Нужна ли России демократия???

“Должен быть один человек, стоящий выше всего, выше даже закона”
А.С.Пушкин

      Понятия  демократии  и  тоталитаризма (автократии)   в переводе дословно с древне греческого языка, который первый зафиксировал  эти понятия:
 – демократия – это  “власть народа” или “народовластие” (demos-народ + cratos - власть).
-И противоположное ему, хотя и не прямо противоположное, понятие тоталитаризма  происходит от латинских слов  «totalitas» - цельность, полнота и «totalis» - весь, полный, целый. Обычно под тоталитаризмом понимают политический режим, основанный на стремлении руководства страны подчинить уклад жизни людей одной, безраздельно господствующей идее или личности и  организовать политическую систему власти так, чтобы она помогала реализации этой идеи.

 Вроде бы проще простого. Но не торопитесь, не все так просто. У понятия демократии множество определений.  Одно из самых простых и демагогических (по современному пиарных) принадлежит американскому президенту Аврааму Линкольну (1809-1865): демократия - это “правление народа, избранное народом и для народа”. Впервые термин “демократия” встречается у греческого историка Геродота. Первым демократом (организатором партии) был Перикл. Но в историю общественной мысли вошло толкование этого термина Аристотелем. Он, в частности, предложил различать формы государственного устройства по двум признакам: по тому, в чьих руках находится власть, и как эта власть используется -  “правильно” или “неправильно”. И с этого момента и началась путаница в извечных постулатах добра и зла, что хорошо, а что плохо. По Аристотелю ни монархия, ни демократия не являются критериями истины. Правильные формы власти у него могут быть и монархическими, когда  власть находится в руках немногих - “лучших”; и демократическими, когда управляют все или большинство граждан. Таковы, по Аристотелю, “правильные” формы государства. В них власть используется на благо всех граждан, в интересах общества в целом.
“Неправильные” формы государства те, при которых стоящие у власти люди действуют в собственных интересах,  не заботясь о благе сограждан. К таким “неправильным” формам относятся: «тирания» - монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя, также как и понятие охлократии, что означает “власть толпы”, черни, не сдерживаемой никакими законами. 

В этом весьма примитивном по современным философским меркам толковании различия между демократией и тоталитаризмом (монархией) проявляется вся суть гениального про-зрения Аристотеля, которое почему-то проходит мимо современных политологов. А смысл его не в количественных категориях (сколько человек нами правят),  а в качествен-ных – как хорошо, с нашей точки зрения, они нами управляют. И конечный результат обычно бывает совершенно не предсказуемым. Возьмем, к примеру, древнюю Грецию – демократические Афины и монархическую Спарту. В Афинах была «демократия без гра-ниц» правил, кто хотел и имел деньги, так или иначе, покупая голоса толпы для достиже-ния своих целей. В Спарте – все по распорядку дня: подъем, зарядка, боевые упражнения без всякого алкоголя, никаких посторонних мыслей насчет торговли или ремесла, приказ царя – воля богов. Теперь смотрим на результаты: в Афинах любой глубоко мыслящий человек (мыслящий не в унисон с толпой) или изгонялся из города на веки вечные, или ему предлагался смертельный кубок с цикутой; в Спарте никого не казнили и особо не насиловали, не считая видимо порки. В результате сто спартанцев во главе с царем Лео-нидом смогли ценой собственной жизни остановить в Фермопильском   проходе целую армию персов и спасти всю Грецию от порабощения, но не заимели в своем обществе ни одного мало-мальски знаменитого ученого или поэта. А в Афинах, несмотря на весь демократический (охлократический) бардак успешно расцветали всевозможные музы и науки. Вы скажите, какое тут уж сравнение в величии в этих крохотных городах-государствах с  население современного дагестанского аула. Но могу сослаться на великие империи: Александра Македонского, Британской, Российской и т.д. Все они стали великими при «правильной монархии», а вот что-то великих демократических империй на карте мира на видно, если не считать бесплодных потугов США на мировое господство, в купе с тем, что они не смогли совладать ни с Северной Кореей, ни с Вьетнамом, ни с Афганистаном, ни с иракским бомжем Хусейном.

Все это я привожу в доказательство того, что с демократией все не так уж просто, как рас-писывают нам это прописные российские «демократы». К примеру, они в большинстве своем воспринимают демократию как вседозволенность: средства массовой информации имеют право писать обо всем, вплоть до любой чуши, а любые санкции за ложь и опла-ченные статьи воспринимаются как цензура и давление государства; депутаты могут тор-говать честью и достоинством безнаказанно и т.п. Впечатляющий пример  уровня политической культуры новых демократов проявился нежданно в лице вице-президента Руцкого, никем не избранного, но прошедшего в паре с Ельциным, который вдруг оказался несогласным с политикой своего лидера и объявил сам себя президентом при живом боссе. На эту тему даже еврейско-массонская пресса США не проронила ни слова. Зато сам Руцкой, не сколько не сумлясь заявил, что он, видите ли, «не  проститутка, а генерал», дескать, честь имею. На что ему кое-кто из нормальных людей отвечал, что и то и другое благородно совмещается в его сиятельном лице. Вот такая двусмысленная простота.

             Краткая история демократии и монархии 
  Демократия
Первой исторической формой демократии была античная демократия. Она достигла клас-сических форм в Древних Афинах, городе-государстве.  Наивысшая точка развития демо-кратии приходятся на эпоху Перикла. Перикл писал: “ У нас государственный строй та-ков, что не подражает другим законам: скорее мы сами служим примером для других... И называется наш строй демократией в виду того, что сообразуется не с меньшинством, а с  интересами большинства; по законам в частных спорах все пользуются одинаковыми правами; не бывает также и того, что человек, способный принести пользу государству, лишен был к этому возможности, не пользуясь достаточным уважением вследствие бедности”. В век Перикла (5в. до н.э.) институты афинской демократии отличала наибольшая завершенность. Верховная власть в Афинах принадлежала регулярно созывающемуся народному собранию. Оно решало все вопросы, относившиеся к внутренней и внешней политике государства: выбирало должностных лиц, определяло размер налогов и порядок расходования государственных средств. Право на участие в народном собрании имел каждый гражданин, достигший двадцатилетнего возраста, поэтому афинская демократия называется “прямой демократией” в отличие от американской, где основной этап голосования происходит через представителей – вы-борщиков.

