Когда закон становится - что дышло?

А иными словами - таким, который можно интерпретировать по собственному  прагматическому усмотрению. Очевидно, относится это прежде всего к тем, кто по собственной воле или в силу каких-то обстоятельств - принимается либо извращать положения Закона, либо вовсе его игнорировать.
Однако, прежде  не лишне сказать об основополагающей роли Закона в обществе.

И по сей день не кончается спор на тему - какая система управления наиболее эффективна для развития общества - централизованная государственная или децентрализованное самоуправление?
Но подобный спор присущ только тем, кто не понимает, что государственная централизация - это не
чьё-то желание или нежелание или склонность к диктаторству во власти. 

В  л ю б о м   цивилизованном обществе она объективно устанавливается Основным Законом - Конституцией государства в качестве приоритета на  всей его территории, в том числе и с субъектами на самоуправлении с местными законами, не  п р о т и в о р е ч а щ и м и   Основному Закону.  Но, разумеется, если  и Конституция не содержит противоречий в самой себе.

 А именно такими противоречиями  явились понятия о свободе  Личности от общества, от власти, от государства, что равно означает  с в о б о д у  от  К о н с т и т у ц и и!  Очевидно, что если Закон  в самом себе сочетает требования нерушимости и свободы от нерушимости - это и есть самый общий ответ на вопрос в заголовке.

Но либерализация сказалась и на формировании демократической власти - предельной минимизацией требований к претендентам на законотворчество, в результате чего среди авторитетных представителей общества в Парламенте,  меньше всего оказалось с высшими юридическими и правовыми знаниями и опытом, так необходимых для законотворчества. И, тем более, если Парламенту предстояло стать доминирующим по отношению к другим профессиональным ветвям власти - Парламент вообще должен быть компетентен по меньшей мере не ниже уровня заслушиваемых профессионалов. Так рождается дилемма - эффективное управление государством или эффектный популизм.

Очевидно, именно поэтому ограничились простой декларацией действующих прав  гражданина, не задумываясь над тем, что эти права становятся действующими и действенными только
со  в р е м е н е м   и по мере их реализации самим гражданином или государством. Точно так же продекларировали равенство прав граждан перед Законом и Судом, независимо от их имущественного положения, а в реалиях эти права попали в прямую зависимость прежде всего от уровней индивидуальных способностей и соответствующей им меры материальной состоятельности по реализации прав. И в деятельность правовых судов прочно вошла практика приоритетной защиты состоятельных ответчиков с их возможностями найма свободных и опытнейших адвокатов - в разбирательствах с неимущими истцами.

Чисто декларативно отнеслись и к распространению абстрактной свободы, не удосужившись вникать -- что она одинаково действенна как для положительных тенденций в обществе, так и отрицательных. Что если её не опускать на конкретные индивидуальные нормы, то исчезает сам предмет разбирательства - кто, где и чью свободу нарушил, а, выходит, осваивай её беспрепятственно те, кто первыми добыл больший капитал. Что свободная конкуренция - это не соревнование  по производству товаров и услуг, а борьба за поглощение большим частным капиталом меньших. Что  на семейные бюджеты ложится бремя не  н а л о г а м и, установленными Конституцией, а куда как больше - свободными и постоянно растущими рыночными ценами, устанавливаемыми по частному усмотрению.  И что свободное вне идеологическое волеизъявление вынуждено по-прежнему подчиняться политическому меньшинству.

Нет спору, что частные политические убеждения (идеологии) являются вместе с равноправными  беспартийными объединениями - важнейшими участниками общегражданских, ни к чему ещё не обязывающих дискуссий, позволяющих приходить к наиболее выверенным решениям для их передачи
избираемым во власть депутатам.  Но те же дискуссии  между фракциями, уже облечёнными властью - непосредственно предшествуют принятию общегражданских законов, обязывающих  всех без исключения, включая беспартийное большинство, подчинять политической идеологии.

А это уже не демократия. Либо, по меньшей мере, требуется ставить вопрос о репрезентативности правящих политических партий общему волеизъявлению, в том числе беспартийного большинства. С задачей предотвращать искажения демократического принципа - принятием решений общенационального значения из конъюнктурного меньшинства с частными политическими идеологиями.

Важно, наконец, осознать что задержки с выходом законов, доработки и переработки уже принятых к исполнению - всё это бумажное творчество не исчерпывается Парламентом, но облечённое силой власти, законно требует огромных сил, средств и времени народа, потраченных, выходит, впустую, и очередных аналогичных, с новой надеждой на то, что пустой цикл не повторится.

С массой личных переживаний, бытовых мытарств и сомнений в доверии к власти вообще, с неизбежной после этого дилеммой выбора - оставаться ли законопослушным или тоже воспользоваться свободой прагматического эгоизма, в обход подобных Законов и известных моральных заповедей. От аморальной безработицы, от аморальных прав в зависимости от денег, от
самоуправления,как от самоуправства и от свободы, равной как от унижений, так и для унижений. И особенно - унижений от бумаг с официальными печатями и подписями на пороге дома.

 Но ответственность за нарушения Закона и моральных заповедей - подробнейшим образом расписана в Приложениях к той же Конституции, вплоть до лишения столь долгожданной свободы с изоляцией от общества в тюрьмах.

И не хочется даже  думать, что вдобавок ко всем неурядицам прибавляется ещё одна, самая коварная - с заполнением тюрем самими  Депутатами из числа компетентных в чём угодно, только не в законотворчестве!

А с другой стороны - какие же резервы ещё скрыты в развитии России, если не шарахаться от одной
крайности в другую и твёрдой государственной  конституционной централизацией, во главе с избираемыми профессионалами в Парламенте, последовательно вести страну к  либерализации по мере избавления от злоупотреблений свободой!

Иначе не отвязаться от деструктивной оппозиции с одним и тем же мотивом против власти - почему она права и свободы объявила, но не поднесла ей под нос на блюдечке с голубой каёмочкой?