Юсуп! Отголосок Войны... Роман 1-16 Сб. 11

Разные судьбы -Роман, рассказы сборник 11
Юсуп! Отголосок Войны...  Роман 1-16

1."Жизнь прожить,не поле перейти."
Глава 16
В бою побывать –
цену жизни узнать

  «В бою побывать – цену жизни узнать», – у меня в голове
крутилась эта поговорка, которую часто повторял политрук.
Бедный, так и остался на поле боя. Но почему я это вспомнил,
когда мы вошли в убогую маленькую комнатку без ванной, не
знаю, неужели она, настоящая арийка и аристократка, снимет
эту убогую комнату для проживания? И когда она сказала,
что берём, и заплатила за шесть месяцев вперёд, как просила
хозяйка, я сам был удивлён. Когда та вышла, она мне сказа-
ла: «Надо поехать на толкучку, обновить постельное бельё –
это пахнет сыростью». Мы опять сели в машину, постоянно
прихватывая с собой единственную сумку с деньгами, чтобы
не утащили и последнее. Она купила не только постельные
принадлежности, но и одежду нам попроще. Зашли в буфет,
я тоже удивился: «Она хочет растранжирить наши деньги»,
– но молчал как рыба, понимая, что сейчас ей нелегко. Но
вскоре понял, почему она меня туда завела, ведь здесь нигде
я не заметил уборных. Она протянула мне одежду, а сама,
заходя в женский туалет, сказала: «Переоденься и аккурат-
но вынеси свою одежду, смотри, не забудь там, её мы будем
надевать на званные вечера родни». Я быстро переоделся и,
выйдя, совсем не узнал мою холёную Бруну, настолько был
прост её наряд: и волосы, накатанные в бублик, и небольшая
шапочка-береточка белого цвета на голове. В сумку она сло-
жила свою одежду и протянула мне, куда я осторожно, чтобы
не помять, положил и свою. Мы сели за стол, она заказала
только чай, пару стаканчиков с лимоном, а когда она распла-
чивалась, то увидел, какую большую сумму она выложила за
чай. Я посмотрел на неё вопросительно, она же поняла и ска-
зала: «В кафетерии и ресторанах ты можешь бесплатно поль-
зоваться водой и туалетом, но ты должен обязательно что-то
заказать, я посмотрела в ценник, и выяснилось, что этот чай
будет нам дешевле всего. Но мы должны будем сюда возвра-
щаться каждый день, чтобы обмыться и помыть волосы под
тёплой водой». Мне почему-то стало её жаль, за несколько
месяцев совместного проживания я к ней привык. Несмотря
на своё положение, никакого намёка в мою сторону не было,
она только одаривала любовью и страстными поцелуями, от
которых у меня замирало сердце. Мы вышли, направились к
машине и заметили, что надо заправиться, а деньги умень-
шались. Когда мы уже разложились дома, она создала какой-
то уют из купленных на толкучке вещей. Наше гнёздышко
стало смотреться совсем по-другому. Нас связывала любовь
и страсть друг к другу. В старый гардероб она повесила своё
единственное дорогое платье, мой костюм, сорочку, на неё
повесила галстук, а вниз положила обувь, потом достала:
«Нет, одежда не должна пахнуть обувью». Она села, я же
накрывал на стол исходя из того, что купили. Мне было не
привыкать, поэтому ей в тарелку я положил всё самое хоро-
шее. После обеда настроение поднялось, и мы испробовали
кровать, которая вовсю скрипела под нами. Успокоившись, я
поднял наши подушки, и мы сели, упёршись в них спинами.
«Бруна, беспощадно тратить, не имея дохода, мы не можем.
Давай продадим несколько бриллиантов и купим небольшой
ларёк, где я буду торговать золотом и производить обмен
на деньги, а также я могу ремонтировать часы. Этого хва-
тит нам на первое время, а там посмотрим, что будет». Она
обрадовалась, и мы на следующий день искали маленький
ларёк прямо у большого рынка, куда стекается население на
куплю и продажу. Как раз там был на продажу ломбард, нам
за него пришлось отдать почти все свои бриллианты, кроме
одного. Купив, мы добавили к афише «ЧАСОВЩИК». Она
была очень шустрая, чистоплотная, трудолюбивая, помога-
