Жало обезьяны - часть 47

- Могут. Наверное.., - обнадежил меня приятель: - Но не бишкекская контрразведка. Им куда выгоднее использовать тебя как живца. Дразнить серьезную рыбу. По поводу Алмазбека тоже можешь особенно не волноваться. Он прекрасно понимает, что ты ему просто не успеешь помешать. Даже, если захочешь. Но я сомневаюсь, что дело зайдет так далеко. Он ведь тебе симпатичен. И Джанибек. И даже Эртал. Если не кривить душой, их  планы не вызывают у тебя никакого внутреннего протеста. Это их страна. Пусть сами и разбираются. И они видят тебя насквозь. Им даже не нужно тебя купить. Достаточно развлекать, отвлекать, поить, подкладывать баб. Абдымалик тоже не очень страшный. То есть он тебя конечно порежет на ремешки, не моргнув глазом. Но только по просьбе Алмаза. Сам он инициативы проявлять не станет. Среди твоих противников существует вертикаль власти, внутри нее есть строгая дисциплина. От тебя мертвого будет несравненно больше осложнений, чем от живого. ОЛАФ немедленно заподозрит неладное, начнет перекрывать кислород. Тебе реально угрожает только одна сила. Но против нее ты беззащитен.

Понятно без перевода. Колин разумный взгляд на намерения моих вероятных противников успокаивал. Что касается "темной силы", то после памятного полета с Иссык-Куля она себя никак не проявляла. На третье Коля налил ещё по порции таежной настойки. Вместо компота:

- Пока все тихо, особенно не беспокойся. Но как только услышишь про вихри враждебные и роковой бой с врагами, уноси ноги. Тут под влиянием момента может спонтанно родиться непреодолимое желание тебя в суматохе замочить. В гашеной извести.

- Алмаз или "темная сила"?

- Алмазу ты нужен живой. И бодрый. Если он тебя о чем-нибудь посильном попросит, ты ведь не откажешься. Верно? Он это прекрасно знает. И его предложение возглавить сеть агентов влияния, по-моему, вполне серьезное. Кстати, хорошее предложение. Интересная работа. И бабки что надо. Если до этого дойдет, соглашайся. Я тебе помогу.

- В Евросоюзе?

- В Евросоюзе. Отказалась контора отпустить меня на вольные хлеба по-хорошему.  Не разрешили написать реальный послужной список. Ладно, проехали. Выживание пенсионеров забота самих пенсионеров. У нас, у консулов, существует своя тайная ложа. Союз меча и орала. Общак. Кто где служил, сохраняет свою сеть. Контора забыла про нас, мы забыли про контору. Работаем на того, кто платит. Кроме исламских фанатиков. Они наше отношение знают, и не обращаются. Так что если Алмаз свистнет, соглашайся. Мы тебя возьмем на поруки. Примем кандидатом с испытательным сроком. Не прогадаешь.

Когда подошло время, спустились на лифте прямо в подземный гараж. На всякий случай я накрылся пледом на заднем сиденье. Но никаких признаков хвоста Коля не увидел. Он довёз меня до "Комсомольской" кольцевой. Мы попрощались взглядами через зеркало. Я спустился на платформу и влился в толпу. На "Комсомольской" всегда толпа. Три вокзала. Плывя по людскому течению, перешел на радиальную станцию. В вагоне же народу оказалось немного, что тоже вышло мне на руку. Не было, короче, хвоста. Вроде пустячок, а приятно. "Станция Охотный ряд..." Поезд остановился. Несколько человек вышли. Несколько зашли. Я сидел у самой двери. "Осторожно, двери закрываются..." Я поднялся с оборотом и успел проскользнуть сквозь сдвигающиеся створки на перрон. Никто в вагоне не попытался выпрыгнуть за мной. Никто не выпрыгнул из соседних вагонов. Всё чисто.

По коридорам подземных переходов на автопилоте - ноги помнят... - бодрым московским шагом направился к выходу у  новостроя гостиницы "Москва - Фор Сизонс". По спуску вышел на Красную площадь. Народу на её просторах оказалось совсем мало. Жиденькая цепочка туристов тянулась на экскурсию вдоль Кремлевской стены. Несколько кучек фоткались на фоне мавзолея. Сделал кружок. Пока я ехал в метро, распогодилось. Серая мгла уползла в переулки. Солнце стояло низко над Кремлем. Его жиденький свет рассеянно падал на площадь, отражаясь от бледно-голубого неба, по которому плыли прозрачные облачка. Встал напротив Мавзолея, вынул из кармана куртки чекушку водки. Свернул ей крышку, отхлебнул. Теплая, зараза, встала поперек горла. Из другого кармана достал горсть рябины, которой меня снабдил Коля. Запихнул в рот, пожевал. Ух, терпкая, рот вяжет. Мировой закусон.
 
