Глава шестнадцатая. Новая шевелюра бургомистра

Тут Чистильщик Сапог зевнул и закряхтел, взявшись обеими руками за спину. Он устал сидеть, сгорбившись над моими ботинками. Но нужно закончить работу до темноты.
–  Поверните ногу,  господин хороший, – просит меня Чистильщик. И я послушно кручу башмаком.
– Ну вот. Почти готово! – довольно восклицает он.
– И это всё? – спрашиваю я, мне совсем не хочется вставать с насиженного тёплого стульчика и убираться восвояси. – Неужели Эльвира так и не смогла ходить?..
– А разве это важно? –  прищурив один глаз, отвечает  Чистильщик. – Важно ведь совсем другое. Настоящим чудом было желание обездвиженной девочки встать с постели и улыбнуться весеннему солнцу. Этот чудесный порыв был намного сильнее, чем её страшная хворь. Вот в чём заключалась волшебная сила слюдяных крыльев, которые мастерил Эльф. Они помогли Эльвире преодолеть свой самый страшный страх нестерпимой боли, и болезнь с этой ночи начала медленно отступать...
– А случилось ли ещё что-нибудь особенное в этой сказке? Мне так не хочется, чтобы она прекратилась прямо сейчас.
– Было, – отвечает Чистильщик. – Конечно же, было! Случилось ещё много особенного и необычайного в городе с тех пор, как вернулся изгнанный Бургомистром Эльф. И по сей день случается!
Через пару дней после того, как крылатый мастер вернулся в свою башню, тюльпаны снова стали расти пышным ковром на клумбах. Гусеницы наконец-то наелись зелёных листьев и превратились в безобидных весёлых мотыльков. А в городском парке расцвели  яблони и абрикосы. Городок стал поход на большую картинную галерею!
Фасады жилых домов были расписаны красочными орнаментами.  Маленькая художница благодаря волшебному подарку Эльфа могла достать так высоко, куда не могла достать простая стремянка. Она на лету рисовала на стенах домов диковинных зверушек и птиц.
Городские стены превратились в огромные полотна, на которых были изображены самые лучшие её мечты. Со стен на гостей города таращились рыжие солнцегривые львы, синие буйволы с рогами в виде месяца, дикие райские птицы; на самых главных административных зданиях пышно цвели чудо-деревья с бананами и апельсинам и на ветвях…  А нарисованные на камнях маленькие дверцы, обвитые плющом, приоткрывали любопытным прохожим неизвестные ранее тайны судебных зданий и администраций. Крылатая Эльвира изобразила на стенах домов всех жителей нашего городка! Даже Молочницу с коровкой.
Рано утром, проходя на пастбище, коровка подняла голову и увидела на фасаде дома свой крылатый портрет под луной!
– Му и му! Ну и ну! Я лечу на луну! – замычала протяжно она и боднула рогом Молочницу, чтобы та обратила внимание на удивительную картину.
– Ох! – охнула торговка молоком! – Мы обе здесь крылаты! Вот это да! И один бидончик летит вверх тормашками! Ох, только вот жалость, молоко разлилось прямо на небо! А мы летим по млечному пути! Ай да Эльвира! Ну и художница!
Но самым удивительным в нашей истории стало вот что.
Лейка Капулетта, которую Эльф, улетая в своё королевство, тоже оставил на память Эльвире, по собственному желанию ежедневно поливала лысую макушку Бургомистра волшебными эльфийскими настойками из трав Весеннего Леса. От этого гладкая лысина Бургомистра стала покрываться новыми шелковистыми, как молодая мурава, волосами! 
Вскоре у лысого бургомистра на макушке вырос целый цветник! Из взлохмаченной зелёной шевелюры градоначальника кое-где выглядывали маленькие полевые ромашки и лютики, а на суровые брови свисали радостные синие колокольчики. Когда Бургомистр тряс головой, они звенели и раскачивались во все стороны.
– Папа, ты снова забыл свой цилиндр дома! – кричала Эльвира отцу, когда тот спешил утром на службу!
– А разве без него не лучше? – отвечал отец и, подмигивая, сдувал на бок примостившийся на брови колокольчик.
Когда Бургомистр шёл по улице, голуби, сидящие на крышах, удивлялись и слетались на карнизы поглазеть на его зелёную цветастую шевелюру.
– Какая пышная клумба! Какая пышная клумба! – ворковали они, склонив головы на бок, и косили на бургомистра янтарными глазками.
Тучки ярких и беззаботных бабочек порхали над головой у Бургомистра, но теперь он относился к мотылькам благосклоннее. Он даже позволял им присаживаться на макушку и собирать с цветов волшебный нектар!
– Охо-хо-хо! Охо-хо-хо! Только не щекочите мне уши! Уши не щекочите, кому говорю! – сквозь смех пытался делать серьёзные замечания градоначальник. Но запретить мотылькам роиться над цветником и щекотаться было невозможно!
От макушки градоначальника шёл теперь такой приятный аромат, что рыночные торговцы тайком принюхивались, когда он приходил за фруктами. 
Кое-что с этой прекрасной клумбы доставалось Цветочнице.
– Господин Главный Бургомистр, позвольте ещё василёк для букета!
– Пожалста, пожалста,  – говорил Бургомистр и склонял голову, чтобы Цветочница вырвала себе несколько свежих васильков.
– Ах, у вас вырос такой тюльпан сегодня! – восхищалась она.
И Бургомистр улыбался в ответ. А сердце его стучало. Он был по-весеннему влюблён и счастлив. И даже коровка Молочницы всё время норовила ущипнуть градоначальника за новый шелковистый вихор.

