Невероятные приключения настоящего Пончика

                Виктор ЮНАК

Невероятные приключения настоящего Пончика

                Глава первая,
                в которой Мальчик познакомился с говорящим Пончиком

Как-то раз мама с Мальчиком шла мимо лотка, в котором продавались пончики. Нужно сказать, что в этот момент Мальчику есть совсем не хотелось, но был он такой румяный, пышный, жизнерадостный (его даже ребята во дворе Пончиком дразнили), что не мог он пройти мимо лотка и совершенно непроизвольно остановился.
- Мам, давай купим пончик, - попросил Мальчик, разглядывая через стекло лежавшие на подносе румяные и пышные пончики, присыпанные сверху сахарной пудрой.
Скучавший до этого довольно долгое время продавец куда-то ушел, да маме и без этого не хотелось покупать пончики: они казались ей не совсем удавшимися.
- Зачем тебе пончики, я ведь тебе сдобную булочку купила.
- Нет, я хочу пончик, - заупрямился Мальчик.
- А я хочу к мальчику, - неожиданно где-то совсем  рядом раздался тоненький голосок.
Мальчик и мама осмотрелись, но рядом никого не было.
- Ты что-то сказал? - спросила мама у Мальчика.
- Нет, это я сказал, - подпрыгнул в витрине один пончик.
Маме показалось, что в этот момент у нее на переносице просто подпрыгнули очки. Мальчик же сначала испугался, а потом обрадовался, радостно захлопав в ладоши.
- Вот видишь, мама,  пончик тоже хочет, чтобы его купили. Тем более, что это говорящий Пончик.
- Неправда, - сказала мама, все еще не желая верить тому, что она только что сама видела и слышала. - Говорящих пончиков не бывает.
- Нет, бывает, - обиженно пропищал Пончик.
- Нет, бывает, - поддержал его Мальчик. - Ты же сама слышишь, как этот Пончик разговаривает.
 - Да, слышу, ну и что же? - не сдавалась мама. - Ты у папы спроси, Мальчик, тебе и папа скажет, что это неправда.
Не известно, чем бы этот спор закончился, если бы в этот момент не вернулся продавец и, излучая сияние своими золотыми зубами, не спросил:
- Что будем покупать?
- Пончик! - возбужденно закричал мальчик.
- Сколько штук?
- Один! Вот этот! - ткнул Мальчик в ничем в тот момент не отличавшийся от остальных говорящий пончик.
- Мальчик, дай маме хоть слово сказать, - продавец недовольно еще раз обнажил свои золотые зубы. - Итак, мамаша, сколько пончиков вам завернуть?
- Один, пожалуйста. Вот этот, - растерянно произнесла мама и виновато посмотрела на продавца.
Продавец тут же потерял всякий интерес к подобным покупателям, молча получил от женщины деньги и, гордо поджав губы, так же молча вернул ей сдачу, смерив на прощание ее с ног до головы взглядом своих черных, больших и круглых глаз.
 Счастливый Мальчик взял в руки завернутого в салфетку Пончика и всю дорогу до своего дома не сводил с него глаз, боясь, как бы тот не выскользнул и не укатился куда-нибудь.
- Ну, и что же ты теперь будешь делать с этим пончиком? - спросила у Мальчика мама, когда они пришли домой.
- Дружить.
- Но ведь дружить с тем, кто только и умеет, что разговаривать, не очень интересно.
- А-а мне интересно! Это же ведь пончик. Потом я его выучу петь, и мы с ним пойдем в хор записываться.
Нужно  сказать, что Мальчик уже давно мечтал записаться в хор, потому что он очень любил петь. Но у него не было друга, с которым можно было бы петь в хоре: одному ведь петь скучно, сами понимаете. А сейчас мечта Мальчика была близка к осуществлению: если Пончик умел говорить, то почему бы его не научить петь.
- Ну, разве что так, - улыбнулась мама и ласково потрепала светлые волосы Мальчика.

