Неправильные пираты глава 15-20

15. Тетушка Крокус действует

Как и предполагал Эдд, тётушка Крокус была всем нам очень рада и первым делом решила нас накормить, не взирая на наши протесты и ссылки на то, что мы уже это успели сделать.
    -  Всем мальчикам мыться и срочно прошу ко мне в столовую.
Мы, не скрывая предстоящего удовольствия, понеслись к озеру с пресной водой, где был импровизированный пляж и местное моечное отделение. Не успели мы отойти на десять метров, как услышали её окрик. Обернувшись, мы увидели её, грозящую нам пальцем.
 – Нехорошо, мальчики, обманывать старую тётушку. Вы почему мне сразу не сказали, что Санни девочка. Это просто бессовестно с вашей стороны лишать меня удовольствия пообщаться со своей молодостью. Идём, деточка, со мной, пусть они здесь сами разбираются, а мы займемся своими девичьими делами.
И нам ничего не оставалось делать, как принять ее предложение – помыться, причесаться, переодеться и явиться к ней в столовую.
Столы уже были накрыты, нас ждали. Не хватало только Санни и тётушки Крокус. Они появились неожиданно и эффектно. Настолько эффектно, что у нас челюсти отвисли от удивления. Мадам Крокус в открытом платье, помолодевшая, по крайней мере, лет на двадцать и наша Санни, одетая как принцесса, с пышной причёской, неизвестно каким образом появившейся у неё на голове.
Они выглядели как королева с дочерью на официальном приёме, и никак не менее значительно.
Обед прошёл в молчании, чинно, как в лучших английских традициях. И только тогда, когда прислуга убрала приборы, тётушка пригласила нас в беседку над бассейном с рыбами и позволила кратко рассказать о том, что привело нас сюда, про капитана Олфула и его стремлении разбогатеть на «халяву». О том, что он, за счёт нас хочет взять большой выкуп с Кребса. И что вот-вот подойдёт барк «Спрут» и здесь могут начаться большие неприятности.
- Что ж, - сказала тетушка, выслушав наш сбивчивый рассказ. – Этого идиота Олфула я давным-давно знаю и не думаю, что он осмелится, открыто пойти со мной на конфронтацию из-за двоих или троих подростков. Тем более что Санни останется у меня как приёмная дочь, я это решила сразу, как только её увидела, вдобавок к этому есть более серьёзные причины, но о них позже.
А сейчас предпримем вот что. Мальчики пойдут с моими работниками вглубь острова на заготовку сахарного тростника. Санни останется при мне. А я берусь потолковать с безмозглым Олфулом о смысле жизни и возможности разбогатеть или лишиться последнего имущества – его единственной возможности безбедно существовать – убраться отсюда пока ветер без сучков.  Ну, а если и это не поможет, будем действовать по обстоятельствам.
С тётушкой Крокус спорить было невозможно и бесполезно, поэтому мы молча повиновались. Взяв инструмент – огромные ножи – навахи, мы отправились с десятком мужчин вглубь острова, оставив тётушку осуществлять свой замысел.
Видимо, после нашего ухода из посёлка прошло каких-нибудь часа три, когда барк «Спрут» бросил якорь у тётушкиного острова. Несколько шлюпок отправилось к берегу.
Мсье Олфул сидел в первой и чуть ли не подпрыгивал от нетерпения.
Тётушка Крокус величественно стояла у причала и бесстрастно взирала на происходящее.
Тем временем, шлюпки подошли к берегу, и толпа пиратов направилась в сторону тётушки. Она как стояла с независимым видом, так и продолжала стоять, пока разгорячённый Олфул не подошёл к ней вплотную.
- Где твои дорогие гости? – вкрадчиво спросил он. – Живо давай их сюда, иначе мы разнесём всё твоё хозяйство, в пух и прах!
- Во-первых, когда люди встречаются, принято говорить, здравствуйте, – спокойно ответила она. - А во-вторых, с каких это пор я должна перед вами отчитываться в чём- либо о своих гостях?  B третьих, не пойдете ли вы ,сударь, вон отсюда, пока не нажили себе больших неприятностей.
