Культ Красной Белки

В магазине были только ароматические свечи. Ароматы были  довольно разнообразны: апельсин, лаванда, хвойный чай, волчье ухо и множество других. Мне пришлось купить около сотни штук, и теперь все они стояли в комнате зажженные. Свечки источали отчетливые ароматы, которые смешиваясь выдавали мешающий поступлению кислорода духан.
В руках у меня была толстая истрепанная в труху книга – Гримуар Красной Белки. На полу начерчен ровный круг с непонятными знаками, на который мне пришлось потратить около пяти часов – настолько сложны были знаки и настолько кривы мои руки.
Закрыв книгу, я начинаю читать заученное заклинание призыва:
- О, Красная Белка, откликнись на мой зов, приди ко мне и прими мою жертву!
В ответ моих ушей достигли странные звуки - наверное, это топот Красной Белки. Мне удалось ее призвать, это такое неописуемое счастье!
Но вдруг открылась дверь и в комнату полился свет из коридора, убивая всю заботливо созданную мной магию.
- Ты что, мудак, творишь?! – крикнул мне вошедший человек.
Я никак не мог объяснить ему, что призываю Красную Белку – высшее существо, которое живет в подземном дупле и может одарить меня любым богатством в обмен на мешок орехов.  Это потому что он исповедовал Словоклювие и Краснобелочников считал еретиками. Он просто неспособен понять важность ритуала, который он сейчас прервал.
Он открыл дверь чуть шире, увидел на полу круг со свечами и застыл в ужасе.
- Я… я доложу на тебя в нашу общину! Это оскорбляет всех нас! Как ты обратился к этому!?  - белый от страха шептал он.
- Как я обратился к этому – просто понял, что у меня нет денег на пожертвования вашей церкви. А ведь, чтобы жить и быть в законе я должен вам платить. А Красная Белка, возможно, существует и может мне помочь.
- Как же!? Ты поддался искушению идола, обещающего тебе золотые горы! – ужаснулся мой собеседник.
- Вовсе нет – признался я – Просто я устал эти золотые горы отдавать, а Белке нужен всего лишь мешок орехов.
Выбор тогда у меня был невелик: можно было тихо убить его на месте и спрятать тело. Но я пытался объяснить почему вызываю Красную Белку и в конце рассказа собрал целую толпу зевак – жителей нашего барака. Все они, как один, исповедовали словоклювие и относились к подобному так же, как и помешавший мне завершить ритуал. Мне втемяшивали, что я никогда не попаду в Мир Слов.
У меня изъяли всё, включая орехи, предназначенные не им. После этого собирались сжечь, но решили подождать до суда, поместив меня в одну из клеток в подвале.  Там я покорно сидел и ждал смерти.
Всем было похуй на меня, как я позже понял. Да и не стыковалась определенная мне кара с их идеями о гуманизме и милосердии. Поэтому я сидел в темнице, ничего не делал и два раза в день мне приносили мерзкую на вкус баланду из мяса других еретиков (хотя на вкус это была подгнившая конина). И пугали меня страшными муками Мира Клювов, призывая покаяться и сделать наконец  добровольное пожертвование, которое я задолжал их церкви.
Однако, уже после трех дней в темной сырой камере я перестал бояться любых мук ада. По сравнению с пустым времяпровождением в темнице, они виделись просто развлечением. Самое страшное – то, что в темнице ничего нельзя было делать: расхаживание из угла в угол и сидение на  полу не в счет. Я понимал, что еще немного и лишусь разума от бессмысленных, а от того мучительно долго тянущихся часов.
Нужно было что-то предпринимать. Я задумал побег , и скоро мне начала улыбаться удача: люди, пленившие меня так сильно насрали на своего пленника, что перестали следить за моей клеткой, а еду теперь приносили какие-то калеки раз в день. И то не нерегулярно – вчера не приносили. Ну конечно, еще чуть-чуть и я просто умру здесь в заточении от голода – настолько на меня забили ***. И никто не будет на меня, вшивого еретика тратить дрова или пули. Казнь? А не многого ли я захотел?
Так же мне посчастливилось  найти на полу темницы, под слоем грязи ножовку. То, что мою камеру перестали проверять стало своеобразной аксиомой, но пока я без стеснения пилил прутья, боялся, что именно сейчас сработает закон подлости. Так я пару часов усердно работал ножовкой, шарахаясь от каждого шороха.
