– Спасибо, – сказал Саня. – На этом, я думаю, все.

– И что, даже не покажешь, что там внутри? Кстати, я – Макс.

– Рад знакомству. Мое имя ты слышал.

Мы пожали друг другу руки, и я вернулся в прежнюю позу.

– Должно же мне причитаться какое-то вознаграждение.

– Хочешь печеньку?

– Что? Я хочу знать, что внутри.

Саня задумался. Он вынул коробку из пакета и слегка встряхнул ее, прислушиваясь к звуку.

– Я покажу, если пообещаешь кое-что сделать для меня.

– Так, уже становится интересно. И что же?

– Небольшая услуга…

– Почтальоном больше работать не буду!

После некоторого молчания Саня сказал:

– Ну, тогда до свидания.

Я опешил и выпрямился в кресле.

– Издеваешься? Серьезно, что ли? По-твоему, я из компании «Быстрый Максим»?

– Такой компании не существует.

– А пора бы основать.

Он опустил голову и закрыл руками лицо, а потом произнес:

– Что ж все так сложно-то?

Я посмеялся каким-то мерзким смехом и ответил.

– Ладно, выкладывай, что там нужно передать, кому и куда.

– Это письмо. – Он подошел к комоду и вынул из одного из ящиков конверт. – Имя и адрес указаны на нем.

– Оно не запечатано. Что-то личное? Могу я его прочитать? – спросил я, уже вынув из конверта листок. Письмо было написано от руки ровным почерком со всякими завитушками и симпатичными закорючками. Было видно, что автор старался при написании его. Я прочитал пару строк и немного смутился, оторвал от письма взгляд и посмотрел на Саню. – Ничего, что я его читаю?

– Ничего страшного.

Я дочитал абзац до конца и спросил:

– Досье какое-то. Что это?

– Когда я учился в университете, точней, когда выпускался, нам дали задание – написать несколько слов о своих одногруппниках. Это нужно было для «книги выпускников».

– Ага, нам тоже что-то такое говорили. В итоге, все это закончилось ничем.

– В общем, я сочинил. Немало времени этому уделил, чтобы получилось забавно и отражало не только видимые черты характера, но и не улавливаемые на первый взгляд. А потом нам показали пример прошлых книг… Не знаю… мне не понравилось, что они там писали. Как-то все кратко и не описывает в должной мере человека. В основном там использовались слова: умный, добрый, веселый, отзывчивый и так далее. И все описание состояло из различных комбинаций этих прилагательных. Но при этом нас уверяли, что это хороший пример, и нам всем следует сделать нечто подобное. Тут-то я и понял, что с моей писаниной я пролетаю, и никому ничего не отослал. Разобрались без меня. Но сочинение-то осталось, и сейчас ты держишь его в руках. Я не стал ничего исправлять, оставил все мысли такими, какими они были, когда сочинял это, лишь переписал от руки. Я хочу, чтобы ты доставил его по адресу.

Я перевернул конверт и посмотрел на адрес. Письмо было для Наташи, что живет на Светлой улице – как раз мне по пути домой.

– И зачем ты сейчас посылаешь его Наташе?

– Потому что в свое время она этим занималась, собирала сочинения, и мы даже поругались, когда я ничего не сдал. Я уверял, что все сделал, но моя работа не подойдет для этой книги, и ничего переделывать не буду. Мне кажется, она мне не поверила, подумала, что я считаю себя выше других, и обиделась… Недавно я вспомнил про этот случай и нашел свое сочинение, решил послать его ей. Как-то так…

– Письмо от руки написал, конверт самодельный, кстати, очень классно сделан. Влюбился?

– Нет.

– Ладно, не важно. Значит, особо личной информации в письме нет. Позволь его прочитать?

– Ты хотел сказать «дочитать»?

– Ну, или так…

Я дочитал, молча сунул лист в конверт и поднял взгляд на Саню.

– Можешь не комментировать. Лучше скажи, согласен его доставить или нет?

– Почему бы его просто по почте не послать?

– Я так и планировал, но тут появился ты. Так интересней.

– И ты вот так просто мне доверяешь? Вдруг я окажусь негодяем?

– Пакет же ты доставил. Мне кажется, с совестью у тебя все в порядке.

– Да уж, это мое наказание. Ладно, согласен. Обещаю передать его Наташе, но сначала показывай содержимое посылки. – Я отдал конверт Сане. – Кстати, заклей его.

– Для этого мне и нужна посылка.

Он вскрыл коробку. В ней среди упаковочного материала лежали два футлярчика: один продолговатый и узкий, второй – в виде невысокого цилиндра.

– Что это за коробка с коробочками?

Саня взял в руки узкий футлярчик и вскрыл его. Внутри лежало какое-то красное вещество, похожее то ли на пластилин, то ли на конфету-ириску.

– Это что, сургуч? – Я не на шутку удивился, хотя нельзя сказать, что это какая-то редкость, которую невозможно раздобыть. Просто я ожидал увидеть внутри что угодно, но только не это. Признаться, я даже расстроился.

