По записям конона устинова

  После тридцати пяти лет службы атаман Хопёрского казачьего полка вышел в отставку. Уехал в свою деревню Кононовку и стал вспоминать прошедшее, записывая его. "В 1716 году Хопёрский казачий полк был основан по велению Петра Алексеевича для охраны русских владений от набегов татар". "В 1777 годе, октября 22 дня, шесть эскадронов Владимирского драгунского полка да 250 хопёрских казаков приехали к Черному лесу, на речке Ташла, обосновав лагерь, а опосля через два дня,справив молебен, приступили к закладке на горке крепости Ставрополь". Последняя запись, сделанная в 1812 году. "Бог мой, что творится на белом свете. Россия по уши увязла в войнах! Восьмой год сражается с Персией и Турцией на Кавказе, и конца боям не видно, а на другой границе Отечества вспыхнула новая война. Наполеон вторгнулся со своей армией в наши владения и безудержно прёт на Москву. Что будет? Выдюжим ли, выстоим ли? В Ставрополе провели два набора рекрутов. Поговаривают, будто тех хопёрцев, кои дома после ранения выздоровели, станут отправлять на войну с Наполеоном. Как бы Дмитрия и Кардана, теперя командиров полков, не забрали на запад?" Шла война на Кавказе и шла война с Наполеоном. Армия Наполеона двигалась к Москве, армия русских отступала, огрызая армию Наполеона. На Бородинском поле армии схлестнулись. Кутузов решил дать возможность жителям Москвы покинуть город. После битвы Наполеон подойдя к Москве, ждал капитуляции и ключь от города. Москва не сопротивлялась, но и не капитулировала. Наполеон вошёл в Москву и Москва загорелась. Зима. Холодно. Жрать нечего. Пришлось Наполеону отступать. Русская армия, уже догоняя, опять огрызала армию Наполеона. Когда вышли за границы России, поменялись ролями. Русская армия наступала, а армия Наполеона огрызала русскую армию. Хотя у русской армии появились союзники, коалиция, среди них Англии не было. Ушлая стерва. Армия Наполеона союзников продолжала огрызать. Они почти полтора года двигались к Парижу, а армию Наполеона так разбить и не могли. Наполеон то сбоку, то с тыла союзников колошматил. Наконец гамузом подошли к Парижу, а брать Париж боялись. И надо же казаки перехватили почту с письмом из Парижа Наполеону. Царь понял, что Наполеона в Париже нет, и уговорил соратников по коалиции брать Париж. Париж капитулировал. Когда Наполеон узнал о капитуляции парижского гарнизона, и отчитывал своих генералов, один из них сказал: - Сир, зря ты думаешь, что все твои сподвижники наполеоны. Наполеон не ожидал, что коалиция решится брать Париж. Взять в расчёт варваров - казаков ему и в голову не приходило. Чтобы сохранить остатки своей армии Наполеон отрёкся от трона. А когда ему предложили поднять в стране революцию, он ответил: - Какая революция? Если я уничтожил дворян и уничтожил желание французов к революциям! Русская армия ушла из Западной Европы, и Наполеон попытался вернуть себе власть во Франции. Тут уж подсуетилась Англия. 18 июня 1815 года, коалиция во главе с Англией в битве при Ватерлоо добила Наполеона и сослала его на островок Елена. Британская идея восторжествовала. Британия осталась ведущей державой западного мира. В предыдущем рассказе я остановился на том, что Батал-паша высадив десант, двинулся вглубь Кавказа вдоль реки Кубани. Подготовка к сражению. Князь Потёмкин сменил командующего на Кавказе. Пересказ. Новый командующий Кавказской линии граф Бальман, инспектируя Хопёрский казачий полк, входящий в бригаду генерал-майора Германа, заболел и слёг в Ставрополе. Поэтому приказал офицерам штаба приехать из Георгиевска в Ставропольскую крепость, поселиться во втором доме полковника Устинова и начать разработку плана отражения турок на Кубани. Граф был стар. Он уже дважды подавал прошение об отставке и оба раза получил отказ. На его несчастье - началась Кавказская война. Старый воин не лишился способности ясно мыслить и трезво оценивать обстановку. В сером измятом халате он днями просиживал в своём кабинете за картами Кавказа. Он позвонил, вызвал командира бригады генерал-майора Германа, имевшего прозвище Храбрый Герман. Обернувшись к нему, сказал: - Иван Иванович, ты здешний старожил, ещё Якоби помогал крепости на Линии ставить. Знаешь Северный Кавказ, как свои пять пальцев. Посмотри на карту, подумай, где, по-твоему, сераскир станет переправляться через Кубань. - Ваше высокопревосходительство, я, не глядя на карту, скажу. На Каменном броду будут переправляться турки. После того, как Герман ему объяснил, почему именно на Каменном броду турки будут переправляться, Бальман бросил лупу на карту, разогнулся. - А ведь ты прав. Хоть и молод, а голова у тебя золотая. Граф был очень осторожным человеком, любил семь раз примерить, а один раз отрезать. Он не хотел допустить ошибку, из-за которой вверенные ему войска могут потерпеть поражение. - Послушай, голубь, ежели бы ты был командующим, какими силами стал бы отражать, прорыв Батал-паши, в наши земли?
