74. Философия ясности и философия глубины

1.Если абсолютное знание невозможно,то философия по необходимости “не знает себя”. Поэтому она ищет главное, не находит, но попутно выясняет очень многое, много частностей.

2.Проблемы философии всегда абсолютней “ответов”.

3. И ложная философия умеет сохранять философскую форму,а поэтому бывает подчас и “убедительной”.

4. То, что философии кажется приближением к истинной реальности, может быть лишь погружением в мир грёз.

5. Она терпеть не может парадоксы, поскольку их невозможно “понять”,и вместе с тем неизбежно приходит к ним.

6. Интересы жизни требуют сделать из философии нечто понимаемое, полезное, превращая его в рупор жизни,государства, общественной элиты… Часто философия при этом становится пошлой и недалёкой. Многие хотят,чтобы философия была служанкой психологических и эмпирических нужд.

7. Требуют от философии предельной “ясности”, подразумевая под этим удобство, выгоду. Происходит же догматизация философии.

8. Таким образом, есть два рода “ясности” - как логичность-понимаемость и как опошление сложного,поверхностное и меркантильное знание.

9. Философия пошлой Ясности создаёт культы и культики, сглаживает острые углы, подчиняет философское исследование идеологии, политике и интересам минуты. Она всегда знает, что “хорошо”, а что “плохо”, как должно мыслить и чувствовать и что такое истина. Она даже может найти истину в ложном и светлое в тёмном. Она не изучает, а оправдывает нужное. Высшее для неё - общественные установки и интересы.

10. Она так хочет казаться моральной и разумной, что невольно впадает в самомнение и нетерпимость к инакомыслию.

11. Самомнение мнит изменить сознание вопрошающее, скептическое, трагическое,конфликтное сознанием”счастливым”, “успокоенным”, “благим”.Но всё это положительное ложно и поверхностно.

12. Философия пошлой ясности желает не просто освоить мир, но получить при этом барыши.

13. Она реально становится хозяйкой своего “мирка”. Она не только “не знает”, но и не хочет знать. “Горе знающим!” - восклицает Ницше. Бродяжка становится королевой.

14. К чему эти полёты в неизвестное, риск столкнуться с неопреодолимым и трагическим? Прочь “ночное бытие”! Надо только время от времени целоваться с Этикой, трепать за худые щёчки Гносеологию, выдавать Психологию за Онтологию. Нужно отстаивать атеизм, а когда само время требует иного, Религию.

15. Призыв к единению - разве не признак нравственности и гуманизма? Правда, кредо такого “единения” это требование столпов государственности: “Думай,как я!” Еретики не в почёте. “Ты любитель бурь, ночей, сомнений и одиночества - ты Разрушитель социума и самого себя!

16. Философия пошлой ясности давно бы стала земным воплощением счастья и благоденствия, если бы не одно “но”:сама жизнь отказывается быть счастливой,пережившее многое, зрелое, технически развитое общество вдруг оказывается несостоятельным психологически,социально, морально. К тому же в центре его жизни, его “надеждой на лучшее”, оказываются обыватель,политик,чиновник, бизнесмен, миллионер… В лучшем случае - элита, во многом чуждая массам своего Отечества.

17. Человек оказывается опустошённым морально. Из-за каждого угла выглядывают противоречия, шизофреническая реклама окружает нас со всех сторон, навязывая “свободному” человеку свои товары и обманывая его на каждом шагу. Эволюции грозят перерасти в революции. Масса противоречащих друг другу опытов, ценностей, мнений и интересов создают “зоны конфликта”.Ни быт, ни искусство, ни наука не в силах спрятать нас от проблем, а напротив, делают эти проблемы ещё очевидней.

18. Даже религия, привлекающая в своё лоно толпы, не может дать им действительного счастья и лишь тюрьму атеизма меняет на тюрьму веры.

19. Эпоха на перепутье, как и в былые времена. Но уже под мышками у неё костыли, а тога вся в пятнах пыли. Ищет она глазами хоть какое-нибудь кресло - посидеть, отдохнуть, выпить кофе с коньяком, попарить ноги в тазике с тёплой водой, вздремнуть наконец. Кресла нет. В небе летают драконы, по городу шныряют живые мертвецы и даже учёные говорят о близком Конце Света. За спиной тьма прошлого, впереди - тьма грядущего.

20. Нет кресла, нет лежанки. Грядущее песней сирен завлекает в себя, но нет уже ни веры, ни надежды, ни любви…

21. Обыватель чувствует себя обманутым и ищет врагов, причину всех бед. Сталин в своё время не мог бы удержаться у власти, если бы сам народ не принял с ликованием идею “враг народа”. Пророки, публицисты,учёные, философы, политики - все они уже кажутся обманщиками или глупцами. Все говорят о гуманизме, а Жестокость шагает по планете.

22. Обыватель зол на всё. “дальние” оказываются предпочтительнее “ближних”. Он хочет жить мгновеньем, есть, пить и даже плясать на самих гробах разрушенных идеалов.