– Сургуч. И печать для него. – Саня открыл цилиндрик и достал оттуда печать. Вот она выглядела круто.

– Ты им собрался конверт запечатать? Ты – фанатик! Рукописный, чуть ли не каллиграфический текст, самодельный конверт, а теперь еще и сургуч. Понял, кто ты?

Пока я говорил, Саня сходил за зажигалкой и поджег сургуч. В комнате запахло чем-то непонятным. Он накапал небольшую лужицу на заднюю часть конверта, и пока она не застыла, скрепил печатью. Получилась забавная блямба.Во время этой операции я сидел и лопал пупырчатый полиэтилен. Он вручил конверт мне.

– Пожалуйста. Теперь дело за тобой.

Я сделал вид, что нехотя беру конверт. Хоть мне и казалось, что меня жестоко обманули, а теперь еще и используют, но я уже не мог дождаться встречи с этой Наташей.

– Ну, раз обещал – придется, – сказал я, растягивая слова, не особо довольным голосом.

Саня заулыбался. Я положил конверт во внутренний карман ветровки и направился в прихожую, чтобы обуться. Мы пожали друг другу руки на прощание, и я спросил:

– Может, мне как-то отзвониться, сообщить, что письмо доставлено?

– Не нужно. Уверен, Наташа сама сразу свяжется со мной. – Саня задумался. – Хотя, после выпуска мы ни разу и словом не обмолвились. Нет, она сообщит.

– Просто отдать конверт и сказать, что он от тебя?

– Это как минимум. Может, между вами там что-то произойдет, я не могу точно знать. Главное – чтобы письмо было доставлено. И скажи, что оно от Сани-Карусели. Она поймет.

Я издал короткий и громкий смешок.

– Почему Карусель?

– Потому что вертел я это все…

– Скажу: от Сани-Хмыря.

Я еще раз усмехнулся, отпустил его руку и направился на выход. Когда я уже схватился за ручку входной двери, Саня меня окликнул:

– Слушай, Макс. Эта Лена, правда, настолько изумительная?

Я, не оборачиваясь, ответил ему:

– О-о! Она совершенна!



На Светлой улице все прошло замечательно, хотя «чего-то» между мной и Наташей не произошло.

– Танцуй! – Я стоял перед Наташей на пороге ее квартиры и откровенно пялился на нее.

– Прошу прощения, вы кто?

– Максим. У меня для тебя письмо. Танцуй!

– Не помню, что бы мы с вами переходили на «ты». Какое еще письмо?

– Хочешь, на брудершафт выпьем? К чему эти формальности? Вот!

Я вынул письмо из кармана, не сводя взгляда с ее кудрей, которые сводили меня с ума. Еще по дороге сюда я отчаянно надеялся, что Лена и Наташа, каким-то чудом – это одна и та же девушка. Когда страсти в голове (и не только в голове) улеглись, я уразумел, насколько это невероятно, поэтому предположил, что они сестры-близнецы. Это уже более реально. Так или иначе, на Светлой улице я надеялся встретить Лену, но мне открыла Наташа, которая никакого отношения к Лене не имеет. Хотя, «но» здесь лишнее. Какая роза прекрасней: красная или белая? Сложно однозначно ответить. Так и здесь: вместо совершенной девушки я увиделидеальную, по крайней мере, внешне. Я сказал себе, что своими хорошими поступками, на которые меня пробило с самого утра сегодня, я заслужил это.

Я держал конверт двумя руками за верхние углы так, чтобы Наташа могла прочитать адрес. Она посмотрела на письмо, но брать его не торопилась.

– От кого это?

– От Александра.

Как и ожидалось, одно имя ей ни о чем не сказало.

– Какого Александра?

– От Сани-Карусели.

В глазах Наташи всполохнул огонек. Строгое выражение на ее лице сменилось мягким и нежным.

– От… Саши?

Она медленно подняла руку и потянулась к письму. Я сделал полшага ей навстречу и положил его ей на ладонь. Она несколько раз прочитала свое имя и адрес, написанные на нем, затем перевернула конверт, увидела сургучную печать и вопросительно посмотрела на меня. Я сделал вид, мол, сам ничего не понимаю. Наташа провела пальцем по печати, и мне показалось, что  она узнала изображение на ней.

– Ну, так что там насчет танца? – спросил я.

Наташа улыбнулась одним уголком губ и спросила:

– Ты его друг? Работаете вместе?

– Нет, я его даже не знаю. Просто доставляю письмо. – На ее немой вопрос я ответил, – это очень длинная история.

Она предложила войти, и я, конечно же, зашел к ней домой, мысленно победно потирая руки.

– Я бы не отказался от чашечки чая, с утра ничего не ел.

Попивая чай, я рассказывал историю сегодняшнего дня. Наташа внимательно меня слушала, изредка переспрашивая, и вертела конверт в руках.

– Если ты стесняешься или боишься при мне открыть письмо, то совершенно напрасно – я видел, что там, и читал его.

В подтверждение своих слов я пересказал пару первых предложений. Наташа открыла письмо. Читая его, она улыбалась, краснела, кивала головой, подтверждая написанное, а по окончании чтения, по-моему, стала чуточку счастливее.

