Глазами Раскольникова. Пролог

«Ну чем мой поступок кажется им так безобразен? — говорил он себе. — Тем, что он — злодеяние? Что значит слово «злодеяние»? Совесть моя спокойна. Конечно, сделано уголовное преступление; конечно, нарушена буква закона и пролита кровь, ну и возьмите за букву закона мою голову… и довольно! Конечно, в таком случае даже многие благодетели человечества, не наследовавшие власти, а сами ее захватившие, должны бы были быть казнены при самых первых своих шагах. Но те люди вынесли свои шаги, и потому они правы, а я не вынес и, стало быть, я не имел права разрешить себе этот шаг». (с) Раскольников.
                Пролог
Воскресный день подходил к концу. Тусклый свет от телевизора, стоявшего на холодильнике, сильно резал глаза десятилетнего мальчика, который, как и в подобные воскресные вечера, коротал своё время в до боли родной квартире, расположенной в маленьком районе небольшого городка Острокаменск. Подросток Добрыня очень любил свой город, оттого каждые свои каникулы он проводил именно там. Любил он смотреть из окна первого этажа на лес, который начинался в том месте, где построен дом. По обычаю, Добрыня вставал рано утром, брал табурет и тащил его к окну, из которого наблюдал за огромными соснами, качающимся от порывов когда мягкого, а когда и сильного ветра. В силу маленького роста своего, Добрыня не мог без табурета дотянутся до окна и при своём полном телосложении взобраться на табурет было равносильно подвигу. И вот он вставал с утра пораньше, кряхтя и охая, как старый дед, тащил тяжёлый деревянный табурет, при этом сжимал свои пухлые щёки в скулы, из-за чего и смеялся, его проснувшийся от шума, отец. Вечером же юноша сидел на кухне возле телевизора и ждал своего родителя. «Ну когда уже? Почему так долго? Видать опять пьяный прийдёт» - думал Добрыня, и в глазах его отображалась грусть.
По телевизору шёл сериал-боевик, прошлую серию которого мальчик только вчера вечером смотрел с папой. Эти моменты, когда отец проводил время со своим сыном, Добрыня запомнит на всю свою жизнь. Ему было просто приятно, когда приходил батя, садился с ним на кухонный диван и вёл с сыном беседу под шум телевизора. Добрыне было всё равно каким прибудет отец. Пьяным ли, избитым или трезвым. Он просто ждал. Сидел и ждал.
Зазвонил домофон и юноша побежал сломя голову открывать дверь. Он знает, что пришёл тот, кто подарит ему хоть часть своего времени. И вот дверь отворяется и знакомый силуэт пытается трезвой походкой миновать порог квартиры. Как и всегда, от этого человека пахло алкоголем, дешёвым одеколоном, подаренным сыном на отцовский день рождения. На лысей голове расположились совсем свежие шрамы от побоев, а доброе избитое лицо, как обычно, улыбалось мальчику.
Высокий и широкоплечий Илья наклонился и обнял своего сына, чуть не повалив того с ног.
- А ты всё ждёшь- улыбаясь, произнёс он. Илья сам по своей натуре очень добрый человек, несмотря на его частые драки и разборки.

«Вот бывает пройдёт Илюшка Воронов, хоть и с фингалом и пьяный, но поздоровается и поможет сумку тяжёлую дотащить, не то, что братец его – Андрюшка. Вот тот безобразник».

 
Так говорили о братьях Вороновых приподъездные пожилые обитатели дома. Андрей Воронов – брат Ильи. Он никогда не отличался добротой. После армии так и вовсе стал устраивать драки даже со своим братом. Были случаи, когда и с отцом своим дрался. Хоть по физическим данным Илья превосходил брата, но никогда не мог дать ему сдачи. «Как же я его ударю? Он брат мой младший» - говорил Илья. Сам же Андрей никогда не отказывал себе в удовольствии поколотить своего родственника. Человек среднего роста, грубый по своей натуре, Андрей до сих пор воевал… После армии он стал меньше разговаривать с семьёй. Часто пропадал с авганскими друзьями на пьянках. Как и старший брат, Андрей нигде не работал, а лишь тянул деньги со своей матери.