                Глава вторая,
               в которой Мальчик с Пончиком начинают дружить

- Как здорово, Пончик, что ты тогда отозвался. Ведь если б ты промолчал, мама тебя ни за что не купила бы.
Мальчик закрылся в своей детской комнате, положил на столик салфетку, развернул ее и обрадованный Пончик весело закатался по все столу.
- Ты мне сразу понравился, Мальчик. Ты ведь даже похож на меня. Ну, думаю, этот мальчик обязательно меня купит.
Мальчик с удовольствием разглядывал маленький-маленький ротик Пончика, то и дело раскрывающийся, когда тот говорил, такие же маленькие глазки и носик. Странно, там, в лотке, где продавались пончики, он ничего этого не видел. А тут, прямо на глазах, выросли у Пончика и совсем крохотные ручки и ножки.
- Давай дружить, Пончик, - предложил Мальчик.
- А мы разве уже не дружим? Разве ты не был моим другом, когда покупал меня?
- Конечно, я уже тогда был твоим другом, - согласился Мальчик, а затем, подумав, добавил:
- Хоть я и считаю, что друга купить нельзя. Мне папа так говорил. Но ты же не простой друг, ты – Пончик.
- А чем мы с тобой будем заниматься? - спросил Пончик.
- Не знаю, - пожал плечами Мальчик. - Я не знаю, чем любят заниматься пончики.
- И я не знаю.
- А давай картинки в книжке смотреть, - предложил Мальчик.
- Давай!
Мальчик взял стул, поставил его под висевшую на стене книжную полку, влез на стул и отодвинул стекло. Выбрал из целого ряда книг толстую книжку сказок и спрыгнул на пол.
- Вот, смотри! Здесь красивые картинки.
Мальчик положил книжку на стол и раскрыл ее. Красивые, яркие иллюстрации сразу бросились в глаза, но Пончик ведь не понимал их красоты. Он хоть и был говорящим, но всего лишь – пончиком. Он думал, что смотреть книжку, – это значит, взять и прокатиться по гладким, блестящим, словно каток, страницам. Он это и сделал с большим удовольствием.
- Ах! - схватился Мальчик за голову. - Что же ты наделал? Меня ведь теперь папа с мамой ругать будут.
- А что такое? - искренне удивился Пончик.
- Посмотри, какой после тебя след остался, - Мальчик показал Пончику на жирную полосу, которую тот оставил в книге.
- Но ты же сам мне предложил картинки в книжке смотреть. Разве я не правильно смотрел? - Мальчик уловил в голосе Пончика легкую обиду, и ему сразу стало жалко своего нового друга. А о книжке он тут же забыл, бросив ее на диван.
- Слушай, Пончик, у тебя есть мечта? - спросил мальчик.
- А что такое мечта? Она, наверное, похожа на книжку?
- Нет, мечта это совсем другое… Это… Ее нельзя видеть, но она постоянно живет в тебе…
- Во мне постоянно живет одно лишь только тесто, из которого меня слепили… Правда, может быть, в самом тесте…
- Да нет же, Пончик, это не то. Совсем не то! - замахал руками Мальчик. - Это совсем другое. Я хотел сказать, что ее нельзя видеть, но она постоянно тянет к себе…
- А-а, значит. И у меня была мечта, - обрадовался Пончик, и тут же начал вспоминать:
- Я помню, когда я и другие мои товарищи-пончики были еще тестом, нас постоянно тянуло куда-то вверх и для того, чтобы нас остановить, нас приходилось накрывать крыш-кой. А потом, когда я с другими пончиками пекся в горячей-прегорячей печи, мне так хоте-лось выскочить из этого огня, меня все время тянуло куда-то наружу. Но я не видел, что же меня тянуло. Теперь я понимаю, что это была мечта. Моя мечта. Я ее не видел, но она меня тянула.