ла убраться, пересмотрела купленный товар, отдавая мне все
часы, которые были в ломбарде, чтобы я их проверил и отре-
монтировал. Я понимал, что сюда приносили золотые часы
как металл, но среди них были и замечательные, швейцарской
марки. Я заметил, что у меня стали их скупать по истечению
срока возврата вкладчиков. Покупали в основном люди в во-
енной форме, по каким-нибудь причинам посещающие этот
город. Немного раскрутившись, мы скоро перешли поближе,
в дом с лучшими условиями. Подмываться холодной водой
было невыносимо, поставили обогреватель. Мы жили с ней
дружно, я сам удивлялся, у нас не было ни одой стычки. Я
же знал, сколько раз в нашей семье отец бранил мать. Наш
маленький бизнес расцветал, мы стали больше покупать зо-
лото за бесценок. Она была честной и никогда не отлучалась
куда-нибудь по делам без меня. Всё делалось вместе, здесь
же мы и завтракали, и обедали. Могли даже позволить себе
пойти в недорогой ресторанчик. «Война войной, а обед по
расписанию», – она повторяла одно из её любимых крыла-
тых выражений. Я дорожил ею, понимая, что именно она по-
дарила мне вторую жизнь. Иногда мне казалось, что я стал
забывать первую свою любовь Анору, но нам не давали за-
бывать новости, от которых она была не рада. Мы, правда, не
слышали эту передачу по радио, но об этом уже говорил весь
город: «Уничтожены авиационные заводы. 263 самолёта 15
воздушной армии США бомбят Регенсбург». Я понимал, что
это её город, где она выросла, и там дом и дедушка, как он?
Но надо же понимать, что война была и на нашей террито-
рии. Сколько бед и жертв принесла она Советскому Союзу, да
и не только ему. На войне как на войне, один побеждает. Я её
немного успокоил, но сам понимал, что мы скоро подойдём к
победе над фашизмом. После всего этого прошло почти два
с половиной месяца, и объявили, что подписан Акт о безого-
ворочной капитуляции Германии (7 мая). 9 мая в СССР и в
Европе стал праздноваться как День Победы. Я успокоился
немного, она же ожидала отца и брата. Через родню всё же
её нашли, мы иногда присутствовали на званых ужинах род-
ни. Они заметили, что мы работаем при толкучке в ларьке,
перестали нас приглашать и общаться. Отец и брат всяче-
ски старались упросить её поехать с ними в Аргентину, она
отказывалась, но всё же потом согласилась, не ослушалась
отца. Наша последняя встреча с ней была тёплой в любви,
она говорила мне: «Никогда не забуду тебя, для меня ты на-
стоящий мужчина, за которого я бы вышла замуж, но отец
не благословляет нас. И я завтра с ними уезжаю на корабле
из Гамбурга, из Северного моря. Мы добрались до Гамбурга
на нашей машине и устроились там же в порту в отеле. Ночь
была бурной, она первая разорвала нить, которая с каждым
днём после победы Советской Армии становилась тоньше,
ведь её отец видел во мне только узника концлагеря, но не
своего зятя. Я поехал, несмотря ни на что, провожать её пря-
мо до корабля. На прощанье купил ей большой букет белых
тюльпанов и надел кольцо на палец, которое как-то сам за-
клепал, сделав меньше размером под её палец и вставив тот
единственный бриллиант, что у меня остался. Она поцело-
вала тот камешек, который я сохранил для неё. «Будь счаст-
лив», – только и успела сказать. Пароход загудел. Я видел,
что её отец с большим трудом нёс два больших чемодана, и
брат тоже. Она бежала за ними с маленькой сумочкой, несла
мои белые тюльпаны. Сама она была в белом платье, как бе-
лый мотылёк разлеталась юбчонка солнце-клёш на ветру, а
когда поднялась наверх, обернулась... Она целовала цветы на
прощанье и рыдала. Я впервые почувствовал боль одиноче-
ства. «Миром дорожить – людям долго жить», – подумал я.

http://www.proza.ru/2015/12/13/124
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2015
Свидетельство о публикации №215121300124