Один из них

        - Ты на месте? - прошипела рация.
        - Похоже на то. Двухэтажное здание, высоченные колонны, стильные машины на парковке и сидячая статуя.
        - Ага, так расщедриться могли только на мэрию. Значит ты на месте. Впечатляет?

        Кан обвел взглядом здание. Единственное уникальное, не похожее на окружающие его дома, которые поселенцы возвели за первую неделю пребывания здесь. Помпезное и вычурное оно казалось абсолютно неуместным, о чем он и сказал вслух.

        - Аминь, брат! Но красиво жить не запретишь! В общем, шагай внутрь и... - в рации на секунду замешкались. - Понятия не имею, где тебе их искать. Но хорошо, что поиски – это твой корм!

        Кан стал подниматься по ступенькам.
        После прибытия ему еще не приходилось бывать в мэрии города. Список посещаемых им мест был скуден: Центр Охотников, его квартира под номером 706 и близлежащий лес. В порядке возрастания посещаемости. Визиты в Центр были необходимы только для отметок о прогрессе и медицинских обследований. После того, как охотник выбирал направление движения – он предоставлялся самому себе. Еда, вода, снаряжение, карты – все это было личной проблемой Кана.
        Он был в Центре всего один раз – для получения задания и координат. Сдать же результаты ему так и не привелось.
        Сказать, что помещение было огромным - не сказать ничего. Звуки шагов эхом проносились под сводами. Свет заходящего солнца, падавший в высокие окна, расчерчивал залу на чередующиеся полосы красного и черного.

        - Я в приемной.
        - Может, имеет смысл задержаться и осмотреться здесь. Список кабинетов, планы этажей, а может что и пополезней.

        Стол ресепшена был рассчитан на двух человек. Два компьютера, два телефона, два лотка под бумаги. Тем не менее, было похоже, что одно рабочее место пустовало. Задвинутые в угол стола клавиатура и телефон свидетельствовали о том, что ими еще не успели воспользоваться.
        Вторая половина стола была более нарядная. За стойкой обнаружилась фотография маленькой девчушки смешно сморщившей носик. Рядом стояла кружка с едва заметными следами помады. Под монитором лежали разноцветные стопки клеящихся листиков для заметок, степлер с запасным картриджем, скрепки, ластик, пенал с ручками и карандашами. Посередине лежал раскрытый ежедневник с аккуратными записями.

        - Не похоже, что у мэра был плотный график, - сказал Кан.
        - Еще бы! Этот сукин сын прилетел просиживать штаны, потому что нас побоялись оставить без присмотра, а не потому, что нам без него никак.
        - Тебе за такие слова ничего не будет? Уверен, что разговор не пишут?
        - Уверен, что пишут, но кому теперь какое дело? Хоть вины его здесь и нет, но из-за произошедшего он уже вряд ли станет мэром. Обратная сторона руководительской медали, мать ее!
        - Можешь для порядка записать меня в графу причин разжалования.
        - Эй, погоди слезы лить - все у тебя будет в порядке!

        Кан подошел к одному из компьютеров. Из рации продолжали литься оскорбления.

        – Это ж, если из него мэр тут не вышел – на что он вообще способен? Мое мнение: ни на что. Будет мертвым грузом на чужих плечах всю жизнь. Тьфу. Тошнит.
        - Остынь. Не думаю, что он сам в восторге от своего положения.
        - Да ну его к черту.