Наряду с народным собранием существовал избиравшийся на демократических началах «совет пятисот». Это был исполнительный орган, занимавшийся вопросами текущего управления. В промежутках между народными собраниями, на которых решались самые важные вопросы, дела вел совет, председатель которого избирался каждый день и сутки с момента избрания должен был бодрствовать. Судебным заседателем, членом совета, чле-ном любой коллегии должностных лиц мог стать всякий гражданин, начиная с возраста 30 лет. Он подавал заявление, его заносили в списки, а по спискам проводились выборы. Притом выборы не голосованием, а по жребию, в котором греки видели волю богов. Только выборы казначеев и военноначальников (а также архонтов) хитроватые греки не доверяли богам. Каждый свободный афинянин хоть раз в жизни, но занимал какой-либо пост, а большинство – и не раз.

Третьим важнейшим демократическим органом государственного строя Афин был народ-ный суд (гелиэя). Аристотель видел в учреждении народного суда решающий шаг к уста-новлению демократии в Афинах.
Понятия верховного закона, равенство граждан перед законом, равенство политических прав стали неотъемлемой частью демократической традиции. Суд тоже участвовал в по-литической жизни. В свое время знаменитый законодатель Солон выдал формулу: “кто  видит обиду, может жаловаться в суд”. Когда гражданин видел в действиях другого ущерб для государства, он, если даже не был сам затронут, подавал в суд. Нельзя было привлекать к ответственности только должностных лиц при исполнении обязанностей, но по окончании срока неприкосновенности все недовольные его действиями тут же шли с жалобами в суд.

Итак,  в классификации государств предложенной Аристотелем демократия -  “правление всех”, в отличие от аристократии (правление  избранных) и монархии (правлении одного). Развитие демократии всегда встречало противодействие незаурядных личностей.  Пифагор не любил демократов. Он называл одним из “бичей, угрожающих человечеству” демократию. Древнегреческий драматург Арисфан с нескрываемым презрением относился к демократии. В последующей эпохе -  феодализме, с его иерархической структурой, для демократии, по существу, места не было. Первые элементы демократии начали зарождаться в форме представительных учреждений, ограничивавших абсолютную власть королей, - парламент в Англии, Генеральные штаты во Франции, кортесы в Испании, дума в России. Включая представителей двух, а затем трех сословий – дворянства, духовенства, зарождавшейся буржуазии (крепостные крестьяне были лишены права участия в работе этих органов), они поначалу были призваны контролировать государственные расходы, а позднее превратились в законодательные учреждения, выступающие от имени нации. Вместе с тем в феодальную эпоху в купеческих  республиках и вольных городах, типа Генуи и Венеции в Италии, демократические традиции античности были сохранены и приспособлены к новым социально-экономическим отношениям.

Суть системы демократического голосования за 3000 лет почти не изменилась, не считая того, что иногда древние греки определяли победителя по шуму толпы, приветствующей вышедшего на помост. Сейчас этот способ широко используется в многочисленных теле-дебатах. Правители в основном происходили из аристократических кругов. Это  не всегда указывает на олигархию, а скорее на то, что они могли получить хорошее образование и всегда были на виду. Но конкретный правитель вполне мог быть и выходцем из народа. Был интересный случай с назначением Софокла на место афинского военноначальника в сражении с восставшими самосцами за то, что его последняя драма имела потрясающий успех в народе (кстати, афиняне тогда были разбиты).

Некоторые черты афинской демократии не может превзойти ни одна из её современных форм. Так, выборы у них проводились каждый год. Так что никто не мог твердо укрепиться у власти, и народ мог на законных основаниях поменять неугодного ему правителя. В современных демократиях свою ошибку избиратели теоретически могут исправить только через 4-6 лет, а то и в срок вдвое больший.  В Афинах, даже в том случае, когда правителю удавалось завоевать доверие населения путем  многочисленных побед на полях сражений или же собственно самим правлением, ему не гарантировалась невероятность  изгнания. Греки слишком ценили свою демократию и временами были излишне подозрительны. Можно сказать, что в полисах правил закон “власть – ради благополучия собственного государства, а не власть - ради власти или ради собственного благополучия”. Недостатком древнегреческих демократий было то, что собрание простым большинством голосов могло решить практически любой вопрос без всяких правовых ограничений, в форме охлократии. Не было конституции, свода законов, суды вершились присяжными (в составе 501 гражданина). Не связанная рамками закона демократия в Афинах порой приводила к закономерным результатам - демократические Афины за критику по своему адресу и оригинальность мысли приговорили к смерти философа Сократа.
 Кстати подобные инциденты характерны и для современной демократии, не терпящей  чьей-либо головы, возвышающейся над доступным средним уровнем их демоса. В скры-той форме, но они также подвергают остракизму (от греческого – ostracon – черепок). Правда они не пишут на черепках глиняной посуды имя опасного для народа гражданина, но также успешно изгоняют его на 10 и более лет, как это проделывали жители Афин, Сиракуз или Аргоса в далеком прошлом.

Охлотический, стадный эффект демократии со временем не только не уменьшился, но да-же вырос. Пример этому я просматриваю в реакции российских «либералов» на любые неординарные действия президента Путина. Основной  аргумент у них в этом плане – непредсказуемость его действий и непонимание предпринимаемых им политических ходов. Могу только утешить велико-мудрую массу наших думских членов. Я тоже плохо играю в шахматы, но от этого не считаю гроссмейстеров дураками. Непонимание чего-либо  человеком не есть его достоинство, а как раз наоборот. Лично я здорово иногда переживаю, если что-нибудь мне невдомек. В этом массовом недоумении местных демократов   вижу  ущербность  демократической власти вообще, поскольку в «демократии без границ» нам в еще большей степени, чем французам, грозит вечное бальзаковское правление дураков, (см. эссе «Схема российского интеллекта»). И поскольку психология человека не слишком изменилась за 3000 лет, правление сонма безликих личностей также предсказуемо и в настоящем.

