Он пришел. Густав

22 ноября 2015 года

Даллас, Техас, США

00:05

«М-да» - протянул я. «Фундаментально же мне придётся пересматривать свои отношения с женщинами…»

«Фундаментально» - согласилась Джейн, нежно поглаживая меня по плечу и шее. «Ты уже больше не в России, поэтому спасать тебе больше уже никого не нужно. Ибо здесь, в США, совсем другая среда и совсем другие женщины. Которые очень даже могут решать свои проблемы сами. А если не могут, то ты им точно не поможешь. Ибо это уже клиника. Безнадёга»

Я вздохнул. «Да, похоже, ты права»

«Права, конечно» - улыбнулась пасторша. «Всё, что нужно женщине от тебя здесь – это Пламя. Огонь в её душе. Сиречь энергии. Драйв. Топливо. Тогда она горы свернёт. Без какого-либо руководства, наставничества, коучинга, проповедей и так далее. Да и вообще тебе пора завязывать проповедовать»

«Ибо имею доступ к запрещённым знаниям?» - улыбнулся я.

«Ага» - кивнула Джейн. «Я-то нормально воспринимаю то, что я знаю о тебе. Ибо подготовлена соответствующе. А у неподготовленной дамочки…»

«Вынос мозга может случиться?»

«В лучшем случае. А то и взрыв. Особливо если особа эта сильно чувствительная. Или – не дай Бог – дюже религиозная. Так что лучше уж помолчать…»

«Помолчу» - согласился я. Тем более, что мне самому мои проповеди надоели хуже горькой редьки.

«А теперь» - игриво улыбнулась Джейн, «сделай со мной то, что ты всё это время хотел сделать…»

«Где у тебя шарфы?» - спросил я. Делать – так делать…

«В шкафу» - указала она куда-то в угол. Я включил ночник (неожиданно яркий) и отправился на поиски шёлковых шарфов. Для нежного и ласкового привязывания.

Пришлось немного повозиться, но я таки нашёл, что искал. Вернулся с двумя шарфами – салатового и золотистого цвета. Уложил пасторшу на спину, привязал за запястья к спинке кровати.

«Согни ноги в коленях»

Джейн с улыбкой подчинилась. Похоже, догадываясь, что будет дальше

«Теперь разведи ноги в стороны»

«Ты хочешь, чтобы я умерла со стыда?» - игриво улыбнулась пасторша.

«Типа того» - плотоядно улыбнулся я. Хотела же она, чтобы я ею наслаждался…

Джейн развела ноги. Я любовался её красивой вульвой, а она реально умирала от стыда. При этом возбуждалась так, что… в общем, это было видно невооружённым взглядом.

Вдоволь налюбовашись её самыми интимными местами, я начал осторожно поглаживать внутреннюю сторону её роскошных бёдер. Реально роскошных, без дураков. Ещё больше возбуждая её, но категорически не позволяя кончить. Этакий лёгкий пси-садизм. Сексуальные пытки, то есть.

Впрочем, всё, конечно, хорошо в меру. И пси-садизм тоже. А то так и до обморока недалеко. Или до полного крышесноса. Поэтому вдоволь насладившись её нежной кожей на бёдрах, я перешёл к более интимным местам. К ласкам её половых губ, клитора и влагалища. А потом, естественно, к откровенной мастурбации.

Кончила она… сильно. И громко. Хорошо, что я вовремя успел убрать руку от её интимных мест, ибо её ноги схлопнулись с такой силой, что… в общем, мне было бы больно. И весьма.

Дав ей отдышаться и прийти в себя, я отвязал её. Она тут же слезла с постели, встала передо мной на колени…

Я отвязал один из шарфов (по-моему, золотистый), нагнулся, связал Джейн руки за спиной. Поднялся, встал перед ней. Она благодарно приняла в рот.

Я долго и с наслаждением трахал её в рот. Именно банально трахал, да ещё и довольно больно держа при этом за волосы. А она максимально помогала мне – благо ротик у неё был очень даже умелый и опытный – наслаждаться ею.

