Лот. Киберра

 
    Не знаю, как долго я был без сознания, и что при этом происходило - но очнулся я почему-то в вертикальном положении; мало того, когда я открыл глаза, то понял, что вишу, привязанным за руки. Боковым  зрением я заметил какое-то движение слева и справа - а потом в дверь, которая была прямо передо мной, ворвался весьма знакомый человек и истошно заорал:   
- Отпустите его!!! Отпустите!!! Дебилы!!!
     За моей спиной хлопнула резко обрывающаяся верёвка, и я рухнул вниз и вперёд – правда, расшибиться не успел, ибо меня тут же подхватили две пары сильных рук.
     Человек, освободивший меня, между тем, продолжал яростно ругаться, и один из тех двоих, что меня держали, не выдержал и взмолился:
- Лот, не ори, пожалуйста. Мы же всего лишь твои телохранители! А если бы этот тип убил тебя?
- Пошли вон!!! – взвизгнул Лот, и двое амбалов, аккуратно усадив меня на холодную, жёсткую скамейку, ни слова более не говоря, поклонились и вышли за дверь.
     Я огляделся. Комната, где я находился, была настоящим казематом, с серыми, гранитными стенами, двумя каменными скамьями и круглым, грубо сколоченным, столом. Под низким потолком шли деревянные балки, на одной из которых я, видимо, только что висел, привязанный за руки. А этот человек, Лот… Он выглядел, как самый обычный человек. Чёрные брюки, синий пиджак приталенного кроя, надетый на простую белую футболку, светлые, коротко остриженные волосы «ёжиком», серо-зелёные глаза за прямоугольными стёклами очков… Если бы я не знал этого человека, я не обратил бы на него ни малейшего внимания, настолько он был обычен. Но я, увы, его знал – и почувствовал, как сквозь похмельную, головокружительную слабость во мне поднимается злость, ни с чем не сравнимая, чуждая мне, непреодолимая…
    Лот сел на скамью напротив меня, вытащил из кармана поллитровую бутылку симпэйна, поставил на пол, и сказал почти спокойным тоном:
- Может, всё-таки поговорим, Винсент?            
    Я криво усмехнулся.
- Мне кажется, между нами всё сказано.
- Я прошу тебя! – в голосе моего оппонента опять послышались истерические нотки. – Ты же не хочешь гибели Киберры после всего, что ты для неё сделал! Для нас всех сделал, Винсент!
- А вы? Что вы для меня сделали? Точнее, что вы сделали со мной? Может, тебе напомнить, а?
- Слушай, ты же знаешь, что я не виноват во всей этой истории!
- Ничего я не знаю, Лот – и знать не хочу, - едва сдерживаясь, ответил я. – Ты негодяй, Лот. Ты всегда был негодяем. И четвёрка твоих Клэйтэров – тоже. Вы сами всё испортили, вы свели мою работу на нет, и я больше не стану иметь с вами дела. Точка.
    Он отвёл глаза, взял бутылку, откупорил, сделал резкий глоток, скривился и протянул её мне, однако я отрицательно помотал головой.
- Ты что, Винсент, и пить не будешь? – безнадёжно спросил он.
- Нет. Пить с тобой - последнее дело. Боюсь, я опять сделаю что-нибудь такое, чего твои телохранители не поймут.
- Да ты и не сделал ничего такого! Прости, пожалуйста! Они просто очень тупые! – принялся оправдываться Лот.
- Жаль. Я уж подумал, что и впрямь пытался тебя убить, - мрачно усмехнулся я.   
- Ну, на самом деле, ты мне просто врезал в ухо, - признался он. – Но мне кажется, я это заслужил, и… Я на тебя совсем не в обиде.
- Вот спасибо! – вложив в эту короткую фразу весь свой сарказм, сказал я. – А что ж они меня тогда связали-то? Да ещё и к потолку подвесили, как тушу?
- Я не знаю… И, клянусь, я даже не знал, что они это сделали! Ну, прости меня, Винс! – с этими словами Лот встал передо мной на колени, но я продолжал смотреть на него по-прежнему холодно, твёрдо решив, что больше ему не удастся меня разжалобить.
    К тому же, я отлично знал, чего он от меня хочет – и знал, что мне это не по силам. Нет, конечно, если бы я очень захотел, то, может быть… Хотя – что я говорю? Меня, и в этом случае, почти стопроцентно, ждал бы провал, который сгубил бы не только злосчастную Киберру, но и меня, Творца Мироздания, заодно.
- Иди к чёрту, Лот, - устало отмахнулся я.
- Не простишь, значит… Да и ладно, и поделом мне… - тихо произнёс он, и, не меняя своей скорбной позы, снова приложился к симпэйну.
- Прекрати этот спектакль, Лот! Что за детский сад?! – возмутился я. – Ты сам-то пытался хоть что-то исправить? Клэйтэр ты или нет?!
- Я очень одинок, Винсент. Я не могу больше бороться…
- Ты что, совсем дурак, что ли? Что значит, «бороться»? Мы о чём с вами договаривались?
- О том, чтобы не делить Киберру на сферы влияния… Но с ними это невозможно, невозможно! Я ведь уже говорил, что… – Лот смешался, замолк, поставил бутылку на пол, снял очки, и, не глядя на меня, принялся нервно протирать их платком.         
    Тут я внезапно и остро осознал, что пора кончать этот разговор, вздохнул, встал, и решительно сказал:
- Я ухожу, Лот. Не преследуй меня. Решай свои проблемы сам, - после чего, прямо с места, шагнул через миры.
    И, надо сказать, никогда, никогда ещё я не чувствовал себя так погано. 

***
     На то, чтобы объяснить причины столь не свойственного мне поведения, у меня, боюсь, мог бы уйти целый том, но я всё-таки постараюсь сделать это вкратце – ибо, в конце концов, говорить об этом мне не очень-то приятно.
     То, что случилось со мной на Киберре, можно, без обиняков, назвать самым великим позорищем в моей жизни – хотя Кларисса, конечно, считает меня жертвой обстоятельств, да и остальные, в общем-то тоже, но… В том, что произошло, есть немалая доля и моей вины - причём, начиная с того, что я вообще позволил Лоту втянуть меня в авантюру.
    Он уламывал меня, наверное, целый месяц; всё время ходил хвостом, поил дорогущим алкоголем – а всё потому, что Киберра, его мир, в котором он являлся хозяином пятого энергоцентра, начал распадаться, и этот процесс был необратим. По сути, ему мог помочь только я – как и множеству других миров, оказавшихся на грани, но… Я никак не мог решиться, не говорил ни да, ни нет, потому что корень зла крылся в самом Лоте и его «коллегах», владеющих четырьмя остальными энергоцентрами.
     Я знал это – однако не хотел никому это подробно объяснять; я отмалчивался и отнекивался, поэтому, в конце концов, мои друзья попросту начали на меня давить: мол, да ты опять от ответственности бегаешь, да у тебя просто паранойя, везде тебе подстава мерещится - а мир, между тем, рушится, и всё из-за твоего малодушия…
     Даже Кларисса, которая, в принципе, признавала за мной право выбора и никогда, даже в самые нелицеприятные моменты, не считала меня совсем уж неадекватным алкашом, однажды напрямую сказала мне:
- Знаешь, Винс, я не понимаю, в чём там загвоздка с этим Лотом. По-моему, он вполне нормальный энергет, хочет своему миру добра… За что ты его так не любишь?
    Я тогда, помнится, едва очухался после очередной попойки, и ответить на этот вопрос мне было достаточно сложно.
- Эээ… Клэр… Я его не то, чтобы очень не люблю, но… - промямлил я, после чего срезался и замолчал, вцепившись обеими руками в кружку со спасительным мири.
- Что – но? – продолжала выпытывать Кларисса. – У тебя есть какие-то реальные основания считать, что он тебя подведёт?
- Нуу… Реально я знаю только то, что киберрианские хозяева сами свой мир довели, - ответил я.
- Каким образом? – чисто профессионально заинтересовалась богиня.
- Разделом власти…
- А причём тут власть?
- Вот ты рассуждаешь, как нормальный энергет, - вздохнул я. – Ты понимаешь, что власть над людьми, деньги и вся прочая статусная шелуха не имеет к управлению миром никакого отношения… А они не понимают… Дикари…
- То есть, ты хочешь сказать, что власть над энергоцентром для них – всего лишь способ поднять собственный авторитет?
- Да. Мало того, каждый из них тянет одеяло на себя… Каждый хозяин наполняет свой энергоцентр, любыми способами добывая энергию из миров… Лот вот нашёл выход в Треугольник, и здорово поднялся на этом – а другие ему позавидовали, и пригрозили полным отделением своих центров, не задумываясь, что сами центры не могут без взаимодействия…
- Ого! Да они и впрямь дикари! – изумилась Клэр. – То есть, распад их мира происходит из-за того, что хозяева сами отделяют свои центры друг от друга?
- Именно…
      Я допил мири, прикурил трясущимися руками сигарету, откинулся на спинку кресла и уставился в потолок, который слегка покачивался, и мне казалось, что я плыву в дыму, как пылинка в луче, безо всякой цели и смысла.
- Винсент, но это же совсем другое дело! – вывел меня из прострации голос Клариссы. – Выходит, что проблема, которую пытается взвалить на тебя Лот – не энергетическая даже, а… Политическая???
- Да… В этом-то и соль… Ну какой из меня дипломат?
- Вообще-то, в Малинтериуме ты неплохо справился, - улыбнулась Клэр.
- Неплохо? – поперхнувшись сигаретным дымом, прохрипел я, выпрямляясь и обалдело глядя Клариссе в глаза. – Да я же чуть не провалил всё, на что подписался! Я же только чудом… Только благодаря тебе и Лиму… Я…
     Волна осознания собственного ничтожества накрыла меня, как всегда, внезапно, словно ведро воды, вылитое на голову. Я сбился, закрыл лицо руками и побольнее прикусил губу, понимая, что сейчас неизбежно начну каяться. Одновременно с этим мне адски захотелось выпить; во рту пересохло, дыхание перехватило…
    Кажется, я уронил сигарету, потому что Клэр подошла и что-то подняла с пола, а потом, положив мне руку на плечо, сказала:
- Не отчаивайся. Пойдём к Марке, тебе на работу пора. А по дороге я тебе симпэйна куплю, хорошо? Ты только пей по чуть-чуть, пожалуйста. И… Винс, я хочу, чтобы ты всё-таки подумал, как помочь Киберре. Ведь все эти политики – одно, а простые люди, которым грозит гибель – совсем другое, и ты это прекрасно знаешь. И потом – ты знаешь и ещё кое-что, например, как принимать на себя миллионы чужих смертей.
     «Да уж, - подумал я. – Тут ещё нужно прибавить: «Смертей, которые будут на твоей совести», чтобы совсем уж вогнать меня в безысходность…». Однако вслух я ничего не сказал: Кларисса ведь совсем не хотела меня никуда вогнать, она была права, и хотела, чтобы я помог сам себе, а не только никому не известной Киберре.
     К тому же, очень скоро я смог на практике убедиться, насколько Клэр была права, ибо следующим, кто пришёл поговорить со мной о Киберре, был Рыцарь, мой двойник и Смерть. Надо заметить, что в последнее время он и так непозволительно часто уделял мне своё внимание – а тут и вовсе превзошёл самого себя.
     Как это частенько бывало в моменты его посещений, я очнулся от того, что он на меня смотрит: от его взгляда, в принципе, невозможно было не очнуться, в каком бы состоянии я ни был. Я открыл глаза и увидел, что лежу на скамейке в парке; впрочем, это было для меня делом обычным, учитывая то, что я, уже незнамо, сколько дней, безобразно пил. А вот то, что я, почему-то, был укрыт тёплым пледом, было необычно и ненормально, поэтому я, сходу, ничего не соображая, ляпнул первое, что пришло в голову:
- Это кто это у нас такой заботливый, а?
     И лишь когда услышал в ответ простое и твёрдое: «Я», произнесённое ледяным тоном Рыцаря, я наконец-то всё понял, и вскочил от накатившего ужаса.
     Ну, то есть, как «вскочил»… На самом деле, я просто резко сел, и ощутил, что меня словно паровой молот по башке ударил;  пространство вокруг тут же поплыло, как взбаламученный кисель, и я едва не отрубился снова.