– Личный Секретарь! Где мой Личный Секретарь? – глядя по утрам в зеркало, браво командовал Бургомистр. 
– Я здесь, господин Бургомистр! – отвечал Личный Секретарь снизу и слева.
– Садовника ко мне пригласите! Я зарос, как альпийский луг!
– Но как же… позвольте… Садовник, он по уставу должен работать на клумбе  в саду? Вы меня совершенно запутали вашими новыми  указаниями!
– На клумбе, значит! А чем я вам не клумба? – ухмылялся довольный Бургомистр. – Зовите садовника, вам говорю!  А цирюльник пусть стрижёт баранов в своей цирюльне!
Личный Секретарь отдавал нужные распоряжения дворецкому, и тотчас прибегал садовник и секатором подрезал градоначальнику зелёные вихры, только ромашки летели во все стороны!
– Приходите через месяц! – важно говорил Бургомистр.
Но на следующий день зелёная шевелюра у Бургомистра снова отрастала. И снова приглашали городского садовника срезать её секатором!
– Ах, как много мороки с этими пышными  волосами! Ну, просто нет с ними сладу!  – прихорашиваясь, бурчал Бургомистр. Но на самом деле он был очень доволен собой! Просто никому не признавался, уж такого он был скрытного нрава.

Срезанную с макушки бургомистра шёлковую траву отдавали пожевать коровке, и за это Бурёнка всех угощала молоком бесплатно. И Мясник, отведавши молока из трав альпийского луга, стал немного добрее. Теперь он был самым известным торговцем. Ведь булочная, на которой он был изображён, находилась прямо на главной площади городка! А почему он был изображён на булочной? М.б., на мясной лавке?
Приезжим Мясник отрезал маленькие лакомые кусочки от мясного рулета и разрешал пробовать их даром. Стоя у мясного прилавка, можно было напробоваться до отвала и мясных рулетов, и ароматных охотничьих сосисок, и не спешить домой на обед.

– А Сплюша из плюша, что стало с ним?
– О, господин хороший! Совёнок по праву заслужил новый жилет. И папа Буромистр не пожалел для этого старой шёлковой портьеры, которая когда-то висела у него в гостиной.
Эльвира сшила на спинке у Сплюши два плотных шёлковых лоскутка и к одному приделала изящную вязаную петельку. А вместо булавки прикрепила Совёнку на грудь жемчужную пуговку.
– Ну, Сплюшка ваш и франт!

