В ожидании благодати

   Было воскресенье, и Вера Петровна шла в церковь. Нельзя сказать, что она была ревностной прихожанкой, но считала себя  человеком верующим и исполняющим христианские заповеди. По праздникам, а иногда и  просто в выходной день заходила в храм, ставила свечи, подавала записочки о здравии и упокоении. Вера Петровна знала молитвы, помнила, когда какие праздники, при разговоре всегда старалась высказаться по этому поводу, убедительно  говорила о  тех или иных обрядах. Несколько раз ездила по святым местам, окуналась в купели. В пост не ела мясо и молочное, а под Пасху приходила на исповедь.

   Служба еще не началась, но прихожане уже заполнили притвор и среднюю часть храма, тихо переговариваясь, занимали «свои» места. С клироса доносились приглушенные бормотание  и обрывки мелодий – певчие распевались. Возле свечной лавки толпились бабушки. Вера Петровна купила свечи, не спеша обошла храм, расставила их и вернулась на давно облюбованное место (здесь скамеечка рядом) и стала ждать.

   На лавочке, склонив головы  друг к другу тихо разговаривали две старушки.
   «А дочка-то у Никитичны совсем от рук отбилась»,- подумала Вера Петровна, разглядывая одну из них.- Вчера опять пьяная домой шла. Надо же, дети уже взрослые, пора образумиться, а она все веселится. А Никитична скрывает, будто ничего не происходит».

   На клиросе возбужденно заспорили. « Вот ведь жизнь пошла,- лениво продолжали бежать  мысли женщины, - кто только в церковь не ходит! Мало того, еще и в певчие лезут»! Ее взгляд остановился на женщине, скромно раскланявшейся со знакомыми, и ставшей у стены. «Эта тоже в верующие подалась, а в былые годы на партсобраниях – первая. Активистка, патриотка. А тут, видали,  скромненько как стоит, глаза опустила.  Есть, небось, что замаливать».

   Дверца  алтаря приоткрылась, и батюшка подал певчим знак начинать службу. «…Царю Небесный, Утешителю…» запели на клиросе. Опоздавшие продолжали подходить, ставить свечи.

   «Каждый раз одно  и то же – служба началась, а они топчутся, отвлекают», - раздраженно подумала Вера Петровна и осуждающе поджала губы.- «Не первый раз в церковь приходят, должны знать, что и когда делать».

   На амвон вышел батюшка. «Как-то неважно он выглядит. И лицо неприветливое. Может, болеет»?

   От размышлений о батюшке ее отвлекли детские голоса за спиной. «О, Козины! Опять  всем семейством пришли. Ну, и кого теперь слушать?! У меня стояли бы как миленькие, а эта распустила детей, что хотят, то и делают, а она не видит и не слышит».

   Служба шла своим чередом. Пели певчие, батюшка в нужный момент выходил на амвон и читал молитвы, прихожане подпевали хору, кто истово, кто сдержанно крестились. Подошло время исповеди. Люди зашевелились, выстраиваясь в очередь  к исповедальному столику. Вышел батюшка, положил на него крест, Евангелие, прочел молитву, подал знак подходить. Вера Петровна с интересом стала рассматривать очередь. Много знакомых лиц.

   «Интересно, Кузьминична говорит на исповеди, что самогонку гонит? Сколько людей споила! Зато здесь смирная, скромная. А это кто ж такая? Да никак Катька? Ну да. Ишь, пришла: каяться ходит, а чужого мужика не бросает. Увела у Зинки, и держит при себе на коротком поводке»…

   Служба подошла к концу. В проповеди батюшка говорил о смирении и терпимости к чужим недостаткам, о необходимости, прежде всего, внимательно следить за своими поступками, словами и мыслями, и поменьше внимания обращать на  других. Вера Петровна согласно кивала. Затем вместе со всеми подошла к кресту, взяла кусочек просфоры, чинно перекрестилась и вышла из церкви.

   -Воскресенье – день праздничный, его надо начинать с посещения церкви, - поучительно говорила она  знакомой, остановившейся рядом. – Очень это благостное дело – побыть в храме. После этого такое  умиротворение на душе, такая благодать.