Когда я кончил, она добросовестно и даже с нескрываемым удовольствием проглотила всё, потом тщательно, до последней капли, вылизала всё, что осталось. Затем плотоядно облизнулась и удовлетворённо вздохнула, пожимая роскошными обнажёнными плечами:

«Не понимаю женщин, которые выплёвывают. По-моему, это очень вкусно…»

Я сел на кровать. И улетел. Правда, совсем не туда, куда вы подумали. А, к сожалению, куда всё это время подсознательно хотел улететь…

Бойтесь своих желаний. Реально бойтесь. И ведите себя соответственно. Только настоящих желаний. Не тех, которые на поверхности сознания. А тех, кто, подобно огромным страшным рыбам, обитают в темных глубинах человеческой души. Сокровенного, потайного бессознательного.

Я открыл глаза. И с удивлением, нет, со странной смесью ужаса, восхищения и какой-то неземной радости увидел…

Я стоял на бетонке. На бетонной взлетно-посадочной полосе берлинского аэродрома Темпельхоф. Моя нагота куда-то исчезла. Вместо этого на мне…

Черные кожаные шнурованные ботинки. Небесно-голубого цвета галифе. Такого же цвета китель с витыми погонами майора люфтваффе и нарукавным знаком ягдгешвадера 55. Знаменитых Стражей Небес. Белая рубашка с черным галстуком. Слева – у сердца – кобура с 13-зарядным девятимиллиметровым «Браунингом Hi-Power». Пять лишних патронов по сравнению со стандартными Люгером или Вальтером Р38 – не просто число, а зачастую разница между жизнью и смертью…

Передо мной – метрах в пятнадцати, не более –знаменитый Bf-109. Основная «рабочая лошадка» люфтваффе. Самый массовый истребитель Второй мировой. Из винта торчит круглое широкое дуло. Мк-108. 30-миллиметровая авиационная пушка – гроза «Мустангов» и «летающих крепостей». И «Либерейторов» тоже. И Спитфайров. И Тайфунов. И Темпестов. И Москито.

Значит, передо мной не просто Bf-109, И даже не просто «Густав» - Bf-109G6. А серия U4 – убийц бомбардировщиков. Полудюжины – а то и меньше – фугасных снарядов Minengeschoss вполне хватало, чтобы завалить В-17 или В-24 в крутое пике, из которого нет возврата.

Нормальная картина для апреля года так сорок третьего. Или сорок четвертого. Только вот я-то что там делаю? Я же шестьдесят шестого года рождения. И живу вроде как уже в двадцать первом веке…

«Реализуешь свою мечту. Ты же всегда хотел именно этого…»

Я оборачиваюсь на голос. Высокий, крепкий весельчак. В повседневной форме майора люфтваффе. На шее – Рыцарский крест с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами. Высшая военная награда Третьего рейха.

Вальтер Новотны. Легендарный «Нови». Командир ягдешвадера 101 – «Коммандо Новотны».

«Ваш мир…» - продолжает Новотны – «всем хорош. Комфорт, спокойствие, процветание. Войн никаких опять же. Сытость, достаток… Любое желание удовлетворить можно… ну, или почти любое. Были бы деньги. Которые в вашем мире куда как легче заработать – или сделать – чем в нашем»

Тут он прав на все сто. Только вот… сейчас точно будет какое-нибудь «но».

«Ты же в нём просто задыхаешься, так ведь?»

Вопрос риторический, поэтому я молчу.

«Задыхаешься от бессмысленности сытой жизни. Потребительского рая. Ты ведь заработал миллионы. Долларов или как там это ваша новая валюта называется?»

«Евро»

«Ну да. Евро. Придумали же… Можешь жить где хочешь. Дом себе построить… Нет, особняк. Да что там – дворец целый. Яхту купить. Машин целый гараж. Женщин менять как перчатки. Одна другой краше…»

Нови делает многозначительную паузу.