- П-прости… Ради богов… - простонал я, хватаясь за голову, которая, казалось, вот-вот взорвётся.
- Да ничего. Я понимаю, тебе кажется странным, что я о тебе забочусь – но позволь мне на секунду проявить милосердие перед тем, как я ввергну тебя в настоящий кошмар.
     Кажется, я ещё никогда в жизни так не удивлялся – и, кажется, у меня от этого даже сознание слегка прояснилось; по крайней мере, мне удалось почти нормально сфокусировать взгляд и уставиться на него в упор. Нет, между нами, конечно, всякое бывало, в том числе, и то, что он действительно помогал мне – но чтобы он меня пожалел… В этом явно было что-то противоестественное самой его природе!
- Что ты несёшь, Рыцарь? – шёпотом выговорил я, потому что голос у меня внезапно совсем пропал.
- Я всего-навсего, говорю то, что думаю, - невозмутимо ответил он, и ни одна мимическая мышца не дрогнула на его бесстрастно-белом лице.
- Ага, и делаешь то, что должен, да? В том числе, укрываешь меня пледом и жалеешь меня вместо того, чтобы задать мне хорошую взбучку? А может, ты мне ещё и опохмелиться принёс?
    Я ожидал, что уж на такую-то наглость он отреагирует соответственно – однако он, вместо ответа, вынул из внутреннего кармана своего идеального пиджака тоненькую серебряную фляжку и протянул мне.
- Рыцарь, что происходит? – окончательно перепугавшись, напрямую спросил я. – Я что, умираю?
- Нет, - сказал он, едва заметно пожимая плечами. – Но выпить тебе, и в самом деле, необходимо. Потому что, если ты протрезвеешь, то гибели Киберры наверняка не переживёшь.
     Я почувствовал, что проваливаюсь в моральное дерьмо со скоростью падающего лифта, выхватил у Смерти фляжку и сделал несколько огромных глотков, только на последнем сообразив, что пью хороший коньяк, а не симпэйн. Но – какое это имело значение…
- Когда? – только и спросил я.
- Сейчас, Винсент.
- Понятно… - вздохнул я, и попытался всё-таки встать.
     Это оказалось сложно, очень сложно – однако Рыцарь подал мне руку, и даже подставил плечо: что поделать, сегодня был особенный день. Я смирился со своей участью, и совсем уже собрался было сказать, мол, давай, пошли – но тут вдруг какая-то последняя искра здравого рассудка постучалась в мою нетрезвую голову, и я спросил:
- А выход-то есть?
      На что Рыцарь, спокойно, и даже, как мне показалось, с лёгкой иронией ответил:
- Есть, конечно. Я уж думал, ты и не спросишь.
      Тут я понял, что всё ещё могу удивляться, и, слегка отстранившись от Смерти, но не убирая руку с его плеча, наверное, впервые в жизни посмотрел ему прямо в глаза - как другу, как человеку, которого совсем не боялся. И – тоже, разумеется, впервые в жизни! – увидел в его глазах не безразличие идеального механизма, не гнев, не презрение, а давно продуманный замысел, которым он пришёл со мной поделиться.
     Не отводя от него взгляда, я выпил ещё коньяка, и несколько нерешительно поинтересовался:
- И что нужно сделать?
- Да всё очень просто, Винс, - ответил Рыцарь. - Сегодня на Киберре всё начнёт рушиться одновременно в пяти направлениях, по количеству энергоцентров, и происходить это будет в тех местах, где рвётся пространственная ткань - то есть, мы должны будем сегодня облететь практически весь мир, чтобы собрать наш урожай. При этом смертей, на самом деле, будет немного, а беготни – чуть не на сутки. Вот я и подумал: почему бы нам попутно не заглянуть к этим четверым хозяевам энергоцентров, и не объяснить им, что нужно быть немного лояльнее друг к другу?
- А… А… Абалдеть… - выдавил из себя я, когда мне удалось, наконец-то, совладать со своим речевым аппаратом. – Слушай, но ведь, когда я боль собираю, я не имею собственной воли… Да и ты… Разве ты можешь идти против потока?
- Ты не понял, Винс, - мягко пояснил он. – Я же как раз и говорил о том, что против потока нам идти будет совершенно не нужно, потому что нам будет по пути. От него нужно будет просто немного отклониться – а уж на это воли у меня точно хватит. Ты, наверное, не помнишь, но однажды мы уже проделывали такую штуку с Дейри Тиафиро, и у нас даже хватило сил наделить его кое-какой энергией, чтобы помочь ему выжить.
- Дейри… - прошептал я, чувствуя, как в мозгу, стремительно складываясь в картинку, хрустят стёклышки калейдоскопа. – Так вот почему он говорил, что видел тебя…
- Он видел нас, Винсент. Нас. И эти четверо, кем бы они ни были, тоже увидят нас, что значительно облегчит тебе твою дипломатическую миссию. Ну что, задача ясна?
- Яснее некуда… - всё ещё не веря тому, что со мной это происходит, подтвердил я – а спустя секунду мы уже летели в потоке единой, двуликой Смертью.            
         
               
***
    Когда ко мне, через пару дней после этого, снова явился Лот, лицо у него было испуганное, но, при этом, одновременно – радостное. Такое сочетание могло кого угодно удивить и озадачить, однако я-то прекрасно знал, в чём причина, и поэтому, даже не поинтересовавшись, что случилось, просто кивнул киберрианцу, поставил ведро со шваброй за дверь, и вышел на заднее крыльцо, моё излюбленное место для приватных разговоров.
    На улице стояла прекрасная погода: было тепло, можно даже сказать, «солнечно», несмотря на то, что в Треугольнике нет солнца, только абстрактный небесный свет. Однако и у него есть разные оттенки, делающие мир уютнее - так что, в общем-то, если бы не разрушающаяся Киберра, с которой я вернулся накануне вечером, и не придурковатый Лот, выскочивший вслед за мной на крыльцо так стремительно, что чуть не стукнул меня дверью, я бы просто расслабился и получал удовольствие, тупо пялясь на проплывающие облака.
    Держась за перила, я осторожно присел на ступеньку, закурил, жестом предложил киберрианцу сесть рядом, и поинтересовался:
- Ну что, как всё прошло?
- Что прошло? – недоумённо спросил он.
- Как это – что? Посещение. 
- П-посещение? – Лот запнулся, и я нетерпеливо напомнил:
- В течение прошедших суток каждого из твоих коллег кое-кто посетил, так?
- Эээ… Да… Именно так. Посетил. А ты-то откуда знаешь? - спросил он, пристально вглядываясь мне в лицо.
- Так это же я и был, - усмехнулся я, доставая из кармана рубахи фляжку, и символически чокаясь с пустотой.
- Ты?! – у Лота буквально глаза на лоб полезли. – Никогда бы не подумал, что ты можешь так напугать этих людей! Их же ничем не проймёшь - а тут они… Знаешь, Винсент, они мне все, не сговариваясь, по очереди позвонили – и все, как один, такую чушь нести начали…
- Да?
- Да, Винс! Мол, Смерть пришёл к ним сразу в двух лицах, и один, молча, клал каждому руку на левое плечо, парализуя волю, а второй в это время говорил что-то типа: «Позвони Лоту, или миру конец». Вот они и кинулись мне звонить…
- Ого, какой я, оказывается, молодец, - покачал головой я, искренне удивляясь тому, как это я, находясь в абсолютно неконтролируемом состоянии, смог так точно сформулировать то, что должен был им сказать.
    Однако Лот явно расценил мои слова, как неудачную шутку, потому что он криво улыбнулся и сказал:
- Винс, прекрати паясничать! Я с тобой серьёзно говорю. У меня мир разрушается, а ты…
- А что – я? Разве плохо, что я заставил твоих конкурентов идти на переговоры?
- Ты… Заставил? Что за ерунда! Ты же не Смерть!
- Ты меня просто плохо знаешь, Лот, - заметил я так непринуждённо, что киберрианец ощутимо напрягся.
- Неужели настолько плохо?
- Ага… Ну, или хорошо… Это с какой стороны посмотреть…
- В каком смысле?
- Ну, к тебе я в обличье Смерти пока не приходил…
- Винсент, прекрати! Ты пьян! – истерично выкрикнул он.
- Не истери, Лот… Успокойся… - сказал я, и брезгливо поморщился, глядя, как он, в страхе, отодвигается от меня подальше.
     Кажется, если бы не балюстрада, он бы просто свалился с крыльца.
- Лот, ты просил меня о помощи? – спросил я, посмотрев ему прямо в глаза. 
- Да, - пробормотал он.
- Так вот, я тебе помогаю. Как могу, понимаешь?
     Киберрианец затравленно кивнул.
- А если ты отказываешься от моей помощи… Например, потому, что тебе не нравятся мои методы… Ты говори сейчас. Пусть это покажется тебе циничным, но мне так будет проще пережить гибель твоего мира.
- Почему? – побледнев, выдавил он.
- Потому что тогда эта гибель будет на твоей совести, а не на моей.
     Некоторое время он молчал, таращась на меня и явно пытаясь разобраться во всём, что я только что наговорил. Я сочувственно протянул ему фляжку с симпэйном – и он, вздрогнув, всё-таки принял её. Сделал глоток, потом – ещё, и ещё, и только после этого, видимо, оценив-таки абсурдность ситуации, хмыкнул и спросил:
- Так что же, я теперь, значит, со Смертью пил?
- Нет. Со мной. Смерть – только четвёртая часть меня.
- Ну, хорошо, Винсент, - с сомнением, но всё-таки уже более спокойно сказал он. – Я, наверное, просто дурак, и не способен понять, как ты явился моим противникам… Однако ты здорово поставил их на место, и… Я очень тебе признателен. И я по-прежнему хочу, чтобы ты помог мне.
- Ну, слава богам! - с облегчением выдохнул я.
     Честно говоря, видя, как он пасует, как трясётся, словно не энергет, а простой обыватель, я уже и впрямь начал думать, что он предпочтёт умереть вместе со своим миром – а вот надо же, всё-таки взял себя в руки, слизняк… Впрочем, на Киберре не он один был таким, все его враги-коллеги были хороши.
    После того, как я увидел их лично, у меня пропала последняя надежда на симпатию к этим трусливым существам. Мало того, я вообще перестал понимать, как они управляли миром, ведь они, по сути, были Клэйтэрами – а Клэйтэр должен быть готов ко всему, в том числе, к концу света и борьбе до последней капли крови и энергии. Эти же, на самом деле, не были готовы даже к тому, чтобы им помогли! Возможно, они были удачливыми политиками, хорошими манипуляторами умов – но не Клэйтэрами…
    Эти мысли ненадолго выбили меня из реальности, потому что, когда Лот встряхнул меня за плечо и спросил:
- Так что я должен делать, Винсент? – я словно проснулся и даже вздрогнул.
- Как это – что? Собирай своих коллег на совет, я приду - и будем решать, как заново связать ваши энергоцентры. Один ты ничего не сможешь, учти.               
- Когда ты хочешь, чтобы я их собрал?
- Завтра. Днём, - прикинув, сколько я выпил, ответил я.
     Однако, увы, я себя явно переоценил. День на тот момент едва только перевалил за середину, а значит, у меня была ещё уйма времени, чтобы напиться в хлам. И, как ни печально об этом говорить - но я, конечно же, прошляпил тот момент, когда перестал себя контролировать.
    Ближе к вечеру, когда я из последних сил домывал пол на кухне, и, пятясь, отступал к двери, я запнулся об порог и нелепо грохнулся задом в ведро с водой, вызвав взрыв здорового смеха у поваров. Айэн, как назло, был выходной; Мэл с Китом, давясь от смеха, подняли меня под мышки, затащили в подсобку, и, сняв с меня мокрые штаны, укрыли спальником, оставив валяться на топчане, беспомощного, улетающего сознанием в кружащееся, тошнотное небытие – но притом, почему-то, всё ещё помнящего, что завтра я должен был… Должен был… Быть в форме! Непременно!
    От этой тревожной мысли я застонал, заворочался, попытался сесть… Бесполезно! Тело было чужое и неуправляемое, как ватное чучело.
    «Лимми!» - в отчаянии, выкрикнул я по менталке, и – о, спасение! – Лим меня услышал.
- Винсент, что слу… А, вижу, - сказал он, открыв портал. - Ты чего такой пьяный? Почему ты один? Где Клэр?