На этом импровизированная речь тётушки завершилась, и толпа пиратов в нерешительности остановилась.
- Ты меня не запугаешь, несчастная торговка, я не нарушаю договорённости о порядке пополнения запасов спиртного. Я требую выдать помощников слуги Сатаны  - капитана Кребса, они здесь, у тебя в гостях, и ты их прячешь, о чём горько пожалеешь! Если ты сейчас же их не выдашь, мы изроем весь остров, перетрясём каждую хижину, но найдём их, правда тогда при этом сильно пострадает твоё «производство», и погорят твои склады со спиртным, которые подожгут твои же «гости», скрываясь от нас, правильно я говорю, ребята?
Последние слова он сказал, повернувшись к своим матросам, которые уже утратили более половины воинственного запала.
В этот момент к нему приблизился один из работников мадам Крокус и что-то прошептал ему в ухо. Олфул осклабился и заорал: «Я так и знал, они прячутся от меня в зарослях сахарного тростника, прикидываясь рубщиками, работниками этой старой развалины. Вперёд, ребята, быстро выкурим их оттуда. Десять человек остаётся здесь стеречь эту старую дуру, а остальные за мной».
После этого, он, не оглядываясь, побежал к зарослям сахарного тростника вместе со своими приспешниками.
Тетушка, было, дёрнулась пойти и помешать ему, но десяток крепких, хорошо вооружённых головорезов преградили ей дорогу, ясно показав, что если будет надо, оружие будет применено немедленно.
Ей ничего не оставалось делать, как на некоторое время смириться с положением пленницы и надеяться на лучшее.
Она чему-то улыбнулась и спокойно села на скамью, опять приняв независимое и гордое положение.
Мы ничего не знали об этих событиях и спокойно рубили и укладывали тростник как профессиональные пеоны, пока не увидели клубы дыма и пламя позади и впереди себя. Обнаружив пожар, работники приняли единственно верное решение. Чтобы не оказаться заживо зажаренными, мы побежали в сторону, где огня пока не было, да и путь к морю был наиболее коротким. Тем более даже срубленный тростник при такой жаре уже не спасти.
Смешавшись с толпой рабочих, и для пущего сходства, специально измазавшись сажей, мы выбежали на берег неподалеку от посёлка с противоположной стороны. Там, естественно, нас уже поджидали и моментально все мы были окружены матросами Олфула. Оцепив всех нас плотным кольцом, они погнали нас навстречу своему капитану.
Олфул сначала построил нас в одну шеренгу и прошёлся перед «строем», пристально вглядываясь в каждого, но видимо визуальный осмотр ничего не дал. Далее он  приказал нам по одному проходить мимо него и проговаривать своё имя и должность, которую занимал у госпожи Крокус. Все признавали себя только пеонами госпожи Крокус.
Я это хорошо запомнил и даже мысленно потренировался в произношении. Я был пятым и заметил, что как раз перед тем, как  мне надо было пройти перед Олфулом, уже нам знакомый местный или «засланный» казачок опять что-то шепнул главному бандиту. Скорее всего, относительно моей персоны. Я это понял, поскольку произнесённая мной  фраза: «пеон госпожи Крокус», произвела на него странное впечатление. Он подпрыгнул на месте, подлетел вплотную ко мне.
 - Не пеон, а шпион. Ты такой же пеон, как я Папа Римский. Когда это у пеонов была походка моряка и такая мне знакомая противная рожа. Ребята, хватайте и вяжите его. На меня тут же набросилось пять человек, и начали заламывать руки. 
В это время Эдд по моему разумению попытался выскользнуть из рук пиратов, а за одно и выручить меня, создав замешательство в рядах врага, но получилось не совсем так, или совсем не так, как задумалось.
