Часть 83
Он до чертиков меня бесил, но это быстро прошло, когда я видела в его взгляде интерес к моей персоне, игривость. Помню, как он был обозлен из-за моих слов, или каких-то нелепых ситуаций. Помню, как я увидела его у Хендерсона – растерянность и только читалось в его глазах. Говорят, глаза не лгут? О, нет, ошибаетесь! Я попалась в ловушку его глаз, которые светились теплее чем океан, нежнее чем небо и вернее чем… Верность была в его глазах? Нет, этого не было. В мою голову сползаются столько воспоминаний, столько улыбок, столько прикосновений и именно моего доверия, что я подрываюсь с кровати и начинаю крушение. В моей голове правит нечто, что шептало мне выпустить гнев. Я прикасалась к каждому предмету, рушив его и разбивая не кусочки. Вазы, горшки, стекло, вся моя кровать оказалась разорвана на части с пухом по комнате. Все это сопровождалось несчастным криком и воплем, который просил помощи. Неожиданно для самой себя, я утратила силы. Упала на пол, глотая самые горькие слезы в жизни. Я за все семнадцать лет столько не страдала, как за эти две недели. Каждый день я уверяла себя, что Нильс Веркоохен последний мерзавец… Мерзавец, который все еще держит моя руки связанными. Я не могу бороться с собой, мне сложно, я не могу контролировать свой гнев. Некто в жизни не смел меня так оскорблять, топтать, уничтожать, как это сделал он. Казалось, я уже черства ко всему, но ноющие сердце, которое дает о себе знать остается во мне. Я не буду тварью, я ни когда не буду черствой дрянью, потому что у меня есть чувства, я могу любить, и я люблю до безумства. Разве так возможно? Разве можно любить, когда так поступают с тобой? Только психопаты позволяют сатане осознанно вырвать всю душу, и я стала одним из них. Комнату заглушает рыдание, и я позволяю впервые так отдаться своим чувствам. Что ты со мной сделал? Зачем ты со мной это сделал, Нильс Веркоохен? Мне плохо, мне больно и я умираю… И ты знаешь это, я уверенна…
***
Уборка заняла у меня слишком долгое время, мое тело было тяжелым, оно несло неописуемый груз. Я была благодарна своим родителям, которые попытались наладить свои отношения и отправились на все выходные в загородный домик, оставив меня наедине. Да, я выпустила гнев, но я стала чувствовать себя еще хуже. А как бы чувствовал себя человек, когда бы лишили всего? А никак. Он бы свихнулся, и я начинаю это делать: сходить с ума. Принимая горячую ванну, я сидела не подвижно, смотрела на воду, которая меня жутко раздражала, напоминая о Нильсе и совместный душ. Я пытаюсь расслабиться и откидываюсь на холодную спинку ванны. Я помню, я все помню до мелочей. Я помню, как было хорошо, помню, как мое тело ныло от удовольствия, помню, как с губ срывался стон. Я медленно съезжаю по краю, вбирая в легкие воздух и погружаясь с головой в воду. Отрываю глаза, от чего щиплет, и я смотрю на размытый белый потолок. Чувствую, как воздух покидает меня, как сдавливает мое сердце и от неожиданного выпуска эмоций, я выпускаю воздух, от чего мое тело начинает дрожать, поглощая воду. Рефлекс дает о себе знать, и я быстро сажусь, откашливая воду и в тоже время, навзрыд рыдая, понимая, что я пыталась заглушить боль, заглотнув весомое количество воды. Он убивает меня… Я знаю, что он убивает меня…
Свидетельство о публикации №215121100912