        Компьютер среагировал на нажатие кнопки едва слышным гудком. Экран моргнул и на поверхность медленно выплыли строчки LOGIN и PASSWORD. Кан шумно выдохнул, глядя на два пустых поля, перекрывавших доступ надежней стальной двери банковского хранилища, и нагнулся к ящикам. С содержимым первых двух повезло не больше, чем с попыткой подключения к компьютеру. В первом были пачки не распакованной канцелярии: тетради, блокнотики, ручки, маркеры и прозрачные файлы. Во втором: запасные помада, зеркальце, лаки и какая-то пыльца, о предназначении которой Кан не догадывался. Третий и самый нижний ящик оказался закрыт. Охотник еще раз оглядел стол в поисках ключа, перевернул ежедневник, посмотрел под лотками и клавиатурой - ничего. Видимо, девушка носила ключи в сумке и забрала их с собой.
        С неохотой Кан вытащил из-за пояса охотничий нож. Жалко было его использовать таким варварским способом, но тратить время на взлом замка скрепками - дорогое удовольствие. Просунув толстое лезвие между ящиками, и потянув деревянную рукоятку вверх, Кан услышал натужный скрип и затем щелчок. Ящик пополз вперед. Пусто. С еще одним разочарованным вздохом Кан встал.

        - Здесь пусто, я пойду дальше.

        Решив не ограничиваться устными оскорблениями, он на прощание поддал ящику тяжелым ботинком. На столе подпрыгнул пенал и, завалившись на бок, рассыпал содержимое. Вместе с ручками и карандашами на стол выпала связка маленьких ключей. Погрозив им кулаком, Кан направился в дверь за ресепшеном.

        В своей квартире он был только два раза. Когда распорядитель от Центра выдал ему ключи. И еще раз – когда Кан складировал туда запасное оборудование. Жить в ней он не планировал еще долго. Слишком много работы. Слишком много исследований.
        Он не любил город. Не любил его скучные коробки зданий, его искусственный шум и освещение, отравляющие запах леса и свет звезд. Даже этот маленький городок на окраине известной реальности напоминал о том мегаполисе, из которого он сбежал сюда. Поэтому Кан всегда стремился бежать еще дальше, и поэтому сейчас – вернувшись - ощущал себя пришельцем.
        За дверью потянулся коридор. Длинный и широкий, обшитый вагонкой и панелями из темного дерева. Слева и справа встречались одинаковые двери с аккуратными табличками. Многие из них были открыты.
        Заставленные мебелью кабинеты щеголяли роскошью отделки. Огромные столы, на которых сиротливо стояли телефон, да подставка для позолоченных ручек (один пошел дальше всех и поставил белую керамическую кружку “BIG BOSS”). Набитые тысячестраничными томами шкафы собирали пыль, будучи открыты только раз, чтобы поставить в них эти гриммуары. Кожаные диваны и кресла блестели лоском, будто начищенные только вчера. Кофейные столики, все, как один, с россыпью рюмок и грязных пепельниц – где-то процесс, а где-то результат всей работы хозяина кабинета.
        Залы совещаний выглядели так, словно все ушли на перекур. На столах лежали тетради, распечатки повесток и таблиц. В углу стояла доска, исчёрканная схематическими графиками и диаграммами. Здесь планировали будущее: строили сложные взаимосвязанные планы, просчитывали риски и угрозы. Все не выходя из четырех стен, все великие открытия – на бумаге. Необъятные просторы – на чертежах. Первые шаги – с помощью дронов или роботов.
        В курилках до сих пор стоял запах дыма. Не смотря на то, что каждый желающий мог смело курить в своем кабинете – сюда работники мэрии приходили тоже.
        На кухне стоял чей-то обед. Прошедшие дни покрыли его зеленым пухом плесени, который начинал сильно пахнуть. Пакетики с закуской, контейнеры, черствый хлеб, остывший кофе и жужжащий холодильник.
        Везде, в каждом помещении остались чужие вещи: верхняя одежда и сумки, сигареты и очки. Кан знал, что там же лежали кошельки с деньгами и карточками, телефоны - когда сотрудники покидали здание мэрии, все это им было уже не нужно. Впрочем, как и ему сейчас.
        Сделав большой круг, и не обнаружив ничего представляющего интерес, охотник поднялся на второй этаж, где его встретил ряд знакомых фальшпанелей и открытых дверей. Но внимание Кана привлекла закрытая.

        - Я нашел архив, - сказал охотник и надавил на ручку.
        - Зашибенно! А ты переживал.
        - Закрыто.