И вот я наконец свободен! Как и ожидалось, никто не удостоил вниманием мою скромную персону, сбежавшую из-под клавшей на нее *** стражи. Я стоял под развернувшимся надо мной ночным небом, ветер дул в мое неумытое лицо. Я вдыхал запах свободы, который смешивался с запахом моей давно не стираной одежды.
Куда я теперь пойду? Я знал куда, читал, что где-то к северу отсюда есть поселение, где поклоняются Красной Белке. Путь назад мне всё равно закрыт. Посему пойду туда. Небо было ясным, что немаловажно так как я намеревался ориентироваться по звездам.
Насвистывая под нос песенку про хвойный чай с апельсиновыми котлетами, я пошел за полярной звездой. Засветло, а лучше до того, как полуслепой человек, который приносил мне еду обнаружит пропажу. Хотя обнаружит ли?  Он и раньше совсем не обращал на меня внимания, так что я был почти уверен, что он просто поставит миску у пустой клетки и уйдет. Однако показываться тут мне не стоило бы. Надо уйти как можно дальше.
Стояло теплое лето и выживание в условиях дикой природы оказалось несколько проще, чем я предполагал. Я питался ягодами и кореньями, кипятя воду в котле, который успел украсть со склада при побеге, заваривал хвойный чай, срывая иголки прямо с деревьев. Свежая хвоя горчила, но с жаренными на углях лягушками это было отменное лакомство. 
Так я и шел, ориентируясь по звездам ночью и по мху на деревьях днем, питаясь мелкими животными, которых было и избытке и запивая отваром их хвои – любимым напитком в моей общине. Хвойный чай успокаивал нервы и в то же время бодрил, снимал усталость, отбивал чувство голода. Можно сказать, что если бы не этот чудесный напиток – члены нашей общины убили бы друг друга. Так как жили мы разрозненно, хоть и в бараках по два десятка человек, да и ресурсы были сильно ограниченны.
Объединились мы исключительно посредством общей религии. Однако Словоклювие – далеко не самая мирная из существующих религий. Согласно ей, слово – это нечто сакральное, драгоценное, что-то, что нельзя тратить без острой на то необходимости. Поэтому мы крайне редко разговаривали о чем-то, кроме Словоклювия и благоустройства барака. От других людей мы так же были обособленны: в городе наш барак старались обходить стороной, называли сектантами, мы и не возражали. Мы просто из религиозных соображений не разговаривали с ними, только презирали  как еретиков, которые после смерти попадут в царство Клювов за то, что произносят много слов, не сдерживают свои амбиции и исповедуют неправильную веру.
Я был самым молодым в общине и не разделял взглядов своих учителей. Нет, я вовсе не стремился к людям города – я придерживался совсем других взглядов. Не помню уже, когда увлекся культом Красной Белки. Мне было восемь лет, или девять – я только-только научился сносно читать. Тогда мне в руки попала редкая книга о культе, которую у меня отняли и сожгли мои учителя. Тогда я дрался за нее как бешенный, когда меня держали, вцепился в руку державшего зубами и укусил его до крови. После этого меня заперли в той же клетке, в которой я сидел последний раз. Она находилась в удалении от нашего городского барака, рядом с лесом. Однако в тот раз меня не забывали кормить.
Я так глубоко предался воспоминаниям, что задремал. Просто пытался выхватить из своего прошлого что-то приятное, но не смог. К реальности меня вернул шелест высоко на дереве. Я поднял голову, чтобы разглядеть что это и, как мне показалось, там мелькнуло что-то красное. И маленькое. Воображение уже дорисовало пушистый хвост и ушки с кисточками. Это добрый знак!
Я поднялся на ноги, залил костер остатками чая, в спешку схватил еще горячий котел, хоть обжегся, и пошел за шорохом. Он легко перемещался по ветвям, будь то что-то маленькое и легкое скачало с ветки на ветку. Изредка, или так мне казалось, среди зелени мелькало что-то ярко красное. Как зачарованный, я шел за ним. Сомнений не было – это и есть Красная Белка, которая занимала мои мысли много лет, которая подпитывала меня надеждой вырваться из под власти Словоклювов.