Пончик был очень рад оттого, что он такой умный, и все понимает, обо всем догадывается. От удовольствия он засмеялся своим мелким, как сахарная пудра, смехом. Но Мальчик знал, что МЕЧТА – это совсем не то, о чем говорил пончик, это совсем другое. Однако спорить с Пончиком совсем не хотелось. Ему, наоборот, хотелось поскорее сообщить Пончику о своей мечте, о настоящей мечте. Поэтому он и заговорил:
- А вот у меня есть большая мечта – записаться в хор и петь в нем на сцене. Представляешь, приходят папа с мамой на праздник в Дом школьника (хор, в который хотел записаться Мальчик, работал в соседнем Доме школьника), на концерт, затем открывается занавес, выходит хор и начинает петь. И тут мама с папой узнают меня в хоре и тут же гордо говорят всем соседям: "Посмотрите, и наш Мальчик поет в хоре!" И все начинают хлопать в ладоши. Правда, здорово, Пончик?
Но Пончик еще не понимал, как это здорово, когда тебе хлопают в ладоши. Он просто взял, перекувырнулся и еще раз прокатился по столу. Мальчик огорченно вздохнул и, почти потеряв надежду на то, что ему удастся уговорить Пончика записаться в хор, все-таки предложил:
- А давай, Пончик, я тебя научу петь, и мы пойдем с тобой записываться в хор.
- Зачем меня учить петь? - удивился Пончик. - Я самый лучший в мире поющий Пончик. Я лучше всех умею петь.
Мальчик никак не ожидал, что его Пончик окажется еще и таким большим хвастунишкой, но Мальчику не хотелось терять такого необычного друга, поэтому он совершенно спокойно произнес:
- Нет, я говорю о таком пении, с каким выступают в хоре.
- Я тоже говорю о таком пении, - ответил Пончик.
- Тогда давай споем вместе.
- Давай!
На этот раз мальчик решил схитрить: он открыл рот, будто собирался запеть, но на самом деле петь не стал, желая послушать, как же будет себя вести этот хвастунишка Пончик. Но, к его удивлению, Пончик самым настоящим образом запел своим писклявым голосом:
- Солнышко лучистое
в небе улыбается,
значит, небо чистое
солнцем умывается…
У Мальчика от удивления рот так и оставался открытым до тех пор, пока Пончик не кончил петь.
- Ух ты-ы ж! Слушай, Пончик я думал ты хвастаешься, когда говорил, что умеешь петь, - радостно закричал Мальчик. - Я очень рад, что ты действительно  умеешь петь. И теперь я уверен, что моя мечта осуществится. Я буду петь в хоре. Ведь ты же, правда, пойдешь со мной записываться в хор?
- Конечно! - подпрыгнул от радости Пончик.
Он ведь тоже был рад, что мечта Мальчика наконец-то осуществится.
- Мама, мама! - закричал Мальчик и выскочил из своей комнаты. - Мамочка, ты знаешь, мой Пончик, оказывается, очень хорошо поет. И он согласен пойти со мной записываться в хор.
- Ну что ж, очень хорошо, - сказала мама, продолжая чистить картошку.
Если честно, то она даже уже забыла, что купила своему сыну говорящего Пончика, но была очень рада, что он не мешал ей готовить обед. И поэтому, когда Мальчик спросил у нее: "Можно мы пойдем с Пончиком записываться в хор?" - она, не поднимая головы, ответила:
- Можно.
Мама ведь думала, что Мальчик просто играет.