Другой классический пример демократии - республика Древнего Рима. Начиналась она все-таки с правления царей. Но с изгнанием из города  Тарквиния Гордого в 510 году до н.э. в Риме была установлена республика. С тех пор Римом и его провинциями управляли выборные и ежегодно сменяемые консулы, преторы, народные трибуны и квесторы. Для принятия законов созывалось Народное Собрание. Выносимые на него законы и реше¬ния предварительно обсуждал Сенат, состоявший из 300 сенаторов. В отличие от древнегреческих городов-государств, в Древнем Риме была представительная демократия, при которой граждане избирают в органы власти людей, представляющих их интересы.
Но в древне Римской демократии, в отличие от Греческой, постоянно наблюдались приливы и отливы в сторону автократической власти. При этом было характерно, что демократия властвовала во времена благоденствий, а появление диктаторов и цезарей характерно для экстремальных условий. Если отбросить частные и бытовые причины таких шараханий римлян, то проявляется такая закономерность: доблестные сенаторы, умело используя настроение охлократической толпы «свободных граждан», разворовывали казну государства, набивая собственные карманы и доводя финансы империи до полного банкротства. И тут на сцену этими же сенаторами выталкивался способный амбициозный и преданный государственной идее диктатор, который не жалея ни сил, ни своей жизни, восстанавливал величие империи. Затем за ненадобностью его известными подлыми способами убирали друзья-сенаторы и все начиналось сначала. Такой стиль демократии настолько вошел в кровь римлян, что до полного краха в Римской империи власть цезарей не стала наследуемой, как это положено в настоящей монархии, и в последний период они менялись, чуть ли не раз в месяц.
Однако империя существовала 1000 лет и вы можете возразить мне, что это как раз тот единственный случай, когда великая империя была создана демократическим путем. Ду-маю, предшествующий абзац поясняет ситуацию: Римская империя была создана гением великих диктаторов и пала тогда, когда согласно исторической эволюции римского этно-са они перевелись.

Самым крупным вкладом римлян в развитие демократии стало римское право. Первая римская кодификация права восходит к середине V столетия до н. э. Она получила название "Законов XII таблиц". В течение многих веков они считались в Риме основным источником права - публичного и частного fons omnis publici privatique juris. Свое название Законы получили в связи с тем, что были написаны на 12 деревянных досках, выставлявшихся на городской площади. Никто поэтому не мог "отговариваться незнанием закона". От всякого вступающего в ряды граждан юноши требовалось знание законов наизусть. Считалось, что без этого нельзя выполнять обязанности гражданина. Римское право стало основой правовой деятельности всех последующих государств мира.

Однако не следует думать, что основа демократии – это многотомный рукописный закон на все случаи жизни. Его может не быть вовсе: особый случай- Англия, где нет единого документа в виде Конституции, правление происходит на основе давно принятых традиций и отдельных законов, которые в совокупности действуют не хуже иного формального документа. Нет у них и уголовного кодекса и массы других законотворческих фолиантов, а демократия имеется. Да и в США, на которую чуть ли не молятся наши думские творцы законов, конституция была написана на 5 страницах машинописного текста, чего оказалось довольно на 200  с лишнем лет.

Такое подробное описание демократии я вынужден сделать лишь потому, что она много сложнее и запутанней по своей сути, чем автократия или монархия.
  Монархия
Мы знаем, что Россия долгое время оставалась абсолютной монархией. Монархия не явля-ется специфическим русским изобретением. Она родилась, можно сказать, биологически: из семьи, переросшей в род, из рода в племя, из племени в народ, из народа в нацию;  и от во-ждей, князьков, царьков – до монархов российского масштаба.
Монархия (от греч.”monarchia”-единовластие, единодержавие) - форма управления государством, при которой верховная власть сосредоточена в руках единоличного главы государства-монарха; власть монарха, как правило, передаётся по наследству. Но не всегда. Так, Польша была республикой – «Речь Посполита» - и всегда возглавлялась выборными королями.
Византия была монархией - из ее 109 царствовавших императоров было убито 74.Во всех этих случаях престол переходил к цареубийце по праву захвата. Абсолютная монархия ха-рактеризуется полным бесправием народа, отсутствием  представительных учреждений и сосредоточенности всей власти в руках монарха.

Абсолютизм (от лат.”absolutus”- неограниченный, безусловный) или абсолютная монархия, как тип государства, в котором власть безраздельно принадлежит государю, существовал в России с конца XVII столетия до февраля 1917 г. В России синонимами слова “абсолютизм” служили понятия “самодержавие”, ”самодержавная монархия”. Известный теоретик русского монархизма Иван Солоневич писал: «Монархия есть единоличная власть, подчиненная традициям нашей страны, ее вере и ее интересам, иначе говоря, власть одного лица». Более трех веков складывались основные черты российского абсолютизма: самим самодержцем, от его имени или по его поручению издавали законы, творился суд, пополнялась и расходовалась государственная казна. В стране установилась единая налоговая система. Монарх опирался на административный аппарат, состоявший из профессиональных чиновников. Другими чертами российского абсолютизма стали: полное закрепощение крестьянства, наличие постоянной армии и полиции, регламентация всей жизни общества и государства.

Абсолютизм рассматривался многими политическими мыслителями как наиболее совре-менная форма правления, из-за неделимости верховной власти, ее постоянства, применимости к большим по размеру странам. Иногда путают абсолютизм европейского типа с российским самодержавием. Это не одно и тоже. Абсолютизм утверждает, что монарх стоит выше всякого права и закона, что ему все дозволено, вплоть до уголовного преступления. Самодержавие указывает на правовую, законную природу власти монарха. Монарх – часть правовой системы, его полномочия устанавливаются законом, и он отвечает за свои действия только перед законом, Богом и своей совестью. А смысл понятия “самодержавие” заключается в независимости монарха от чужой воли (от армии, гвардии, народного голосования, иностранных держав, финансовых кругов.)
Монархия – это единовластие. Но, оказывается, в теории существуют два  разных типа еди-новластия.
Если единовластие религиозно, т.е. изначально нравственно, если оно отстаивает нацио-нальные интересы, демонстрирует чувство чести, верности, то это монархия.
Если же единовластие безбожно, бессовестно, бесчестно, антинационально, если оно остав-ляет за своей колесницей горы трупов” врагов народа”, это не монархия, а – тирания. Ари-стотель давал такое определение тирании: ”Тирания – это искажение монархии. Это власть одного самолюбца, монарха, руководствующегося собственными интересами или интересами небольшого сообщества”.