- Лимми… Приведи меня в норму… - не утруждая себя ответами, кое-как выговорил я.
- В какую норму? – изумился молнитец. – Я тебя что, опять под капельницу класть должен?
- Ну, пожалуйста…
- Да ты же в прошлый раз чуть не помер от моего детокса! Я же не врач, Винс! – в отчаянии воскликнул Лим. – Что за срочность такая?
- Киберра… Завтра…
      Лане заковыристо выругался - а потом, совершенно неожиданно, схватил меня за грудки, выволок через портал на Хиэйри, запихал в душевую, встал на одно колено, и, положив меня животом на другое, ударил ладонью по спине с такой силой, что меня мгновенно вывернуло. Остаток не усвоившегося спирта обжёг гортань, попал в нос, я отчаянно закашлялся – и Лим тут же сунул меня головой под ледяной душ.
    Скорость, с которой была проделана вся эта процедура, была для моего заторможенного мозга совершенно ошеломительной! Я понял, что сейчас захлебнусь, заорал, попытался вырваться из цепких лап своего мучителя – и потерял сознание.
     Очнулся я только утром, на полу, в экранной, закутанным в одеяло, которое казалось тяжёлым, словно могильная плита. С трудом перевернувшись на живот, я упёрся локтями в пол, поднял голову и увидел Лима и Клариссу, сидящих у пульта и внимательно рассматривающих что-то, находящееся по ту сторону экрана.
- Эй… - хриплым шёпотом окликнул я. – Что там такое?
- О, очухался! – заметил Лане. – Да вот, Киберру твою изучаем. Там ад какой-то.
- Что?!
     Я рванулся к экрану - и тут же выяснил, что не могу передвигаться даже на четвереньках, ибо пол из под меня резко уехал куда-то вбок. К счастью, Кларисса успела схватить меня за плечи, и я не разбил нос - однако состояние своё я успел осознать в полной мере, а вместе с ним и свой полнейший провал.
- Я пропал, ребята... - прошептал я.
- Что? - не поняла Клэр.
- Лимми, я же просил тебя вчера…
- Надо же, ты это помнишь? - усмехнулся молнитец, пододвигая мне кресло.
- Я не только это помню… У меня сегодня очень важная встреча…
- Встреча?! – хором ахнули мои друзья.
- Да… С лидерами Киберры…   
     Повисла неловкая пауза. Лим и Кларисса усадили меня в кресло, и я наконец-то увидел то, что происходило на экране, а именно – грандиозное цунами, накрывающее волнами мутной воды какой-то незнакомый город, вырывающее с корнями огромные деревья, ломающее стены домов, и сметающее черепицу, словно картон. Звук был выключен – но зато поверх изображения, мастерской рукой Лима, было нанесено изображение энергообменной сетки, отражающей реальное состояние киберрианского баланса, и было видно, что причиной катастрофы явился раздел двух энергоцентров, граница влияния которых проходила под водой близлежащего моря.
- Винсент, а если я тебе ямоллы сварю? – тихо спросила Кларисса.
- Не поможет, - ответил за меня Лим. – Ямолла не восстанавливает координацию… Ты прости меня, Винс, ладно? Я почему-то подумал, что тебе в энергоформе придётся работать… Не стал рисковать с детоксикатором…
    У Властителя Хиэйри был такой виноватый вид, что мне стало перед ним ужасно стыдно.
- Брось, Лимми, я сам во всём виноват… Я же знал, что мне предстоит… И ты не обязан…
- Винс, но надо же что-то делать! – резко оборвал меня Лим, и я с ужасом осознал истинную степень его внутреннего напряжения. – Ты же не можешь сейчас вызвать Лота и отменить встречу!
- А я и не собираюсь, - сказал я, внезапно приняв вполне свойственное мне решение. – Ты просто, знаешь, Лимми… Ты налей мне своей домашней настойки – и пойдём вместе.
- Да ты что, Винс? – ахнула Кларисса. – Как ты будешь разговаривать с ними пьяным?    
- Всё лучше, чем таким, как сейчас, - отмахнулся я. - Пойми, мне нужно как-то выровняться... Если я выпью, мне хоть немного полегчает… Да, дикция станет хуже - но я хоть на ногах стоять смогу!
     Лане сложил руки на груди и смерил меня хмурым, недоверчивым взглядом.
- Винсент, я не уверен, что ты после опохмелки сможешь стоять. Я много раз видел, как ты в мгновение ока превращаешься в тряпку.
- Я знаю, - вздохнул я. – Но придётся рискнуть.

***
     И мне, на самом деле, повезло. Не знаю, что послужило решающим фактором: то ли то, что я был полностью сосредоточен на предстоящем разговоре, то ли вчерашняя лимовская процедура – однако сто грамм настойки меня реально выровняли, и я, пусть и не до конца, но всё-таки обрёл контроль над своей материальной оболочкой.
    Перед встречей с киберрианцами я попросил у Лима самый парадный, чёрный с серебряными спиралями, кисэйр, оделся, умылся и причесался, собрав волосы в короткий хвост. Спереди они, правда, всё равно спадали на лицо, но выглядело это вполне органично, и Лане, окинув меня взглядом опытного стилиста, удовлетворённо усмехнулся.
    Сам он не стал особенно наряжаться – да ему это было и не нужно, он и так выглядел рядом со мной редкостным пижоном, хотя и одет был по-хиэйриански, в узкие, тёмно-фиолетовые джинсы, такого же цвета жилетку и плотную, чёрную рубашку из шёлка. Однако не стоило забывать, что Лим был молнитцем – а уже одно это было способно, по моему мнению, произвести на киберрианцев эффект лёгкого шока.
    И я оказался прав! Едва мы перешагнули границу переходного портала, как на нас уставились десять пар изумлённых глаз, всё внимание которых было приковано к моему легендарному приятелю, а не ко мне. Я сразу вспомнил, как когда-то, для прикрытия, выбрал своим представителем Латиса – и очень порадовался тому, что сейчас взял с собой Лима, ибо отвлекающий манёвр, как и тогда, удался на славу.
    Пока Властитель Хиэйри (который, в отличие от меня, был профессиональным дипломатом!) плёл хитрую словесную сеть, повествуя о том, как важны, на самом деле, энергетические связи центров и как сложно теперь будет восстановить то, что Киберра, увы, утратила, я просто стоял, присматриваясь к окружающим нас людям, и лихорадочно думал.
     Хозяев энергоцентров я видел только в момент, когда я был… Ну, скажем, не совсем собой - и тогда они меня здорово разочаровали. Теперь же, так сказать, наяву, всё оказалось ещё хуже: они были настолько напуганы, что это было заметно невооруженным глазом. Эрну, которого звали, кажется, Умит Риода, полный и потный, прятал обе руки в рукавах длинной, зелёной хламиды, и постоянно озирался, словно ища выхода из того бункера, в котором мы все, по видимости, находились. Мирну, Элоднер Бэла, статный, подтянутый, спортивный, был одет в чёрный костюм с множеством кармашков, которые непрестанно, нервно ощупывал, явно проверяя готовность рассованного повсюду оружия. Файрну (его имя, Сен Лабия, я даже не сразу вспомнил, таким он был невзрачным и тихим) выглядел как человек, погружённый в глубочайшую депрессию, и смотрел на Лима со смесью ужаса и равнодушия. Скэрну, Тир Саная, в красном, дурацком костюме и шляпе, неприятно – некрасивый, с излишне вытянутым, излишне длинноносым и высокомерным лицом, пытался посматривать на нас с вызовом, однако страх сбивал с него спесь, делая его вид ещё глупее, чем он был. И, наконец, Ларни, Лот… Ну, о нём я уже говорил.
    В общем, господа хозяева были именно такими: бесполезными людьми и плохими энергетами, трусами, неспособными выполнить ничего из того, что я собирался им поручить. Однако они пришли не одни, при каждом из них была спутница – и, когда я обратил своё внимание на них, то неожиданно понял, что… Они справятся! Не сами Клэйтэры - а вот эти девушки, которые, отражая своих повелителей почти каждой чёрточкой, всё-таки обладали настоящей силой, скрытой за их материальной внешностью.
    «Воплощённые энергоцентры! - с восхищением подумал я, моментально сообразив, кто они такие. – Вот это да!»
     Не то, чтобы для меня такое положение дел было совсем в новинку; мне приходилось видеть энергоцентры, имеющие личность и являющиеся, по сути, женщинами – но пятеро сразу, да ещё и материальные… Это было просто невероятно!
    В этот момент Киберра, наконец-то, заинтересовала меня всерьёз, потому что я понял, как хозяева энергоцентров правили миром: они были двуличны, в самом прямом смысле слова - и этот случай был в истории Мироздания совершенно исключительным. Киберра была достойна того, чтобы её сохранить, хотя бы для изучения! Жаль, что глупец Лот сразу не выложил на стол все карты – впрочем… Возможно, на Киберре вообще не принято было говорить, кто здесь истинные хозяева?
     Я подождал, пока Лим закончит свою вступительную речь и передаст слово мне, а затем, без всяких церемоний, сказал, обращаясь к живым энергоцентрам:
- Здравствуйте, девушки! С вашими дополнениями мужского пола я уже знаком - так что теперь, давайте, познакомимся с вами.
- Это ещё зачем?! – возмутился Тир, как самый наглый – тогда как все остальные просто застыли, хлопая глазами.
- Затем, что отныне я буду говорить только с ними, и иметь дело - тоже. Истинные хозяева этого мира достойны того, чтобы говорить от своего лица. Вот вы, - обратился я к энергоцентру Тира, милой (невзирая на длинный нос) рыжей девушке в красном платье. – Вас ведь зовут Саная?
- Да, Творец. Саная Тир, - с улыбкой и лёгким поклоном ответила она.
- Ты видишь мою сущность, Саная?
- Да, Творец. Как и ты – мою. Целые века никто её не видел... Но ведь ты у нас ни разу и не был…
    Она говорила так, словно при этом вспоминала забытые слова; говорила, как человек, которому нечасто выпадает счастье быть услышанным – и я, всмотревшись в неё получше, внезапно увидел все прожитые ею века, одним махом. Бесконечные века одиночества, в течение которых её передавали, как вещь, от одного смертного хозяина к другому, снова и снова…
- А ты, Бэла? – слегка покачнувшись от ментального шока, но быстро взяв себя в руки, спросил я другую девушку. – Ты тоже всю свою вечность прожила в тени чужой бездарности?
- Да, - спокойно кивнула высоченная, коротко стриженая блондинка в чёрном, облегающем костюме.
     Кармашков для оружия на костюме, конечно же, не было – и правильно: зачем энергоцентру оружие? Если бы не странный симбиоз, на котором было основано киберрианское мироздание, эта красотка могла бы задушить Элоднера голыми руками.
- А как насчёт тебя, Риода? Есть у тебя право на собственное мнение? – спросил я у третьего воплощения.
     Полная, черноволосая женщина в ярко-зелёном балахоне до пола, замешкалась с ответом и попыталась переглянуться со своим хозяином Умитом - однако тот поспешно отвёл глаза.
- Я даже не знаю, что сказать, Творец, - смущённо пробормотала она.
     И тут вдруг вмешалась Лабия, энергоцентр депрессивного Сена, худенькая, бледная девочка, с пепельными, почти как у меня, волосами и удивительно прозрачными глазами цвета дождя.
- Я понимаю, к чему ты клонишь, Творец, - сказала она. - Ты, наверное, хочешь спросить, почему мы допустили катастрофу, а не объединились, вопреки желанию хозяев, как триста лет назад?
     Я слегка растерялся - но кивнул. Не признаваться же было, что я знаю об их существовании всего несколько минут!
- Так вот, Творец, - продолжала Лабия. - Ты же в курсе, что у Лота тоже должна быть Сестра, такая же, как мы?
- Эээ... Да... - ответил я, мысленно обругав себя идиотом. - И почему же её здесь нет?
- Её нет, потому что она, по нелепой случайности, погибла семьдесят лет назад, от руки Киона, её хозяина. И теперь, даже если мы объединимся, мы всё равно не сможем противостоять разрушению мира. Нам не хватает Кейи.
      Мы с Лане одновременно повернулись и уставились на Лота. На Лота, у которого никогда не было «фамилии», означающей имя двойника; на Лота, занимающегося контрабандой энергии из Треугольника, чтобы постоянно пополнять ресурсы своего… Чего?