   Терпеть весь беспорядок в семье не мог только Пётр Васильевич. Высокий мужчина пятидесяти лет, в молодости был судим за разбои. Тюрьма для несовершеннолетних заставила его в те времена задуматься о многом, а вышедши из неё, он повзрослел.
«Увидела я его, году так в семидесятом. Посмотрел он на меня своими монгольскими глазами и пленил на веки вечные».
Рассказывала Анна Михайловна. Дедушка Пётр носил на себе всегда только чистую одежду, в основном клетчатые рубашки и классические брюки. Про таких людей, как он, говорили – «мастер на все руки». И действительно, не врали. Любую поломку дедушка Пётр всегда побеждал, какой бы великой она не казалась. Илья и Добрыня унаследовали от Петра Васильевича очень своеобразный характер. Такое сочетание доброты, агрессии и патриотизма.
   Около десяти лет назад, все трое мужчин (Андрей, Илья и их отец Пётр) устроили драку, прямо при новорождённом Добрые. Материнское сердце больше не выдержало. Ей хватало и вечных пьянок, а тут ещё и драка. Вот и увезла мама Добрыню к бабушке в посёлок городского типа - Нижние Копья.
 Добрыня боялся своего дядю Андрея. Тот мог и руку поднять на мальчика и словом ударить. Мальчик не жаловался, ибо знал, что расскажи он матери, та больше никогда не пустит его в гости к отцу.
В этот вечер, помимо Добрыни в квартире были Пётр Васильевич и Анна Михайловна. Вечером они редко выходили из своей спальни. Как правило, оба отдыхали после работы.
- Ну-с что я пропустил? «Войны света» уже начались? – разуваясь, спросил Илья.
- Уж как с полчаса идут! – ответил сын.
И вот Добрыня с отцом оказываются на кухне. Маленькая комнатка, в которой недавно сделали ремонт, казалось Добрыне вовсе не маленькой. Комната эта таила в себе много воспоминаний об отце.
- Пап, почему ты дерёшься?
- Не от жизни хорошей сынок, вот вырастешь и сам драться будешь. И запомни, сын, Вороновы бьют, а не дают сдачи. Оскорбил тебя кто- бей. И запомни, в какую бы ты передрягу не попал, оставайся собой,- наказывал отец своему сыну.
-Сынок, а вот не хочешь со мной завтра с утра на рыбалку махнуть? – спросил он, наконец, после довольно затянувшейся паузы.
-Хоть посмотришь как папка рыбу ловит и сам поучишься.
- Хочу, хочу, хочу! – взвизгнул Добрыня, показывая улыбкой свои большие передние зубы, которые выпирали из его челюсти.
- Ну вот и договорились. Разбуди меня завтра часов так в пять.
С этого момента на лице мальчика не сходила счастливая улыбка. Весь оставшийся вечер сын допрашивал отца о предстоящем им походе, и в итоге уставший от расспросов отец отправился спать, пожелав сыну сладких снов.
Не спал Добрыня почти всю ночь. Отец никогда раньше не брал его с собой на рыбалку.  Из вечернего диалога мальчик запомнил каждое слово папы, и эти слова он будет помнить всю свою жизнь, ибо они, будто гвозди, вобьются в его доску жизни.
- Ты это чего не спишь? – спросила бабушка Анна, которая проснулась от того, что юноша возился на соседней кровати.
- Давай-ка спи! – сонным голосом пробормотала она.
Комната бабушки и деда была небольшая, но в ней помещалось две кровати и одно кресло-кровать, на котором спал маленький Добрыня. Над кроватями весели полки, на которых стояли иконы. На одной из полок были фотографии деда Пети и его сыновей в молодости. Большой махровый ковёр застилал пол. Он был белого цвета с узорами по центру. Возле левой стены, где кончалась кровать бабушки, стоял большой дубовый комод. Настолько большой, что залезь Добрыня в один из его отделов, уместился бы запросто. Окно выходило на тот же самый лес. Луна настолько освещала квартиру, что Добрыня заметил даже, как чёрная кошка прокралась в комнату нырнула под одеяло в ноги деда. Очень она не любила спать одной на холодном полу. Наспалась уже по молодости в Крещенские морозы, будучи выброшенным котёнком. Тогда-то и подобрал бедолагу дед Петя. И вот уже год Мурка души не чает в своём спасителе. Его за хозяина признаёт, хоть и кормит её либо Илья, либо Анна Михайловна.