У меня отбирали книги по Культу Красной Белки, наказывали, запирали. Но я не сдавался. Один опус по культу я хранил в школе и оставался читать его, под видом дополнительных занятий. Так мне удалось дурачить моих опекунов до седьмого класса. Тогда учитель заинтересовался, что я читаю странные книги и доложил обо всем в общину. Книгу изъяли, меня выпороли и заперли в клетке. Но их старания были напрасными: я уже столько раз читал и перечитывал все материалы по Культу, что ничего нового из изъятых книг не почерпнул бы. Да и уже тогда я был верен Красной белке и никакие проповеди Словоклювия не влияли на меня.
Когда я достиг совершеннолетия, копаться в моих вещах и отнимать спрятанные вещи они уже не могли, и я стал не боясь поклоняться Красной Белке, хоть и скрывал это от общины. Уйти у меня не хватало духа: все члены общины были намертво привязаны к ней и нашему бараку. Это – результат многолетнего вбивания в голову, что мир снаружи ядовит, что люди злы и желают нам зла, что община – это святое и мы не выживем вне ее. Я не так давно официально повзрослел и избавился от постоянной опеки, и впаянные мне постулаты только начали терять свое безраздельное влияние.
Совсем недавно я нашел сведения о поселении, где люди поклоняются Красной Белке. Ну как поклоняются – поклонения с точки зрения Словоклювия там нет. Они просто призывают Красную белку, когда становится совсем тяжело и получают помощь в обмен на мешок орехов.  Краснобелочники отличаются легким отношением к жизни и дружелюбием, потому что уверенны,  что получат помощь в случае, если случиться беда.  Из прочих обычаев – был набор особых символом и жестов, которые выдавали Краснобелочника среди других людей.
Их религия – настоящая противоположность Словоклювию, в котором обязательной была аскеза, недоверие и минимальное количество дружеских контактов и работа без отдыха. А так же занятия спортом, чтение определенного списка книг и прочая закалка ума и тела.
Кроме того, обязательны были добровольные пожертвования, которые очень способствовали аскезе – с нас собирали определенную сумму денег на благо нашей общины и распространение Словоклювия. Оставшегося хватало на то, чтобы покупать себе еду и вещи первой необходимости. И ничего больше. Наш рацион состоял из хвойного чая, нашего эксклюзивного напитка, недорогого мяса и хлеба. Два раза в жизни я ел апельсиновые котлеты и просто влюбился в это лакомство, но сбор добровольных пожертвований лишил меня возможности позволять себе такую роскошь. 
Я взбунтовался и решил не платить добровольное пожертвование. На оставшиеся деньги купил себе свечи для ритуала, мел и потрепанный гримуар на барахолке.  Зарабатывал я неплохо, так как успел выучиться и усердно работал, школа Словоклюев приучила меня не тратить время зря. Но теперь я вынужден был всё бросить – община не отпускала своих с миром.
А шорох вел меня всё дальше и дальше. Не знаю, сколько мы прошли. Краснобелочники верят – если тебе явился символ их религии, то это несомненно хороший знак. Я тоже в этом не сомневался.
Внезапно шорох исчез, не знаю, растворился ли его источник в воздухе, как должно было быть, если то была Красная Белка, или просто остановился – я не мог залезть на дерево и посмотреть.
Сделав пару шагов вперед и раздвинув ветви в густой листвой, я увидел угол бревенчатого дома. Меня охватило странное волнение: если мне явилась Красная Белка и самолично привела меня сюда – то я почти счастлив.
- Я явился, о Белка – прошептал я – Я един с природой, я – часть окружающей среды, здравствуйте, братья Краснобелочники.
Я шел вперед, пытаясь убедить себя, что меня не ждет разочарование. Дом выглядел ухоженным, но пустым, значит, хозяин не так давно был там. А я обошел вокруг дома, внимательно осмотрев двор и стены.
И о чудо! Над дверью был начерчен главный символ нашего культа – волосатый квадрат. Я не верил своему счастью: как и не особо верил в то, что адепты культа Красной Белки вообще существуют. Мне просто очень понравилось учение культа: я нашел в нем смысл собственного существования, которого мне не могло дать Словоклювие.