- Так что, энергоцентра Лота вообще не существует? - ошарашено спросил я.   
- Почему же? Существует, конечно. Только он не живой, не такой, как мы. Кион был талантливым энергетом, и смог заместить Кейю, пополняя свои ресурсы извне; он смог поддерживать свой центр в рабочем состоянии, и наш мир уцелел. Но Кион никогда не лез в лидеры, не поднимал планку - тогда как его наследник, Лот, сделал свой энергоцентр сильнее любой из нас. И теперь мы не можем быть с ним в балансе, Творец.
     Повисла напряжённая тишина.
     «Вот же чёртов Лот! - с досадой подумал я. - Раскрутил меня, как последнего дурачка! Я ведь знал, что ему нельзя доверять - но даже не удосужился лично проверить каждое его слово! А Рыцарь?! Он-то почему мне ничего не сказал? Ведь он же должен был знать истинную причину катастрофы!».
- Лот, ты - подонок, - констатировал я. – Какого чёрта ты мне наврал?
- Я тебе не врал, – невозмутимо ответил он.
- А разве ты не сказал, что твои коллеги сами инициировали отделение энергоцентров в борьбе за власть?
- Коллеги, а разве это неправда? А? – Лот обернулся к остальным, и Элоднер хмуро ответил:
- Это часть правды.
     А Тир, с нескрываемой злобой, прибавил:
- Надо же как-то с тобой бороться…
- А зачем вам со мной бороться? – изобразив оскорблённую невинность, поинтересовался Лот. – Просто признайте, что ваши энергоцентры второстепенные, переориентируйте баланс согласно этой концепции – и вы спасёте Киберру!
     У меня от такой наглости отвисла челюсть – да и не только у меня. Некоторое время все таращились на Лота с выражением онемелой ярости – а затем Лим Лане, «человек разнообразного жизненного опыта», опомнился и прошипел:
- А может, тебе ещё на блюдечке с золотой каёмочкой её поднести?!
     И началось! Клэйтэры, девушки, Лим – все одновременно принялись орать, наседая на Лота и практически прижимая его к стене; казалось, ещё пара минут – и дойдёт до рукоприкладства, а в случае Элоднера – и вовсе до поножовщины. Лот не мог даже словечка вставить в этот хаос – однако он, что удивительно, совсем не нервничал, не боялся, и даже, как мне показалось, усмехался презрительной усмешкой человека, твёрдо решившего стоять на своём, до конца, до самого конца, пусть хоть весь мир рухнет. Он явно был готов к нападению – и ко всему остальному тоже.
     Я посмотрел на это, прикинул, что могу сделать, и… Щёлкнул пальцами, приведя в действие невидимый выключатель, делающий любой мир тихим и неподвижным. Проще говоря, я остановил пространство. Не самый любимый мой метод, но очень эффективный в моменты, когда нет возможности привлечь к себе внимание; к тому же, в остановленном пространстве я мог оперировать малинтокодом, как Творец, и очень рассчитывал, что у меня хватит сил хотя бы на одну фразу.
    Толпа, яростно нападавшая на Лота, замерла; звук всеобщего галдежа вырубился, многие глупо застыли с раскрытыми ртами и в весьма напряжённых позах – а самым для них неудобным оказалось то, что все они, кроме Лота, находились ко мне спиной, и не могли даже глаза скосить, чтобы посмотреть на меня.
     Испытывая некоторое смущение от того, что мне пришлось так поступить, я прошёл, слегка пошатываясь, между неподвижными фигурами, остановился напротив Лота и сказал:
- Поздно, Клэйтэр. Поздно играть в твои игры. Объединение под твоими знамёнами не спасёт Киберру, вы зашли слишком далеко. Все! 
     Последнее слово я сказал, глядя прямо в глаза Лима - и, наверное, не будь он молнитцем, он бы покраснел, провокатор хренов! 
- Сейчас я отпущу вас, но прежде… Выслушайте меня. Во-первых, для спасения Киберры вам нужно живое существо, которое возьмёт на себя функции недостающего энергоцентра – и у меня такое существо есть. Оно кристаллическое, поэтому легко возьмёт на себя нормативную энергию Пятого центра. Обратите внимание: «нормативную». Без всякого перевеса на свою сторону. Во-вторых: остальную энергию, накопленную Лотом, я, после подключения артефакта, возьму под свой контроль и пущу непосредственно на восстановление утраченных Киберрой связей между Центрами. В этом мне и моему артефакту будут помогать девушки – воплощения и Лим Лане, который при помощи Экрана Миров будет непрерывно контролировать процесс – во избежание смещения баланса. И, в-третьих, все хозяева, включая Лота, немедленно запихивают в задницу свои амбиции и сидят отныне тихо, как мышки. Я лишаю вас права решать судьбу Киберры. Для этого есть воплощения энергоцентров. Всё понятно? Исси исэт мирэ, аймивлай вирэйя!
     Произнеся эту формулу, я снова щёлкнул пальцами, и фигуры «оттаяли», чуть не попадав от неожиданности.
- Ну, ты даёшь, Винсент! - сказал Лане, подходя ко мне и, с тревогой во взгляде, поддерживая под локоть: уж Лим-то видел меня утром, и отлично знал, что я был, мягко говоря, не в форме для таких серьёзных действий в физическом теле! 
     В этот момент я и сам понял, что переборщил. Сто грамм, которые я выпил около часа назад, уже почти выветрились, и на меня, вместе с энергозатратой, резко навалилась похмельная слабость. В горле пересохло, ноги задрожали, унылые стены бункера поплыли перед глазами, контуры окружающих фигур стали двоиться... 
    Лот криво усмехнулся, предусмотрительно отступил от меня и Лима на пару шагов, и отчаянно выкрикнул, обращаясь к энергоцентрам:
- Вы что, ему верите?! Да вы посмотрите на него! Он же пьяный!
- Он – Творец Мироздания, Лот, - сурово нахмурившись, ответила Бэла.
- Да, а ты – ничтожество, недостойное называться киберрианцем! – неожиданно поддержал её Элоднер, теперь уже бывший хозяин.               
      Я глубоко вздохнул, тряхнул головой, сражаясь с ускользающей реальностью, и улыбнулся: малинтокод, произнесенный вне пространства-времени, всё-таки сработал! Акценты «кто есть кто» на Киберре, в мгновение ока сместились в правильную сторону, и девушки – воплощения обрели истинную власть энергоцентров.
     Теперь, по идее, можно было и за дело браться, но… Увы, я это не очень-то мог. Находясь, практически, на грани обморока, я каким-то чудом умудрился совладать с собой, заручиться полным согласием всех сторон на совместные действия, сказать, что я отправляюсь за кристаллическим артефактом – и только после этого, не теряя достоинства, удалиться через хиэйрианский портал.

***
     - Винсент, ты просто потрясающий человек! – сказал Лим на следующее утро, когда я, вопреки собственному желанию, потребовал кофе.
- Издеваешься? – удивился я.
- Ничуть, - усмехнулся он. – Наверное, я просто успел забыть за пару последних лет, что ты можешь действовать не только по принуждению и в силу обстоятельств, и что у тебя, на самом деле, есть сила воли.
- Да ты что, Лим, совсем сдурел?! – простонал я.
     Я буквально умирал с похмелья, и мне казалось, что моё вчерашнее поведение демонстрировало, как раз-таки, полное отсутствие силы воли, а не её присутствие, потому что после возвращения с Киберры я, первым делом, нажрался в сопли, и рыдал у Лима на груди, пока не отключился.
     Однако мой друг сказал:
- Я серьёзно, Винс. То, что ты сделал на Киберре, гениально. Во-первых, ты мгновенно понял реальное распределение сил, и овладел ситуацией, в которой я повёлся и сорвался, как мальчишка. Потом ты воспользовался малинтокодом в материальном мире – тогда как я вообще не знал, что такое возможно! И ещё - ты же, прямо там, на месте, придумал и сформулировал всё, что необходимо сделать! Знаешь, Винс, я впервые за всё время нашего знакомства почувствовал себя лишним.
- Лимми, перестань... – краснея, пробормотал я. – Если бы не ты, я бы вообще не решился появиться перед киберрианцами… И потом, вечером… Я же опять закатил тебе истерику…
- Ерунда, Винс, я привычный, - отмахнулся Лим, но тут в дверях появился Доэйли с кофе и завтраком на огромном подносе, и, сразу уловив, о чём мы говорим, безжалостно заявил:
- А по мне, так это было то ещё шоу! Уж не знаю, что там было на Киберре - но здесь ты просто сам себя превзошёл.
     Я понял, что сейчас буквально сгорю от стыда, взял у него чашку и отошёл к окну, всей кожей чувствуя сострадательные взгляды, от которых меня только больше трясло – впрочем, как и от кофе. Мне нужно было выпить, немедленно выпить – и это желание с каждой секундой становилось всё сильнее, превращаясь в навязчивый, монотонный бубнёж, рефреном крутящийся в голове. Через этот фон не могли прорваться никакие мысли, и даже голос Лима, который рассказывал Доэйли, какой я, на самом деле, герой и молодец, с трудом пробивался ко мне.   
- Лимми, ты не прав… Я – полное дерьмо… - в отчаянии прошептал я, поставил чашку на подоконник – и промахнулся.
    Осколки разлетелись по полу со звоном, показавшимся мне грохотом; Лим, оборвав свою хвалебную речь на полуслове, подскочил ко мне, схватил за плечи и спросил:
- Что с тобой? Тебе плохо?
- Очень… Лимми… Налей… Умоляю…
- Винс, да ты что?! А как же артефакт? Киберра? Ты обещал сегодня начать восстановление! Там же люди гибнут! Эй!!!
    Однако это было бесполезно: я его почти не слышал, в ушах стоял шум, в глазах потемнело…
     В общем, когда я снова пришёл в себя, я лежал на диване, а рядом сидела Кларисса, которая смотрела на меня обречённым взглядом, и держала в руках термос с неизбежной ямоллой.    
- С-сколько… Времени? – с трудом выговорил я.
- Нашего или киберрианского? – уточнил сидящий у экрана Лим.
- Киберрианского…
- Около семи вечера.
- Ужас… - прошептал я, попытался сесть и даже сел – правда, не без помощи Клариссы, по-прежнему молчащей и мрачной.
      Я прекрасно её понимал: ей безумно не хотелось поить меня ямоллой, да ещё и отпускать в энергоформу, однако, по моим прикидкам, я и так уже здорово опаздывал, ибо с момента вчерашнего разговора с киберрианцами прошло больше суток, а я… О, боги, я ведь даже артефакт из Беловременья не забрал!
     И тут Лим, словно прочитав мои мысли, предложил:
- Артефакт можешь взять мой, мы с ним обо всём договорились. Ведь его миссия на Киберре временная, да?
- Конечно… Лимми, спасибо… Спасибо, Лимми... – забормотал я, чувствуя, что благодарность моя сродни истерике, и к горлу уже подкатывает знакомый ком, угрожая свести на нет все усилия сопротивляющегося рассудка.
     К счастью, Клэр тоже это заметила – и, более не сомневаясь, отвинтила крышку термоса, буквально всучив его мне в руки.
- Пей! Немедленно! – почти выкрикнула она, и я испуганно подчинился.
      Минута, две, три – и напиток подействовал на сознание, как проявитель – на фотобумагу: сначала я почему-то расхотел плакать, потом понял, что выгляжу до невозможности глупо, потом расплывающиеся перед глазами контуры обрели резкость, и – готово! Башка перестала трещать, слабость обманчиво отступила, и я ощутил себя до ненормальности нормально, так, словно и не был в запое.
      Я как будто увидел хороший сон про хорошего себя, и в этом сне подошёл к артефакту, взял его на руки, сделал шаг для перехода на Киберру – и, одновременно с этим, прыгнул в энергоформу. Конечно, будь на месте артефакта любое другое существо, у него не было бы никаких шансов выжить – но для своего кристаллического детища я был не опасен даже в таком виде. Для Киберры же…
     Думаю, что, когда я схватился одновременно за пять разрывов и потянул края на себя, это было довольно чувствительно – но в этот момент четыре девушки и артефакт уже вошли в процесс, и значительно смягчили толчок, испытанный миром. Лим в это время, как я и планировал, выстроил на Экране полную сетку энергобаланса, и держал в курсе малейших изменений всех действующих лиц, кроме, разумеется, меня, являющегося просто стихией, разрушающей, по сути – но восстанавливающей, против всех логических правил. И, в общем-то, всё прошло успешно – однако история на этом, увы, не закончилась.