Скорее всего, он хотел потихоньку взлететь, используя свои левитационные способности и, пока пираты опомнятся, подняться на недосягаемую для пуль мушкетов и стрел арбалетов высоту, но по злой случайности получился «ляп». Медленно шагая в общей шеренге, он немного отстал от идущего впереди него пеона, сосредоточился, и, вытянув вперед руки, начал взлетать, но в это мгновение, шагающий сзади крестьянин, увидев перед носом чьи-то сапоги, рефлексивно схватился за них и опустил Эдда на грешную землю. Среди пеонов и среди пиратов пронесся приглушённый ропот. Похоже, этим финтом, Эдд больше навредил, чем помог. Ведь попытка улететь у местного населения, кроме как с нечистой силой, ни с чем не связывается, поэтому здесь мы себе заработали минус перед местным населением. Мсье Олфул  был несказанно рад такому повороту событий.
– Вот видите, второй сам выдал себя своими сатанинскими штучками. Хватайте и этого, орлы, и не бойтесь ничего, я с вами. А этих покрепче спутайте и на всякий случай свяжите друг с другом, да ещё завяжите им глаза и засуньте хороший кляп в глотку. Это никогда не повредит, особенно, при общении с такими, как эти друзья, личностями. Так, осталось найти ещё только одного. Где наш нежданный союзник?
К нему подвели шептуна, который, как минимум уже дважды выдал нас. Тётушка Крокус даже подалась вперёд от напряженного ожидания. Но на этот раз предатель повёл себя, по крайней мере, странно. Он доложил Олфулу, что нас было только двое, и это все, он уже всех нашёл.
-Триста сапогов в глотку! Как двое? Ведь с соседнего острова выехали трое, а здесь почему-то оказалось двое, - заорал Олфул.
Он расхаживал между пленными, вглядываясь в их лица. Подойдя к тётушке Крокус, тупо посмотрев на неё и ничего не сказав, он что-то бормотал себе под нос. - Акулий плавник мне в спину, если это не так. Чёрт с ним, хватит нам и двоих, жаль упускать время, надо действовать быстро.
- А сейчас сделаем вот что -  продолжил он  - Этих двоих спрятать здесь в надёжном месте и сторожить самым тщательным образом. Для этого выделяется пять, нет – десять или даже пятнадцать человек под началом боцмана. Главные сторожа – Сэм и Билл, они знают, как открыть и закрыть самый большой склад.

Там они будут жить с пленниками безвыходно до моего приезда и отвечают за этих слуг дьявола головой, остальные по необходимости помогают им. И ни капли спиртного, пока я не вернусь. Кто нарушит запрет, будет болтаться на рее. От вас сейчас зависит всё наше будущее. Мы же сейчас срочно отчалим и поспешим в гости к капитану Кребсу, он, наверное, заждался своих помощников, под общий смех пиратов».
Всех остальных жителей острова Олфул объявил свободными и позволил им либо остаться здесь, либо убираться куда угодно, хоть к чёрту на рога. Но если кто-то осмелился бы помогать этим слугам дьявола или старухе Крокус, то пеняли бы только на себя. Каждому из таких «смельчаков» он пообещал быть убитыми на месте. Это решение было окончательным. Мадам Крокус предоставили право выбрать самой себе место пребывания на своём острове, с условием, что, но оно должно быть ограничено одним акром пространства, просматриваться со всех сторон и охраняться пятью матросами. Ещё десять человек должны будут контролировать всю территорию острова до возвращения Олфула. А двоим конвоирам, велено было неотступно караулить двух опасных  слуг сатаны.
Он ещё отдал кое-какие распоряжения, и, сев в шлюпку, отправился на корабль. Нас же с Эддом схватили несколько  верзил из его шайки, и поволокли в сторону, самого большого склада «готовой продукции». Пока нас волокли, я успел более тщательно разглядеть наших конвоиров, двое из них показались мне знакомыми, а при более близком рассмотрении, я окончательно опознал обоих. Это были Сэм – горилла и его друг Билл – верзила, знакомые мне по острову Тортуга и случаю в таверне «У Французского короля».