Я осторожно постучал в дверь. Мне пришлось постучать еще раз. И тогда мне наконец ответили: в доме кто-то лихорадочно завошкался и шаги внутри направились к двери. Мне открыл одетый в халат взъерошенный мужчина средних лет.
- Ты хотя бы понимаешь, какой сейчас  час?- спросил он вместо приветствия и разглядывания меня. Казалось, ему всё равно, кто я, будь на пороге смерть или сама Красная Белка, он, наверное, сказал бы то же самое.
- Полдень, точнее уже скоро вечер – ответил я.
- А я спал – укорил меня он – ты кто? Зачем пожаловал?
- Я насчет культа Красной Белки. И увидел волосатый квадрат над вашей дверью. Здравствуй, брат Краснобелочник, мы – часть окружающей среды, мы едины с природой.
- Едины, едины –отмахнулся он – Ты зачем пришел то?
- Я хочу единения с природой, и хотел увидеть адептов культа.
- Адептов? – удивился он.
Мне стало неловко. Начало закрадываться сомнение, что ему вообще интересно то, что я говорю. Он точно приверженец культа?
- Волосатый квадрат… - говорю я.
- Что с волосатым квадратом?
- Я приверженец культа – начал я свою печальную историю – И я был счастлив, увидеть этот знак у вас. Я не надеялся встретить адептов, но вы… Вы адепт?
- Можно и так сказать – ответил он.
- Значит вы можете помочь мне прийти к согласию с Белкой, и призвать ее?
Мужик открыл дверь, приглашая меня войти. Мы уселись на скрипящие стулья. Он зажег сигарету и глубоко затянулся. Я терпеливо молчал.
- Я как то не смог вызвать Красную Белку. Я пытался, но не смог.
- Что? – удивился я.
- Я был ненамного старше тебя, у меня была жена и двое детей. Все было отлично - тогда я предпринял первую попытку. Дети были у бабушки, жена на работе, у меня выходной.  Я приготовил всё к ритуалу и почти приступил, когда жена вернулась домой – пришла пораньше – хотела сделать мне сюрприз, купила торт или еще какую-то сладкую дрянь, ее или повысили или дали премию. Ну и? Назвала меня сатанистом, забрала детей и отсудила квартиру. Никакие аргументы не стала слушать.
Я смотрел на него квадратными глазами.
- Но потом я вернул квартиру. Она была четырехкомнатная, сталинка – наследство от дедушки. Жена так то не особо сопротивлялась – уехала к маме в другой город, за тридевять земель, и детей забрала, вытребовав запрет мне видеть их. Всё, лишь бы подальше от меня – сатаниста. Я тогда рьяно боролся за свои права – всё без толку. У меня была возможность выиграть дело, но тогда будь то весь мир обернулся против меня.
Он прервался, сделал еще одну затяжку.
- Я приготовил всё: круг, свечи в своей огромной пустой квартире.  Я начал читать слова призыва, как в окно начали тарабанить соседи. Не знаю. Что я тогда сделал не так. Они грозили взломать и окно, и дверь – почувствовали запах гари. Вроде, у меня тогда подгорели пельмени – совсем я был беспомощным в быту, что поделать: мама и жена были отличными хозяйками и меня всё устраивало.  Теперь, к слову, я - настоящий домашний повар! Так, о чем я? Меня обвинили в порче имущества – во первых, во вторых – приписали мне нераскрытые преступления какой-то секты. Посадили на пять лет, за разбои и вандализм. Квартиру таки передали жене, которая поспешила ее продать, пока я за решеткой в темнице сижу.
Я молча слушал его рассказ. У меня было такое чувство, что он давно хотел рассказать кому-то всё это, но никак не находил подходящего случая. Я понимал, к чему он клонит, но никак не мог поверить. Что же я пропустил, когда штудировал книги о Красной Белке?
- Выйдя из тюрьмы, я ютился в комнатушке, в частном доме. На нормальную работу мне нельзя было уже рассчитывать – я был управляющим в сети супермаркетов. Знаешь, была там мягкосердечная баба – звала меня в этот же магазин грузчиком, зная о моем положении, о той славе, что ходила обо мне в городе. Благодаря ей меня и грузчиком никто не хотел брать. Я уехал в деревню, в соседней области – там устроился управляющим какой-то лавочки. Зарабатывал, как грузчик в том супермаркете, но та  «добрая» женщина, это была сестра моей жены, она звонила мне и утверждала, что всё, что произошло только во благо меня и детей…
Он сжал кулаки, видимо, сдерживая злость от воспоминаний о том времени.