        В рации выругались.

        - Тебе везет, как утопленнику.
        - Мотивирует.
        - Прости, друг, но у меня нет других слов! Это, пожалуй, твой единственный шанс, а ты натыкаешься на одно препятствие за другим.
        - Я рад, что ты за меня переживаешь.
        - Эй, я не виноват, что природа наградила тебя угрюмостью бульдога. Я лично планирую пропустить с тобой по кружечке в баре. А потом дать хорошую затрещину!

        По лицу Кана скользнула улыбка.

        - Понял тебя. Если что, денег у меня теперь полно – можем позволить себе и по две.
        - Да тебе, оказывается, не чужд юмор, старик! Другое дело! А теперь я бы на твоем месте поискал способ попасть внутрь.

        Дверь выглядела крепкой - идею высадить дверь плечом Кан отмел сразу. Как и повторно возникший вариант со взломом замка скрепками. Он решил оглядеться.
        Дальше по коридору снова потянулись кабинеты и залы. В отличие от первого этажа большинство комнат пустовало. Где-то одинокий стол, стоящий в центре комнаты, где-то голые стены и заклеенные окна. Кан шагнул внутрь кабинета, чья табличка гласила «Др.ДУМСДЕЙ», написанная ручкой на клочке разлинованной бумаги.
        Комната эхом отозвалась на шаги тяжелых ботинок. На полу лежал листы с какими-то перечнями похожим на чек-лист необходимой мебели для кабинета. У стены стоял офисный стул, который здесь использовали, как стремянку, чтобы добраться до стыка стены и потолка – отпечатки чужих ботинок, словно следы муки, белели на черной ткани.
        Охотник подошел к окну и распахнул его. В помещение тут же ворвался сильный порыв ветра, выгоняя листы в коридор. Кан закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он почувствовал, как прохладная свежесть медленно проникает в его тело, наполняет легкие, разливается по венам энергией, жизнью. Частые порывы легко теребили воротник, обдувая лицо и шею. Охотника подмывало выйти на улицу, вернуться в лес, в природу – большая часть его не хотела отказываться от этого чувства, от этой свободы. Он на секунду сильно зажмурился, вызывая цветные пятна, а потом снова открыл глаза.
        Отсюда было видно центральную улицу и дома-клоны, тянущиеся по обе ее стороны. Двухэтажные темно-синие коробки на восемь квартир или два промышленных помещения. Быстро возводимое временное пристанище – аналог его палатки, только слегка иных масштабов. Каждое такое здание разворачивается за сорок восемь часов, при минимальном участии со стороны. Механизмы домашнего уюта. Кан вернулся в коридор.
        За углом обнаружилась комната, второй привлекшая внимание охотника. Табличка гласила: «ОХРАНА». Вспоминая недавнюю реплику своего собеседника про его удачу, Кан прищурившись надавил на ручку. Замок щелкнул и дверь открылась.
Экраны мерцали зеленоватыми кадрами мэрии. Стол был завален пластиковыми стаканчиками из-под кофе: они стояли стопками, поодиночке, валялись за мониторами и на полу. Рядом стояли пустые пепельницы – то ли здесь не курили, то ли убирали чаще, чем в других кабинетах. У стен стояли несколько картотек и сейф, в который Кан мог поместиться целиком и даже вытянуть ноги. Сейф был закрыт на кодовый замок. Скорее всего, там хранилось оружие. Рядом – на стене около кулера с водой – висел небольшой красный шкафчик. Его дверца была чуть-чуть приоткрыта, и Кан заглянул внутрь.
        В несколько рядов расположилось с полсотни крючков под ключи. Половина из них пустовала. На остальных висели бирки с номерами кабинетов. Кану повезло второй раз подряд. Он снял ключ, на язычке которого было написано «АРХИВ», и вышел.