Когда я уходил, Наташа на радостях, на прощание, ну, и в качестве «спасибо» поцеловала меня в щеку. Вот это я понимаю – благодарность, не то что «покажу, если кое-что сделаешь». Я не стал спрашивать у нее, свяжется ли она с Саней, сообщит ли ему о получении письма. Пусть поступают, как им угодно, лишь бы на свадьбу пригласили.



Тогда меня поглотили смешанные чувства. С одной стороны было грустно расставаться с этими людьми. Я понимал, что мы вряд ли увидимся и вряд ли станем хорошими друзьями. Что и говорить, они пять лет вместе учились, а теперь друг другу ни ответа, ни привета. С другой стороны – я был рад, что еще один эпизод моей жизни закончился хорошо, и не только для меня. Тогда я думал, что эта история закончилась. Я ошибался.

Примерно через три недели после этих событий я увидел-таки Лену. Были выходные, и я, как обычно, проводил их, лежа на диване и просматривая свои мультики. Тут началась эта реклама мобильного оператора. Все ее видели: мужик в аэропорту опаздывает на концерт дочери, а она там на виолончели играет, расстроилась, конечно, но потом ее осенило, в общем, мужик виртуально на концерте побывал, по «скайпу» или что-то вроде. Каково же было мое удивление, когда в этой очаровательной виолончелистке я узнал Лену. Долго не мог поверить ни своим глазам, ни тому, что в мире существуют такие совпадения. Когда я опомнился, то побежал к компьютеру и начал искать в Интернете этот рекламный ролик. Нашел быстро. Я просматривал его раз за разом, периодически приостанавливая плеер на крупном плане Лены. В комментариях самым популярным вопросом был «как имя девушки?», и ни одного ответа. Я был неописуемо счастлив, что единственный знаю ее имя. Мне не терпелось рассказать об этом Сане. В ответ на то, что он свел меня со своей прекрасной знакомой, я должен был познакомить его со своей. Я еще помнил дорогу к нему и не сомневался, что он меня вспомнит.

Конечно же, с первого раза я не попал в дом. Я прождал под дверью несколько минут, и прошмыгнул внутрь, когда из подъезда выходила какая-то бабулька, поднялся на нужный этаж и начал стучать кулаком в дверь – настолько мне свербело.

Дверь открыла довольно приятная женщина из тех, кому «уже за…». По возрасту она подходила для того, чтобы быть мамой Сани. Она бы выглядела еще красивей, если б ее лицо не омрачали бледнота и совершенно отсутствующий взгляд.

– Здравствуйте, Александра можно увидеть?

К моему глубочайшему удивлению, на ее глазах навернулись слезы, и она едва слышным голосом проговорила:

– К сожалению, нет.

Она смотрела куда-то сквозь меня, мне даже захотелось обернуться.

– А где он?

– Саши нет.

– Уехал, что ли, куда-то? – Желание рассказать ему и показать Лену испепеляло меня изнутри, я уже не мог спокойно на месте стоять – Что вы молчите? Не умер же он, в самом деле!

Мне часто говорили, что язык мой – враг мой. Я не буду описывать, да и не смогу описать ее состояние после моих слов. Она долго плакала и немного успокоилась лишь, когда мы как-то так неловко обнялись. Оно само получилось – знаете, эти сочувствующие объятия.

Она уже пришла в себя, но я так и не мог решиться узнать у нее подробности его смерти. Когда я все-таки спросил, она рассказала мне.

Саня умер через пять дней после нашего знакомства, в этой самой квартире. Тело обнаружила эта женщина – его мама. Он весь день не отвечал на звонки, она начала волноваться и решила его навестить. Он сидел на диване с опущенной на грудь головой,на светлой рубашке краснело пятно крови, которая текла из его носа, когда сердце еще билось, на коленях у него лежала пепельница с затвердевшей красной лужицей. Врачи сказали: он умер утром от отравления – надышался дымом от горящего сургуча (уж и не знаю, из чего его производят). Сказали, что он целенаправленно, зная, что делает, поджег этот сургуч и вдыхал дым от него.

Я чувствовал, что часть вины лежит на мне. Если бы я не принес эту посылку… Если бы не взбесил Васю-курьера… Если бы не запал на эту Лену в автобусе – а для этого нужно было хоть раз подумать головой, а не другим укромным местом.

Домой я возвращался через Светлую улицу. Как и надеялся, я встретил там Наташу. С трудом получилось скривить губы в приветливой улыбке. Я сразу спросил у нее, сообщила ли она Сане о том, что получила письмо. Ответ был отрицательным. Оказалось, она даже не знала о его смерти. Я уже не мог удивляться или злиться. Рассказывать тоже ничего не стал.

– Ты с ним общался? Он спрашивал обо мне?

– Один раз говорил, – соврал я. – Он мне написал сообщение, сказал, что переезжает, похвастался, что встретился с чудесной девушкой – она даже в какой-то рекламе снимается.

Серов 2014