«Но это тебе не нужно, так ведь? Ты ведь этого даже не хочешь. Для тебя это… как мельничный жернов на шею. Пластиковый пакет на голову. Именно поэтому ты совершенно сознательно отказался и от первого, и от второго, и от третьего. И даже от четвёртого»

Я молча киваю. Ибо это есть чистейшая правда.

«Именно поэтому ты и… как это у вас в России говорят? Пускаешься во все тяжкие?»

«Примерно». Я, наконец, выдавливаю из себя хоть что-то.

«Жизни спасаешь. Души. Помогаешь всем, кому можешь. Пишешь… что-то там нравоучительное. В Тему эту свою нелепую полез. Но это все не то. Кислорода все равно мало. Ты все равно задыхаешься. Как на Эвересте без кислородного баллона…»

Я снова молча киваю.

«Признайся – только честно» - Новотны смотрит мне прямо в глаза. Я смотрю в беспредельную синеву его австрийских глаз и вижу Вечность. «Ведь самый яркий момент твоей жизни; тот, который принес тебе… ты даже не знаешь, как назвать это чувство… был вовсе не когда ты венчался с любимой женщиной. Не когда ты с ней занимался любовью. Не когда твоя книжка вышла из печати. Не когда ты поставил последнюю точку в своем продукте. Не когда тебя признавали лучшим из лучших. А когда…»

«Когда я расстрелял сектантов» - спокойно и уверенно заканчиваю за него я. «Когда я уничтожил зло и спас человеческую жизнь».

«Правильно» - улыбается Нови. «Именно поэтому, как ни старается эта замечательная, талантливая и очень любящая тебя женщины, ты все равно хочешь идти и восстанавливать справедливость. Спасать жизни. Уничтожать Зло. Ибо только тогда ты сможешь дышать полной грудью…»

«Верно. Но я боюсь…»

«Что пострадают невиновные? Что ты возьмешь ни в чем не повинную жизнь?»

Я снова молча киваю. Гипнотизирует он меня, что ли? Впрочем, это неудивительно…

«Правильно боишься» - лицо майора вдруг становится неожиданно строгим. «Именно поэтому ты всегда хотел быть одним из нас. Стражем небес. Здесь, в Берлине сорок четвертого. Где все понятно. Где каждый день, каждый час твоей жизни наполнен великим смыслом. Где ты всегда – и на земле, и в небе – будешь дышать полной грудью…»

Он делает паузу. Затем продолжает.

«Есть враги – и есть твои боевые товарищи. Есть старики, женщины, дети там, внизу, на берлинских улицах. И есть крепости и либерейторы, набитые фугасками как бочки сельдью. И есть ты – единственное, что стоит между твоими родителями, сестрами, детьми – и Смертью. Ужасной смертью»

«Но я же…»

Новотны улыбается. «Не умеешь пилотировать Густава? Вести воздушный бой? Умеешь. Это в твоей…»

«Прошлой жизни?»

«Примерно. Не совсем так, но в общем и целом смысл ты уловил. Как только ты сядешь в кабину…»

Он делает широкий жест изящной аристократической рукой в сторону «Густава»

«… все к тебе вернётся»

Я ему верю. Не знаю, почему, но верю.

«И ты обретешь Счастье. Счастье, которое ты искал всю свою жизнь. К которому ты всегда стремился. Оно здесь, перед тобой. До него ровно…»

Цепким взглядом опытного летчика оценивает расстояние…

«…двенадцать с половиной метров»

Новотны прав. Я действительно всегда к этому стремился. Всегда этого хотел. Вопреки всем законам физики, истории и мироздания. Сейчас мне кажется, что я всю жизнь жил исключительно ради этого мгновения.

«Но как я…»

«Как ты попал сюда?»

Нови снова улыбается. Удивительно мягкой, теплой, доброй и дружественной улыбкой. Почти детской. Он действительно похож на большого ребёнка. Только игрушка у него… очень уж смертоносная.