Пока я опознавал и вспоминал старых знакомых, нас потащили к входу в хранилище. По рассказам Эдда я вспомнил, что это была сплошная каменная плита, которая поворачивалась с использованием хитрой системы рычагов, блоков и тросов, и что способ её открытия и закрытия знали лишь избранные, доверенные лица. Но раз они так смело волокут нас туда, значит, кто-то из них знает секрет открытия этих дверей. Следовательно, среди тётушкиных доверенных лиц есть предатель. Мне вспомнился тот самый местный житель, периодически, что-то шептавший на ухо Олфулу. Я подумал, что он и есть тот самый предатель. Тем временем, мы оказались у входа. Один из пиратов уверенно нажал на какой-то потайной выступ, и дверь медленно, скрипя, поехала в сторону.
Нас убитых морально и побитых физически, заволокли внутрь помещения. Дверь задвинулась, и мы оказались в полумраке, наедине с двумя охранниками. Конечно же, этими охранниками оказались горилла Сэм и верзила Билл. Как они подошли к стене, и что-то там искали, видеть мог только Эдд. Я же в это время находился спиной к ним. Они шептались. Неясные фразы доносились до меня, но было понятно, что загадочная дверь на блокировке, которая не позволит открыть её снаружи никоим образом.
Нас с Эддом разъединили. Потуже затянули узлы, и, раздвинув двухсотлитровые бочки, запихнули по одному в промежутки нижнего ряда бочек, а сверху заставили бочками из второго ряда. Мы оказались замурованными поодиночке между бочек в пространстве склада.
Снаружи доносились голоса наших охранников, затем они утихли, и спустя час раздался сдвоенный богатырский храп корсаров.
Воспользовавшись представившейся мне возможностью, я с большим трудом избавился от верёвки, фиксирующей кляп. Правда, это мне стоило потери солидной части волос, но дышать стало намного легче. По шорохам и скрипам, доносившимся из смежного отсека, я понял, что Эдд занимается тем же. Случай был на нашей стороне, и теперь мы тихо обсуждали создавшуюся ситуацию и варианты выхода из неё.
А в это время на улице происходило множество интересных и значительных событий. Мадам Крокус под усиленным конвоем перебралась на своё любимое место, в беседку над  бассейном с любимыми рыбками. Она сидела неподвижно как сфинкс, размышляя о смысле жизни и превратностях судьбы.
Конвоиры разбрелись по берегу в поисках забав и развлечений. После отъезда Олфула, немногочисленные местные жители островка и работники тётушки Крокус разошлись кто куда. Большинство из них сели в лодки и уплыли на другие острова - кто в гости, кто на рыбалку, а кто в надежде подработать. Так что на острове оставались считанное число жителей, которое для десятка дюжих конвоиров никакой угрозы не представляло. Прекрасно зная повадки пиратов, местные женщины первыми покинули остров, поэтому у них осталась лишь одна возможность - поразвлечься только спиртным. А этого добра тут было достаточно. Закрома тётушки Крокус и  местных жителей, ведших далеко не безалкагольный образ жизни, были наполненными.
К беседке примыкал небольшой арык для подачи воды, поросший густой травой и мелким кустарником. Хорошо, что у тётушки был хороший слух, иначе бы она не услышала свиста, раздававшегося из этих кустов. Она непринуждённо повернулась в своём кресле, желая выяснить, что происходит.
Свист прекратился и раздался голос Сани -  Что будем делать, тётушка? Они закрыли ребят с двумя конвоирами в большом складе. Как их оттуда вызволить? Что придумать?
Подумав, она сказала - Сначала надо избавиться от  остальных конвоиров или хотя бы нейтрализовать их. Ты вот что сделай. Подберись ко второму складу, открой его и проделай дырки в нескольких бочках так, чтобы их содержимое ручейком полилось из склада прямо под ноги нашим «гостям. Я думаю, они не устоят против такой «халявы» и не последуют совету своего начальника – ни грамма спиртного не употреблять до его возвращения. Возвратится он всё равно не раньше чем через неделю, а со всеми нашими делами мы должны управиться максимум за половину дня. Мальчишки связаны и сидят без воды и питья, а я не могу позволить, чтобы мои гости испытывали такие неудобства.