        В помещении было душно – посетители здесь были явлением редким. В воздухе пахло пылью и едва заметно - сигаретным дымом, проникавшим сюда из вентиляции. Обстановка в архиве так же была довольно унылой: одинокий компьютер, стоящий на жестяном столе, на котором в другое время можно было бы разделывать мясо, и ряды голых стеллажей. Заполнять их было пока нечем - с момента прибытия не прошло и полугода.
        Наученный горьким опытом, Кан с сомненьем пихнул мышку и, едва на экране появились поля авторизации, двинулся дальше.
        На полках стояло от силы с десяток серых картонных коробок. На боку были приклеены бирки вроде тех, что вешают в морге. Три черных линии и название. В основном это были аббревиатуры, но попадались и целые слова: «РАСТЕНИЯ», «ЖИВОТНЫЕ», «МИНЕРАЛЫ». Кан – один из тех, кто должен был наполнять эти коробки. Он шел вдоль ряда, сгребал контейнер и потрошил его по дороге к следующему. Все как один были легкие, почти пустые.
        Нужным, словно по некоему капризу судьбы, оказался последний. Поставив его на стол у входа, Кан еще раз проверил маркировку. К-138.

        - Господи, 138?

        Охотник вытащил рацию:

        - Я правильно понимаю, что значит число?
        - Думаю, вариантов трактовки не так много.
        - 138?
        - Да, как минимум, - в рации помолчали. - Многие считают, что это ошибочная стратегия.
        - А ты?
        - Я? Что она дохрена бесчеловечная. Мы разлетаемся во все стороны, как гребаный вирус после чьего-то чиха.  А теперь они, - охотник понял, что речь, скорее всего, о тех, кто направил их сюда. – Шмыгнули носом, и мы летим домой.

        «А кто-то остался соплей на асфальте» - подумал Кан.

        - Мы же все добровольцы.
        - Ой, только не говори мне, что ты веришь в эту чушь!
        - В моем случае это так.
        - Рад за тебя, но ты здесь не один. Но даже, если это было бы и так - это нихрена не дает им право обращаться с нами, как с расходным материалом! Мы летели сюда восемьдесят лет, Кан. Восемьдесят лет! Наши родственники, друзья и знакомые, которые остались на Земле прожили полную жизнь и давно и благополучно гниют в гробах. А мы – едва проснувшись от криосна, спустились на этот космический камень на полгода, а теперь собираемся забиться обратно под одеяло и лететь назад! Проведя еще одно столетие в искусственной коме. А все почему? Потому что кто-то решил, что такая экспансия будет выгодной! – его голос сломался, став похожим на булькающий рокот, преодолевающих преграду трех подбородков. – Мы не будем осваивать планету за планетой! Это ж надо обеспечивать колонистов продуктами и связью с Землей! Какая чушь! Неееет! Мы же умные! Мы же хотим все и мать-его-сразу! Мы отправим их куда подальше, и через несколько сотен лет у нас мигом появится полторы сотни планет вместо трех! А набирать мы будем только добровольцев, конечно же! С Марсом ведь получилось! И тут получится!

        Из рации донесся грохот и ругательства.

        - Я уверен, что не меньше половины здесь получили билет в ситуации, когда отказ равнозначен смерти: от болезней, от нищеты или от гниения на рудниках! А ведь это расходы, недовольства, пикеты и забастовки. А тут – внезапно! – отличный способ решить эти проблемы. Просто выкинуть всех в космос – «на освоение галактических простор», твою мать! Какой дурак добровольно бросит своих друзей, свою мать, работу, всю свою жизнь ради неизвестности и вызова, который весьма вероятно окажется смертельным?! И даже, если есть такие дураки, то триста тысяч – весьма маловероятная для этого цифра.

        В рации шумно задышали. Монолог кончился.

        - Извини, я об этом не сильно задумывался - сказал Кан.
        - Да ну. Это у меня нервы ни к черту. Наверное, предвкушаю очередной здоровый сон. Тьфу.

