***

На кухне закипел чайник, что заставило оторваться от прочтения газеты. Нащупав под ногами старые затертые тапочки, Лена, женщина в расцвете сил, старческой походкой поплелась в глубь крохотной квартирки. Шестиметровая кухня вмещала в себя кусок кухонного уголка, раковину на деревянных палках, дряблый холодильник советских времен, и стол, ласково прикрытый облезлой клеенчатой скатертью. Холодные макароны не лезли в горло, но она упорно запивала их обжигающим язык чаем. Рабочая смена должна начаться через час, и нужно было поторопиться. Бросив тарелку на столе, Лена натянула на себя серое бабкино пальто и сапоги, бросила взгляд на часы и выскочила из подъезда. Влажный осенний воздух дал оплеуху, забравшись во все прорехи пальто. Путь лежал на старый швейный завод, через многочисленные гаражи и бараки. Этот район Подмосковья был знаменит своей криминальностью и бандитизмом, но сейчас все утихомирилось. Погода была слишком холодной для конца октября, и зачастую лил дождь, создавая в проулках невероятное грязевое месиво. В добавок ко всему около завода постоянно катались грузовики; застревали в грязи, буксовали, теряли груз.. Водители покрывали пятиэтажным матом все на свете, то продолжали ездить именно тут. Лена хихикала, стоя у окна со шваброй и наблюдая очередного наивного водилу, который был уверен в полной проходимости этой "грязевой трассы". Ее работа не особо нравилась ей, но выхода не было. Получая скудную минималку, она мыла полы, окна и туалеты в здании фабрики после ухода сотрудников. Иногда она встречала в зале Наталью, полную добродушную женщину чуть моложе нее самой, и они болтали, прислонившись к подоконнику. Нет, это не были типичные "змеиные" разговоры о новой шубе соседки или о замеченной сигарете в руках дочери директора. Нет, эти женщины не были сплетницами. Обычно разговоры текли в полуголос, в расслабленной обстановке и без острых тем. Наталья рассказывала о поездке в деревню к родителям мужа, о новом рецепте пирожков с капустой, о недавно связанном свитере для сынишки по иностранному способу вязки крючком. Речь рекою текла вдоль стен коридоров, рождая скромное эхо. Лена слушала, впитывая это нежное тепло добродушия, чему так и не находилось места в ее жизни. Ей самой было нечего рассказывать, ее жизнь текла по бесконечному кругу "Дом-работа-магазин". Из развлечений были газеты и старые книги, взятые из добрых рук на барахолке. Сожительницей в ее старой однокомнатной была кошка Машка, худое серое существо с желтыми глазами. Она была животным олицетворением Лены, проводящим дни на крышах соседних домов, а ночь в ногах хозяйки. Все было скучно и нудно, поэтому рассказы Натальи были для нее бальзамом для души. Иногда, заболтавшись, она вдруг вспоминала про работу и судорожно хваталась за швабру. Наталья хихикала, гладила Лену по плечу и тихонько удалялась. В конце одной такой беседы Наташа вручила ей простенький белый пакетик, самодовольно улыбаясь. Елена опешила, приняв пакет. Внутри оказалось томного синего цвета платье, аккуратно сшитое и качественное. Наталья призналась, что сшила платье для Лены тайком от начальства, решив сделать подарок. Работа доставляет ей удовольствие, а хорошего платья никогда не бывает много. Примерка не заставила себя ждать, и Лена, прижав к груди белый пакетик, поспешила в уборную. Через пару минут она вышла, и Наташа всплеснула руками. Платье сидело великолепно, нежно обниму худую фигурку Елены. Та смущенно улыбалась и переминалась с ноги на ногу. Получив благодарности, швея отправилась домой. Лена переоделась в свою рабочую форму и вернулась к тряпке и ведру. После того раза она надевала платье всего лишь несколько раз: На вручение нового паспорта, поход в банк и посещение семьи Натальи. Все остальное время оно висело в шкафу, не напоминая о себе.