     Не прошло и месяца, как живые энергоцентры Киберры снова напомнили о себе; мало того, лично пришли в Треугольник и попросили меня о помощи. Состояние моё тогда было – хуже некуда, энергопотеря и запой почти разрушили мою личность, и я, не решаясь показываться на глаза даже самым близким людям, ударился в одинокое, мрачное бродяжничество. На работу я не ходил, представления о времени совершенно утратил - и то прекрасное утро, когда меня нашли энергоцентры, застало меня на набережной, на спуске у воды, в обнимку с неизменной бутылкой дешёвого симпэйна. 
- А, вот ты где, Творец! – раздался за моей спиной приятный женский голос. – Ты не слишком занят?
     Я выругался от неожиданности, резко обернулся - и не свалился со ступенек в воду только потому, что меня ухватила за шиворот чья-то цепкая рука.
- Ну я же вам говорила, что он пьяный! – воскликнула обладательница этой руки, и я, с трудом повернув голову, увидел Бэлу Элоднер.
    Та, что заговорила первой, оказалась Риодой Умит, а две остальные, соответственно, Санаей Тир и Лабией Сен.
- Как ты узнала? – потрясённо спросила последняя.
- Мне мой хозяин рассказал, - фыркнула Бэла. – Он, в отличие от ваших, делится со мной информацией.
- И что же он такого рассказал? – равнодушно поинтересовался я.
- Что ты наверняка запил, потому что ты вообще… Как бы это помягче выразиться… Болен алкоголизмом.
- А он откуда знает?
- От Лота.
- Понятно… Отпусти меня, пожалуйста… Задушишь…
     Бэла отпустила мой воротник, и я, прислонившись спиной к гранитной стенке, снова сел на ступеньку.
- Ну, и что вы здесь делаете, а? - спросил я, стараясь, чтобы мой нетрезвый голос звучал как можно твёрже. - По какому поводу собрание?
- Творец, ты нам нужен, - жалобно ответила Лабия.
- С тобой вообще поговорить-то можно? А, Творец? – присев на корточки, спросила Бэла.
     Выглядели они крайне разочарованными и даже обиженными, словно дети, которых оставили без подарков. Я демонстративно глотнул из бутылки, которую не выронил даже когда падал - и вдруг подумал, что, наверное, это к лучшему: спалиться перед ними вот так запросто, показать им своё истинное лицо, быть пьяным, замёрзшим, грязным и жалким…
    Однако быть не говорящим мне показалось всё-таки чересчур, и я ответил:
- Конечно, можно… Только, пожалуйста, не называйте меня «творец», ладно? Мне от этого как-то не по себе…
- А как тебя называть? – удивилась Саная. – У тебя разве есть имя?
- Да… Винсент Табу…
- Ого! А у Смерти? – заинтересовалась Бэла.
- У него – нет… Хотя все называют его Рыцарь… А ещё у меня есть Разрушитель и Бог. У них тоже нет имён.
- И они - это тоже ты?
- Ага… Слушайте, вы что, интервью у меня брать пришли?
- Нет. Извини, - смутилась Саная. – Просто мы не знаем, как начать. Лабия, может, ты скажешь?
- Хорошо. В общем… Винсент… Проблема в том, что наши хозяева хотят вернуть себе власть над нами и миром. Когда ты отнял у них эту власть, они сначала сами не поняли, что случилось, просто стали с нами советоваться, относиться к нам уважительно… А потом они догадались, что это ты с ними что-то сделал – и стали сопротивляться твоему ментальному приказу. Они даже обсуждали это с Лотом - а тот, как я понимаю, наговорил про тебя всякого…
- Наговорил – это слабо сказано, точнее будет – дерьмом полил, - с презрением подтвердила Бэла. – Элоднер считает, что Лот это для нашей же пользы сделал, чтобы мы все от твоего влияния освободились – но я не верю Лоту.
- И не только Лоту! – вмешалась Риода. – Никому из наших хозяев нельзя верить!
- А мне, значит можно? – скривился я.
- Тебе – можно, - уверенно ответила она. – Ты пьяный, но не сумасшедший. А мой Умит такие страшные вещи говорит, словно он совсем из ума выжил: мол, теперь-то мы победим, теперь, когда Лот нам не помеха, мы станем основным Центром Киберры - а все остальные просто примкнут к нам, и ничего не нарушится.
     Я обалдело посмотрел на них, и, в замешательстве, глотнул ещё симпэйна. Кажется, я начинал понимать, почему воплощения энергоцентров, все разом, покинули Киберру и бросились искать меня, никчёмного алкоголика!
- Эээ… Девушки… Это ведь не только Умит с ума сошёл, да? Ну, раз вы все здесь…               
     Они кивнули, а Лабия сказала:
- Все сошли с ума. Мой Сен, например, вообще умирать собрался, говорит, что не станет бороться. Принципиально.
- Как я его понимаю… - вздохнул я.
- Что?!!
- Простите, ради богов… Я не должен так говорить, но… Посмотрите на меня… Я очень плохой боец…
- Зато ты можешь сказать три слова – и изменить мир! – с азартом воскликнула Бэла.
- Да, Винсент! Пожалуйста! – поддержала Риода. – Сделай это ещё раз!
     Они присели вокруг меня на корточки и уставились так, что я ощутил себя в западне. Я был совершенно не способен объяснить, почему я не могу ещё раз воспользоваться малинтокодом в материальном мире, и погрузился в молчание - а девушки, тем временем, продолжали говорить, генерируя всё новые и новые идеи. Они предлагали воспользоваться помощью моих двойников, огненными порталами, экранным контролем и прочими вещами, в которых решительно ничего не понимали - и в итоге, я не выдержал.
- Нет! - вынырнув из молчания, крикнул я.
     Все разом вздрогнули и заткнулись, и только Лабия испуганно спросила:
- Нет?
- Нет.
- Ты не будешь нам помогать?
- Я не могу… Честно... - сказал я. – У меня энергопотеря, понимаете? Очень серьёзная… Вы думаете, что я всемогущий - а я ведь чуть не умер из-за вас…
- А ты что, можешь умереть? – ахнули они.
     Я кивнул, и, глядя в их расстроенные лица, подумал, что лучше бы я и впрямь умер. Ну, ведь правда, кажется – чего проще? Взять, и один раз по-настоящему умереть, чтобы не видеть, как гибнут другие, чтобы не быть тем, кто не имеет права на беспомощность…
     И вдруг, примерно на этом самом месте, моя хмельная мысль совершила резкий, не свойственный ей, поворот. Я вдруг подумал: а, собственно, зачем мне быть всемогущим? Я ведь могу, как Лимми, просто соврать, что я не беспомощен, сказать, что не вмешиваюсь в энергобаланс Киберры исключительно из нежелания навредить, и вообще считаю, что этим должны заниматься те, кто для этого предназначен - то есть, живые энергоцентры! Я могу рассказать это всей Киберре, и сделать девчонок реальной силой в глазах людей - а это гораздо надёжнее любого вмешательства извне! 
     У меня словно повернули в голове какой-то рубильник, включая ослепительный свет, ведущий к выходу, и я, сам балдея от своей наглости, взял да и изложил девушкам свою безумную идею.
- А если наши хозяева поймут, что ты блефуешь? – обеспокоенно спросила Лабия.
- Ты не поняла. Я вовсе не собираюсь блефовать. Вы ведь, на самом деле, сила! Мне нужно только поддержать вас, показать всему миру, что с вами - сам Творец Мироздания. На это потребуется время - зато не потребуется больших энергозатрат.
- Но как ты сможешь убедить людей, что ты - Творец? - изумилась Бэла.
- Вы меня плохо знаете, девушки, - усмехнулся я. - Я умею быть очень убедительным, когда трезвый.
     Бэла недоверчиво хмыкнула.
- И когда это случится?
- Послезавтра, - не задумываясь, ответил я, потому что уже всё для себя решил.
     Решение моё заключалось в том, чтобы плюнуть на свой страх и неприязнь, и всё-таки обратиться за помощью к Марику. Я подумал, что, по сути, терять мне уже нечего, ибо моё состояние настолько безнадёжно, что всё равно Кларисса с Лимом вскоре будут вынуждены сдать меня в больницу. А поскольку для них это стало бы тяжелейшим моральным грузом, то я своим добровольным поступком не только помог бы себе и девушкам с Киберры, но ещё и своим друзьям.   

***
     Так я, после трёх дней больницы, по-прежнему бессильный, но твёрдо решивший довести своё дело до конца, снова оказался на Киберре – чтобы остаться там почти на месяц, безвылазно.
    Я изо всех сил старался не обмануть доверия энергоцентров; ради них я стал таким, каким не был даже в Малинтериуме: расчётливым, самоуверенным, способным говорить здраво и убеждать в своей правоте практически одним только словом, не пользуясь истинной мощью Творца и Разрушителя. Нет, конечно, мне пришлось создать себе среди киберрианцев имидж бога, сошедшего в мир - но я сделал это, оперируя только неотъемлемыми свойствами своего воплощения, вроде известных уже остановок пространства, искр на пальцах или пуль, вылетающих в межмирье за долю секунды до того, как пробить мне грудь. Я подстроил пару покушений на свою жизнь и стал жертвой ещё нескольких реальных проверок на бессмертие – но всё это не потребовало от меня никаких особых энергозатрат.
     На маленьком самолётике, предоставленном по моему требованию Элоднером, я посещал разные города Киберры и читал своего рода лекции о мироустройстве – а живые энергоцентры сопровождали меня, чётко распределив между собой обязанности «свиты». Бэла была кем-то вроде моего телохранителя, Риода выполняла функции распорядителя мероприятий, Саная взяла на себя общение с многочисленной армией журналистов, всячески способствуя распространению информации, а Лабия стала моим помощником и секретарём.
    При этом, мы всё время были вместе - но не подумайте, между нами не было никакой интимной близости, ничего, кроме дружбы и общего дела. Не то, чтобы воплощения энергоцентров совсем не поддавались моей материальной власти; в их отношении ко мне было немало женской нежности и заботы, однако я, будучи абсолютно трезвым, всегда мог вовремя пресечь любые попытки перейти тот невидимый рубеж, за которым дружба перетекала в страсть. Сложно мне в этом плане было только с Лабией, которая была мне очень близка по духу, и всячески пыталась сократить безопасное расстояние между нами, особенно когда замечала, что я ей симпатизирую.
     Но самым сложным было, конечно же, вовсе не это, а то, что у меня было множество врагов, преимущественно, из числа тех, кто судит других по себе - и их мнение о том, чем я занимаюсь, было прямо противоположно тому, чем я занимался на самом деле. Они считали, что мои речи про объединение мира и равновесие – только прикрытие для того, чтобы захватить (при помощи очарованных энергоцентров) всю власть над Киберрой. Эти люди, опасаясь меня и не решаясь выступить в открытую, вели информационную войну, распускали нелепые сплетни и явно что-то против меня затевали - но вот что именно, я не знал. Да и не до того мне было, чтобы организовывать слежку или вести хитрые расспросы, мне нужно было как можно скорее завершить миссию, забрать лимовский артефакт, и поскорее вернуться в Треугольник, к своим прямым обязанностям. И, наверное, именно эта спешка и нежелание вникать в чужие интриги, в итоге, и сгубили меня.
    День моего самого большого в жизни фиаско начался для меня в гостиничном номере на центральной улице Этрилия, города, являющегося, по сути, последним на моём трудном пути. Этот город я совершенно неспроста оставил напоследок: именно в нём находился энергоцентр Лота, и я как раз рассчитывал через пару дней забрать артефакт. А поскольку это было нужно обсуждать с самим Лотом, настроение у меня было довольно гадкое.
    Готовясь к непростому разговору, я сидел на балконе, курил, пил кофе, смотрел на город, на проезжающие машины, и морально готовился сделать звонок – как вдруг в дверь моего номера кто-то настойчиво, почти по-хозяйски, постучался. Я открыл, и с удивлением увидел, что это Лот.
- Ты что тут делаешь? – вместо приветствия, хмуро спросил я. – Что, решил меня убить собственными руками, никого не нанимая?
- Шутишь, Винсент? – вполне искренне удивился он.