– А как же бедная дочка Бургомистра Эльвира, стала ли она снова ходить? – снова я перебиваю Чистильщика (ну что за вредный характер, скажешь ты!).
– Но ведь она стала счастливой обладательницей слюдяных крылышек, не так ли?! И зачем, спрашивается, ей ноги?
– Ах, несчастная, она так и осталась сидеть в уродливой коляске с колёсами, как у водяной мельницы?! – охаю я. Мне так хочется, чтобы Эльвира снова могла ходить, как прежде!
– Ничего не бывает, как прежде! Несчастен, тот, кто не может ходить, но тот, кто рождён с верой в настоящее чудо, способен подняться намного выше. И ему не помеха больная спина и онемевшие ноги. Он забывает о них, когда вдруг становится крылатым. И поэтому такой человек счастлив больше тех, кто пылит по земле.
– Но ведь вы обещали мне, что с этой девочкой в конце сказки будет всё в порядке!
– А с ней и так всё в порядке,  – отвечает Чистильщик нараспев и в рифму:

– Времени целебный подорожник
лечит всё, беде наперекор.
Девочка – известнейший художник,
и рисует эльфов среди гор.

Эльфы оживают на мольберте
и над башней водят хоровод.
Верьте, а не верится – не верьте,
но сюжеты сказочных работ

позабыть сумеете едва ли  –
столько  волшебства в одном мазке!
Ну а башню Эльфовой  назвали
в память о крылатом чудаке.

– Вот поглядите, как она выглядит. Это Эльвира сама мне нарисовала. Это её автопортрет.
И тут, как бы в доказательство того, что сказка об Эльфовой Башне была правдивой от первого до последнего слова, Чистильщик кладёт на асфальт большую лохматую КИСТЬ и вытаскивает из кармана потрёпанный свиток.
Он разворачивает кусок холста, и мои глазам открывается потрясающей красоты картина.
В самом центре картины за мольбертом сидит девочка с прозрачными слюдяными  крыльями за плечами. Она что-то рисует на холсте. Рядом с девочкой прямо на мольберте сидит взъерошенный плюшевый совёнок в новом нарядном жилете и поглядывает в окно. Из распахнутого настежь окна вырываются занавески. Они стремятся выпорхнуть на волю. Но маленькие, упрямые крючки не позволяют им совершить побег, поэтому занавески возмущённо вздуваются и снова бессильно падают на подоконник.
– Хотите, я продам вам эту картину? – хитро поднимает одну бровь Чистильщик. Он знает, как дорога она для меня, собирателя разных чудесных сказок.
– А сколько она стоит? – осторожно интересуюсь я, зная, что известные художники берут недурственно за свой труд.
– Она бесценна! Потому что это не просто картина. Это мечта! Воплощённая на бумаге мечта маленького ребёнка с большой верой в настоящее чудо. Но я не откажусь, если вы дадите мне за неё хотя бы один золотой.
 – Всего один золотой за бесценную мечту на холсте?! Уговорили!
Я выудил из кармана блестящую монетку и положил её на чёрную от ваксы ладонь Чистильщика. За такую картину мне не жалко было отдать свой последний золотой, дружок!
Полотно из ладони Чистильщика в этот самый момент перекочевало ко мне в руки, и мы обменялись улыбками. Сейчас он закончит натирать бархоткой до блеска мои башмаки...
Они уже подсохли и действительно начали походить на два глянцевых баклажана. Чему я несказанно рад!
Потом я поблагодарю его за услугу, сверну полотно в свиток, положу его за пазуху и побреду дальше. Нужно до темноты своими глазами увидеть все достопримечательности городка – картины на стенах домов, Эльфову Башню – и успеть вернуться на вокзал! А там меня ждут новые города. И каждый готов поведать мне свою самую лучшую сказку.