«Просто ты очень этого хотел»

«?????»

«Ваша наука сделала огромный шаг вперёд по сравнению с нашей» - поясняет Новотны. «Но все равно во Вселенной есть вещи, которые находятся за пределами её понимания»

«Например?»

«Двери в иные измерения» - голос летчика по-прежнему ровный, спокойный и уверенный. «Тоннели. Проходы. А ты… ты медиум. Мистик. Поэтому…»

«Я могу пройти через эти Двери?»

«Да. Через какие-то пройти, какие-то открыть…»

Все исчезает. Я хочу только одного. В кабину. Закрыть фонарь. Запустить DB-605. Обслуга уберет тормозные колодки. Затем рулежка. Взлёт. И – ввысь. Навстречу крепостям и мустангам. Встать между Смертью и теми, кто внизу. Жить в небе. И в небе же умереть. Достойно завершить свою… да уже не очень-то и короткую жизнь.

Вальтер Новотны не дожил месяц до своего двадцать четвертого дня рождения. Он погиб в воздушном бою 8 ноября 1944 года неподалеку от города Брамше в Нижней Саксонии, где базировался его ягдгешвадер. Первый и единственный, который полностью перевооружили на новейшие реактивные Ме-262. «Ласточки».

Я уже – к своим сорока девяти годам – прожил… да вполне себе достойную жизнь. Но ни секунды не раздумывая, обменял бы свои сорок девять на двадцать четыре Вальтера «Нови» Новотны…

Я беру у подбежавшего механика парашют (куда же без него) и иду к «Густаву»…

Что за наваждение… Откуда она тут взялась? Она что, тоже…

«Да. Я тоже медиум. Как и ты.»

Голос Джейн спокойный, ровный, уверенный.

«Что ты здесь делаешь?»

«Я пришла за тобой. Чтобы вернуть тебя в наш мир»

«Я не хочу возвращаться»

«Ты умрешь. Погибнешь»

«Я знаю»

«Зачем?»

«По крайней мере, умру со смыслом»

«Ты считаешь, что твоя жизнь здесь не имеет смысла?»

«Да»

«Почему?»

Я киваю на Новотны. «Спроси у него»

«Ты же понимаешь, что это Антэрос?». Джейн майора просто в упор не видит. И явно не хочет видеть. «Бог ненависти. Извращённой Любви»

«Да»

«Что ты никогда не попадешь в Царствие Небесное…»

«Это не совсем так» - вклинивается Новотны. «Вальгалла – не часть Ада»

«Часть шеола» - пожимает плечами Джейн. «Страна вечных сумерек. Цвета фельдграу. Тоже удовольствие небольшое. Особенно по сравнению со светом Царствия Небесного».

«Зато боевое братство» - возражает Новотны. «Этого в Царствии Небесном он не найдет. Даже близко»

Я инстинктивно касаюсь шеи. Нет, этого не может быть…

Рыцарский крест. С дубовыми листьями. И мечами. Всего на одну ступень ниже, чем у Нови.

«За что?? Я же этого не заслужил…»

«Заслужил» - спокойно возражает Нови. «У тебя другое время. И другие войны. Но то, что ты сделал… вполне тянет на эти награды. И ты прекрасно это знаешь»

И добавляет:

«Так что двери Вальгаллы для тебя всегда открыты…»

Я делаю еще один шаг к сто девятому. Джейн преграждает мне путь. Опускается на колени. Протягивает ко мне руки.

«Дай мне шанс. Пожалуйста. Позволь мне отогреть тебя. Нам. Мне и… другим женщинам»

«Зачем это вам?» Я начинаю терять терпение. Крепости приближаются. Нужно остановить хотя бы несколько. Хотя бы одну…

«Потому что я люблю тебя…»

Это уже крик отчаяния.

«Ну хоть самому то себе не лги…». Она почти кричит.

