Зеленое поле

Перед моими глазами – зеленое яркое поле, на нем через каждые минут шесть мелькают белые прямоугольники с яркими картинками. То и дело они сбираются вместе и мелькают, по экрану плещутся салюты, а на экране надпись: «Вы выиграли! Повысить ставки?».
Яркая надпись, желание победить хотя бы на этом чертовом поле не останавливает меня. Я иду дальше и делаю новую ставку. Почему ставки тут делаются на долларах? Якобы твердая валюта! Да, видимо, правы люди, с этими санкциями настают у нас снова девяностые. Даже на ТНТ-камеди запустили программы «Запретная зона» и «Окна», чтобы мы действительно почувствовали ту самую ностальгию.
И пусть я путаюсь в выигранных и проигранных суммах, для меня это – сущая ерунда. Я давно научилась питаться за день лишь раз, научилась находить халявную еду в старых харчевнях. Умею стрелять сигареты даже у бандитов. То ли они меня за свою принимают, то ли просто глупо жалеют. Но на деле плевать. Главное – серое старое здание, подвал, в котором начинается моя жизнь на зеленом поле.
- Какие сегодня ставки?
- Большие, не для тебя.
Меня выгоняют. Даже тут не нужен игрок, который не может ничего отдать взамен, тот, кто проиграл на поле даже себя. Только меня и брать-то никто не захотел: давно уже позабыта внешность, и она оказалась в плену у зеленого поля и ярких карт.
Я иду по серой улице, повсюду мелькают яркие огни. Сияют, мир весь освещая, старые цветные фонари. А я иду, бреду во тьме, ища какое-то спасенье, но нет тут карт, и нет игры, все продано давно. А раньше игры были ярки, как триДЭшное кино. А теперь – осталось гнилость, а теперь – осталась тьма. Яркость вся ушла куда-то, непонятно ни черта. Я пишу и сочиняю, но стихи мне не продать. На зеленом поле дальнем мне азарта не унять.
Мне никто не помогает, и никто и не найдет. В одном месте обреталась, но оттуда воем бьет. Нас оттуда вытворяют, на поля нас не вернут. Как же страшным оказалось: души продали в приют. В приют желчи и азарта, в приют злости и гнилья. Злыми оказались карты, и не держит нас земля.
А потом мы вновь спивались, продавая и себя. Поле это оказалось филиалом мира зла.
Потому теперь за гранью, карты, предали вы нас. Мы играли против мира, мы играем и сейчас.