- Надобно подумать, - ответил Герман, изучая карту боевой обстановки. На левом берегу Кубани стрелками было показано движение колонн турецкой армии; первая стрелка уже упёрлась в извилистую жилку реки Белой. На правом кубанском побережье располагались русские войска - Розена, Буткевича, Германа и казачьи полки, нёсшие сторожевую службу на Тереке.
- Ежели ударить с тыла корпусом барона Розена?- высказал предположение Герман, и тут же отрицательно покачал головой.
- Нет. Нельзя трогать полки в  низовьях Кубани.
- А почему? Ведь прямой резон нанести удар противнику с тыла. Переправиться через Кубань, отрезать армию Батал-паши от основных баз снабжения в Суджук-кале и Анапе и ударить по сераскиру. Не заманчиво сие? - выжидательно смотрел Бальман на молодого генерала.
- Так-то оно так, да Батал-паша идёт по левому берегу Кубани не токмо потому, что стремится увеличить свою армию за счёт местных княжеских отрядов. Есть у него и другая, как я полагаю, задумка: авось русские клюнут на приманку - выведут полки из укреплённых позиций и переправят их через Кубань. Тогда турецкие резервы из Суджук-кале и Анапы ударят по оголённому правому флангу и в спину барону Розену. Устроят рсским мышеловку. Подслеповатые глаза Бальмана засмеялись.
- Резонно! Тогда, может быть, снимишь казачьи полки с Терека?
- Нет. И семейных, гребенских, моздокских казаков  срывать с места тоже нельзя, - подумав, ответил Герман. Он знал, что тревожные донесения приходили не только с правого фланга Линии, но и с левого. Святые пророки и здесь делали своё дело. Аварский шах Омар-хан подготовил большой отряд на реке Сунже и, в случае успеха армии Батал-паши на Кубани, поклялся нанести удар по Осетии и Грузии, мстя за то, что потерпел от них поражение несколько лет назад.
- Сорвём с Терека казачьи полки, Омар-хан почувствует свободу и, как шакал, накинется на осетин и грузин, кровью зальёт их земли.
- Резонно! - согласился Бальман. - Выходит, нет у нас сил для отражения турецкой армии?
 Герман понял, что граф подвёл его к единственно правильному решению, которое, видимо, сам уже принял. В центре Линии располагились две бригады: конная - генерала Буткевича и германовская. Они были ближе всех к месту вероятного прорыва. Герман понял, какую задачу возлагает на него и Буткевича командующий. Иван Иванович знал, что ему придётся участвовать в сражении с Батал-пашой, но не предполагал, что отпор должны будут дать туркам только полки, расположенные в центре. Бальман настороженно смотрел на присмиревшего Германа. Герман тяжело вздохнул:
- Что ж, выход один: бригадам Буткевича и моей дать отпор Батал-паше.
- Да ты что, голубь? В своём ли уме? Пятью тысячами русских против тридцати тысяч турок?
- А почему нет? Ежели умело выбрать позиции и расставить полки двух бригад на Каменном броду? - сказал Герман и покраснел: не посчитает ли командующий это бахвальством. Бальман покачал головой.
- Эх, какой прыткий, прямо Егорий Победоносец!- Взял чистый лист карты, карандаш и и подал их Герману.
- А ну-ка, нарисуй, как ты умело выберешь позиции и расставишь полки. Герман сел за стол и обозначил на карте свой вариант.
- Жестоко ошибаешься, голубь! Ты рассчитываешь, что твоя и Буткевича бригады заранее прибудут к месту сражения и спокойненько займут позиции. А Батал-паша возьмёт да и опередит вас. Вы к броду, а он уже переправился и разбил лагерь на нашем берегу Кубани. Может такое случиться?
- На войне всякое былвает.
- А коли так, изволь разыграть разные варианты. Пять раз он заставлял генерала по-разному располагать полки перед боем и перегрупировывать их в ходе сражения, в зависимости от обстоятельств. Продержал до вечера, а потом велел собраться всем офицерам и генералам штаба и вынес на их суд все пять вариантов. После жарких дебатов, затянувшихся до полуночи, было решено свести две бригады центра в один корпус. Командиром сводного корпуса командующий назначил генерал-майора Германа.
  Сразу же после совещания Герман отдал приказ командирам полков своей бригады. Кавказскому, Тифлисскому, Воронежскому пехотным, Астраханскому драгунскому, Хопёрскому казачьему, трём батальонам егерей полковника Беервица и конной бригаде генерала Буткевича выступить в боевой поход завтра же. Начать движение к Каменному броду на реке Кубань.
 Полковник Устинов, получив приказ командира сводного корпуса, велел поднять по тревоге сотни, располагавшиеся в станицах Ставропольской, Московской, Донской и Северной. Тревогу объявили, хотя вести хопёрцев в поход было некому. Три недели Устинова трепала лихорадка. После неё он ещё не оправился. Своему заместителю, войсковому старшине Луковкину он не доверял. Старые опытные сотники вышли в отставку. Положиться на молодых не решался. Скрепя сердцем вызвал Луковкина. Посмотрев на его красную физиономию - опять, наверное, всю ночь пьянствовал - сурово сказал:
- Ежели по твоей вине упадёт хоть с одного казака голова, знай, твою, я тоже смахну вот ентой шашкой! - и показал ему шашку, которую держал в руке.