Речь её на этом не закончилась и она продолжала - Чтобы дверь в хранилище открылась, надо нажать на третий камень во втором ряду кладки слева и одновременно наступить на левый камень перед входом. Их всего три – посередине, слева и справа. Они лежат прямо перед входом. Только не перепутай.  Справишься?
Сани уже не слышала последних слов тётушки. Она неслась со всех ног, спеша помочь друзьям. Она с достоинством исполнила все указания тетушки, проявила фантазию и смекалку. Девочка не только создала рукотворный ручеек спиртного, но и направила этот ручеек прямо под спящих конвоиров.
Было интересно наблюдать за этой картиной. Спящие бандиты в своём сладком сне, увидев спиртное, просыпаются и, узрев сон наяву, сначала пьют, а только потом пытаются сообразить. Что же это такое? Но уже поздно и в разговоре между ними остаются лишь одни междометия.      
- Да, уж, ух, ага, кайф и пр.
Слух о «халявном»  спиртном  распространился по острову мгновенно. И уже через пару часов - трезвых охранников не осталось. Первыми смылись со своего поста конвоиры тётушки Крокус.
А зачем охранять какую-то старую тётку, когда на острове остались считанные жители и никто её не пытается украсть, а впрочем, она даже и не пытается бежать, да  и бежать-то ей некуда. А здесь недалеко - прямо в море течёт ароматный ручей спиртного.
Санни пришла к тётушке в беседку, и уже не таясь, села рядом на скамью. Посмеявшись над «стойкими» охранниками, они стали строить планы дальнейших действий.
-Через полчасика этим спиртохлёбам очень захочется воды, – сказала мадам Крокус. Уж действие своих напитков я знаю точно. И тогда ты, Санни, как бы случайно пройдёшь мимо них с кувшином воды на голове. Они, мучимые жаждой, попросят у тебя попить, но ты скажешь, что воду несёшь мне, по моей просьбе, а попозже, пообещай принести и им. Они, конечно, отнимут у тебя воду и мгновенно выпьют её, да ещё разобьют кувшин. Но тебе предстоит взять уже другой кувшин и понести его вновь, всё будет повторяться до тех пор, пока они полностью не утолят жажду.
- С какой такой стати это я должна служить водоносом у наших противников? – с возмущением спросила Сани.
-А с такой, – ответила тетушка. Если хочешь одержать победу и выручить своих друзей, будешь делать так, как я тебе скажу.

Прямо сейчас, не теряя времени, пойдёшь ко мне на кухню, залезешь во второй ящик от входной двери, там хранятся снадобья для лечения животных. Так вот, на самом дне, в пёстрой тряпочке возьмёшь высушенную толчёную траву. Заваришь всю её в двух литрах воды и процедишь через эту же тряпочку. Ты уже видела, что у меня ручеек пресной воды протекает прямо через кухню. Так что, сначала зачерпываешь кувшином воду, затем добавляешь туда немного отвара и только потом непринужденно скачешь с ним мимо страдающих жаждой матросов. Всё поняла? Тогда бегом выполнять.
-А что будет с матросами, когда они напьются воды с моим отваром-они все умрут? – не удержалась от вопроса Сани? Тётушка от души рассмеялась. - Да не бойся ты, ничего страшного, они только крепко заснут, а это как раз то, что нам и надо. Местные жители используют это средство когда надо клеймить животных.
– Есть, мадам Крокус! – тут же отсалютовала Санни. Бегу выполнять Ваше срочное задание и мгновенно исчезла за поворотом.
План тётушки Крокус оправдался на все сто процентов. Тётушку можно было именовать настоящей предсказательницей, все происходящие события развивались именно по её сценарию.
Уже через час все конвоиры спали непробудным сном, и Санни с тётушкой пришлось изрядно повозиться, чтобы их  обезоружить и на всякий случай крепко связать.
Более всего было уделено внимания боцману, который даже во сне пытался драться, и сопротивлялся насилию над его личностью. В конце концов, тётушке пришлось его немножко хлопнуть по голове, и он обмяк, как и все остальные.
Хлопоты на этом не закончились. Все опять сидели в беседке и размышляли о возможности и способах освобождения ребят.