Кроме того, монархия бывает:
1.Дуалистическая законодательная власть у парламента, подчиняющегося монарху, который осуществляет исполнительную власть.
2.Парламентная монархия (власть монарха) существенно ограничена, а иногда и сведена к нулю законодательной властью парламента, избирающего и исполнительную власть.
3.Неограниченная монархия (царь вобрал в себя законодательную и исполнительную вла-сти). Принцип неограниченной монархии таков: что благоугодно государю, то имеет силу законов.

Самый серьезный вклад в развитие абсолютизма в России, как системы, внес Петр I. В 1721 году сенат присвоил ему титул императора, и Россия стала называться империей. Петр сосредоточил в своих руках всю полноту власти, отстранив от участия в государственных делах и патриарха, и Боярскую думу, которые теперь не могли противодействовать единовластию царя. В воинском уставе 1716 г. один из артикулов гласил: “Его величество есть самовластный монарх, который никому на свете в своих делах ответу дать не должен, но силу и власть имеет своими землями и государством, яко христианский государь, управлять”. А в духовном  регламенте 1721 года для церкви было сказано:  «Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться его верховной власти не токмо за страх, но и за совесть, сам бог велел». Русская монархия отличалась от западной тем, что ее не ограничивали никакие права сословий, никакие привилегии областей, и на широком просторе Руси она хозяйничала, как хотела.

Еще один вид монархии – деспотия. Монтескье пытался отделить монархию от деспотии. Принцип взаимоотношений основывался на  чести, которая заменяет политическую добродетель «Честь, - писал Монтескье, - приводит в движение все части политического организма; самим действием своим она связывает их, и каждый, думает преследовать свои личные интересы, но, следуя чести, стремится в то же время к общему благу». Носителем чести монархического государства по Монтескье является дворянство.
В монархии источником всякой политической и гражданской власти является государь, и "власти  посредствующие, подчиненные и зависимые образуют природу монархического правления, т.е. такого, где правит одно лицо посредством основных законов”. Самой естественной из них была власть дворянства. ”Она, - по мнению Монтескье, - содержится в самой сущности монархии, основное правило которой :”нет монархии, нет и дворянства; нет дворянства, нет и монарха”.”В монархии, где нет дворянства, монархия становиться деспотией, а монарх – деспотом.”

Вот таковы довольно пространные описания монархии и демократии, на путях перехода к которой и стоит сейчас Россия. Однако для более наглядного сравнения преимуществ и недостатков этих систем государственной власти давайте обратимся к ниже следующей таблице.

Характерные признаки Наличие признака в демократии Наличие признака в монархии
Признание народа высшим источником власти;
+ -
 Выборность основных органов государства;
+ -
Равноправие граждан (формальное равенство избиратель-ных прав); + -
Фактическое равенство перед законом всех слоев общества - -
Подчинение меньшинства большинству при принятии ре-шений + +
Верховность закона + + или -
Разделение властей + + или -
Независимое судопроизводство + -
Передача власти приемнику - +
Возможность смены правительства + -
Быстрота принятия критических решений, том числе соци-ально не популярных - +
Наличие конституционных законов + +
«Вечное» сохранение законности и порядка - +
Невозможность победы охлократического правления и вла-сти олигархов, а также анархии - +
Наличие частной собственности -  или  + +
Интернационализм, сионизм + -
Национальная идея - +
Возможность учета интересов меньшинств - -  или +

Анализ таблицы показывает практическое отсутствие суммарной разницы между демо-кратической и автократической формами правления (11 возможных плюсов против 11). Все, точно по Аристотелю, зависит от уровня этого правления. Предвижу возражения прописных демократов, что де нельзя путать божий дар с яичницей: признание народа высшим источником власти со всеми остальными признаками. Могу возразить, что при полнейшем тоталитаризме  в СССР была прописана конституция, не имевшая аналогов по своей демократичности,  в которой прямо утверждалось, что вся власть и все богатства страны принадлежат народу. Хотя на самом деле все  принадлежало диктатору и его пар-тийно-чиновничьей мафии, от нищенского скарба, до богатейших недр и  самой жизни индивида. Недаром и сейчас еще в ходу для одурманивания советских ветеранов у ком-партии в ходу лозунг: «Вернем себе нашу Россию». По отношению к коммунистам (см. эссе «Коммунизм или фашизм») лозунг удивительной наглости. Вспомним  характерное песенное: «все вокруг народное, все вокруг моё», только вот я за свои 65 лет жизни ничем в моей родной России не владел, и кого ни спрошу из знакомых, никто не владел  тоже. Видимо мы к народу не относимся.