- Наполовину.
- Я никогда никого не нанимал, чтобы тебя убить.
- Ладно, верю. Давай к делу, - бросил я, жестом приглашая Лота войти.
    Он вошёл, осмотрелся и, увидев, что я один, испытал явное облегчение.
- А где твои девицы? – поинтересовался он таким нарочито-небрежным тоном, что меня, признаться, слегка передёрнуло.
- Они не мои. Они, если ты забыл - ваши киберрианские энергоцентры.
- Да-да, понятно. Прости, пожалуйста. Я не об этом пришёл поговорить.
- Так о чём же?
- Хотел предупредить тебя об опасности.
- Вот как?
- Да. И ещё - выпить с тобой за успешное завершение твоей миссии.
- Да ты что! – иронично усмехнулся я. – Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы пить с тобой?
- А почему нет? – притворно оскорбился он.
- Да потому, что у меня сегодня важная встреча с журналистами, и я не позволю себя подставить.
- Но эта самая встреча как раз и есть подстава, Винс, – внезапно и очень серьёзно заявил Лот. – Именно об этом я и пришёл предупредить тебя. Ты не должен там появляться, понимаешь?
- Интересно, почему?
- Потому что Умит и Тир придумали, как спровоцировать тебя применить против них силу. Прямо во время этой встречи.
     Я почувствовал, как у меня вспотела спина.
- Выкладывай, - приказал я.
- Понимаешь, они нашли путь в Треугольник, и…
- Ах вот как?! Уж не с твоей ли помощью?!
- Да, Винсент! – поспешно воскликнул он. – Это я виноват! Они за мной следили! Но я их засёк, и тоже за ними проследил!
- И что?
- Они наняли в Треугольнике четверых очень крутых энергетов, которые должны будут прийти сегодня на пресс-конференцию, и заключить воплощёния энергоцентров в силовое поле. Взять девчонок в заложники, понимаешь? Так что ты будешь просто вынужден вступить в бой, Винс!
- Этого мне только не хватало! - проворчал я.
- Вот поэтому я и предлагаю вам всем никуда сегодня не ходить, - сказал Лот. - Найдёшь этих энергетов, устранишь их по-тихому - и продолжишь свою миссию. А, Винс? 
     Я не ответил.
     Мне совершенно не хотелось никого «устранять по-тихому», и уж, тем более, я не собирался вступать в бой с провокаторами прямо на пресс-конференции. Использование огненных порталов в толпе было чревато неизбежными жертвами - что противоречило самой моей сути Непричиняющего Творца.
    Я внезапно почувствовал, что страшно устал, раздражённо смял в кулаке недокуренную сигарету, и уставился перед собой пустым, потерянным взглядом. Обожжённая рука болела – но эта боль ни в какое сравнение не шла с осознанием моего поражения. И вдруг я подумал: а поражение ли это? Ведь моя миссия и без этой последней пресс-конференции была почти что завершена. Весь мир уже знал о существовании живых энергоцентров, и они могли продолжать свою борьбу за баланс сами, без моей помощи. Их никто не посмел бы шантажировать; их хозяева прекрасно знали, что воплощения неприкосновенны, и подстроили этот «захват заложников» просто ради того, чтобы избавиться от меня! Так к чёрту это всё, к чёрту их всех! Я должен был просто оставить здесь артефакт для подстраховки, и уйти, чтобы ничего не испортить. Уйти прямо сейчас.
    Я посмотрел прямо в глаза Лоту, и сказал:
- Наливай.
    Но – честное слово! – если бы я знал, к чему это приведёт, я бы ни за что этого не сделал!
    Дело в том, что я не пил целый месяц, и так долго играл свою роль, что можно сказать, вжился в неё полностью. Я начал всерьёз считать себя нормальным, адекватным человеком, который может просто немного выпить, чтобы расслабиться. Это я-то, Винсент Табу, воплощённая жажда забытья, запойный алкаш, способный на любые безобразные выходки!
     После первого же стакана меня так развезло, что я понял: вот теперь, действительно, всё кончено. Я позвонил девчонкам в номер, и начал путано объяснять, что больше они во мне не нуждаются - а они, против всех моих ожиданий, даже возражать не стали, только просили не волноваться, и чуть ли не утешали меня. Видимо, они просто по голосу поняли, что я пьян - но меня это почему-то ужасно задело, и я, накатив ещё стакан, внезапно изменил своё решение уйти тихо и незаметно. Я заявил, что если эти клятые киберрианцы хотят компромата - то так и быть, я им его предоставлю, чтоб им жизнь мёдом не казалась!
     Заставив напуганного моим поведением Лота сопровождать меня, я приехал на пресс-конференцию, и выразил публично все свои соображения относительно неблагодарных киберрианских свиней. Мои сторонники (которых, как оказалось, было немало среди присутствующих!) попытались меня образумить - но я от этого только больше разошёлся, и орал на всех до тех пор, пока меня не выволокли из зала местные полицейские.
     При этом, они сначала завернули мне руки за спину, а потом попытались надеть на меня наручники - и столкнулись с невиданной доселе проблемой, а именно - с моими защитными браслетами, на которые наручники никак не налезали. И тогда - что бы вы думали? Они сняли с меня браслеты!
     От этого мне стало так смешно, что всю дорогу до отделения я хохотал, как ненормальный - а как только меня закрыли в камеру, немедля привёл порталы в действие, разнеся не только дверь, но и почти всё отделение. К счастью, при этом никто не пострадал: при виде огненного потока все мигом повыскакивали на улицу, да и у меня не было цели никого зацепить. Однако красочные фотографии моего дебоша тут же попали во все киберрианские новости, и навели ужас не только на жителей Этрилия, но и на всю Киберру. 
     Так я, в один момент, превратился из героя в антигероя, свёл на нет месяц своих трудов - но самым ужасным было даже не это, а то, что я на этом почему-то не остановился, и на следующий день, вместо того, чтобы просто убраться к себе в Треугольник, отправился шататься по местным трущобам. И - уж, не помню, что я там вытворял - но наутро я очнулся в незнакомой комнате в обществе двух незнакомых, полуголых девиц, которые, ехидно хихикая, продемонстрировали мне маленькую видеокамеру, и рассказали, что сняли вчера поистине уникальный фильм.
     Только тут я понял, насколько серьёзно я влип, потому что я, даже умирая с похмелья, мигом представил, что именно можно было наснимать про меня, с моей-то материальной властью! Я хотел встать, отобрать у этих тварей камеру - но при первой же попытке растянулся на полу, не выдержал, и заплакал. Я умолял пощадить меня, уничтожить плёнку - но девицы только глумились надо мной, и обещали сегодня же отнести эту плёнку лично Умиту Риоде, или даже продать новостному агентству, чтобы я, чёртов мошенник, больше не дурил киберрианцам мозги.
     Когда они наконец-то ушли, я был полностью раздавлен морально. Я лежал на полу, и рыдал от отвращения к себе; у меня раскалывалась башка; запястья, на которых не было браслетов, горели адской болью и сочились сукровицей…  В общем, я снова стал обычным собой - а потому даже не подумал выйти на связь с энергоцентрами и объясниться. Я просто позвал по менталке Лима, и попросил, чтобы он забрал меня отсюда. Больше я был ни на что не способен.

***
    Лим Лане, который не видел меня целый месяц и только по Экрану Миров получал довольно-таки фантастические сведения о моей деятельности, был шокирован настолько, что его реакция в течение моего сбивчивого повествования успела претерпеть градации от «брось заливать, Винс!» до «раздавлю проклятых киберрианцев!». И, по-моему, от радикальных действий его удержала только Кларисса, всегда собранная и спокойная – впрочем, и ей, как она призналась, было тяжело понять мотивацию Умита и Тира.
- Но ведь ты же не пытался стать единоличным Властителем Киберры, Винс! Чего они боялись?
- Я просто зря подорвал их авторитет… Надо было как-то договориться, и работать всем вместе… - с самоубийственным смирением ответил я.
     Оправдываться мне казалось совершенно бессмысленным; к тому же, Лим, едва забрав меня, налил мне опохмелиться, и я уже снова был изрядно пьян. Сквозь глобальный хаос, царящий голове, я слышал уничижительные вопли собственной совести и понимал, что уже поздно что-то менять - однако Лим был совсем иного мнения.
- Переговоры с этими отморозками неуместны! – заявил он в бескомпромиссной манере Главы Кэрду. - Какой у них может быть авторитет?! Разрушителей собственного мира?! В общем, всё это чепуха. Надо только, чтобы тебя не успели очернить и сделать посмешищем, то есть, успеть найти плёнку с компроматом до того, как Умит её обнародует – а потом сменить тактику на более агрессивную и продолжать бороться.
- Я не хочу бороться, Лимми…
- Да ну, брось! Ты проделал такую сложную, кропотливую работу, целый месяц носился по всей Киберре и доказывал, что энергоцентры прекрасно могут обойтись без хозяев – а всё для чего? Чтобы снова отдать мир на растерзание жадных «авторитетов» - а потом снова его спасать? Да и будет ли это «потом», Винс?
- Мне кажется, ты всё преувеличиваешь…
- Я?!
- Да, Лимми… Ведь это вовсе не факт, что хозяева уничтожат мир… За исключением Умита и Тира, они всё-таки не полные идиоты… Элоднер дал мне свой самолёт, чтобы я мог работать, Сен – тихоня и трус… А Лот пришёл меня предупредить о подставе…
- Ага, и под предлогом выхода из игры напоил тебя! – возмутился Лим. – Винс, да ты, вообще, проверял то, что он тебе наговорил? А может, и не было никакой подставы – кроме той, что устроил тебе сам Лот? Ведь это же он сделал тебя, в глазах киберрианцев, пьяницей и дебоширом!
- А я, на самом деле, пьяница и дебошир…
- Но кто об этом мог знать, кроме Лота?
- Винсент, а ведь он прав! – удивлённо заметила Кларисса, однако я только пожал плечами и пробормотал:
- Может быть… - ибо сила охватившего меня отчаянного безразличия была стократ сильнее любых эмоций и откровений.
     Лим некоторое время недоумённо меня рассматривал - а потом, видимо, всё понял, потому что не стал больше пытаться меня переубедить, просто вздохнул и потянулся к стоящему на столике графину с настойкой.
- Ну, ладно, Винс. Я вижу, тебе сейчас не до того, чтобы выяснять отношения, поэтому… На вот, выпей, - сочувственно сказал он, щедро наливая мне целый стакан. – Вот только плёнку эту проклятую я всё-таки выкраду. И с энергоцентрами, если не возражаешь, объяснюсь за тебя, а то неудобно как-то.
      Я, конечно же, не возражал. Для меня вообще в этот момент не было ничего важнее этого стакана – да и впоследствии, признаться, тоже. А спустя пару недель непрерывного самоотсутствия я вообще как-то забыл о Киберре, энергоцентрах и даже артефакте, оставленном у Лота; проще говоря, я – Творец в очередной раз исчез за непроглядной пеленой своей жажды забытья. Со всеми вытекающими последствиями.
     А потом…
     В какой-то момент, в процессе страшнейшего запоя, я очнулся от того, что меня кто-то куда-то тащил, причём двое, судя по всему, держали меня за руки и ноги, как труп, а третий орал на них:
- Осторожнее, идиоты! Под ноги смотрите! Не хватай его за запястья, Зет! Тебе что, жить надоело?! – и всё в том же духе.
     Я попробовал открыть глаза, застонал, и те двое мгновенно меня отпустили, довольно чувствительно уронив на асфальт - тогда как третий, наоборот, довольно резво подбежал, плюхнулся рядом со мной на колени и усадил, просунув руки под мышки. И, конечно же, несмотря на своё состояние, я просто не смог не узнать этого человека, ибо это снова был Лот.
- Винсент, ты как?! Скажи что-нибудь! – истерично завопил он прямо мне в лицо, и, при этом, в глазах у него был такой искренний ужас, что я неожиданно понял две вещи: во-первых, он тоже довольно сильно пьян, а во-вторых, мы, скорее всего, пили вместе, просто я резко отрубился, и не на шутку напугал его.
- Убирайся, чёртов ублюдок… – промямлил я едва ворочающимся языком.
- Никуда я не уберусь! Я тебя не брошу!
