Белая

Ему было страшно... Мрак и холод разливались по телу и заполняли сознание, заливая кровь кислотой и разбавляя мысли ядом. Мысль о том, что он вышел на финишнюю прямую, освобождала его от тяжелого, невыносимого, черного груза, который он нес на себе последние 2 года... Становилось легко и пусто внутри. Шаг за шагом, шаг за шагом, еще немного, и всё. Но дойдет ли он. Не остановится ли. Не повернет ли обратно.

Теперь уже поздно тормозить... Поезд, на котором он ехал тридцать один год, сошел с рельс и сорвался под откос в черную пропасть. Мрак впереди пугал и одновременно успокаивал. Он возвращается домой...

Больше не будет боли. Не станет страха. Чувство утраты, разрывающее душу, отпустит его. И в конце концов боль забудется. Превратится в смутное, не имеющее цвета, вкуса и запаха, воспоминание.

Он шагал вниз по дороге по направлению к мосту. Начало декабря выдалось мокрым, серым и холодным. Тучи серой массой нависли над городом и душой. И не было солнца уже много недель. Город задыхался в сумраке и засыпал в туманном утре двадцать пятого декабря.

Он был благодарен ненавистной, презираемой, погоде за то, что Белая река, чье черное течение уносит прочь от страдания и печали, еще не покрылась слоем льда. Он ненавидит воду. Боится ее. И желает. Те же чувства он испытывал к объекту своей безответной любви, надгробным камнем осевшим на вырытой могиле его судьбы. Он думал о ней и сейчас. И даже в этот последний час он не понимал, ПОЧЕМУ в нем проснулись чувства к ней. Злая шутка Любви, сестры Смерти, вспороло ему душу и вывернуло наизнанку сердце и мозги. За что он так любит ее. Он знал. Чувства вспыхнули, когда она показала свою фотографию, на которой ей шестнадцать лет. Он увидел ребенка с чистым, удивленным взглядом, обещающем всему миру, что ничто на свете не испортит характер, не испачкает сознание и не разрушит идеальный внутренний мир прекрасной детской души. Он осознал, что этот чистый и солнечный мир все еще жив в ней, сейчас такой непохожей на ту маленькую девочку. Циничная, властная, агрессивная, сметающая любые преграды на своем пути — противоположная хрупкому весеннему цветку на той фотографии. И все же этот прекрасный цветок все еще цветет где-то глубоко внутри этой опасной, разочаровавшейся в жизни и мужчинах женщины.

Мысли о ней причинили боль снова. Чувство утраты окутало его как окутает ледяная вода совсем скоро.

Куда отправится его нежная, истерзанная душа после. Или в вечный мир страдания, или в еще более вечный мир покоя и благодати. Но сейчас это не имело никакого значения.

Он пришел.

Автомобили лениво проносились за его спиной, а он смотрел вдаль, за горизонт, не думая о том, что ждет его внизу. Он снял пуховик, взобрался на перила моста и просто шагнул в пропасть.

Его охватил ужас.

(c) Вивиан Цельс, 13. 12. 2015