Тринадцатое

Виктор припарковал свой BMW перед школой и вышел внимательно осматриваясь. Он в первый раз оказался в этом месте. Его дочь Маша три месяца училась в этой школе. Он любил свою дочь, но плотный рабочий график очень редко давал ему возможность посещать родительские собрания. В этот раз, ему пришлось перенести важную деловую встречу, чтобы попасть на родительское собрание.
   Виктор зашел в здание и тут же оказался под цепким взглядом охранника.
- Вы к кому? – поинтересовался мужчина средних лет в униформе.
- На родительское собрание шестого «А». Не подскажите, как туда пройти? – произнес Виктор.
- Вам на третий этаж, вторая дверь по левой стороне, - выдержав паузу и внимательно рассматривая незнакомого посетителя, ответил охранник.
 Виктор поднялся на третий этаж и открыл указанную охранником дверь. Он увидел, что в классе за партами сидели родители.
- Извините, здесь родительское собрание шестого «А»? – поинтересовался Виктор у женщины, стоявшей у доски, по всей видимости, у классного руководителя.
- Да, а вы, наверное, папа Маши Подберезкиной? – откликнулась женщина у доски.
- Вы угадали, - улыбнувшись от неожиданности, произнес Виктор.
- Очень хорошо, что Вы нашли время посетить родительское собрание, рада Вас видеть, располагайтесь, пожалуйста.
   Виктор окинул взглядом класс и обнаружил всего двух мужчин, сидевших вместе за одной партой. Все остальные родители были мамами и в отличие от мужчин располагались преимущественно по одной за партой и поэтому ни одной свободной парты в классе не было. Он испытал легкое замешательство, выбирая себе место. Некоторые дамы смотрели на него призывными взглядами, смущая его почти как в школьном возрасте.
   Виктор всегда пользовался вниманием представительниц прекрасного пола. У него была привлекательная внешность, острый ум, коммуникабельность, умение быть галантным и целеустремленность. Многие девушки, оказываясь в фокусе его внимания, были вынуждены уступить его обаянию. Он умел быть смешным и серьезным именно тогда, когда это было нужно, чтобы произвести неизгладимое впечатление на женское сердце. За его спиной был длинный шлейф из разбитых женских сердец. Но расставаясь, его «бывшие» всегда находили причины прощать ему все и относиться к нему как к непутевому брату, доставившему много проблем, но все равно родному и потому любимому.
   Виктор к своим 35-ти годам успел порядком устать от бесконечных флюидов, источаемым окружающими его женщинами и ему не хотелось садиться за парту к одной из дам, которая на протяжении всего собрания будет ему что-то нашептывать и предлагать обменяться телефонами на всякий случай, вдруг пригодится…
   Поэтому он выбрал парту, за которой сидела женщина, которая даже не обернулась в его сторону, когда он зашел в класс. Он присел и тихо поздоровался. Однако женщина ему не ответила и даже не повернулась в его сторону, будто была не только слепой, но и глухой.
- Кстати, я забыла представиться, я классный руководитель шестого «А» Виктория Андреевна, - обратилась к Виктору женщина, стоявшая у доски.
- А меня зовут Виктор Сергеевич.
- Я знаю, мы с Вами почти тезки, - обольстительно улыбаясь, произнесла учительница.
- Да, кажется, я своим приходом Вас прервал Виктория Андреевна, - напомнил Виктор ей о прерванной речи.
- Ах да, спасибо Виктор Сергеевич что напомнили, - от досады прикусив губу, но продолжая улыбаться, сказала учительница, - на прошлой неделе прошла городская олимпиада по литературе.
   Родители равнодушно отреагировали на эту информацию. А учительница взяла паузу, поглядывая на всех и хитро улыбаясь.
- Я об олимпиаде впервые слышу. И очень хочу узнать, почему моя Виолетта не принимала в ней участие, - возмущенным тоном произнесла одна из мам.
- Евгения Валериевна, каждая школа выставляет на олимпиаду ограниченное количество участников и по результатам отбора среди шестых классов от нашего класса туда попала только одна девочка.
   Возмущенная женщина видимо получила исчерпывающее объяснение и, сделав разочарованный выдох, говоривший, что она связывала со своим чадом определенные надежды, притихла.      
- Так вот, наша девочка не только достойно представила свою школу на городской олимпиаде, но и с блеском выиграла ее. Пользуясь случаем, я хочу от всей души поздравить с этим событием маму Даши Василевской, - зажигательно произнесла учительница и стала хлопать в ладоши, глядя на соседку Виктора по парте.
- Спасибо Виктория Андреевна, это заслуга только Даши я тут не причем, - поднимаясь и смущенно оборачиваясь к родителям, дружно аплодирующим вместе с учительницей, проговорила она.