Я пожимаю плечами.

«Я не лгу. Меня с вашим миром действительно ничего не связывает. А с этим миром – все. Или ты считаешь, что это не так?»

«Так»

«Тогда какого лешего?»

Джейн поднимается с колен. Подходит ко мне. Кладет свои длинные роскошные руки мне на плечи. Я пытаюсь отстраниться, но она обнимает меня за шею. Крепко так обнимает. И не отпускает.

«Ты принимаешь решения на основе неполной информации. А еще считаешь себя специалистом по управлению знаниями. Сапожник без сапог…»

«То есть?»

«Ты же не знаешь, что такое быть любимым…»

«Не знаю»

«Поэтому это не выбор. Это иллюзия выбора. Выбор будет, когда ты узнаешь, что такое быть любимым. И уже тогда будешь выбирать. Между нашим миром и этим. Между Царствием Небесным и Вальгаллой»

«И ты уверена, что я выберу твой мир?»

«Я уверена, что это будет честный выбор» - Джейн смотрит мне прямо в глаза. Своим колдовским, завораживающим, бездонным взглядом.

Я с трудом отрываюсь от его взгляда. Поворачиваюсь к Новотны.

Он пожимает плечами. «Она права»

«То есть, Вы считаете…»

«Ты. Мы здесь все на ты. Да, я считаю, что ты должен дать ей шанс. Им, если быть более точным. Это будет честно»

И добавляет, глядя на мое изумленное лицо.

«Вальгалла – не часть Ада. А мы – не слуги Дьявола. Мы вообще ничьи. Сами по себе. Иногда что-то делаем для Господа. Но никогда – для противоположной инстанции. Поэтому мы не препятствуем, если кто-то хочет отправить душу не к нам, а в Царствие Небесное. Вальгалла – дело исключительно добровольное… Мы – Призраки. А не демоны»

Джейн берёт меня за руку. Крепко так берёт. В смысле «не отпущу». И «никому не отдам».

«Пойдём»

Я очнулся. Я по-прежнему сидел на кровати. Пасторша сидела у меня на коленях. Гладила меня по голове. Нежно так гладила. И целовала. Едва заметно прикасаясь теплыми, мягкими, влажными губами к моей щеке.

«Что это было?» - удивлённо спросил я. Странно, но я был совершенно уверен, что Джейн знает ответ на этот вопрос.

«Путешествие в иное измерение» - спокойно ответила она.

«??» - изумился я.

«Апрель 1944 года. Берлин. Аэродром Темпельхоф. Вальтер Новотны. Ягдгешвадер 55»

«Ты тоже там была?»

Она пожала плечами.

«Я тебя забрала оттуда, вообще-то»

«Но я могу вернуться туда?»

«В любой момент. Но ты обещал…»

«Дать тебе шанс?»

«Нам. Надеюсь, ты сдержишь свое обещание? А то Призраки не поймут…»

«Сдержу»

Она надолго задумалась, затем изрекла:

«Тебе действительно нужно выполнить миссию, о которой ты говорил с кардиналом. Чтобы почувствовать себя рыцарем. Иначе…»

«Неудовлетворённая потребность отправит меня к Новотны?»

«Да. И никакие женщины тебе не помогут. Ибо оранжевые энергии не заменят синие…»

Собственно, я и не думал отказываться от миссии. Совсем наоборот.   

Мы отправились спать. Джейн отключилась практически сразу, а я долго не решался заснуть. Ибо хоть мне и неприятно это признавать, но я реально боялся заснуть в Далласе 2015-го, а проснуться в Берлине сорок четвёртого. В который, лежа рядом с прекрасной, нежной и заботливой Джейн, я совершенно не стремился.

Пришлось добыть из кармана куртки Святой Розарий и прочитать. Весь.

Помогло. Я успокоился и очень быстро уснул. Проснулся утром на том же месте – в смысле, в Далласе. Военный Берлин мне даже не снился. А снился мне совсем другой сон…