Хроники Рая. 5

Именно такая селекция и энергия души отдаваемая экзофлоре, помогала девам возрождать чувство любви, через трепетность, нежность и духовные чаяния вложенные в данное пристрастие. Именно это выражалось и в повышенной терпимости, аккуратности и осторожности в отношениях к растениям, что психически позитивно влияло на развитие флоры, отражаясь в гармонии и некоем совершенстве форм, цветов и сказочности. Не играет роли что женщина потеряла город и дом, дайте ей самую убогую землянку и она станет рассаживать вокруг нее цветы... Отныне "райский сад" говорил очень много о душе девицы, как зеркало отражая ее любовь, терпимость, нежность и гармонию в душе. Как ни парадоксально среди мутантов оказалось много целебных растений, что помогали не только для психики, а и для физиологии и для "макияжа" с чего и кожа у дев отныне стала нежной, чистой и гладкой. Был бы какой мудрец-пережиток с прошлой эры, он бы просто сказал, что это та же самая страсть к фетишу и шопингу, только выраженная к растениям, за неимением магазинов, и был бы отчасти прав. Но понятие фетиш, ныне бы оценили как некую скверну или разврат. Ныне, даже дай такую возможность, ни у кого и в дурном сне не возникло бы помысла, заваливать себя вещами, поклоняться на них и жить ради их обретения. Ныне каждая редкая вещь и украшение имели духовный смысл и были оригинальны как по форме, так и по духу выражения, однако в антипод прошлой эры, отныне вещь выражала ее хозяина, а не наоборот и по предмету можно было немало сказать о его хозяине, о его душе и духе, о его фантазиях и чаяниях, сути и мировоззрении. Единственное, что пока не было какого-то общего стимула или идеи развития в будущее. С падением прошлой эры, выработался и каков-то психоз отторжения, словно в месть за то, что люди все потеряли, что нажили веками сами и их предки, однако это была не какая обида на утерянную недвижимость и имущество. Ибо отныне дом воспринимался как духовная основа, платформа стабильности в этом мире, как родные пенаты, как та незыблемая основа, опираясь на которую, можно было стремиться в будущее, эволюционировать и создать гнездо и наследство своему потомку. Если ранее женщина могла и отказаться от рождения дитя во имя репутации, карьеры и денег, так называемой свободы и независимости, ибо это все отныне признавалось фальшью и обманом, то отныне – ребенок, это был как самый высший дар божий, как та самая жемчужина будущего, в которую вкладывали все свои самые сокровенные мечты, и естественно с той разницей, что это не было индивидуальным или частным "сокровищем", а именно достоянием всей общины, но и как альтернатива, повышенной репутации самой женщины-матери, что даровала этот вклад в возрождение цивилизации. И с того, на детей возлагали самые большие надежды, что они смогут возродить именно великий и достойный стимул развития эволюции в будущее. Отныне по сути "дети" и "будущее" были как синонимы. Родители же занимались созданием родового гнезда и духовной платформы, что когда-то играл роль свой дом или квартира. Занимались созданием уникального микроклимата, уюта и стабильности, при которой дитя могло себя чувствовать воистину свободным и полноценным. Теперь так же не спешили наплодить детей как можно больше, чтобы восполнить поскорее потери от апокалипсиса, а к рождению каждого чада, подходили долго и основательно, очень серьезно и трепетно, как к примеру ухаживали за экзофлорой "райского сада". Вопреки бывшим представлениям на ядерную зиму, как последствие применения такого оружия массового поражения, на планете создался какой-то "парниковый эффект" и отныне все свято верили, что это благодаря матери-природе, которая отныне и повсеместно заменила былое понятие "бог". Потому и зимнее время было в основе мягким и относительно теплым, где снег был уже редкостью и быстро таял. Однако это было и не глобальное потепление как пророчили ученые прошлой эры, это более воспринималось как легкий "жар" у больного, находящегося на стадии выздоровления, ибо восстановить экосферу планеты, после стольких веков ее загрязнения, как отходами производства, так и выхлопными газами от автотранспорта и авиации, к примеру, никак не представлялось возможным за короткие сроки. И все эти последствия климата, считали процессом "лечения" и "выздоровления" экологии планеты. Да и из-за очистки психики, люд стал не то что более закаленным, а просто менее чувствительным на холод или жару, что подчеркивала и повышенная терпимость. Иммунная система человека стала куда как крепче и сильнее, что еще раз доказывало, что все в большей мере зависело от состояния психики, а не организма.