        В коробке лежала единственная папка. “К-138, Планета Арес”. Открыв ее, охотник пробежал глазами текст. Ему повезло в третий раз:

        - Запасной ход действительно есть.
        - Заме-гребаное-чательно! Охранные системы на основном сделали бы из тебя кашу.
        - А ты уверен, что черный ход не охраняется?
        - Уверен! – твердо заявили из рации. – По крайней мере, до тех пор, пока ты меня в этом не разубедишь.

        Вторая поездка через город. Опять ряды одинаковых построек: серо-синие прямоугольники. Гигантская конвейерная лента.
        Город замер в промежуточном состоянии. Мелькают цветные пятна брошенных где и как попало вещей; целые окна и витрины ловят блики заходящего солнца; машины с ключами в зажигание стоят припаркованные у обочин - целые, колеса на месте; нигде нет следов пожаров. Город оставлен, как непонравившаяся игрушка.
        Кан видел, как возводятся такие поселения. Быстро, эффективно, беспощадно. Не глядя, вычищая леса, выглаживая почву, прогоняя местную жизнь. Отчасти поэтому следующие три месяца и семь дней он провел в глуши. Не только ради составления карт или сбора информации о флоре и фауне - задачи порученной ему Центром. Было в этом нечто иное. Что-то от самого Кана. Словно, так он извинялся за вторжение людей, пытаясь понять планету, ее обитателей. Выслушать.
Но Арес не хотел говорить. Он среагировал на вирус антителами.
        Магазин стоял почти на самом краю города. Витрина шириной во весь фасад пестрела десятками ярких фруктов и овощей, соседствующих с гигантскими кругами сыра. Вперемешку стояли кувшины масла и вин. Верхняя часть окна была завешана различными копченостями: колбасы, окорока, ребра, рулеты. Увы - все ненастоящее.
Кан толкнул дверь, и колокольчик над головой весело его поприветствовал. Охотник словно пересек невидимую границу, мгновенно почувствовав прохладу от работающего до сих пор кондиционера. Никаких запахов, никаких звуков.
Помещение было довольно скромным - меньше архивной комнаты в мэрии. Несколько стеллажей по центру и у стен, прилавок с кассой и общий терминал. Полки магазина были плотно заставлены, хоть реальный ассортимент магазина и был куда беднее представленного на витрине. Различные консервы, кофе, сахар, шоколад, крекеры, коробки джема и плавленого сыра, витамины и бутылки с водой. Гастроном сухого пайка.
        Кан подошел к терминалу, глядя на экран переливающийся желтым и оранжевым. Среди ярких бликов бежала строка: …ЭВАКУАЦИЯ! ВСЕМ СОБРАТЬСЯ У СТАРТОВОЙ ПЛОЩАДКИ! ВНИМАНИЕ! ЭВАКУАЦИЯ! ВСЕМ СОБРАТЬСЯ… Охотник коснулся пальцами экрана и тот, моргнув, открыл главную страницу портала. Ссылки вели на списки поселенцев, их адреса и род занятий; на места мастерских, гаражей, оружейных; на пустячные новости. Там же можно было получить информацию об открытиях вернувшихся охотников. Тем не менее, последнее открытие произошло здесь – в городе. Экран опять моргнул, и перед охотником поплыли старые строки: …ЭВАКУАЦИЯ! ВСЕМ СОБРАТЬСЯ У СТАРТОВОЙ ПЛОЩАДКИ!...

        - Хорошо-хорошо, уже иду, - сказал Кан и оставил терминал в покое.