-  Не мог я ее видеть, и персонала много старого осталось – меня все помнили. Я не мог пойти на такое унижение – он глубоко вздохнул и дальше его рассказ и голос снова слали ровными и безэмоциональными – Тогда я думал, что терять мне нечего. Учения о Красной Белке всё еще вдохновляли меня,  но и пугали. Я пытался исправить ситуацию – вернуть репутацию, выйти на контакт с детьми, найти хорошую работу, но сколько раз меня за это швыряли в грязь – я уже и не сосчитаю. Я не мог смириться с тем, что моя жизнь сломана, благодаря попыткам, неудачным к тому же, выйти на связь с неизведанным.
- И знаешь, я призвал Белку в третий раз. Я отчаялся и готов был хоть отдать душу дьяволу за помощь. Тогда мне еще и ампутировали ногу, я не мог даже работать – мне было некуда идти  – сказал он, указывая на протез – Я решил, что терять мне нечего, и если на этот раз меня постигнет неудача – дальше падать некуда, я просто умру на улицу от воспаления культи и алкогольного отравления. Попивал я тогда, но не часто – некогда было, да и границы знал, не хотел я смиряться. И на третий раз ничего не произошло. Ну как ничего, я прочел заклинания, не помню, что было потом, но мешок с орехами исчез. И все начало налаживаться: через неделю меня официально оправдали и сняли обвинение: нашли настоящих виновников, жена сама вышла на контакт – у нее был новый хахаль, но с детьми сказала, что общаться я должен. Работу вскоре нормальную нашел с моим опытом, накопил денег и на квартиру, и на дачу. Насколько это возможно – всё наладилось. Вот теперь тут обосновываюсь – скоро пенсия, хочу тихую и чтоб было единение с природой. И я счастлив тут, я счастлив буду умереть здесь, и чтоб похоронили меня под большим дубом тут – я с детьми договорился. Эй, ты меня вообще слушаешь?
Он вдруг вспомнил, что в комнате есть еще и я и всё это он рассказывает мне, а не этим стенам.
- Да. Я внимательно слушал вас. Что же такое с культом Белки?
- Только одно незыблемое правило – Вызов Белки – это экстренная помощь для нуждающихся, которые просто умрут без ее помощи и не могут справится своими силами. Этого нет в популяризованных книгах о Белке, а старые гримуары истрепаны и те, кто желает исполнения желаний за мешок орехов, наверное, не любят читать. К тому же, измочаленные страницы не располагают к этому. А те, кто хочет каких-то благ, в которых они не нуждаются – несут наказание. Не из-за того, что Белка злая – это закон цикла. И это жирными буквами написано в старых книгах. Новые делают Культ более привлекательными, но в них отсутствуют главные составляющие. Например, сколько надо работать над собой, как много нужно заниматься охраной природы и что призыв Белки – как ложный вызов в скорой помощи, и штраф очень большой. Ты зачем пришел то ко мне, сынок.
- Я вызывал Красную Белку – признался я, слушая его рассказ, я забыл про свою историю. Я поспешил коротко пересказать ему всё. Он только покачал головой:
- Слушай, сынок, я помогу тебе устроиться в своей компании и найти жилье в моем городе. Эти люди – настоящие сектанты-фанатики, всегда их сторонился.
- Знаете – вспомнил я – кажется меня привела сюда Красная Белка – я пошел за чем-то шуршащим в ветвях, и иногда видел красные всполохи.
- Вполне возможно – прокомментировал меня он, выкуривая уже пятую сигарету – Если Белка явилась просто так – это всегда хороший знак – старые книги это тоже говорят. Поэтому ты мне веришь, может я тебя в жертву Кали принесу?
- Я вам верю, признался я. Вы пили хвойный чай?
- Что? – не понял он.
- Напиток такой, изобретенный словоклями. Бодрит и целебных свойств в нем целая кладезь.
- Словоклюи изобрели отличный напиток и одного краснобелочника – рассмеялся он – Не такие уж они и бесполезные сектанты.