Пароль я придумал. Оригинально, достоверно и надёжно. Вы когда-нибудь такое у Мавзолея видели? Вот и я нет. Для двух высоких плечистых мужчин с квадратными подбородками в полном расцвете физических сил это тоже оказалось в новинку. Они изменили курс своего бесцельного фланирования и неспеша направились в мою сторону. Расчетное время прибытия - минута, от силы полторы. Хорошо бы, связной СВР оказался где-нибудь поблизости. Прошло секунд пятнадцать. Меня потянули за рукав. Мужичок лет сорока, невзрачный такой, в очках. Протянул горсть рябины:

- Дай глотнуть, папаша. Моя не так рот вяжет. Ясеневская.

Последнее уточнение в согласованный отзыв не входило. Шутник, значит. Вероятность случайно встретить у Мавзолея человека с горстью рябины в кармане мне неизвестна. Но я решил рискнуть. До встречи с патрулем ФСБ оставалось секунд сорок. Бездна времени. Я сделал еще один большой глоток. Левой рукой взял у него кисточку рябины, вместе с мини-флешкой, которую сжал ладонью, как кость домино. Поднес ко рту, отщипнул губами пяток ягод. Собрался выбросить остаток, но сыграл, что вовремя одумался и положил в карман вместе с флешкой. Не очень гладко, но главное не уронил. Протянул мужичку правую руку с чекушкой, прижав свою флэшку к стеклу. Связной ловко принял передачу и непринужденно поднес чекушку к губам. Десять секунд.

- Быть Добру! - не удержался я. Засунул в карман правую руку тоже и, ссутулив плечи, сделал шаг в направлении спуска. Мужичок проглотил водку, развернулся и оказался лицом к лицу с патрулем, блокируя его продвижение. Я услышал тихий, но властный приказ:

- Управление Ы. Не мешать...
 
По дороге к метро выплюнул ясеневскую рябину в первую же урну. Жуткая горечь. Чистый стрихнин. Такую найти, это надо было постараться. На автопилоте сел в поезд зеленой линии и спустя пять минут и две остановки вышел на Белорусской. Тут мне крупно повезло. Очередной аэроэкспресс в Шереметьево отходил через четыре минуты. Успел. Двери захлопнулись, прищемив мне куртку. Пока экспресс пробирался через московские кварталы к окраине, достал планшетник. Красота, вообще-то - аэроэкспресс, вай-фай, все возможности работать на опережение. Это мой главный принцип работы. Опережать. Все думают, что я еще здесь, а меня тут уже давно нет. Или наоборот, думают, что я еще там, а я вот он, уже тут.

Я знал, что прямых рейсов "Аэрофлота" в Ашхабад нет. Но зато есть вечерний рейс в Стамбул, который меня вполне устраивал. Прокладочку такую сделать. Москва-Стамбул вылет 18:05, прилет 20:45. Взглянул на часы - 16:18, в аэропорту я через двадцать три минуты.  Успеваю легко. Турецкие авиалинии Стамбул-Ашхабад вылет 21:10, прилет 03:45. То, что нужно. Стыковка короткая, но я досконально знал стамбульский аэропорт. И маленький секрет турецких авиалиний. Предыдущий контракт был в Турции, и через Стамбул я летал туда-сюда не реже раза в неделю. Два года. Потому бонусная карточка "Турецких авиалиний" у меня золотая. Турки к таким клиентам относятся с уважением. А на уважении вся Турецкая Чумхуриет построена.

Аэроэкспресс причалил в "Шереметьево". В кассе купил билет до Стамбула. Повезло, нашлось местечко в экономклассе. В кассе потому, что за наличные. Прошел пограничников и контроль безопасности. Международная зона в Шереметьево наполовину пустая. Пара магазинов, а вот выпить-закусить особенно негде. Но ждать посадки мне оставалось недолго. Да и аппетита как-то не ощущалось. Сел около нужного выхода. Закрыл глаза. Пощупал в кармане мини-флешку. Расслабился. Объявили посадку. Выкинул в урну остатки рябины. Без сожаления. Через интернет купил билет Стамбул-Ашхабад, сразу прошел он-лайн регистрацию и получил на трубку посадочный талон.
Теперь только бы задержки с вылетом из Москвы не случилось. Но опять повезло. Такой день удачный выпал. Вылетели по расписанию, а приземлились даже с опережением на восемь минут. Бегом по коридорам, к стойке транзита. Тут как всегда толпа, но я с криком "бизнес класс, бизнес-класс" прошел ее сходу. Никто не возмущался, в Турции уважают тех, кто сильнее. Показал на телефоне посадочный, предъявил карточку и...получил место в бизнес-классе. М-да.