   Виктор услышал до боли знакомую фамилию и внимательно посмотрел на свою соседку.
- Боже мой, Лена, это ты? – отказываясь верить глазам, спросил Виктор.
- Я так постарела, что меня уже не узнать? – едко ответила она.
- Нет, конечно же, нет, ты такая же красивая как тогда…
   Виктор осекся, понимая что для обмена впечатлениями и тем более для воспоминаний того что произошло между ними, место было более чем неподходящим. Елена повернулась и внимательно посмотрела в его глаза. Недоверчиво ухмыльнулась, и села отвернувшись от соседа по парте.
   Виктор с удивлением смотрел на нее, почему она так враждебно настроена, ведь он всегда считал Лену самим воплощением доброты и всепрощения. Да, когда-то он поступил с ней не красиво. Он долго встречался с ней и даже собирался жениться. Ему казалось, что он влюблен и видел свое будущее только рядом с Леной. Но он был слишком молод и не мог отказаться от приключений на безумных вечеринках, на которые его постоянно приглашали друзья. Присутствие Виктора на таких мероприятиях гарантировало повышенный интерес к ним со стороны девушек и друзья его приглашали именно поэтому.
   Однажды одна из девушек, с которой он «зажигал» на вечеринке заявила, что находится на третьем месяце беременности и ждет от него ребенка. Виктор сначала принял это заявление за розыгрыш, ведь он занимался с ней безопасным сексом. Но она предложила ему провести анализ для определения отцовства, и он вынужден был расстаться с Леной, чтобы жениться «по залёту».
   Самым тяжелым моментом в его жизни был тот день, точнее разговор с любимой девушкой, которой он сказал, что совершил роковую ошибку и чтобы окончательно не потерять уважение к себе должен оставить ее и жениться на той, которая носит его будущего ребенка. Он навсегда запомнил взгляд Лены. Он выражал не обиду, не гнев, не презрение, а что-то непередаваемое. Она молчала и даже не плакала, а Виктор, глядя на нее, был совершенно потерян.
- Плевать на самоуважение, пусть меня называют сволочью, я останусь с тобой, если ты сможешь меня когда-нибудь простить, я по-прежнему люблю только тебя, - говорил Виктор, с надеждой глядя в глаза Лены.
- Нет, я ошиблась в тебе и больше не хочу тебя видеть, - ответила она.
   Виктор запомнил этот день - тринадцатое февраля как самый черный в своей жизни. И даже четырнадцатое февраля для него навсегда стал не днем всех влюбленных, а следующим за тринадцатым февраля.
   Он больше не искал встреч с Леной. Женился, переехал в другой район и сосредоточился на своей карьере. В последнее время он все чаще думал о дочери, которая стала пререкаться с мамой и даже с ним. Разговаривать с ней становилось сложнее с каждым месяцем, и он решил плотнее заняться ее воспитанием, что и привело его на это родительское собрание.
   Когда родительское собрание закончилось, Виктор предпринял попытку заговорить с Леной: 
- Извини за навязчивость, может, хоть немного поговорим, мы же не виделись столько лет, кажется тринадцать?
- Вряд ли у нас найдутся общие темы для разговора, - с неохотой отозвалась она.               
- Почему ты так думаешь, а дети? У тебя, оказывается, есть большая умница дочка.
- Да уж, Дашка – моя гордость, - согласилась Лена.
- Судя по тому, что она ровесница моей Маши у тебя после нашего расставания личная жизнь быстро наладилась?
- Да, наладилась, у меня появился человек, которого я люблю всей душой и знаю, что он меня никогда не предаст, - как-то грустно произнесла она.
- Я искренне рад за тебя Лена, ты этого заслужила больше, чем кто бы то ни было.
- Не старайся подлизываться, я уже не наивная девочка на меня это не действует.
- Не узнаю тебя, если у тебя все в жизни благополучно сложилось, почему ты до сих пор так сердита на меня?
- На то есть причины, ты не знаешь, какую боль мне причинил и не тебе судить, достаточно ли прошло времени, чтобы залечить рану.
- Если не секрет кто отец Даши, я его знаю? – поинтересовался Виктор.
- Тебе не нужно знать кто он, у тебя своя семья и своя жизнь.
- Пожалуй ты права, не стоит копать слишком глубоко, чтобы старые раны не стали снова кровоточить.
- Вот именно, если у тебя вопросов больше нет я поспешу домой, надо успеть приготовить ужин, пока Дашка не бросила все и сама его не сделала, не хочу чувствовать себя неловко перед ней, у нее через неделю олимпиада по алгебре.