Неправы и те, кто считает демократию идеальным политическим режимом. На практике современная  демократия не является властью народа. Народ нигде не правит. Управляют правительства, правительственные чиновники, бюрократы. Известный французский государственный деятель, историк и литератор А. Токвиль еще в 1835 году подметил, что «недостатки и слабости демократического правления, легко видны, они доказываются очевидными фактами (сложность принятия решений, длительные обсуждения того или иного вопроса и т.д.)». Однако при всех своих недостатках настоящая демократия оставляет возможность сменить то правительство, которое не умеет управлять на благо всего народа.
Большинство современных государств имеет Конституции, там же, где их все еще нет, правление осуществляется в соответствии с обычаями, традициями, религиозными прави-лами. Как правило, Конституции принимаются на длительный срок и редко изменяются, чаще всего в результате войн, революций или резких изменений политического курса страны.
    На Руси…..         
В истории Руси, наряду с тоталитаризмом князей имела место быть прямая демократия. Причем народовластие зародилось раньше княжеского правления. Как свидетельствуют летописи, до установления княжеской власти народные собрания были “древним обыкно-вением в городах, доказывали участие граждан в правлении и могли давать им смелость, неизвестную в державах строго неограниченного единовластия”. То есть, древне славянский народ, хотя и призвал на свою голову или для самозащиты князей, но долго еще сохранял некоторые вольности и в делах  государственных сходился на общий совет. Одна-ко следует признать, что в целом на Руси вечевые собрания собирались нерегулярно, по надобности - в одну неделю могло быть несколько вечевых собраний, а иногда и целый год ни одного. Собирались чаще в случаях экстраординарных: военные неудачи, вторжение противника, недовольство деятельностью властей. Остальные вопросы, как правило, решались князем с думцами, которыми выступали “чиновники воинские и гражданские, дружина, а также градские старейшины, которые летами, разумом и честью, заслужив доверенность, могли быть судиями в делах народных”.
Классической формы вечевое правление достигло в Новгороде и Пскове. Вече в этих городах имело законодательные функции: признание князей; вело административную деятельность, избирая посадников, тысяцких, архиепископов, назначая воевод, принимая решения о строительстве городов; осуществляло судебные функции, рассматривая жалобы, составляя грамоты об удовлетворении долговых требований и т.д.       

Но демократическая форма правления не прижилась на Руси. Может быть, прав был Монтескье, который считал, что положение и размер государства серьезно влияют на форму правления. Напрочь отрицая деспотию, как форму правления, Монтескье полагал, что монархия, управляемая по твердым законам, пригодна для стран с большой территорией (Россия), а республика где с наибольшей полнотой обеспечивается свобода и равноправие народа, возможна только в странах с малой территорией. Видимо он опирался в своей теории не на известные теперь математические закономерности вариационной статистики, а на житейский опыт, который ясно подсказывал ему, что договориться с малым числом соискателей благ еще возможно, а с бесчисленным – никогда.  Опираясь на Монтескье, Екатерина II утверждала, что в России нет деспотизма, а “Государь – есть источник всякие государственные и гражданские власти”.

Тем более, что в противоположность своему европейскому собрату русский царь всегда значился отцом,  даже батюшкой, а случись править царице, так просто матушкой, вследствие чего их самодержавность характеризовалась не только теократичностью, но и оттенками некоей вполне фамильярной интимности. Подобного ранга не удостаивался в Европе ни один монарх. Властители Европы могли почитаться под прозвищами вроде: «Святой», «Благочестивый», «Красивый», «Смелый», даже «Возлюбленный»; но никому из них, тем не менее, и не пришло бы в голову рассчитывать на народное признание отцовства. Оттого народы Европы всегда ходили в гражданах и никогда, как в России, в детях. Что отец мог быть добрым или злым, умным или блаженным, разумелось само собой. Царь-отец заботится о детях. Он их наказует или милует. Он решает все. Даже его слабоумие не меняет дела - с ним мирятся столь же покорно, как с судьбой. Легко догадаться, что импортируемая с Запада рассудочность должна была вступить в конфликт с этим самоощущением. Нельзя стать гражданами, оставаясь детьми. Граждане не заставляют себя долго ждать, если необходимость избавиться от властителя становится исторической. Они его казнят публично, предварительно посадив на скамью подсудимых и дав  возможность защищаться. Дети терпят отцов, но если им внушают, что исторически необходимо другое, то даже и в этом случае они не казнят отцов, а просто тихо и мирно их приканчивают.
Давно подмечено удивительное обстоятельство, что царям в России могли прощать что угодно, но только не либерализм. Традиционно на Руси возвеличивались грозные власти-тели и приканчивались либеральные. Александр II, которому Россия обязана Эрмитажем, Государственной библиотекой, Академией художеств, восемью университетами, освобождением Балкан и отменой крепостного права и массой невыполненных демократических проектов подорван бомбой. Сталин же, тридцать с лишним лет методически истребляющий  собственный народ, в день своей смерти всенародно оплакивается, как едва ли кто-нибудь до этого. На такое не мог рассчитывать не один западный деспот. Прусский  король Фридрих I гонялся за своими поданными по берлинским улицам, колотил их пал-кой и рычал в бессильной ярости: "Отчего вы не любите меня, паршивые псы?" В России, где можно вообразить себе все что угодно, представить этого никак нельзя.
Нельзя представить потому, что это стало генетически наследуемым признаком россиян со времен Киевской Руси и за тысячелетие существования под властью больших и малых монархов превратилось в стереотип почитания высшей власти. Небольшая струйка новг0родской вольности просто растворилась в общей массе южных славянских племен. Отсюда и понятно, с какой легкостью бондитствующие лидеры большевиков  В.Ленин (с его «грабь награбленное») и  И.Сталин (как отец народов) заняли почитаемое царское ме-сто. С такой же легкостью и Емельян Пугачев мог бы  стать Петром III. Ну, нет у россиян никакого твердого понятия о демократии, не от куда ему было взяться. В этой связи интересны результаты следующего опроса,  проведенного ROMIR monitoring в сентябре 2003г. Респондентам был задан вопрос: "В какой степени Вы согласны или не согласны с утверждением, что современная Россия - это демократическое государство?". 9% опрошенных полностью согласны. Полностью не согласны 12% респондентов. "Скорее согласен" ответили 37% участников опроса, "скорее не согласен" - 39%. Затруднились с ответом 3% респондентов. В целом, 46% россиян считают, что живут в демократической стране, а 51% придерживаются противоположной точки зрения. Конечно, это был инспирированный еврейско-массонский запрос, что следует из подчеркнутого резюме. Но меня поражает другой, более характерный вывод из этого опроса: 79% россиян (39+46+3) не уверены в своих ответах!
Интересен противоположный аспект… фонда "Общественное мнение". Всероссийские опросы городского и сельского населения. В 90-е годы в обществе периодически возника-ли дискуссия о возможности и целесообразности восстановления монархии в России. Од-нако, судя по ниже приведенным данным опросов, говорить о широком распространении монархических настроений в нашей стране нет оснований.  Распределение ответов на во-прос: «Насколько, по вашему мнению, восстановление в России монархии возможно и желательно?» (данные в % от числа опрошенных) было следующем:
 Варианты  ответов Август-94 Февраль-97 Сентябрь-2000
невозможно и нежелательно 48 57 44
возможно, но нежелательно 7 13 16
невозможно, но желательно 10 5 10
возможно и желательно 8 5 6
затруднились ответить 27 20 25