                Глава третья,
               в которой Мальчик с Пончиком пошли записываться в хор

Мальчику в прошлом месяце исполнилось всего лишь пять лет и он, конечно же, не решился бы один отправиться куда-нибудь далеко от дома, даже если бы от этого зависело осуществление его мечты. Он боялся заблудиться и потеряться в таком большом городе. Но Дом школьника, в который он часто ходил украдкой от родителей, чтобы послушать выступление хора, был совсем рядом – всего через три дома от них. К тому же, мама разрешила ему. Обрадованный, он вернулся в свою комнату и сказал Пончику:
- Мы идем записываться в хор. Мама разрешила.
Пончик радостно запрыгал на столе, поворачиваясь в разные стороны и кувыркаясь. Ему тоже очень захотелось петь в хоре, ведь даже Мальчик признал, что он хорошо поет. Мальчик минуту прыгал и кувыркался, подобно Пончику. Затем он остановился и совершенно серьезным тоном произнес:
- Хватит прыгать. Мы же не в прыгуны идем записываться, а в хор. Нужно быстрей собираться и идти. Я уже готов, а ты?
- И я, - ответил Пончик, но тут же, будто что-то вспомнив, пронзительно закричал:
- Нет, нет, нет, я еще не готов! Я же зачерствею, пока ты меня донесешь до хора. А там  нужно быть румяным и свежим.
- А что же делать? - озабоченно спросил Мальчик.
- Что делать, что делать, - проворчал Пончик. - Целлофановый пакетик у тебя есть?
- Найдем.
- Вот найди и положи меня в этот пакет. Пока ты дойдешь до этого хора, я уже сделаюсь румяным и свежим… Было бы, конечно, неплохо еще и припудрить меня сахарной пудрой, - поскреб пальчиком свой толстый затылок Пончик.
- Но сахарной пудры у нас точно нет, - расстроился Мальчик.
- Ну ладно, давай хоть пакет, - согласился Пончик.
Мальчик почесал за правым ухом, пытаясь вспомнить, где можно найти целлофановый пакет, потом почесал таким же образом за левым ухом, поскреб пальцем по макушке и нырнул в свой большой картонный ящик с игрушками. Наконец, почти на самом дне он обнаружил так необходимый Пончику прозрачный целлофановый пакет. Там хранились какие-то детали и запчасти от игрушечных машин и кранов. Без всякого сожаления, Мальчик высыпал содержимое пакета назад в картонную коробку, хорошенько его встряхнул и подошел к столу, где уже ждал, закатив глаза от счастья (ведь в этом пакете он будет находиться один-одинешенек, никто его не толкнет и не придавит), маленький, говорящий, но совершенно настоящий Пончик. Положив Пончика в пакет, Мальчик осведомился, не тесно ли ему, не душно ли, и, получив отрицательный ответ, выскочил на улицу.
Дорога к Дому школьника была известна Мальчику до мельчайших подробностей. И шел он по ней на этот раз быстро, не отвлекаясь на ребячьи крики и визги, не обращая внимания на мальчишеские ссоры и потасовки. Вот и он сам – Дом школьника, желтое кирпичное, двухэтажное здание.  Мальчик безошибочно нашел окно, под которым он часто стоял, прижавшись к стене, не шевелясь, и слушал, как репетировал, готовился к выступлениям хор мальчиков. Мальчик и сейчас замер на мгновение, прислушиваясь. Окно на этот раз было закрыто, но все равно до его слуха ясно доносились звуки песни.   
- Поют! - прошептал Мальчик. - Слышишь, Пончик, поют!
И он побежал вокруг здания, чтобы как можно быстрее войти в него и найти ту комнату, тот класс, в котором так красиво, так волшебно поют.
Невысокий, широкоплечий с лысиной на макушке хормейстер прервал пение и произнес:
- Так, ну вот теперь лучше. А сейчас давайте попробуем спеть на такт быстрее. А ты, Сережа, бери на две октавы выше. Поняли? Начали!
Но начать они не успели, так как в этот самый момент дверь класса, в котором занимался хор, открылась и туда проникла белобрысая круглая головка Мальчика. Увидев эту картину, многие ребята-хористы засмеялись.
- Что такое? В чем дело? - недовольно произнес хормейстер.
- Василий Петрович, посмотрите, кто к нам пришел, - сказал кто-то из хористов, показывая на дверь.
Хормейстер Василий Петрович обернулся и увидел стоявшего нерешительно возле двери Мальчика. Его белые волосы на голове взлохматились, матроска выбилась из штанишек, в руках у него был целлофановый пакет, на самом дне которого что-то лежало.
- Эт-то что за явление? Вы почему это, молодой человек, мешаете нам работать? - строго спросил хормейстер.
- Я не явление. Мне очень нравится, как вы поете. Я часто под окном слушал вас… Вот!
- Ну что же, это очень приятно, - улыбнулся хормейстер. - Если ты хочешь нас послушать, то садись на стул, вон в том углу, и молча слушай.
- Не-ет, мы пришли сейчас не слушать. Мы хотим в хор записаться. Запишите нас, пожалуйста, в хор, - Мальчик смело посмотрел в глаза хормейстеру.
- Кто это мы? Я вижу, что ты один пришел.
- Нет, мы вдвоем. С Пончиком.
- С кем? - переспросил хормейстер, посмотрев на дверь: может быть Пончик остался стоять за дверью.
- С Пончиком, - снова сказал мальчик и потряс перед глазами хормейстера целлофановым пакетом.
Мальчики-хористы засмеялись, а хормейстер сердито сдвинул брови:
- Ну, вот что, мальчик, мне с тобой некогда шутки шутить. Мне работать надо.
- А я и не шучу, - обиженно произнес Мальчик, надув губы. - Вы не думайте, это не обычный пончик, это говорящий и даже поющий Пончик.
Дети снова засмеялись, а мальчик развернул пакет, вытащил оттуда Пончика и положил его себе на ладошку.
- Вы не смейтесь. Мы сейчас с Пончиком вам споем. Давай, Пончик.
Дети засмеялись еще громче. Даже хормейстер не выдержал, улыбнулся. А Пончик в это время встал на ножки, поморгал несколько раз своими миниатюрными глазками и приготовился петь. Он был сейчас очень доволен собой, так как снова был свежим и румяным. Мальчик махнул рукой, и они запели:
- Солнышко лучистое
в небе улыбается,
значит небо чистое
солнцем умывается.