- Какая она у тебя умница, - удивленно округлил глаза Виктор, - вот бы моя Машка научилась для начала хотя бы готовить.
   На лице Елены Виктор увидел улыбку с легкой усмешкой. Ему захотелось спросить, что означает эта усмешка, но он постеснялся это сделать. И они расстались без слов.
   По дороге домой он вспомнил, что учительница назвала дочь Лены по ее девичьей фамилии и, придя домой, решил поговорить с дочерью.
- Маша, на собрании хвалили Дашу Василевскую, ты с ней дружишь?
- Да пап, она у нас круглая отличница с ней все стараются дружить, она знает все.
- Солнышко, а ты когда-нибудь видела ее папу?
- У нее нет папы, зато ее маму знают все, она столько всего делает для Даши, что у других и двое родителей не смогут сделать.
- А ты не знаешь, как давно Даша живет только с мамой?
- Даша говорила, что никогда не видела своего папу, он ушел до ее рождения.
- А какое у нее отчество случайно не помнишь?
- Конечно, помню, ее недавно поздравляли с победой на олимпиаде по литературе, и директор называл ее по имени отчеству как взрослую.
- И как ее зовут по имени отчеству? – напряженным голосом спросил Виктор.
- Дарья Викторовна, папа ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно поинтересовалась Маша, увидев, как он побледнел буквально на ее глазах.
- Не очень, принеси, пожалуйста, воды, - попросил Виктор.
   Выпив воды, Виктор спросил у дочери: «Маша, у тебя нет номера Даши?» Маша посмотрела в телефон и сказала:
- Папа, я же вижу что тебе нехорошо, зачем тебе нужно звонить Даше?
- Солнышко, мне нужно поговорить с ее мамой и если я не позвоню, мне будет только хуже, помоги мне, - попросил Виктор.
- Ну ладно если тебе станет легче я дам тебе номер Даши, - согласилась Маша.
- И еще, пожалуйста, закрой дверь в комнату с обратной стороны, детям лучше не слышать разговоров взрослых.
   Маша послушно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
- Алло, Даша? – произнес дрожащим от волнения голосом Виктор.
- Да, слушаю Вас, - раздался детский голос в динамике.
- Это говорит папа Маши Подберезкиной, мне очень нужно поговорить с твоей мамой, ты можешь передать ей трубку?
- Хорошо, сейчас передам, пообещала Даша.
  Виктору показалось, что молчание в телефоне продолжалось, целую вечность. Сердце колотилось, сбивая дыхание.
- Да, слушаю, - услышал он в телефоне знакомый голос.
- Лена, я даже не могу выразить словами то чувство вины которое испытываю сейчас, когда узнал что Даша – моя дочь, - запинаясь и делая паузы через каждые два-три слова проговорил Виктор.
  Елена не торопилась отвечать. Виктор по шуму от одежды догадался, что она одевается и выходит из дома.
- Нет, Даша не твоя дочь, - услышал он после долгой напряженной паузы, которая вероятно добавила ему несколько седых волос.
- Как? – недоуменно выпалил Виктор.
- Даша только моя дочь, у нее с рождения не было папы, и теперь он уже не нужен.
- Лена, не горячись, я же ничего не знал про Дашу до сегодняшнего дня.
- А кто тебе мешал узнать о ее существовании в течение почти 13 лет? Мы с ней жили в соседнем районе, а не на другом континенте.
- Ты сказала, что больше не хочешь меня видеть, вот я и старался не попадаться тебе на глаза.
- Эта отговорка годится для мальчишки, а не для мужчины.
- Да, пусть я повел себя не как мужчина, но я могу многое дать Даше, я хорошо зарабатываю и готов выполнять все ее капризы.
- Самое главное Даша уже получила от меня: понимание ответственности за совершаемые поступки. А что можешь дать ей ты?
- Лена, вы ведь живете не в роскоши. Я могу оказывать материальную поддержку, как минимум.
- Как примитивно ты размышляешь. Даша уже понимает, что в жизни действительно важно. И боюсь, ничего этого ты ей не сможешь дать, напротив, она сама могла бы поделиться с тобой, хотя тебе хватает и твоих фальшивых ценностей.
   Несколько секунд они молчали, затем Виктор услышал гудки. Во второй раз он почувствовал, что его жизнь оборвалась. Он снова потерял то, что ему было дороже и важнее всего на свете. И снова в этом некого было винить, кроме себя самого. «Что за день сегодня такой?» - мысленно издал вопль отчаяния Виктор. Он заглянул на дату в телефоне и увидел тринадцатое декабря. «Можно было даже не смотреть на число», - горько усмехнулся он про себя.