- Тогда отведи меня домой… И проваливай…
- Винс, мне очень нужно с тобой поговорить! Очень! – вскричал он, и встряхнул меня, как тряпичную куклу.
- Меня сейчас стошнит… - простонал я – и, в общем-то, спас его костюм, потому что Лот успел вовремя меня оттолкнуть.
     Я повалился на бок, упёрся ладонями в землю – но на большее, увы, оказался не способен, так что руки мои оказались забрызганными по самые браслеты.
- Зет, Ламад! Что вы там встали, придурки! Помогите! – снова заорал Лот на своих подчинённых.
- Да брось ты его, хозяин, - недовольно пробасил первый, осторожно приближаясь к нам. - На что он тебе вообще сдался?
- Это не твоё дело! Бери его на руки, я сказал!
     Однако тот явно колебался, и, в конце концов, распоряжение начальника выполнил второй киберрианец, менее дюжий, но, видимо, и менее брезгливый. Подойдя, он вытащил из кармана платок, насколько возможно, вытер блевотину и, подняв меня на руки, молча, пошагал вперёд.
    Лот, семеня за ним, бормотал что-то насчёт награды, премии и должности в новом мире – но тот, кого звали Зетом, продолжал мрачно молчать. И только поднявшись по короткой лесенке серого, одноэтажного строения, занеся меня в квартиру и уложив на кровать, он посмотрел на Лота и неожиданно сказал:
- Я припомню тебе твои обещания, если выживу, - после чего развернулся, хлопнул дверью и вышел.
     Мы с Лотом остались наедине, и он, устало присев на краешек кровати, жалобно проговорил:
- Представляешь, даже они мне не верят, Винсент…
    Я с трудом поднял голову и спросил:
- Выпить есть?
    Лот кивнул, вытащил из-за пазухи плоскую фляжку и, без разговоров, протянул мне.
    Это было странно: обычно, если человеку нужно было со мной поговорить, он всячески пытался убедить меня не напиваться, однако… Мне сейчас было не до того, чтобы думать о причинах, так что я просто сел на кровати, взял фляжку и выпил.            
    Лот посмотрел на меня, вручил уже прикуренную сигарету – но, при этом, продолжал молчать, и вид у него был такой, что я, в итоге, не выдержал и спросил:
- Ну, чего уставился? Стыдно?
- В некоторой мере, - кивнул он. – А тебе?
- Перед тобой – нет…
- А перед Киберрой?
- Эээ… Нет, а что?
- А то, что ты нас бросил, Творец.
- Я бросил? – удивился я. – А разве не ты вынудил меня уйти?
- Я тебя не вынуждал!
- Да ладно… Ещё скажи, что ты меня не подставлял…
- Я, вообще-то, только хотел тебя предупредить!
- Иди к чёрту, Лот… Всё это враньё… Ты сам только что сказал, что тебе даже твои слуги не верят…
- Это мои телохранители.
- Тем более… В общем, не вешай мне лапшу… Рассказывай, зачем я тебе понадобился, самую суть… И оставь меня в покое…       
- Ладно, Винс, - с обречённым вздохом сказал он. – В общем, суть в том, что наши энергоцентры развоплотились. Не потянули сопротивления.
    Я потрясённо раскрыл рот, но сказать ничего не смог, только икнул.
- И теперь никто не знает, что нужно делать, - безо всяких интонаций, как механизм, продолжал Лот. – Я пытался призвать Клэйтэров к объединению, но Умит и Тир меня не поддержали, а втроём с Элоднером и Сеном мы не сила. Мы пытаемся балансировать, как можем, но всё время натыкаемся на недосягаемые для нашего энергоконтроля области – а тем временем моря опять начинают выходить из берегов, земля проваливается под ногами, и мы ничего не можем с этим поделать.
- Как вы могли… Так довести… Девчонок? – выговорил я, тщетно сражаясь с икотой при помощи новой дозы алкоголя.
- Да, это мы, мы сами виноваты!!! – внезапно сорвался Лот, вскакивая и сжимая кулаки. – Я знаю!!! Мы – уроды, уроды!!! Мы всегда были лишь жалкими придатками к нашим энергоцентрам, мы ничего не умели, кроме как затыкать им рот и игнорировать их – ну так убей нас!!! Позови Смерть, возьми всю нашу энергию, и объедини, наконец, все центры Киберры в один!!!
   Это предложение произвело на меня такой эмоциональный эффект, что я даже забыл про своё, практически, полумёртвое состояние, встал, замахнулся – и на меня мгновенно обрушилась тьма. Ну а потом, собственно, я очнулся подвешенным к потолку – но об этом вы уже знаете.

***
    Итак, предыстория закончилась, началась история. Киберра снова рушилась – и, конечно же, несмотря на всю мою неприязнь к Лоту, я не мог просто уйти в сторонку, а, следовательно, должен был принять какие-то меры, но… Какие меры я мог принять?
    Я ушёл в Необитаемое, долго бродил по пустым, выветренным улицам, и думал. Я даже почти не пил – ну, не считая, может, пары-тройки бутылок хорошего портвейна, которым меня снабжал Фонтейр. Однако ничего реально возможного в мою голову так и не приходило, ибо всё сводилось к тому, что вариант Лота был единственно верным: Киберре нужен был единый энергоцентр.
    Упразднение Клэйтэров тоже казалось логичным: одним нормально функционирующим центром мог управлять и кристаллический артефакт, не обладающий человеческим разумом и не страдающий человеческими заскоками. Но всё это, увы, было возможно лишь в идеале, в теории, так сказать, ибо на практике для объединения пяти энергоцентров требовались совершенно неимоверные ресурсы - и, как не поворачивал я в голове эту ситуацию, как не просчитывал возможные действия, а всё равно выходило, что мне крышка, потому что, даже если функции всех пяти энергоцентров брали на себя артефакты, то для объединения они могли передать их только мне.
    Только я, приняв на себя общую энергомассу и изменив свою сущность во имя одного действия, смог бы стать единым центром Киберры – однако это было совершенно недопустимо с точки зрения Порядка Вещей, моего долга Творца и обязанностей Хозяина Треугольника. Я не мог, не должен был меняться!
     Устав ломать голову, я рассказал обо всём Фонтейру, и он спросил:
- А разве ты никогда не менялся?
- Настолько – никогда, - ответил я.
- И даже когда ты получил доступ к кодам всех Ждущих?
- Фоня, получить доступ к кодам – это совсем не то же самое, что самому стать, условно говоря, кодом. Стать энергоцентром мира, пусть даже одушевлённым, аватаризованным – это полная самоотдача и неотлучное присутствие… Это даже серьёзнее, чем быть, например, демиургом.
- А ты не можешь просто как-нибудь объединить центры, не становясь частью этой системы? 
     Я вздохнул, прикурил сигарету, подумал, как бы получше объяснить необъяснимое, и ответил:
- Нет, Фоня. Ты, вообще представляешь себе, что такое это совмещение? Это ведь не пять кусков глины в один слепить… Совмещение энергии – это, в общем-то, своего рода переплавка, которую я могу произвести только внутри себя. Внутри своей собственной энергоформы.
- А ты при этом не уничтожишь их? – удивился мантикор. 
- Скорее, это они меня уничтожат, - криво усмехнулся я. – Даже наверняка… Если ты думаешь, что я один мощнее пяти энергоцентров, ты сильно преувеличиваешь мои способности.
- Но ты же не один, а четверо.
- Четверо, да. Но если я истрачу энергию всех четверых, то у Мироздания не останется ничего. А если не истрачу, и выживу – всё равно дело – труба, ведь я - энергоцентр уже не буду Винсентом Табу…
    Только тут до мантикора наконец-то дошло, что я хотел сказать, и он потрясённо прошептал:
- Ты не будешь Винсентом Табу??? А разве ты можешь быть кем-то другим?
- Вот в том-то всё и дело, Фоня! В теории, я, наверное, могу быть кем угодно – но не могу.
- Потому что тогда ты не будешь собой?
- Да. 
     Мантикор озадаченно замолчал, глядя на меня так, словно я вот прямо сейчас мог перестать быть собой. Он явно был шокирован тем, что я вообще допустил подобную мысль. А потом он вдруг неожиданно спросил:
- А Лимми?
- Что – Лимми? - насторожился я.
- Ну, ты рассказывал ему об этом?
- Нет, Фоня... - признался я. - Я боюсь, что он меня просто убьёт...
- Чушь! - фыркнул мантикор. - Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Он же столько раз спасал тебя, и вдруг - убьёт?
- Ну, фигурально выражаясь... - неопределённо пояснил я, и снова приложился к бутылке.
      Я знал, что Лим не просто разозлится на меня, но ещё и будет при этом абсолютно прав - и от этого мне стало непозволительно жалко себя, что говорило об определённой степени моего опьянения.
      Однако Фоня не собирался отступать.
- Винс, я понимаю, что ты здорово накосячил с этой Киберрой, - сказал он. - Но я почему-то уверен, что такой гениальный конструктор, как Лим, непременно придумает что-нибудь, чтобы разделить твою энергоформу и единый энергоцентр. Вот скажи: если бы управление энергоцентром осуществлялось при помощи какого-нибудь устройства, оно бы рассортировало ваши энергии, а?
    Эта идея меня, признаться, немного встряхнула – но, увы, не настолько, чтобы вывести из пьяной меланхолии.
- Фонечка, устройством тоже должен кто-то управлять… - пробормотал я. – Тем более – устройством такого уровня… Уровня Экрана, понимаешь…
- Но ведь человека же всегда можно научить, правда?
- Какого человека, Фоня?! – в отчаянии воскликнул я. – Лота?!
- Зачем – Лота?
- Ну, человек же не может быть каким попало, он должен понимать, как управляться с энергией своего мира! Это должен быть крутейший энергет, Клэйтэр… А в случае с Киберрой других кандидатур просто нет.
    Мантикор тихонько зарычал.
- Я вижу, ты меня понимаешь, - скривился я.
- Понимаю. С этим жуликом нельзя иметь дела, его никакая машина не сможет исправить, - кивнул Фоня.
     И тут меня неожиданно осенило, да так, что я просто завис, оцепенев с широко распахнутыми глазами - в то время, как в мозгу у меня, сама собой, уже сложилась концепция единственно возможного действия, решительная и беспощадная. Фонтейр, не понимая, что происходит, склонился ко мне, заглянул в глаза и слегка толкнул мордой в плечо – однако я только положил руку ему на шею, прижался к его мягкой, белой шкуре, и продолжил размышлять.
     Фоня был прав: мне, и впрямь, чертовски нужен был Лим. Теперь, когда я знал, что должен сделать, я прекрасно понимал, что не смогу реализовать свой план без него. И, несмотря на то, что я по-прежнему боялся получить взбучку, я, в итоге, преодолел свой страх и, зажмурившись, нерешительно произнёс по ментальной связи:
- Лимми… Ты не слишком занят? Нужно поговорить…
     Мой друг отозвался мгновенно – и мои страхи практически сразу же подтвердились: едва я вкратце рассказал, что произошло на Киберре, как от хвалёного хладнокровия молнитца не осталось и следа.
- Щора ты миэри, тряпка ты безвольная! – заорал он, врезав кулаком по экранной консоли так, что аж изображение задрожало. – Я ведь говорил тебе, что нужно было дожимать проклятых киберрианцев тогда, когда это было возможно! Какого дьявола я не взял тебя за шкирку и не заставил завершить начатое? Этот твой придурошный Лот прав в одном: ты их бросил! И в том, что девчонки развоплотились, тоже ты виноват, никчёмный ты трус!
- Не кричи, Лимми! - взмолился я. - Я знаю, что нужно сделать...
- Знаешь? - прищурился он. - Да ты сам себя-то давно уже не знаешь, пьянь беспросветная! 
     Я ужасно смутился, посмотрел на бутылку в своей руке, всхлипнул - и торопливо замахнул весь остаток, грамм сто, не меньше. А поскольку рука у меня была совсем нетвёрдой, я пролил мимо рта и попал на белоснежную шкуру мантикора. Красные капли показались мне похожими на кровь, я ахнул, вскочил, попытался их отряхнуть – но при этом так сильно пошатнулся, что Фоня машинально схватил меня зубами за рубашку на спине.
     Это выглядело так комично, что Лим, который только что костерил меня всеми возможными словами, попросту расхохотался. Он выбрался из экранного портала, подхватил меня под мышки и сказал:
- Отпусти его, Фоня, а то я сейчас со смеху помру! Ты же с ним, как кошка с котёнком!