У беседки собрались оставшиеся местные жители, видимо узнав об изменении в соотношениях сил.
Тётушка Крокус  сначала не обращала на них внимания, пока один из них наиболее смелый не повторил ей несколько раз одну и ту же фразу на своём наречии.  Тут уж и Санни стало понятно, что он обращается к тётушке с каким-то практическим предложением. Свою речь он сопровождал отчаянной жестикуляцией и мимикой, как и большинство южан.
- Что он говорит, тётушка? - спросила Санни.
- Да какую-то ерунду про подземный ход и водопровод. А вообще-то подожди,   может и не совсем ерунду, - размышляла Крокус.
 И сама задала говорящему соплеменнику несколько вопросов на том же наречии. Потом повернулась к Санни и сказала - Наверное, в этом есть какой-то здравый смысл, но надо хорошо всё обдумать. По крайней мере, один выход из создавшегося положения есть. Надо сбросить воду из этого пруда в море, тогда откроется дно, а там есть несколько камней, закрывающих подземный ход в тот склад, где держат ребят. Но здесь есть одно большое НО. Для того, чтобы сбросить воду надо дождаться отлива, а сейчас только начало прилива. Слишком много времени придётся ждать. Но если мы к моменту отлива ничего другого не придумаем, то придётся воспользоваться этой возможностью.
Они встали со скамьи, сопровождаемые уже довольно многочисленной свитой, потихоньку двинулись в сторону кухни, чтобы, как выразилась тетушка, хоть немного заморить червячка. Прислуга прекрасно знала, что для этого требуется, поэтому вокруг нас закипела бурная деятельность по вопросам приготовления кулинарных изысков. К счастью, пираты не успели добраться до тётушкиной кухни и почти все припасы оставались на месте, за исключением мелочей, которые недобросовестные слуги растащили по домам.
Тётушка опять впала в меланхолию, и,  сидя на своём любимом кресле, неподвижно глядела в невидимую точку на противоположной стене комнаты. Внезапно она соскочила с кресла и резко двинулась к выходу, жестом пригласив с собой Санни и остановив других, желающих следовать за ними.
Так же без каких-либо объяснений она прошла до беседки и села на скамью. Она попросила Санни пройти по краю пруда и измерить шагами его периметр. Санни в точности исполнила просьбу - Восемьдесят шесть шагов,  доложила она тётушке. Та, немного помолчав, спросила -Ты случайно не сильна в математике? Ответь без обмана, потому, что от этого зависит жизнь твоих друзей, понятно? Санни согласно кивнула, хотя абсолютно ничего не понимала. - Вот, - продолжала мадам Крокус, – сколько воды содержит этот пруд? И сколько воды может вместить мой большой склад, где  заперты ребята?
Санни сообразила, что между этими объектами существует или будет существовать какая-то связь, и каким-то образом нужно было перелить воду из пруда в большое хранилище. Потом, вспомнив рассказ тётушки, про подземный ход, всё поняла. Суть тетушкиного плана состояла в том, что она хочет каким-то образом разрушить перегородку, соединяющую подземный ход с хранилищем и частично затопить его, чтобы заставить охранников открыть туда вход.
Это, конечно хорошо, но что будет, если воды станет слишком много и хранилище полностью заполнится водой? Вот поэтому-то тётушка и просит помощи в решении элементарной математической задачки. Санни, учитывая уроки приёмной матушки, принялась писать на песке прутиком цифры, умножать, складывать и вычитать.
Результат был обнадёживающим. Пришлось ещё раз проверить и только потом объявить тётушке, что в случае, если вся вода из бассейна перетечёт в хранилище, то там она едва ли полностью затопит пандус, где стоят бочки.
Жажда деятельности заставляла Санни действовать.
 – Давайте просто взорвём эти несчастные ворота. Возьмём несколько бочонков пороха, прикопаем их, засыпаем дорожку и трах-ба-бах, только камушки посыплются.    Тётушка тут же отвергла  этот прожект по нескольким причинам.