Как видно из приведенных данных, большинство россиян демонстрируют устойчивое негативное отношение к перспективе восстановления монархии (58% в 1994 году, 62% - в 1997 году, 54% - в 2000 году). Что касается самой возможности реставрации такой формы правления, то доля россиян, считающих эту идею в принципе осуществимой, постепенно растет (15% - в 1994 году, 18% - в 1997 году и 22% - 2000 году). Интересные получаются данные: генетическая память о царе-батюшке еще жива в народе, несмотря ни на какие старания большевиков, и самое странное, что число «монархистов» устойчиво растет по 1% в год. Согласно этому тренду в настоящее время оно может составлять более 25% от числа жителей, что согласитесь не мало. При этом оба эти опроса можно интерпретировать и так: 25% граждан уверенно за монархию, потому что знают, что это такое и 75% - за демократию оттого, что интуитивно предполагают некую манящую новизну неведомо-го. В целом число «демократов» раза в три больше, поэтому тенденцию  к демократической форме правления в России надо воспринимать как основную. И чтобы заиметь в этом вопросе полный консенсус, форма этой демократии должна быть, очевидно - президентской.
В общем, здесь все более или менее ясно, но имеются принципиальные  сомнения  по сути – «а для чего и для кого это все нужно?».
       Существует ли российская нация и русский этнос ?      
Вопрос не праздный, поскольку новоиспеченные философы-гробокопатели на волне  модной «всеобщей чернухи» уже похоронили русскую нацию под обломками коммунизма и перестройки. И даже наиболее эрудированные из них (С. Морозов «Заговор  против народов России сегодня» и др.) блукают в потемках этой чернухи. Поэтому нам не обойтись без ссылок на настоящую науку, ведь, если, как считает этот автор, Российская империя скончалась в ХХ веке и русской нации нет, зачем городить огород всяческих демократий. Ради чего бы? К счастью С. Морозов, критикуя теорию развития этноса Л.Гумилева,  не до конца понял суть ее, а в целях самоутверждения своего авторского «Я» вынужден прибегать к прямой фальсификации. В частности, чтобы доказать своей постулат о гибели русской нации он сокращает нормальный срок циклического развития великой нации с 1500-1600 лет до 600. И намеренно не считает российский этнос великим, а чем-то на манер почившего этноса еврейской  нации (см. эссе «Евреи - кто они..»). А поскольку не только я, но и вся история человечества убеждает нас в величии русской нации, стоит рассмотреть разногласия сторон  подробней. 
Л.Гумилев рассматривает этнос как биологически-ландшафтное образование, развиваю-щееся в определенных географических условиях по законам биологической эволюции  с дополнительным привлечением социальных исторических факторов, свойственных специфике характера этноса. Социальные образования этноса у него являются вторичными, характерными для каждого цикла этноса, но не решающими для его существования. Основой развития этноса у него является частота генетических мутаций «пассионарных личностей» с отрицательным  инстинктом  самосохранения, т.е. жертвующим собой ради какой-либо идеи. Каждый цикл развития этноса характеризуется определенной частотой встречаемости в популяции таких личностей (см. график). Фазы этногенеза у него распределены по уровням пассионарности (индекс «р»-6 выше нулевой отметки и 2 ниже) и по качественным категориям – ось «Х».
С точки зрения теории эволюции вида или популяции в пассионарности нет ничего не-обычного. Человек пока что не намного отличается от животного и жертвенность самцов (способность постоять за себя, а в итоге за весь род, популяцию) есть основа дальнейшего развития вида (этноса, нации) в целом. Только в человеческом этносе пассионарность  есть прерогатива и женской половины. В этой связи не могу удержаться и не выразить свое отношение к одной передачи первого телевизионного канала «Основной инстинкт», характерной своей популистской безграмотностью. Я не присутствовал при ее начале и долго не мог понять, в чем заключается основной инстинкт (уж не в сексе же). Оказывается основной инстинкт русского этноса - в выживаемости. По-моему создатели программы опять попутали русский этнос с еврейским кагалом, чей основной инстинкт близко соответствует этому названию. В русской нации такого инстинкта нет. Россиянин всегда верил, что раз уж пережили все кошмары, свалившиеся нам на голову, то уж выживем обязательно. Просто оттого, что мы русские. Для нас важен дух и вера, а уж кусок хлеба как никак найдется без врожденного или приобретенного инстинкта. Русский человек действительно выживает. Но не благодаря инстинкту, а за счет уверенности в окончательной удаче. Так что веру  и инстинкт «чревоведущим» центрального телевиденья следовало бы различать.
Выше приведенная схема развития этнической системы характерна (в полном виде) для великой нации. Для малой обычно хватает 600-700 лет до стадии надлома. Эта стадия характерна резким спадом пассионарности этноса и обострением как раз социальных противоречий (гражданские войны, революции и реформы). Выдержать такие стрессы малая нация не  в силах и ее этнос прекращает обычно существование. Растворяясь в более мощных соседях.
Россия уже прошла один цикл развития русского этноса в форме Киевской Руси в ХV веке, и сейчас находится как раз в стадии излома на втором этапе своего развития в виде России. Падение империи, октябрьский переворот, ужасы и победы в Великой Отечественной войне, в купе с кошмарной перестройкой полностью вписываются в период надлома ХХ-ХХI веков. Далее для нас еще 600-700 лет инерционной фазы, обскуры и мемориальной.  К сведению любителей «чернухи»: прочие великие европейские нации, обогнавшие нас в развитии как раз на такой срок, уже находятся в мемориальной стадии и не плохо себя там чувствуют. Следуя теории Л. Гумилева, могу предположить, что эта стадия обернется для них новым  пассионарным толчком (борьба с экстремизмом и коррупцией) и перейдет в новый цикл этнического развития (типа этноса Евросоюза – общей Европы) с превращением настоящих этносов в субэтносы по примеру проверенной схемы этногенеза России ХIV века (см. схему). Только место субэтносов займут существующие этносы англичан, немцев, французов, итальянцев, испанцев и более мелкие. Альтернативы этому процессу нет, поскольку в другом случае их ждет депопуляция – рассеивание в других этносах. России в этом списке быть не может по определению – этнос понятие кроме всего прочего географическое, а по сему невозможно огромную Евро-Азию втиснуть в Западную Европу. Наверное, опять прав Монтескье, говоря, что-то, чего нужно малому, не годится большому. Формы государств должны быть разными и России вполне по силам образовать новый этнос с настоящим двуглавым орлом (Российской Евразии) на манер нового китайского этноса или этноса Юго-восточной Азии.
По Л. Гумилеву этнос – это не популяция, не – раса и не общество. Последнее утверждение, подкрепленное ниже приведенными аргументами не оставляет камня на камне от социальных теорий гибели русской нации всяческих философских гробокопателей. Гумилев пишет: «Об этом и возник у меня спор с моими московскими оппонентами: они утверждают, что этнос - явление социальное. Я говорю: каким же это образом? Разве этнос развивается спонтанно и по спирали и связан однозначно с развитием способов производства? Разве хоть какой-нибудь этнос существует с самого начала развития человека от питекантропа? Разве есть такая карта, где бы этносы были показаны ну хотя бы от начала исторического периода? Нет их! Были сарматы, на их месте нет ничего. На месте сарматов были половцы (куманы) и их нет».
Развивая  идею Л. Гумилева, можно сообразить, что социальные отношения присущие человеку (как в прочем и животным) существовали всегда и будут существовать, но в каждом этносе они имели свою специфику, свой уровень и начинались и кончались синхронно с существованием данного этноса. Поэтому теоретическая схема беспрерывного развития социальных групп, как основа развития этноса совершенная бессмыслица. Этнос  понятие в основе своей ландшафтное и без природной окружающей среды не существует. Поэтому схему С.Морозова о восходящем спиральном бесконечном развитии этноса можно считать абстракцией  в духе уже позабытого марксизма-ленинизма о непрерывно прогрессирующем развитии общественных отношений в человеческом обществе от питекантропа до сияющих высот коммунизма. Никакие надуманные схемы консорций, профкорпораций и корпораций не могут обеспечить функционирование и развитие этноса, поскольку они сами являются продуктом этого раз-вития. Об этом красноречиво говорит выше приведенная схема структуры этносферы России Л.Гумилева. Там точно указано их место. Не в голове, но в хвосте эволюции этноса (см. консорции и конвиксии). За неимением места, да и желания я не привожу других абсурдов С.Морозова, поскольку для доказательств своих постулатов любым путем он совершает подлоги, соединяя два российских этноса в один, видимо, в честь 1000-летия христианства в России. И за эти 1000 лет, бестолково перебирая боярские и прочие кланы - корпорации, останавливается на последних кланах-олигархах. С моей точки зрения кроме специфически элементарного пересказа истории в этом ничего нет. Боярские кланы в принципе ничем не отличались от современных бандитских приватизационных кланов. И если автор считает, что на этом все развитие этноса завершилось, то его следует просто пожалеть.
Таким образом, мы уверовали, что Россия есть и долго еще будет. Поэтому желательно все же разобраться, какая демократия ей больше к лицу.
                Какая демократия нужна России   
Судя по выше изложенному,  демократия для России все-таки нужна. Никуда от нее не деться, но в каком виде она наиболее нам подходит? Не вдаваясь в тонкости и детали су-ществующих в мире демократий, можно определить основную их отличительную черту, как различный уровень (полномочия) исполнительной власти (президента или премьер-министра), т.е. по степени власти первого лица в государстве. Первое лицо в любой демократии имеется, а вот «демократия без границ» не существует, поскольку от нее до охлократии рукой подать, как до беды. И опять невозможно не удивляться прозорливости гения Александра Сергеевича Пушкина, чей афоризм взят в качестве эпиграфа к данному эссе. Должен быть хотя бы один ответственный человек, потому что никакой ответственности стадо овец, именуемое российской думой, нести в принципе не может. И если его не озадачивать, то оно будет бесконечно блеять на тему секса в России или закона о пчеловодстве. Но вернемся на запад.