      
– "Хорошая добыча – добрый охотник! Как звать тебя муж младой? Откуда ты в владеньях сих?", - подошел охотник лет под сорок к Арону, сидящему у туши молодого самгана, типа дикого оленя, позади маячило пару молодых напарников охотника, видно что ученики. Арон сидел так же склонив голову и ни разу не обернувшись на охотников, словно прозябал в какой-то нирване и наконец ответил, -
– "Зови меня Арон. Вот думаю, что может буду вам полезен? Как ты на это муж с годами, смотришь?";
"А что так? По духу вижу что ты парень добрый, я не против. Быть может сын ты какой фриды, что гремлином похищена была? Но гены матери в тебе верх взяли. Такое тут скажу нам не зазорно", - выдал несколько важно подбоченившись охотник. Казалось что Арон согласно кивает головой, но, -
– "Не гадай охотник, все одно не угадаешь. Я путь держу уже вот лет как двадцать и горожанин я такой как ты. Но только разве с города иного, которого конечно уже нет. Я лет с пяти уже скиталец";
– "Вот как! А по тебе не скажешь, на дух ты кажешься куда моложе. Так значит ты выходит плод апокалипсиса, что потерял своих родителей в войне!? Но отчего ж в общину раньше не прибился? Иль не было общин близ города того? И на скитальца ты нисколько не похож? Уж расскажи коль хочешь", - подивился охотник и все же подсел к Арону, стараясь заглянуть к нему в глаза и Арон артачиться не стал, и глянул на него, хоть в знак почтения годам, взаимно. Но тут же снова голову повесил, -
– "Не все так просто. Я не скиталец, верно ты заметил, я путь держал, все эти годы, и вот, похоже что пришел. Конечный пункт, а дальше что, не обессудь, не знаю. Чтоб не гадать тебе зазря, скажу как можно проще. Мне наказать успел отец, как-будто гибель свою чуя, чтобы найти родню и дал на то пакет. И вскоре ни отца не матери не стало. А что ума мне было лет с пяти? Пока слонялся по руинам, но я не столько путь искал, сколь одержим был местью. Я жаждал стать как воин и идти на фронт. Потом, кто оставались в граде сам ты представляешь, одни что крысы, да как гремлины другие. У всех наверно я перебывал, но ненадолго, все на фронт я рвался, надо мной лишь потешались, какой из чада мол боец. Пока вот рос, пока ума я набирался, пока узнал что фронта больше нет. Бывал в лесных я лагерях, пока еще те не поднялись до общины. Но снова уходил наказ отца держа... и вот";
– "Все хорошо и как достойному похвально сыну, но что ж так долго? Иль дороги было не сыскать?", - всеж подивился охотник который представился Арону, как – Авелис и Арон лишь покачал головой, - "А будь ты сам тогда на месте взрослых, чтоб ты мальцу в такой вот просьбе пожелал?";
– "Ну... да, конечно, теперь понял. Конечно же остаться при общине, подрасти, набраться сил, ума, а уж потом в дорогу. Тут ты прав, но все же вопреки всем в путь стремился? И всяко гремлинов прошел";
– "Мечты своей я не оставил, я в воины хотел, да мал бы я тогда еще. И вот на лагеря порой бандиты нападали, лесные банды тогда были. Защитникам мужам помочь хотел, а там по глупости и потерялся. Нашел потом забытый богом городок, старушка приютила, с детворой носился. Там был один чудной старик, что подарил мне карту и научил как ориентироваться можно, по солнцу и луне. То не пойдешь тогда уж по дороге, там за бензин война шла мародеров. Пойми, что город мой отсюда верст за сотни. Найдешь общину, поживешь, и дальше в путь. Ну а родня жила, то в граде твоем бывшем", - парировал Арон.
– "Ах вот уж как! Тогда понятно. Но разве тут общин вокруг немало из тех, кто выжил, горожан", - согласился охотник, но Арон пока не реагировал и лишь потом слегка вздохнув ответил, - "Я знаю. Но родичи в общине вашей, тут. Вот, главное наказ отца исполнил. А дальше что, не знаю?";
– "Хм... так еще не виделся с родней? Ну всяко ты порядки знаешь, у нас община как одна семья, одна родня и я тебе уже тут не советчик. Конечно оставайся. Охотник ты хороший, а вот как воин...", - подытожил охотник, как муж, что любит краткость, и Арон за него закончил, - "...В общине Одолиша дали статус, да и не только в оной. Как я мечтал, так воином и стал";
– "Община Одолиша, как же знаю. Так значит ты бывал и там у них. Ну что ж, пойдет тогда в общину? Охотится тут нам уже не надо, коль с добычей. Ну девы наши хороши и всяко будут тебе рады", - поднялся Авелис, за ним поднялся и Арон и усмехнувшись про себя, добавил, - "Да как же уже знаю про охотниц, одна тут вовсе недалече, завидев вас так спряталась в кусты...";
И все мужи слегка рассмеялись, а Авелис, вдруг да кое-что тут заподозрил, -
– "Так, погоди, и ты нас уж как заранее приметил? И тут сидел и ждал когда мы подойдем?";
– "Ну... да, ведь одному нести такую тушу несподручно, а с девы толку еще меньше. Я вас и ждал", - запросто ответил Арон и молодые снова захихикали на деву, но Авелис, - "Так у тебя чутье словно у зверя, раз точно знал что мы сюда придем, а не свернем куда налево иль направо? И дичь так близко тут к общине не подходит? Ты прям как экстрасенс каков-то?";