     Мантикор разжал зубы, и Лим бережно усадил меня на пол.
- Не сердись, Лимми... - пробормотал я.
- Да что толку на тебя сердиться! - отмахнулся он. – Это всё равно, что на ребёнка сердиться. Ты уж прости меня, Винс, что я на тебя наорал - но меня так достала вся эта история…
- Ну, так давай, положим ей конец! – воскликнул я.
- Чему? Киберре? – саркастично вздёрнул бровь молнитец.
- Ну хватит, Лимми! Я серьёзно!
- Хорошо, я тебя слушаю, - сказал Лане совсем другим тоном, сел на пол напротив меня, и достал сигареты.
     Я прикурил и принялся рассказывать ему всё, как мог. Говорил, что мои кристаллические артефакты должны взять на себя управление энергоцентрами Киберры, и передать его мне; что потом меня нужно будет, каким-то немыслимым образом, отделить в волновом виде от энергии образовавшегося единого центра, чтобы я мог снова стать собой; а «на сладкое» я оставил самое, на мой взгляд, сложное и невыполнимое – то есть, замещение меня неким Абсолютным Клэйтэром, способным навести на Киберре порядок.
     Услышав об этом, Лим (который за время всей моей длинной, не всегда внятной речи, ни разу меня не перебил) помрачнел так, словно хотел послать меня ко всем чертям – однако он только сказал:
- Как я понимаю, ни один киберрианец для этого не годится.
- Почему же? Лот годится.
- Ты что, совсем сдурел?! – изумился Лим. – Этот говнюк ради власти угробил свой мир – а ты хочешь подарить ему абсолютное клэйтэрство?!   
- Лимми, неужели ты считаешь, что абсолютное клэйтэрство – это награда? –  спросил я.
     Лим хмыкнул - и в тот же миг до него дошло, что я имел в виду.   
- А ведь ты прав, Винсент! - удивлённо признал он. – Заставить подонка всю оставшуюся Вечность исправлять свои косяки – это то, что надо! Вот только как ты собираешься это сделать? 
     Я усмехнулся, однако усмешка вышла совсем невесёлой.
- Знаешь, когда мы с ним в последний раз говорили, он был готов пожертвовать жизнью ради Киберры - так что я, в некотором роде, предоставлю ему такую возможность. Вот только ему после этого придётся продолжать жить.
- Жить, пожертвовавав жизнью? – нахмурился Лане. - И как же? 
- Я хочу, чтобы ты сделал для Лота саркофаг, - выпалил я.
      Я представлял, какой эффект это произведёт – и ничуть не ошибся, потому что Лим так и ахнул.
- Ты что, хочешь запереть Лота в ящик? Сделать живого человека частью конструкции? Лишить воли?
- Ему нельзя оставлять волю. Он опять всё испортит – и на сей раз, уже окончательно.
- Да, но… Честно говоря, я от тебя такого не ожидал, - признался Лане, и растерянно почесал в затылке.   
- Ну, тогда предложи более гуманное решение, - пожал плечами я, чувствуя, что ужасно устал говорить и мне срочно нужно ещё выпить.
      Молнитец не ответил – и молчал так долго, что я испугался. Я подумал, что разочаровал его, нарушил какие-то моральные нормы (хотя какие могли быть моральные нормы у бывшего Главы Кэрду?) и теперь Лим думает вовсе не о том, как мне помочь, а о том, как бы мне отказать. От этой мысли мне резко поплохело аж до тошноты, руки похолодели, окружающее поплыло, и перед глазами стало темнеть.      
- Эй, ты что, сознание теряешь? – опомнился Лим, встряхивая меня за плечи. – Эй! Винс! Слышишь меня?
    Я попытался ответить - но вышло только неразборчивое мычание. Однако Лим уже и так всё понял.
- Фоня, у тебя ещё портвейн есть? – спросил он.
- Да, сейчас, - коротко ответил мантикор, и, одним прыжком преодолев подоконник, исчез.
     Казалось, не прошло и минуты, как он вернулся с бутылкой в зубах; я даже (несмотря на то, что был на грани обморока) успел впервые в жизни задуматься, откуда он их берёт - но тут Лим вскрыл бутылку, и я моментально забыл обо всём. Через пару минут алкоголь дошёл до моего больного мозга, и меня немного отпустило.
- Эх, Винс, - расстроено сказал Лим. – Как ты действовать-то собираешься в таком виде?
- Не думай об этом… Просто помоги мне… - прошептал я.
- Ну, конечно же, я помогу тебе, о чём разговор! – воскликнул он. – Собрать саркофаг – это довольно несложно, мне только нужно снять с Лота мерку. Энергетическую и ростовую.
- Хорошо… Завтра я отправлю его к тебе, - пообещал я - хотя, конечно, понятия не имел, что со мной будет завтра.
- И вот ещё что, Винс. Ты ведь понимаешь, что саркофаг – это не главное, и что я не смогу отделить твою волну от энергии всей Киберры?
     Он заглянул мне в глаза, пытаясь понять, дошли ли до меня его слова – и я кивнул, несмотря на то, что меня чудовищно клонило в сон.
- Я с этим разберусь, Лимми… Завтра… - услышал я свой отдаляющийся голос, и, привалившись к тёплому боку улёгшегося рядом Фонтейра, отрубился.

***
     Проснулся я примерно в том же положении; мантикор лежал, свернувшись калачиком, и согревал меня в своих надёжных, меховых объятиях. Казалось, ничего не произошло, однако спустя самое короткое время я понял, что в башне, кроме нас, есть кто-то ещё. Кто-то, чьего присутствия просто невозможно было не заметить.
     Я испуганно открыл глаза, приподнял голову, и, конечно же, сразу его увидел.
- Здравствуй, Рыцарь… - безнадёжно произнёс я хриплым шёпотом, больше похожим на скрежет каменных жерновов, чем на нормальную речь. – Что, всё?
- Что – всё? – слегка повёл бровью мой двойник.
     Он преспокойно сидел на своём троне (хотя накануне в башне не было даже табурета!) и, как всегда, был идеален в своём чёрном костюме. Я невольно подумал, что хорошо, всё-таки, быть таким вот воплощённым образом, а не аватаром, которому плохо, больно и чудовищно хочется в туалет – но помимо этого, у меня было такое количество иных мыслей, что глупости я оставил на потом.
- Ты ведь меня на Киберру забирать пришёл… - почти утвердительно сказал я и попытался встать.
     Фоня предупредительно поднялся, подставляя мне шею, чтобы я мог уцепиться – и я всё-таки осуществил своё намерение, несмотря на слабость, дрожь и чудовищное головокружение.
- А разве ты сам не собирался на Киберру? – безо всяких эмоций созерцая мои мучения, поинтересовался Рыцарь.
- Я собирался… Но… Я чего-то не понимаю… - промямлил я, чувствуя, что голова у меня словно киселём забита.
- А чего тут не понимать-то? Тебе нужен тот, кто отделит твою энергию от киберрианской, так? Вот мы с Фонечкой и рассудили, что лучше меня тебе никого не найти.
     Смерть сказал это совершенно по-человечески, с немного лукавой усмешкой, так, как мог бы сказать, например, Лимми – и мне показалось, что я просто брежу с перепою. Более того: я был так шокирован, что у меня невольно вырвалось:
- Я сейчас обоссусь…
- Иронизируешь? - ещё шире улыбнулся Рыцарь.
- Нет... - простонал я в ужасе - и, к счастью, мантикор всё понял.
     Он схватил меня зубами за ворот рубашки, извинился перед Рыцарем, и буквально вытолкал меня на лестницу, где находился весьма специфический, почти средневековый, нужник.
- Щорамиэримуни… Что здесь такое творится, Фонечка? – прошептал я, оказавшись в каменной нише, похожей на вертикальный гроб.
     При этом я оперся одной рукой о стенку, чтобы иметь возможность (хотя бы в сортире!) держаться на ногах самостоятельно, и мантикор, отойдя назад, немного смущённо ответил:
- Извини, Винсент, но это я его позвал. Я знаю, что это самоуправство, что я - всего лишь твоё творение, и не мне вмешиваться в твои дела, но… Кроме него сейчас тебе никто не поможет.
- О, боги… - только и выговорил я.         
- Послушай, но ведь ты сам ни за что не решился бы обратиться к нему с такой просьбой! – продолжал объяснять мантикор. – А время идёт, и тебе ещё Лота надо сегодня к Лиму доставить.
     Я невнятно застонал и уткнулся лбом в грязную каменную стену – чем, видимо, окончательно убедил Фоню в том, что не способен ни к каким разумным действиям, ибо он раздражённо фыркнул и распорядился:
- Хватит ныть, застёгивай штаны и пошли. Не хочешь же ты, чтобы Рыцарь на нас рассердился?
     После этого я, так и не вышедший из шокового состояния, был снова схвачен зубами за шкирку и затолкан обратно в комнату, где снова встретился с пристальным, жутким взглядом моего нежданно улыбчивого двойника.
- Это… Это безумие какое-то… - только и смог произнести я.
- Да, в этом я с тобой полностью согласен, - кивнул Рыцарь. – Однако насколько я знаю, речь сейчас идёт о твоей жизни в качестве аватара Творца - а я никак не могу допустить, чтобы ты сменил предназначение. Поэтому, формально, моя помощь тебе, в данном случае, ничуть не является нарушением Порядка Вещей; даже напротив, напрямую служит его дальнейшему существованию. Так что, всё правильно, Винсент. Расслабься.
- Мне бы похмелиться… - буквально сползая на пол по плечу мантикора, проговорил я. – Иначе я, наверное, умру от передозировки абсурдом…
    Рыцарь, молча, вытащил из внутреннего кармана пиджака серебряную фляжку, встал с «трона», вручил её мне – и у меня случилось натуральное дежа вю, потому что это уже было, причём, совсем недавно. Вот только с тех пор столько всего изменилось, что…
- Слушай, ты что, сам этот коньяк пьёшь? – не удержавшись, спросил я.
- Нет. Но, вообще-то, ты прав: мы с тобой слишком сблизились.
     Я, честно говоря, вовсе не имел в виду ничего подобного, я об этом и не думал даже – однако возражать не стал, ибо наконец-то понял, что именно меня шокировало.
- Рыцарь, я клянусь, что приложу максимум усилий к тому, чтобы… - начал было я, но он оборвал меня:
- Перестань, Винсент. После того, что тебе предстоит, ты не сможешь прилагать никаких усилий. Да и не надо, в общем-то. Не время сейчас. Просто выпей – и собирайся. Сначала выудим Лота, а потом займёмся энергоцентрами.
    
*** Постскриптум.

    Надо ли говорить, что после этого судьба Киберры (да и моя тоже) была решена? Наверное, это излишне.
    Когда в дело вмешивается Рыцарь, да ещё и проявляет инициативу, моя роль становится, в сущности, ничтожна, а человеческий фактор вообще теряет значение. Честно говоря, я даже практически не помню наших совместных действий – а, следовательно, не смогу об этом ничего написать.
     Скажу только одно: однажды, в какой-то момент моего, последовавшего за этими событиями, деэнергетизированного полу-небытия, ко мне явилась девушка, очень знакомая, словно нас что-то когда-то связывало – не любовь, но что-то очень важное, существенное…
     Я даже не мог понять, вижу ли я её на самом деле, или же это просто фантом, галлюцинация моего больного сознания; я валялся на полу в своей мансарде, а моя странная посетительница сидела на табуретке, и неотрывно на меня смотрела, слегка склонив голову влево. Смотрела без осуждения, вообще почти без эмоций, разве что, с какой-то отстранённой грустью. Простая, неприметная, худенькая девушка в светло-сером кисэйре без рисунка, с пепельными, почти как у меня, волосами, и светлыми-светлыми глазами цвета дождя.
     Она молчала – и я молчал, потому что не мог говорить. И только когда она начала таять, исчезать, растворяясь в пространстве, я всё-таки сконцентрировался и спросил – не знаю, вслух или нет:
- Кто ты?
     И услышал – тоже не знаю, каким образом:
- Лабия Лот.
     И тогда я, наконец-то, понял: всё правильно. Один мир, один энергоцентр, одно воплощение.
     Он выбрал достойнейшее.

                Винсент Табу, сентябрь-ноябрь 2015г.