Параллельно с болью. Глава 3

   Все чаще и чаще я выезжаю "в свет". Знакомлюсь с людьми. Конечно, основные наши темы - разговоры о травмах, болях, катастрофах и чудесах выздоровления. Но выслушивая про чужую боль я хоть на минутку забывал о своей.

   И снова событие. Мне снимают гипс! Огромными "кусачками" мне разрезают-раскусывают гипс. Приподнявшись на локтях наблюдаю за процедурой. И хотя мне довольно больно давят кусачки, я терплю. Разрезанный гипс разводят в стороны и как из яйца достают мои ноги.
   Боже, что это? Какие-то худущие тростинки вместо ног. Палочки-соломинки с огромными пузырями суставов. Но зато какое счастье - я могу почесать их! Через несколько минут меня оставляют в палате и я приступаю к тому, о чем мечтал ночами - чешу. Но, чем больше я чешу, тем более зуд усиливается. Кроме того, я обнаруживаю, что на подошвах отслаиваются буквально сантиметровой толщины пласты отмершей кожи, а под ней остается новая, тонкая нежная и ранимая, как у новорожденного. Целая неделя, или даже больше, понадобилась мне чтобы отмочить, очистить, ободрать мои новые ступни. Естественно, с помощью мамы. Зато какое блаженство, когда меня вкатывают в душ и пересаживают на стул под горячую воду.

   Вскоре Яков Яковлевич отвозит на скорой помощи меня домой и на руках вносит в мамину квартиру.
- Ну все. Теперь выздоравливай самостоятельно. Учись становится на ноги, а затем ходить. Бывай здоров!

***

   Легко сказать - учись становиться на ноги. А как это сделать?
Первая задача - как вообще самостоятельно сесть на постели? Методом проб и ошибок разрабатывается технология:
- повернуться на левый бок и опереться на левый локоть и предплечье;
- правой рукой под колено подтянуть левую ногу;
- теперь правую;
- оттолкнуться левой рукой и, балансируя правой, сесть;
- теперь опереться на правую руку, а левой аккуратно спустить по очереди ноги с постели.
- легко-легко прикоснуться ступнями к полу.
Все. Сижу!

   Кровь приливает к ногам. Ощущение, что они раздуваются. Страшно. Лоб и шея вспотели. А ведь еще нужно немного наклониться вперед и слегка приступить на ноги.
   Несколько минут и боль в спине и ногах становится нестерпимой. Хочется упасть в кровать, но это опасно. Нужно руками опереться сзади и медленно, медленно опуститься на локти. Сдвигая локти назад потихоньку опуститься на подушку. Перевести дыхание и руками затянуть ноги на постель. В голове стучит мысль: "Все! Ну его! Буду лежать и никогда не подниматься. И вообще, на черта такая жизнь? Я никогда не смогу встать."
   Но проходит полчаса и я повторяю попытку. И снова повторяю. И снова!
Начинает получаться. И сижу уже гораздо дольше. И уже верю, что скоро буду стоять, а затем и ходить.

   Мне принесли костыли. Но как же на них встать? Если у кого-то одна нога травмирована, то он может опереться на здоровую ногу и стоять на ней, слегка приступая на больную. Но ведь у меня поломаны обе! Да еще и спина болит ужасно. Как же встать? - Нет. Невозможно. Даже с маминой помощью ничего не выходит.

   И я снова сдаюсь. Я не хочу больше садиться, не хочу вновь и вновь становиться героем. Ну какой я герой? И вообще зачем это все, если я все равно не могу даже стоять?
   Но и лежать пластом невыносимо. Да и жара донимает. И книги уже все перечитал. В голове прокручиваются сценарии моего вставания.

   И я таки встал. Пришел мой племянник Санька. Здоровенный парень. И мы с ним придумали как это сделать.
Осторожно скатили меня с дивана на ковер. Затем Санька достал из дивана мою солдатскую форму, которую я неизвестно зачем хранил, и самую главную ее деталь - широкий солдатский ремень. Снова подняли меня на диван и я сел. Несмотря на то, что я уже буквально задыхался от усталости, что пот с меня лил градом, я чуть отдышался и мы продолжили.