Итак, старейшая из мировых демократий – британская – это демократия с номинально со-храненной королевской короной, в качестве символа былого величия империи. Премьер министр обладает достаточной властью, которая прочно уравновешена властью парламен-та, который запросто может скинуть его в результате простого голосования о доверии правительству. В еще большей степени это право парламента действует в Италии, где премьеры могут меняться по разу в месяц. В этом плане интересен опыт Франции, которая в после военное время шарахалась от президентской республики (при де Голле) до уровня легкомысленных парламентофилов итальянцев. И, наконец, демократия США, по образу и большой степени подобия которой составлена наша Ельцинская конституция. Рассмотрим ее особенности попристальнее.

Очень характерно, что, несмотря на пропагандистские трюки насчет «демократии без гра-ниц», на деле отцы создатели конституции  Соединенных штатов Америки 1787 года стремились избежать создания правительства, абсолютно зависимого от воли простого большинства избирателей. Джеймс Мадисон, “отец американской конституции”, утвер-ждал: “Подобные демократии всегда были образцом беспокойствия и раздоров, всегда были несовместимы с гарантией личной безопасности и имущественных прав и в целом так же недолго жили, как насильственною смертью погибали”.
Американская конституция в первоначальном виде представляла собой замечательно краткий документ. Она вся полностью размещалась на пяти страницах машинописного текста. Согласно ей, из всех составных частей американского федерального правительства, только палата представителей напрямую была подотчетна избирателям. Состав сена-та формировался в порядке, определяемым каждым штатом самостоятельно (то есть сена-торы могли назначаться законодательными органами штатов). Верховный суд назначается сенатом по представлению президента, и его члены не подлежали контролю со стороны электората. И, наконец, президент, вместо того чтобы быть избираемым простым прямым голосованием, выбирается коллегией выборщиков - избирательным органом, который, хотя и формируется через выборы, вовсе не обязан следовать пожеланиям избирателей.