23. И в то же время обыватель - это большинство, масса, сила. Не ради его ли благополучия революционеры уходили на каторгу, совершали революцию? Все достижения науки и техники - для масс. Изобретения гениев облегчают жизнь бездарей. Да здравствует же свобода обывателя! Правда, он неуклюж в её использовании и нуждается в “поводыре”. А ближе обывательской массе поводыри эмпирические, бездуховные. Что массе делать с философией и что философии делать с массой?

24. К тому же многие обыватели настроены враждебно и друг к другу. Роднит же их то, что они неспособны жить творческой жизнью. Они, по словам Ницше, “всё делают маленьким”. И в этом смысле они если и будут защищать философию, то догматическую, домашнюю философию Ясности.

25. Но всё же потребность в Истине велика. Нужно знать истину, хотя бы для того, чтобы её скрыть.

26. Эксперементальная изика работает с феноменами и в этом плане ей безразлична степень иллюзорности её атомов. Ей достаточно опытных данных и логики мира явлений. Как бы не менялась картина мира, реальность для нас явлений остаётся. Частные законы не отменяют общих. В философии же “должное”.”возможное”, “идеальное” существеннее просто “наличного” и “процесс” существеннее “стабильного пребывания”. Мир становится неоднозначным, противоречия и парадоксы кажутся сущностью всякой реальности, повышается значение индивидуально-субъективной интерпретации мира, значение этических проблем и ценностей.

27. Философия пытается формулировать основополагающие идеи, дать ориентиры для жизни, внести смысл и в внешне бессмысленное, в бытие вселенной и человека, выявить “должное”, проникнуть за явления в сущности, стать “честью и разумом”, духом своего столетия.

28. Понимая невозможность абсолютной истины, она вынуждена её искать. А то, как мы представляем себе Человека, мы трактуем и о космосе в целом, решаем, что в нём преобладает - Разрушение или созидание, враг ли Космос души человека или её друг?

29. Главное противоречие и “наилучшей философии” - это то, что знание человека субъективно, т.е. конечно, лишено объективности, но потерять эту субъективность - потерять “человечность человека”, разрушить знание вообще. Все наши познавательные поражения и победы исходят из субъективности природы человека.

30. Предположим, у нас есть интуиция истины вот этой вещи. Но как донести эту интуицию до сознания? Уже осмысливая вещь мы включаем свою субъективность и только на этой основе можем интерпретировать явление. И истолковать вещь мы можем только в меру нашего разума, чувства, опыта.
Но всегда возможен и противоположный опыт, противоположное истолкование. Согласие достигается только в самом очевидном.

31. Поиск наиболее объективной системы мира становится в дело нашего вкуса, личных знаний и пристрастий, принципов, эмоций и т.д. Даже логики могут противоречить друг другу.
Поэтому на уровне философии контакт душ становится дискуссией.
Да и ещё жизнь развивается не по рецептам философов, а сама по себе.
Философское влияние на жизнь часто медленно, подспудно, несовершенно.

32. По своей природе ясность философии скорее формальная, чем сущностная. Ответ лишь стимул нового вопроса.Неопределённое - вечная стихия философии, его преодоление, всегда не окончательное, и есть философский процесс познания.

33. Философия же обывательской ясности требует окончательных суждений и выводов, дабы было что сказать массе. Она не хочет, боится философской глубины. Презирая психологию, она насквозь психологична. Она требует предельной ясности основ, задач, перспектив. Субъективная, она то и дело говорит об “объективности”. Она желает “Ответа” радужно-оптимистического, указующего путь в мир, где желаемое становится действительным. Но выгоду момента она всегда предпочитает “истине”. Собственно, её грех это не сама “ясность” (понятность не вредит философии), а лжеясность. Сокрытие глубин, скольжение по поверхности, видимость уяснений, страсть к догмату. Страдая манией величия, она в то же время пребывает в тайной неуверенности.

34. Она поневоле становится изощрённой и… превращается в новую схоластику.
Или же она “хватается” за определённые традиции, превращается в выражение официоза, жонглирует своими масками, приспосабливается к требованиям времени. Подчас она “замирает” и “засыпает”, чтобы вновь потом “проснуться” и заявить о себе как о “самой правильной философии. Она даже может проникать в настоящую философию, становясь её недостатками. Она вообще умеет скрывать свою убогость, поэтому невозможно указать на отдельного автора как её представителя. Она то, чем философия не должна быть. Но “недолжное” может окопаться в любой философии. Только через анализ и критику уясняется “прогрессивность” или “регрессивность” автора - в сравнении с другими.

35. Скажем так: она представляет собой всякую догматическую составную любой философии. Чем более философия догматична, тем более она становится выражением философии пошлой ясности.

36. Её рыльце хрюкает во многих местах и особенно официальных. В суете сует она находит разум и удовольствие.