   Меня перепоясали ремнем, затем Санька наклонился, ухватил меня двумя руками за ремень, а я обхватил его за шею. Я повис на Саньке, а он дернул меня на себя и поднял с дивана. В глазах потемнело, я не удержался от полумата-полукрика животного, и оказался в стоячем положении, но почти висящем на Сашкиных руках. Мне оказалось достаточно полуминуты, кровь отлила от головы перед глазами все поплыло и я потерял сознание.   
   Как меня Сашка уложил, я уже не осознавал. Очнувшись, я увидел жутко перепуганное лицо племянника, склонившегося надо мной. Несмотря на боль, я расхохотался. Почти истерически. С его перепуганной рожи, со своего состояния. Но также и от радости. Ведь я все же встал!
Глядя на меня расхохотался и Санька:
- Ну ты меня и напугал. Предупреждать надо, а не выключаться на полпути! А если б я тебя уронил и ты снова все свои кости переломал?

    Нет, не зря говорят "Лиха беда начало". Теперь мы знали технологию и можно было снова и снова повторять и усложнять ее. Правда, хоть я и был исхудавший, но, тем не менее, удержать мои почти 80 килограммов на весу было очень тяжело. Но Санька справлялся, и через несколько долгих недель я уже мог стоять самостоятельно, удерживая равновесие с помощью костылей.
 
   Фактически, мне предстояло проделать путь младенца. Ползать на четвереньках к тому времени я уже научился довольно сносно. Даже если мамы не было дома, я мог самостоятельно переползти через комнату и маленький коридорчик в туалет. Там, проявляя чудеса эквилибристики, я умудрялся взгромоздиться на сами понимаете куда, а потом точно также, на четвереньках, вернуться к своему дивану.
    Теперь же я научился пребывать в стоячем положении и даже балансировать на костылях без Сашкиной или маминой помощи. Но как сделать первый шаг, если даже стоять без мата и охов я с трудом могу?
Санька предложил:
- Переносишь вес тела на левый костыль, а правый переставляешь немного вперед. Потом переносишь опору на правый, а левый подтягиваешь вперед. Теперь повисаешь на обоих равномерно и подтягиваешь ноги.

   И мы начали. Не получилось. Первая же попытка сдвинуть вес тела привела к потере равновесия, и если б Санька не поймал меня вовремя, я бы грохнулся. И вторая попытка кончилась тем же. И третья, и четвертая. Что-то было неправильно, я никак не мог уловить точку равновесия. Пару раз костыли вообще вырвались из рук и я ужасно больно ударил ноги об пол. Пришлось бросить это бесполезное занятие. От злости наворачивались непрошеные слезы.

   Но злость же и помогла. Выяснилось, что стоять босыми ногами на нежнейшей новой кожице на ступнях невыносимо больно, и мы, провозившись почти четверть часа натянули на меня носки и ботинки. Картина маслом - я в трусах и в ботинках. Снова Санька опоясал меня ремнем. Поддерживая почти на весу, и слегка подталкивая, он вынудил меня повиснуть на обоих костылях и перенести одновременно обе ноги слегка вперед. Шаг! Снова толкнув меня вперед, он вынудил меня сделать еще шаг. И еще! И еще! 
   Это настолько захватывало дух, что я практически не ощущал дикой боли. Нет, она не исчезла, и не уменьшилась. Она как бы отделилась от меня. Она была сама по себе, а я сам по себе. Несколько минут. Но затем она снова вернулась ко мне и пришлось Сашке тащить меня к дивану на руках, благо силенкой его Б-г не обидел.
Дыхание сбилось, я задыхался от усталости и боли. Но это была победа!!!

   С каждым днем я учился выдерживать боль все более длительное время. Оказалось, главное не научиться ходить, хотя и это очень важно, главнее всего было научиться отделяться от боли. Хоть на несколько минут существовать как бы параллельно с ней. Не знаю, как это объяснить. Не то, чтобы я не чувствовал боль, или она становилась слабее. Вовсе нет. Но мы как-то раздваивались. Я слышал боль, чувствовал, однако она была не во мне, а как бы рядом со мной. И это позволяло мне сосредоточиться на ходьбе, стоянии, сидении. Но потом мое тело сдавалось и снова сливалось с болью. И тогда надо было все прекращать, падать в постель и стараться, чтобы никто не заметил мои слезы, непроизвольно текущие по лицу.

   Время шло. Я научился стоять и ходить на костылях. Уже выходил из дома (я оставался у мамы, на первом этаже) и спускался с довольно высокого крыльца. Мои прогулки становились все более продолжительными. В основном, за счет отделения от боли. Кроме того, сама боль становилась не такой острой. И я рассчитывал, что когда-то она уйдет окончательно.
И еще, самое главное, у меня ушло желание умереть. Теперь я хотел жить. Жить полной жизнью.

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2015/12/14/1487