Вносимые поправки изменили многое в этой структуре (сенаторы сейчас избираются публично, а политические партии выполняют большую часть функций коллегии выборщиков), но и сегодня США избегают таких демократических форм, при которых правительство впрямую следовало бы воле граждан. Но поскольку общество не может управляться по простой формуле -  решающей воле большинства, так как это ведет к политической нестабильности, требовалась система противовесов. Для основателей США была очевидна тесная связь между соблюдением прав меньшинства и политической стабильностью. Сложную задачу они решили не плохо, согласно следующей идее: теоретически граждане могут обладать правом мирно и законно заменить одних политических руководителей другими, однако использование этого права на практике должно быть максимально затруднено. В результате процесс импичмента идет медленно, многоступенчато и часто заканчивается ничем (последний пример – Клинтон, хотя есть и единичные удачи – Никсон). Другими словами конституционная ситуация выглядит следующим образом: если всем уж очень не нравится президент, то вот вам архимедов рычаг, найдите нужную точку опоры и опрокиньте президента.

За последние годы в Российской Федерации произошли серьезные политические преобразования. В марте 1990 года - впервые проведены выборы на альтернативной основе. Создан первый представительный орган власти - Съезд народных депутатов и двухпалатный Верховный Совет Российской Федерации. По регламенту  депутаты могли формировать группы. Сразу же возникло, аж, 15 фракций. Значительный разброс позиций различных фракций  не всегда способствовал развитию демократии, но при всем этом некоторые депутаты получили неоценимую практику, которая в дальнейшем  сделала их думающими «думцами».
В 1991 году был проведен Всероссийский Референдум, по итогам которого был утвержден в нашей стране пост Президента. Следующим важным шагом на пути демократизации страны стали выборы 12 декабря 1993 года и принятие всенародным голосованием первой Российской Конституции. Согласно новой Конституции, Россия провозглашена демократическим федеративным правовым государством с республиканской формой правления. Главой государства является президент, который избирается на четыре года всеобщим голосованием. Им может стать гражданин России не моложе 35 лет, постоянно проживающий в РФ не менее 10 лет. На должности президента одно и тоже лицо не может находиться более двух сроков. Представительным и законодательным органом РФ является Федеральное Собрание, состоящее из двух палат: Совета Федерации и Государственной Думы. Важным моментом в Конституции РФ является та ее часть, которая посвящена Судебной власти, являющаяся  реальным разделением властей в России. Подчеркивается: состязательность; ввод института присяжных; недопустимость создания чрезвычайных судов; независимость судей, подчинение их Конституции РФ; несменяемость и неприкосновенность судей.

Вот такова современная конституционная российская реальность. Насколько она соответствует  духу  российского этноса? Последние события с навязыванием России доморощенными «демократами» западной формы  «демократии без границ» показали бесперспективность этого предприятия. Публичное обсуждение на всероссийском конгрессе всеми религиозными концессиями и общественными организациями этой проблемы показало, что «русская духовность» не приемлет двойных стандартов  западной демократии. Эта демократия в своей безграничной расплывчатости по отношению к «всеобщим правам личности» забыла о соответствующей ответственности этой самой личности перед богом и людьми.   Неограниченность прав личности в этой демократии обеспечивается, практически, толщиной кошелька её, а ответственность ограничивается только  степенью изворотливости её адвокатов, т.е. практически сводится к нулю. Чем эта ситуация в «демократии без границ» отличается от типичного диктата, ума не приложу! Тем более, что корпорация соответствующих личностей уже может править страной как настоящая хунта. Где я вижу выход из тупика «демократии без границ» - век не догадаетесь……
Правда вижу не я, а блестящий советский фантаст Олег Ефремов, который примерно так описывает ритуал проведения всеобщего голосования в настоящей  демократии без границ (и без всяких кавычек). Просто каждый гражданин всей планеты (поскольку тогда уже не станет отдельных государств) по космическому  «мобильнику» видит, слышит и может участвовать прямым голосованием по любой государственной проблеме. Компьютер моментально считает десятки миллиардов голосов и выносит данные по абсолютному или превосходству избирателей. Правда. Здесь тоже очевиден основной порок демократии, также как и любой другой формы власти – подчинение меньшинства большинству, но оно, в данном случае, является абсолютным «абсолютно, т. е подсчитанным «без дураков» и махинаций.  Всякая другая демократия неизбежно скатывается к двойным стандартам в большей степени, чем любая монархия, поскольку вариантов толкования по любой проблеме у массы людей всегда больше соответствующих вариантов у одной, отдельно взятой личности.

Таким образом, наиболее высокой и чистой формой демократии является не современная, а, наиболее близко стоящая к Ефремовскому варианту,  первоначальная афинская демократия Перикла. Но даже, если и она, по мнению Аристотеля, «правильная демократия»,  ничуть не лучше «правильной монархии», то России следует создать свою самобытную форму демократического правления. Можно принять новый термин её – «суверенная демократия», сочетающей в себе некоторые демократические принципы, но увязывающей их с «русской духовностью». Думается мне, что концепция мощной президентской власти в демократической республике в наибольшей степени подходит  для имиджа русской нации. Она наиболее близка к самодержавной власти, любимой народом монархии, или власти нелюбимых, но привычных генеральных секретарей КПСС. Другие демократии приведут нас обратно к  временам Временного правительства 1917 года. Это опять пустая болтовня, бездеятельность, покупка политического влияния финансовыми группами; использование законодателями  политической власти в личных целях, коррупция, сионизм, крах…На данный момент  все это имеет место быть в России….
И от этого никуда не уйти, пока “не ангелы правят людьми”……….
Но именно потому, что  это настоящее положение не стало закономерностью:
“Должен быть один человек, стоящий выше всего, выше даже закона” (А.С.Пушкин)
               
Июнь 2004- ноябрь 2006 года