Колокольчик весело
Закивал головкою,
Мы с утра до вечера
Пели песни звонкие…
Когда они начали петь, в классе наступила мертвая тишина. И хористы, и хормейстер стояли, замерев от неожиданности, с раскрытыми ртами. Такого еще не видел и не слышал никто: пончик, обычный пончик, слепленный из теста и испеченный в печи, пухлый и румяный, который так и просился в рот, стоит сейчас перед ними и поет самую настоящую песенку. Когда Пончик с Мальчиком замолчали, долго еще никто не решался прервать наступившую тишину. В этот момент было даже слышно, как за окном щебечут птички, словно продолжая песню Пончика.
- Ну, как? - Мальчик с надеждой посмотрел на хормейстера.
 - Кх, кх, н-да-а, - только и смог сказать хормейстер, украдкой взглянув на мальчиков-хористов.
Те завороженно стояли в ожидании. Им тоже было интересно узнать, что на это скажет хормейстер.
- Запишете ли теперь вы нас с Пончиком в хор? - продолжал допытываться Мальчик.
- Видишь ли, Мальчик, - начал было хормейстер, но тут же сделал небольшую паузу, очевидно, подыскивая нужные слова. - Вообще-то у меня хор мальчиков… Но, с другой стороны, хора пончиков вообще не существует. И если в моем хоре мальчиков будет солировать некий Пончик, это же будет… Такого еще не было во всей музыкальной истории. Я стану первым в мире хормейстером, в чьем хоре будет выступать Пончик. Тогда… Тогда во всем мире нам гарантирован успех. Итак, из хора мальчиков мы превращаемся в хор пончиков…
Однако нашему Мальчику не понять было высоких раздумий и мечтаний хормейстера. Мальчика сейчас волновал только один вопрос: примут ли его в хор? Он об этом и спросил снова хормейстера, дернув его за рукав и заставив того таким образом спуститься с об-лаков (куда его забросили мысли), на землю.
Хормейстер еще несколько секунд удивленно смотрел на Мальчика, пытаясь вспомнить, о чем это он только что думал, а потом, улыбнувшись и ласково потрепав белокурые волосы Мальчика, коротко ответил:
- О чем может быть речь, Мальчик? Завтра же и приходи… те… с Пон…чиком.