  Но когда все сотни полка собрались в Ставрополе, построились в маршевую колонну и с песней тронулись в поход, сердце Конона сжалось. Устинов  не вытерпел, сел на коня и поехал с хопёрцами. Молодые Дмитрий Устинов и Кардан Карданов, теперь уже поручики, командиры сотен, ехали во главе своих отрядов. Полки сводного корпуса, двигались с разных направлений, встретились в десяти верстах восточнее Каменного брода. Казачья разведка, командовал которой Кардан, принесла неприятную весть: турецкая армия уже переправилась через Кубань и на правом берегу, у подножья Тохтамышских высот, обосновала лагерь. Герман побледнел. Первый вариант его плана не состоялся. Герман присел на камне, развернул на коленях карту и велел Карданову показать, как расположены турецкие войска на правом берегу Кубани. Тот изобразил на карте схему лагеря неприятеля; пехоту, кавалерию, пушки, обозы, штабные палатки, указал примерное количество войск. Герман понял, Батал-паша переправился не со всей армией, а ждёт остальные отряды, копит силы.
- Говорите, Тохтамышские высоты не заняты? Значит, Батал-паша слишком самоуверен. Герман поднял глаза на Кардана.
- Вы, говорят, сын Дулак-Султана? Приняли наше подданство? Казачью школу окончили?
- Так точно!- вытянулся поручик.
- Кроме русского и черкесского на каких языках можете говорить?
- Немного на кабардинском, карачаевском, абазинском, ногайском.
"Не послать ли его на тот берег Кубани, в тыл Батал-паши для связи с верными нам князьями?"- подумал Герман.
- Будьте готовы с полусотней казаков к весьма ответственному делу.- сказал генерал и объяснил суть.
- А сечас пока слетайте к драгунам и вызовите ко мне майора Орбелиани. Вскоре на сером тонконогом кабардинском жеребце подскакал к палатке Орбелиани - широкоплечий, в черкеске, перетягивающей стройную талию, легко спрыгнул с коня, отдал честь.
- Друг мой, - положа руку на плечо майора, скзал Герман. - Не единожды ты выказывал храбрость и стойкость в бою. Выкажи и сейчас. Бери конный авангард, скачи на Тохтамышские высоты, оседлай их и во что бы то ни стало, удержи до прихода гланых сил нашего корпуса. Через полчаса около своей штабной палатки Герман собрал всех командиров частей, отдал приказ:
- В ночь на 13 сентября трём батальонам егерей Беервица занять южные склоны Тохтамышских высот и устроить засаду. Выше егерей, на бровке высот, установить батарею майора Афросимова. Сзади батареии расположить пехотные полки - Кавказский, Тифлисский, Воронежский. На правом фланге, ближе к берегу Кубани - Астраханский драгунский, на левом - конную бригаду Буткевича. В центре, сзади пехотных полков - Хопёрский казачий.
   Наступил 1943 год. Внимание всего мира было приковано к битве в Сталинграде. Турция и Япония ждали момента для вступления в войну с СССР. Англия и США оказывали материальную помощь Советскому Союзу, чтобы русские могли уничтожать, как можно больше фашистов, тайком помогали фашистам, чтобы фашисты могли уничтожать, как можно больше русских. Из США через Аляску и Сибирь летели самолёты на фронт. Из Британии шли морские конвои в Мурманск. В научных лабораториях Англии и США изобретались атомные бомбы, а в генеральных штабах разрабатывались планы уничтожения СССР или Германии. Однако в феврале 1943 года поняли, что придётся уничтожать СССР. Поэтому с открытием второго фронта следует погодить. Успеют. В это время отец долбил скалы в Норвегии под взлётные площадки для фашистских бомбардировщиков,  летающих бомбить морские конвои, а меня в Тбилиси таскали в детский сад. В США Зворыкин изобретал телевизор, Сикорский изобретал вертолёт, Гамов готовил научные кадры во имя прогресса. Все усердно занимались своим делом. Когда мать притащила меня первый раз к дверям детсада я "визжал, как поросёнок, которого собираются заколоть" сказала она обитателям хаты. Тогда я не знал, как визжит поросёнок, которого собираются заколоть. Но когда отец вернулся, весной купил поросёнка и мы его откармливали до декабря. Отец собрался его заколоть, и он завизжал. Да. Визг впечатляющий. Я смотрел, как отец его заколол. Мать принесла вымытый тазик. Из поросёнка в тазик слили кровь, обложили тушу соломой, сели на неё, чтобы уплотнить солому. Посидели и подожгли. Стали смолить. Просмолили, облили кипятком и т.д..  У нас появилось восемьдесят кг. замечательной свинины. Вот такое замещение импорта. Про другое замещение импорта в следующем рассказе. Продолжение следует.
11 декабря 2015 года.