Вторая половина мира

Август 1941 года. Финские войска наступают на Карельском перешейке, Красная армия спешно отходит, бросая тяжёлое вооружение.



Льёт дождь. Группа красноармейцев, человек тридцать, перебегает речку через мост, скрывается в лесу.

- Смотрите, ДОТ! Не стреляйте, свои!... Есть кто живой?...

- Это наш, «линия Молотова», недавно построен… Здоровенный какой! Вродь пустой...
 
- Сил нет бежать уже! Пересидим чутка, пошукаем, может есть чего полезного… Дверь за верёвку открывай, как бы не заминирована…

- Двое – в боевое охранение, остальные – в ДОТ!

- Местный ОПАБ, похоже, драпанул… Пулемёты то ли сняли, то ли вообще установить не успели, ДОТ совсем новый…

С потолка каземата капала вода, через амбразуры скудно сочился свет. Кто-то курил, папиросный дым вяло уходил в вентиляцию; некурящие просто отдыхали, утирали мокрые лица, переводя дух. Молодой лейтенант с грязной бинтовой повязкой на лбу, из-под которой тянулась вниз скупая дорожка тёмной, запёкшейся уже крови, нервно поглядывал на часы. Руки его подрагивали.

Рядовой Султанов сидел на корточках у стены, прикрыв глаза, и медитировал. Во время утреннего боя рядом разорвалась мина, и на некоторое время он утратил восприятие происходящего. И в этот момент к Султанову пришло осознание того, кем он был в прошлой жизни…

В прошлом рядовой боец Красной армии был великим воителем, во главе огромной армии покорившим половину мира. Добавить к первой половине вторую помешала случайность: в пылу очередной битвы он оторвался от основных сил, телохранители пали один за другим, некоторое время он рубился в одиночку и был убит копьём в спину.

- Эх, вдарить бы по ним сейчас… Место уж больно удачное, мост как на ладони, – крякнул один из бойцов, прошедший Зимнюю. Просунув в амбразуру винтовку, примерился. – Отличная позиция! И ДОТ с моста не заметен, в склон хорошо вписался…

Щёлкнем по носу финнов, товарищ лейтенант? Чтоб жизнь малиной не казалась?...

- Да вы что?! Десять минут на отдых, и двигаемся дальше! К своим выходить надо! Нас мало и мы одни: нет «соседей» ни слева, ни справа… Финны нас окружат и уничтожат!

Боец у амбразуры угрюмо сплюнул, цыкнув наружу, под дождь, коричневой махорочной слюной.

 - Так и до Ленинграда добежать можно…
 
- Не похвалят нас, что позицию утром оставили… - поддержал его другой. – Надо хотя бы здесь долг исполнить! Место удобное, задержим немного гадов, а там и дальше отступать можно, всё ж на душе легче…

- Вы видели, что они сделали со второй ротой?? Они же их всех перебили! И нас они перебьют! Отходить надо! И меня срочно в госпиталь, я же ранен! – в голосе лейтенанта зазвучали истеричные нотки.

- Произнося эти слова, ты скорбишь о том, что недостойно горя. Мудрые не скорбят ни о живых, ни о мёртвых, - сказал вдруг молчавший доселе Султанов.
 
Командир непонимающе воззрился на него.

Огромный боец с забавной фамилией Капуста направил луч фонарика на голову офицера; не в силах вынести яркого света, тот зажмурился, закрылся рукой.

- Так то царапина… - прогудел Капуста. –  Йоду дать?

- Да вы что?!! Вам был дан приказ на отход! Выполнять!!! – в бешенстве и отчаянии командир рванул из кобуры ТТ.

Неуловимо быстро оказавшись на ногах, Султанов шагнул к лейтенанту, одной рукой блокировал кисть с «тэтэхой», другой коротко, без замаха ударил офицера под дых.
 
Лейтенант захрипел, согнулся в три погибели, разжал пальцы. Пистолет остался в руке молчаливого бойца.

- Трусам и паникёрам не место в Красной армии, – спокойно сказал Султанов.

- Да я вас!… Я на вас на всех напишу!! К стенке встанете!!! – скорчившийся от боли лейтенант никак не мог разогнуться.

К нему медленно и неотвратимо, как танк, приблизился Капуста.
 
- Контора  пишет… - пробасил гигант. - И ты тоже пиши,  п и с а т е л ь.  Только перед тем, как бумагу пачкать, подумай: мы ведь тоже напишем. Про то, как ты после первых выстрелов с позиции драпанул и других за собой потащил, как царапину за тяжкое ранение выдавал, как панику наводил, приказывая покинуть боеспособный объект… Так что наша правда супротив твоей ляжет, а голосов у нас поболее будет…

От медвежьей фигуры бойца ощутимо веяло угрозой.

- Ах ты… с-сука!! - Как был, на полусогнутых, лейтенант метнулся к выходу, дробный топот его ботинок затих вдали. Судя по всему, за ним последовал кто-то ещё, но на численный состав гарнизона это почти не повлияло.

В коридоре опять раздался топот, на этот раз шаги приближались.
- Финны движутся по дороге к мосту! Их много! – выпалил запыхавшийся солдат.

- Но есть и хорошая новость. – гремя цинками, пробасил откуда-то из недр ДОТа Капуста, – Патронов у нас тоже много…

Султанов поднял брошенный сбежавшим офицером планшет, достал карту. Капуста включил фонарик, подсветил.

- Сколько нас?

- Двадцать восемь душ...

Некоторое время Султанов изучал новенькую, почти не пользованную карту, водил по ней рукой, хмуря лоб и что-то прикидывая, и наконец всё так же спокойно и веско произнёс:

- Слушай мою команду!

В голосе невысокого, неприметного бойца зазвенела сталь. Его голос перекрывал всё, проникая во все закоулки бетонного каземата, и в нём была уверенность и сила, словно всю жизнь он командовал большой массой людей.

Словно завороженные этим голосом, красноармейцы сгрудились вокруг.

- Нас слишком мало, долго позицию нам не удержать. Взорвать мост нам нечем. У нас два «ручника» и «максим». Основная группа остаётся в ДОТе. Боевая задача: огнём двух пулемётов блокировать авангард противника на мосту, не давая ни продвинуться вперёд, ни отступить, и уничтожить его. Финнам потребуется 10-15 минут на перегруппировку, они попробуют обойти нас выше по течению, где есть брод. Там их встретит наша засада с «дегтярём». Иванов, Смоленский, Васильев – возьмите ещё пятерых, ребята, займёте с ручным пулемётом траншею на берегу, пресечёте попытку финнов обойти нас с фланга.

Мы задержим врага на сколько сможем, и тем самым дадим возможность завершить эвакуацию нашему госпиталю и артиллерийским тылам в Раутакорпи.
 
Когда финны поймут, что с ходу нас не взять, они запросят артподдержку и подкрепление и предпримут попытку более широкого охвата. Но мы не станем ждать, пока они окружат и уничтожат нас, а организованно отойдём на линию старой границы, сохранив наши силы для грядущих сражений. До конца войны далеко, и их будет ещё много.

Выполнять!

Когда ободрённые красноармейцы бросились исполнять приказ, Султанов повернулся к Капусте, молчаливо возвышавшемуся в полумраке, и тихо сказал:
 
- А у тебя будет основная задача - защищать мне спину. В прошлый раз ты с нею не справился, дружище…


КОНЕЦ