                Глава четвертая,
              в которой Пончик начал зазнаваться и вообще плохо себя вести
 
После первого же концерта Пончик стал знаменитым. Когда на том, самом первом, концерте Мальчик, который никому не разрешал опекать своего Пончика, вынес к микрофону стул и нагнул микрофон вниз, зрители, ничего, разумеется, не поняв поначалу, начали громко смеяться. Затем Мальчик  что-то положил на этот стул (даже те, кто сидел в первом ряду, не смогли разглядеть, что же все-таки он положил на стул). Сам Мальчик встал возле другого микрофона. Заиграла музыка. И Пончик сначала один, потом вместе с Мальчиком, затем, наконец, со всем хором запел…
Зрители горячо аплодировали, кричали "браво", "молодец", а когда закрылся занавес, мальчики-хористы бросились к Пончику, каждый хотел его подержать в своей руке и поцеловать. Однако уже после первых подобных попыток Пончик пронзительно заверещал и за-хныкал: ведь он от каждого пожатия терял в весе несколько миллиграммов, да к тому же, когда его подносили к губам, чтобы поцеловать, он от страха закрывал свои глазки – ему казалось, что его хотят съесть.
Домой Мальчик вернулся очень довольным. Он рассказал маме о том, каким большим успехом пользовался их хор, как громко хлопали все зрители в ладоши ему, Мальчику, и особенно Пончику… Тут совершенно неожиданно Пончик хмыкнул и выпятил свои маленькие пухлые губки.
- Ему хлопали в ладоши… Как же! Да если бы не я, никто бы тебя и не заметил, - сказал Пончик. - Тебя без меня даже в хор бы не приняли.
И без того большие круглые глаза Мальчика сделались еще более круглыми и большими.
- Что ты говоришь, Пончик? Что ты такое говоришь?
- Что говорю, что говорю, - проворчал Пончик. -   Я теперь единственный в мире поющий Пончик. А ты кто? Один из тысяч поющих мальчиков.
- Мама, что случилось с Пончиком? - Мальчик заплакал и подбежал к маме, сидевшей в кресле.
Мама взяла Мальчика на руки и прижала к себе.
- Успокойся, мой Мальчик, - она гладила его по голове. - Мне так кажется, что у твое-го Пончика просто-напросто закружилась голова. К сожалению, и у людей так бывает.
- А как это "закружилась голова"? - Мальчик посмотрел на маму, а мама в этот момент смотрела на стол, по которому прыгал, катался и кувыркался весьма довольный собою Пончик.
И был он в этот момент похож не на самого себя, обыкновенного пончика, а на самого обыкновенного мальчишку-хвастунишку, который хвастается тем, что ему удалось чего-то добиться с помощью других, но он сам этого не понимает.
- Как это "закружилась голова", мама? - повторил свой вопрос Мальчик и, поймав на-правление маминого взгляда, тоже посмотрел на Пончика.
- Иногда так бывает, - начала мама, - что человеку неожиданно в чем-то крупно повезло, будь он спортсмен, артист или обыкновенный рабочий. О нем заговорили все люди. Его начали хвалить на все лады, ставить в пример другим. Люди, у которых сильная сила воли, ко всему этому относятся спокойно и продолжают делать свое дело так же, как делали и раньше. Но есть люди, у которых совсем нет силы воли, зато есть очень большое самомнение. Они, говоря иначе, совсем не могут держать себя в руках. И вот, когда таких людей начинают хвалить, они не выдерживают и начинают точно так же хвалить самих себя. Они вырастают в своих глазах до неба...
- И до солнца? - перебил маму Мальчик.
- И до солнца, - подтвердила мама. - Им даже начинает казаться, что они сами – солнце, что это не солнце, а они греют и ласкают землю своими лучами. Так, вероятно, начало казаться и твоему Пончику.
 - Но ведь это очень плохо, мама? Как же потом такие люди живут?
- Очень плохо, Мальчик, - мама ласково гладила сына по головке. - И живут такие люди очень плохо. Ведь  у них нет друзей. Но еще хуже жить другим людям рядом с ними. Но, я думаю, у твоего Пончика это скоро пройдет, - улыбнулась мама и поцеловала Мальчика в лоб.
- Правда?
- Конечно! Ведь он же пончик, а не человек.
Мальчик засмеялся и подбежал к столу, на котором, уже совершенно спокойно, лежал Пончик и слушал маму.
- Пончик, ты мне друг? - робко и тихо спросил Мальчик.
- Друг, - так же тихо ответил Пончик.