        Дверь за прилавком вела в складское помещение. Не распакованные продукты стояли в одинаковых белых коробках квадратными блоками, с зазорами между ними, достаточными, чтобы пройти, чуть-чуть повернувшись боком. Миновав несколько рядов этих незатейливых сооружений, Кан вышел в заднюю часть кладовой. Серая стена с парой полок и электрощитом. Согласно папке из архива - именно он ему и нужен.
        Простая жестяная коробка, пара тумблеров и предохранителей. И незаметный выключатель на задней стенке. После сухого щелчка, в полу - как в лучших шпионских фильмах - открылся люк. Манивший охотника черный зев осветился скрытыми лампами через секунду после того, как Кан поставил ногу на первую ступень.
        Он спускался по лестнице целую минуту. Гулкие звуки соприкосновения ботинок и перекладин звонко разносились вверх и вниз по тоннелю.
Несколько мгновений Кан стоял в луче света, падавшего из тоннеля сверху, пытаясь вглядеться во тьму перед ним. Когда охотник начал ощупывать стены в поисках выключателя вверху задребезжало и рассвело - включилась лампа дневного освещения. За ней еще одна, потом еще и еще, пока все помещение не залило голубым светом.
        Ангар был размером с магазин наверху. Только вместо прилавка и полок с продуктами здесь в ряд стояли пять металлических цилиндров.

        - Они здесь, - шепотом произнес Кан в рацию.

        Голос, прозвучавший в ответ, был очень слабый, будто говорили издалека:

        - Еще бы им там не быть! Короче, это обычные планеры для перемещений между поселениями планеты, дойди развитие до этого. Ну, или для воздушной разведки. Не пойму, почему вы о них не знаете.
        - Мы с такой посудины многого не узнаем. Нам нужно быть на земле, чтобы изучать животных и растения.
        - А. Ну да, ну да. В общем, тебе нужно на нем вылететь вверх. К нам.
        - Просто вверх?
        - Ага. Как можно выше. Там мы тебя сможем зацепить.
        - А, если не сможете?
        - Не уверен, что ты хочешь знать.

        Кан подошел к первому цилиндру, погладил его. Металл был холодный и шершавый, но охотник все равно улыбнулся. Он был готов простить столь негостеприимное приветствие, ведь эта грубая жестянка спасет ему жизнь.
        Передняя панель медленно раскрылась на две створки, приглашая охотника. Внутри было кресло из красной кожи – похоже, путешествовать предлагалось с комфортом. Кан лег и огляделся. С внутренней стороны в цилиндре был небольшой монитор и пульт. Охотник подождал какой-нибудь реакции от умной техники, но ничего не происходило. Он нажал на пару кнопок, но эффект был по-прежнему нулевой.

        - Не работает, - тихо проговорил Кан.

        В рации молчали. Охотник тщательно нажал все кнопки на пульте - ничего.

        - Я говорю: не работает.
        - Что не работает? - в этот раз его услышали. - Ты внутри капсулы?
        - Да.
        - Там должны быть табло и клавиатура.
        - Есть.
        - На табло должно гореть зеленое “Готов”, жми “Ввод” и поехали!
        - Экран черный.

        В рации замешкались.

        - Попробуй что-нибудь нажми...

        Кан не дослушал, покинул модуль и направился к следующему.
Второй цилиндр не отреагировал даже на прикосновение. Охотник погладил его, похлопал, пнул - жестянка осталась невосприимчивой.
        Третий цилиндр был уже открыт. Первое, что удивило Кана - отсутствие красного бархата. Просунув голову внутрь, охотник также увидел, что на месте экрана и клавиатуры был черный проем, откуда торчали провода, словно внутренности выпотрошенного животного. Впрочем, эта жестянка никаких признаков жизни и не подавала.
        Последние две капсулы вовсе оказались частично разобранными.

        - С остальными не лучше, - сказал Кан. - Ты уверен, что нет какого-то кода активации?
        - Какая к черту активация? Это шлюпки для катания жирных задниц взад-вперед! Для них все должно быть максимально просто: сел и готово! Ты все правильно делаешь? Дисплей и клавиатура. Да как там ошибиться-то можно? Вмажь по кнопкам и делов! Попробуй другие…
        - Их не приготовили, - угрюмо перебил Кан.

        Рация замолчала. Только робкий треск помех доносился из динамика.