До вылета оставалось семь минут, но теперь я был уверен, что без меня не улетят. Поэтому дальше двигался быстрым шагом, но не бежал. Несолидно. Все пассажиры уже в самолете, на контроле безопасности ждут меня одного. Ничего не звенит. И вдруг один из полицейских заслонил мне дорогу.
 
- А где Ваша ручная кладь?

- Вот, - я взял с ленты свой планшетник: - Больше нету.

- То есть как нету?

- Нету, и все. Ёк, - добавил я для убедительности по-турецки.

- А багаж?

- И багаж ёк.

Подошли еще два полицейских и взяли меня в плотное кольцо.

- Откуда летите?

- Из Москвы.

- Паспорт, пожалуйста.

Очень внимательно изучили штемпеля и визы, туркменская у меня дипломатическая. Может, это развеяло их подозрения. Может, что-то еще. Но расступились.

От Стамбула до Ашхабада лету всего три с половиной часа. По мере набора высоты настроение начало улучшаться. Дела мои представлялись куда менее безнадежными, чем позавчера. А тут ещё стюардесса прикатила тележку с выпивкой. Чифт ракы, ики буз, су ёк, произнес я привычное заклинание. Двоийной ракы, два кубика льда, без воды. С прохладным стаканом в руке я  находился вне досягаемости противников. Флешка СВР грела душу через карман. Чего-то особенного я от нее не ожидал. Махнулись не глядя. Но я немногого и просил. По направлению к Ашхабаду я двигался согласно графику. И с неожиданным комфортом. Коллег в ОЛАФ будет теперь, чем порадовать. Может, предложат мне долгосрочный контракт? По мере убывания ракы, возможным становилось положительно все. Я неожиданно ощутил просто волчий аппетит. К счастью, в бизнес-классе "Турецких авиалиний" кормили отменно. Холодные мезе, салатик из баклажан, острый перчик с белым сыром, мини-пиде, на горячее тушеная баранина на рисе, сваренном с кумьёном и кизилом.

От приторной баклавы на десерт я отказался, ограничился чаем. Тут я дал маху. Лучше бы потягивал дальше ракы. После двух тюльпанчиков чая меня вновь начали терзать уже ставшие привычными сомнения. Меня зачем послали? Проверить сигнал о хищениях. Никто мне не поручал заниматься международным расследованием. ОЛАФу мотивы тех, кто ворует деньги Еврокомиссии, неинтересны. Его компетенция ограничена установлением факта, и только. В мотивах разбираются следственные органы. Если понадобится. Так что превышение полномочий в моих действиях было очевидным. С другой стороны, срок командировки мне определили в полгода. За досрочный рапорт об исполнении никто мне отдельное спасибо не скажет. Дали полгода, вот и работай полгода. А вот за то, что я за эти полгода помимо самого факта еще и мотивы, и каналы, и весь круг фигурантов установил и и задокументировал, могут благодарность объявить. Я получил реальный шанс проявить себя не только компетентным, но и предприимчивым, инициативным, думающим и энергично действующим профессионалом. Такой результат вполне мог придать ускорение моей увядающей карьере.

Едва я успел прийти к этим ободряющим выводам, гул турбин изменил тональность. Начали снижаться. Когда я вышел из здания аэропорта в прохладную ашхабадскую ночь, по местному времени было уже полпятого утра. Площадь аэропорта была освещена ярче, чем днём. Но со всех сторон её окружала почти осязаемой стеной чернильная южная тьма. Ко мне подскочили бессонные "бомбилы". Офисной машиной я не хотел пользоваться по соображениям конспирации. О моем визите должен был знать только Бекдурды. По крайней мере, до поры до времени.

- В Бахарден еду, - объявил я. Энтузиазм бомбил завял. Это сто с лишним километров от Ашхабада на юго-запад. По шоссе, которое не везде гладкое. Бензин, пробег, время. Неинтересно. Наконец, осталось всего два претендента. Один на несвежей "тойоте". Другой на еще более усталой "семерке".

- Сколько платишь? - нагло спросил хозяин "тойоты".

- Сколько просишь?

- Пятьсот баксов!

- Двести.

- Четыреста!

- Двести.

- Поехали, - встрял хозяин "семерки". Хозяин "тойоты" бросил на непритязательного конкурента злобный взгляд, сплюнул и отошел.

Шоссе на Бахарден идет по южному краю Каракумов. По правую руку тянутся каменистые холмы, покрытые жидким кустарником. Настоящая пустыня с песчаными дюнами начинается километрах в десяти севернее. По левую - тоже холмы, за которыми высится зубастая скальная гряда, соединяющая Туркменистан с Ираном. Сто километров мы покрыли за полтора часа. Навстречу попались две машины. Обогнали три. Забрезжил рассвет. В небе проснулись краски. Показался указатель "озеро Ков-Ата".

- Туда.

- А говорил, в Бахарден, - укорил меня водитель.

- Тебе что за разница? - искренне удивился я.

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/12/16/91