                Глава пятая,
  в которой печально завершаются невероятные приключения настоящего Пончика

Нужно сказать, что Пончик очень привязался к Мальчику. И даже в те дни, когда Пончику казалось, что он – самое лучшее существо в мире, вторым существом после себя он считал Мальчика. Пончик перестал уже очень сильно зазнаваться и задирать нос кверху, и все же довольно часто капризничал. Мальчик чувствовал, что эти его капризы очень плохо кончатся, и пытался убедить в этом самого Пончика. Но Пончик оставался Пончиком. Даже хормейстеру Василию Петровичу не удавалось порою справиться с маленькой, но капризной "звездой" своего хора.
Как-то раз, на следующий день после очередного концерта, Мальчик предложил Пончику:
- Давай разучим новую песню.
- О-ох, я устал. Я совсем потерял голос. До песни ли мне?
- Но разве ты не помнишь, что сказал нам сразу после концерта Василий Петрович?
Пончик, конечно, прекрасно помнил, что сказал хормейстер, но ему не то, что петь, говорить сейчас лень было. Поэтому Пончик, и, не сказав Мальчику в ответ ни слова, молча отвернулся от него.
- Ну, и как хочешь, - обиделся Мальчик.
- И вообще, - неожиданно заверещал Пончик, - не буду я больше ни петь, ни говорить. Мне надоело быть говорящим Пончиком, хочу быть обыкновенным съедобным пончиком.   
- Но ведь съедобных пончиков едят, - возразил Мальчик.
- Ну, и ешь, пожалуйста, на здоровье. Только смотри, об меня зубы не сломай, - за-смеялся Пончик, -  потому что я здесь с вами совершенно зачерствел.
- Эх, Пончик, каким ты стал плохим и злым, - вздохнул Мальчик. - Мама говорит, это тебя слава испортила.
- Нет, мне просто все надоело.
- Знаешь, Пончик, мне сейчас так хочется тебя укусить, - грустно произнес Мальчик.
- Если ты меня укусишь, то у тебя не будет больше единственного в мире говорящего Пончика. И в хор тебя без меня не пустят. Тебя ведь туда приняли только потому, что я был с тобой.
Эти слова сильно обидели Мальчика. Не ожидал он такого от своего маленького друга. Слезы брызнули у Мальчика из глаз. Он схватил Пончика и, закрыв от жалости глаза, откусил от него добрую четверть.
- Вай-вай-вай! - завопил Пончик. - Ты что же такое делаешь, хулиган несчастный! Голодный, что ли? Взял и испортил мне фигуру. Вай-вай!
Пончик, ошалев от боли и страха, что его сейчас могут съесть, прыгнул со стола на подоконник, оттуда через форточку на улицу. "Он еще пожалеет, этот негодный мальчишка," - думал Пончик, катясь по дорожке за угол дома. "Пускай теперь меня поищет!" Пончик, спрятавшись за углом, стал наблюдать, когда из двери подъезда покажется Мальчик. В том, что Мальчик будет его искать, Пончик не сомневался. И действительно, вскоре открылась дверь подъезда, и на улицу выбежал Мальчик, зовя Пончика.
В это время неизвестно откуда появился бездомный пес. Как и все дворняжки, пес был голоден и его, безусловно, привлек запах, пусть и зачерствелого уже, но все-таки до-вольно пышного пончика. Пес даже зевнул от голода, увидав перед собой кусочек пищи. Тут же, после зевоты, пес облизнулся, открыл свою пасть и … одним махом проглотил Пончика.
Откуда же было знать бездомной собаке, что это не простой пончик, а говорящий и даже поющий. Ей просто очень хотелось есть. Да и Пончик сам виноват: не зазнайся он – не поссорился бы с Мальчиком, не поссорься с Мальчиком, тот бы его не укусил,  не укуси его Мальчик, Пончику не пришлось бы выскакивать на улицу, а значит, не повстречал бы его голодный пес и не съел бы…
 А Мальчик долго переживал потерю друга, много плакал, но хор не бросил – ведь там у него появилось много новых друзей, с которыми Мальчику было очень интересно. К тому же, он теперь часто солировал в хоре, а это очень приятно – быть солистом.

                Конец