  Наступило утро. Разбуженный будильником Добрыня, резко вскочил с кресла, ударился мизинцем ноги об ножку кровати бабушки и не придав этому значения (хотя и было очень больно) бросился в комнату, где спали Илья и Андрей. Она была сравнительно больше, чем спальня бабушки Анны и деда Петра. По левую сторону от двери располагалась кровать отца, а по правую Андрея. Напротив неё стоял очень длинный книжный шкаф песочного цвета. В нём отец хранил свои книги.
- Папка, просыпайся, утро! – вскрикнул Добрыня.
Илья открыл глаза, и не сразу вспомнив, по какой причине нужно было проснуться, пробормотал:
- Ты бы меня ещё раньше разбудил, неугомонный.
- Ну так рыбалка! Сам же сказал! – печальным голосом произнёс возбуждённый мальчик.
- Ну так собирайся быстрее, бери удочки в кладовой, да бутербродов нарежь, - вспомнив вчерашний диалог, сказал отец.
Добрыня сделал так, как повелел ему папа. Вытащил из кладовой две удочки и пару дедовских резиновых сапог, в которых Добрыня мог бы спрятаться. «Великовато будет» - подумал он и поставил их на место, и достал сапоги Андрея. Они были мальчику примерно по пояс, и он не задумываясь приготовил их на выход. Пока отец лениво вставал с кровати и отходил от последствий вчерашней пьянки, Добрыня к тому времени уже надел нарезал бутербродов, откопал из кладовой дождевик бабушки, надел его, запутался в нём и упал, в последствии порвав его, положил обратно. «Пойду в своей ветровке», - сделал вывод неуклюжий Добрыня. Душа его ликовала, а его узкие светло-зелёные глаза так и светились от счастья.
И вот Илья пересилив свою лучшую подругу – лень оделся, обулся и сын с отцом двинулись в путь. Добрыня в первый раз так рано выходит из дома с отцом. По его носу со всей силы начал бить свежий воздух. Прохладный ветер пробежался по русым волосам мальчика. На улице ни души. Добрыня обернулся посмотреть на лес и увидел лишь туман, захвативший кончики сосен.
- Пап, а мы скоро прейдём?
- Будешь донимать оставлю тут, - как обычно, с улыбкой, произнёс Илья.
Подходя к реке Ранке, Добрыня обратил внимание абсолютно на всё. На дымку, покрывающую устье реки, на сонные деревья, которые бормотали что-то шелестом своих листьев, на мышь, прячущуюся в куче навоза, из которой Илья тем временем копал червя. Маленький мальчик хотел лишь одного, чтобы всё это никогда не кончалось. Но как он не велел времени остановится, оно действовало по своему сценарию.
Не успел Добрыня приготовить удочку, как запутал леску в катушке и, не желая, чтобы папа заметил его маленькую неудачу, решительно дёрнул за ручку катушки. Ручка оторвалась. А сзади стоявший отец, изначально видевший хлопоты своего сына, сказал:
 - Я конечно понимаю, что ты у меня богатырь, но позволь я займусь вторым удилищем.
Добрыня молча передал папе второе удилище, и со стыдом в глазах стал ждать дальнейшего развития событий.  Буквально через пару минут удилище было приготовлено и заброшено чуть дальше мостика, на котором расположились отец и сын.
- Вот, сынок, видишь, как на природе хорошо. Спокойно так. В последнее время так хочется покоя. Простого человеческого покоя и умиротворения. Вот бросить бы всё и махнуть куда-нибудь, куда глаза глядят.
- А меня взять туда, куда глаза глядят? – спросил Добрыня.
- Посмотрим на твоё поведение, - вновь улыбнулся отец.
Мальчику и вовсе было всё равно на рыбалку, ему было главное, что папа рядом. Добрыня был просто в восторге от похода с отцом, а вот отец, будто чувствовал, что видит сына в последний раз…
 
Через день, когда мальчик поехал с мамой в гости в соседний город, пришло печальное известие. Отца не стало. После очередной пьянки, он возвращался домой и упал на лестнице, разбив себе шейный позвонок. Умирал он десять минут. Ровно десять минут, он думал об одном: «Не возьму я тебя, сынок, куда попало, один пойду, но буду рядом».