        - Что значит “не приготовили”?
        - Когда я вернулся, когда нашел рацию в Центре. Ты рассказал про Вирус. Колонисты просто переставали испытывать желание что-либо делать, словно на них наваливались апатия, или хандра, или безразличие.
        - Да, это официальная версия эвакуации. Но это же бред! Подумаешь, пару бездарей нашли, которые отказались работать.
        - Думаешь, из-за парочки лентяев все решили провести еще один век в криосне?
        - Да мне почем знать?! Меня, как и остальных просто загнали на эту посудину и даже мнения не спросили! Сейчас посмотрю, что там пишут…

        В рации замешкались.

        - Так, записи, журнал колонии, вот – «Непригодна для заселения. Причины». Так-так-так. Признаки отсутствия мотивации. Приступы апатии. Полная туфта. Ерунда. Отсутствие желания работать. Чушь. Бла-бла-бла. Обнаружены бездействующими на рабочих местах и дома… - собеседник внезапно замолчал.

        - Что такое? – спросил охотник.
        - Кан, двух нашли в своей квартире. Они просидели там несколько дней.

        Кан догадался о том, что прозвучит дальше.

        - Они умерли от обезвоживания, когда вода стояла в десяти метрах от них.

        Тишина давила не слабей десятков метров земли над головой. Охотник стоял в ангаре, где он с разницей в несколько минут испытал самый радостный и самый траурный моменты в жизни.

        - Они… больные - они все остались внизу.
        - Карантин.
        - Может ради нескольких человек...
        - Думаю, они давно мертвы, как те двое, - перебил Кан.


        Охотник смотрел на экран терминала. Огромная туша корабля плыла на тяге четырех двигателей. Черно-синие бока и антенны бликовали в свете чужой звезды. Корабль медленно удалялся от Ареса. Две тысячи колонистов начинали свой второй вековой переход сквозь черноту космоса. Скоро все они отправятся в криокапсулы и забудутся искусственным сном. А когда проснутся – Кан давно станет историей.

        - Красиво идете.

        В рации молчали, но охотник знал, что собеседник его слушает.

        - Если спросишь меня – я бы полетел второй раз. Это все же лучше, чем гнить на Земле. Там мы уже давно просто однородная масса. А здесь, - охотник сделал широкий жест рукой, – можно почувствовать себя человеком, личностью, единицей. Здесь ты на что-то влияешь. Здесь можно ощутить свою важность, цель, миссию, если угодно.

        Кан подошел к столу ресепшена, где пару дней назад сидела девушка, секретарша, молодая мама и гордая колонистка.

        - Тут ты не чувствуешь будто некий организм отрыгнул тебя в бытие в качестве запасной детали - прожигать жизнь в ожидании, в надежде, что когда-нибудь, возможно, кто-то или что-то станет нуждаться в тебе. Что ты потребуешься. Что где-то во вселенной встанет какой-то процесс, потому что ему нужен ты. Здесь – ты один из нескольких тысяч обитателей, пришедших создавать историю. Один из тех самых. Так про тебя и напишут.

        Он перебрал пенал и выудил из него маркер.

        - Так что да, я бы полетел второй раз.

        Внезапно рация ожила.

        - Прости, Кан. Я не знаю, как быть. На путь до Земли и обратно уйдет сто шестьдесят шесть лет. Может, на Земле уже изобрели способы более быстрого передвижения, но нам все равно нужно восемьдесят лет, чтобы рассказать про тебя. Но это слишком много, ты уже… Кан. Кан?

        На стене висело большое табло, на котором иногда прокручивались главные новости колонии, но чаще отображалось число поселенцев. Сейчас – местами закрашенная маркером прямо по экрану – надпись гласила: «Планета АРЕС. Население: 1 чел.».
        Рация лежала на столе рядом с экраном, на котором уменьшался, удаляясь вдаль, космический корабль. Корабль тысячей первооткрывателей, как сказал бы Кан. Тысячей Магелланов и Колумбов, де Гама и Ливингстонов. Отважных исследователей, плывущих во тьме без связи, без сообщения и управления, но с надеждой оставить свой след в истории.



Декабрь 2015