 - Во-первых, у нас нет было достаточного запаса пороха. Во вторых каменные ворота очень прочные - в своё время пираты там взрывали сразу три бочонка, но ворота выстояли. В третьих, даже если это удастся, кто может гарантировать, что от взрыва не обвалится свод и камнями не завалит наших друзей. И, в четвертых, зачем разрушать создание человеческих рук и мысли, причём не самое плохое, когда можно вполне обойтись и без этого.
Тётушка на несколько минут замолчала, а потом взяла, лежавшую под скамьей колотушку и стала стучать по лежащему перед ней камню, выбивая как на барабане какой-то ритм. Этим она занималась несколько минут. Затем она поднялась и пригласила Санни на обед, который по её разумению должен уже стоять на столе. Санни было очень любопытно странное поведение тётушки, но на этот раз она от вопросов воздержалась.
Тётушка оказалась совершенно права. Обед был подан прямо к их появлению на кухне. Слуги скользили беззвучно, боясь вызвать тётушкин гнев за недавнее трусливое бегство, граничащее с предательством.
На этот раз ели довольно быстро. Обед  прошёл в абсолютном молчании. Потом тётушка подозвала всех мужчин, бывших на кухне, а их было четверо. Она дала им какое-то поручение и проводила до выхода. Затем внезапно, что-то вспомнив, заторопилась, и, прихватив Санни, опять поспешила к бассейну. Сев на скамью и окинув взглядом свои владения, тётушка немного успокоилась и неожиданно обратилась к Санни с вопросом - Так ты на самом деле не знаешь своего настоящего имени?» «Не знаю»,- искренне ответила она. Вот теперь, по моему, пришла пора тебе сказать его. «Ты на самом деле была с рождения названа Санни. Так тебя нарекли моя родная сестра с мужем, когда ты родилась на острове Ямайка. Потом случилось несчастье, при нападении пиратов на остров, они погибли. Тебя тоже считали погибшей, но ты, к счастью, выжила и несколько последних месяцев жила рядом со своим братом и даже не подозревала об этом. Да, Эдд – твой родной брат. Я сказала это, именно сейчас, так как жизнь твоего брата в наших с тобой руках. Откуда я узнала обо всём этом? Всё очень просто. Ты  очень похожа на свою мать. В молодости, она была просто твоя копия. А когда ты рассказала свою историю и показала ладанку, которую носишь на шее с рождения, то тут сомнений не осталось. Так что ты, Санни Хаггерт, и в этом нет никаких сомнений, твой отец – мой родной брат, а мать – прекрасная испанка, которую он выкупил из рабства, из благородной дворянской семьи. Так, что сейчас взаперти находится никто иной, как твой родной брат. Но давай продолжим этот разговор позже, сейчас пришла пора действовать.
Сказав эти слова, она поднялась со скамьи и подошла к воде. Вода перед ней разомкнулась и показалась красивая голова дельфина. Тётушка разговаривала с ним на каком-то только ей понятном языке. Санни ничего не поняла, но смысл беседы был ясен. Тётушка просила дельфина помочь ей освободить пленников. Дельфин, соглашаясь, кивал головой. Вдруг он исчез. Но вскоре, он  уже взволнованно о чём-то щебетал тётушке, а та согласно кивая головой,  опять просила, и так повторялось несколько раз.
Затем тётушка Крокус повернулась к Санни и скорее повествовательно, нежели вопросительно сказала: «Ну что, начнём?» Санни согласно кивнула. Вскипела вода около тётушки, и показался дельфин, вернее их уже было двое. Тётушка резко крикнула им, и они моментально исчезли в глубине. Минут через пять они выскочили из-под воды,  тяжело дыша, и выглядели какими-то виноватыми. Санни спросила – Что, не выходит наш план? – Тетушка с оптимизмом возразила, что все будет хорошо, но сразу никогда и ничего не решается.  Тётушка опять о чем-то просила дельфинов, и они опять ушли на дно. Спустя время вода в бассейне начала убывать, а дельфины, весело выплясывали на поверхности воды, обдавая всех брызгами воды. По велению тётушки они быстро удалились в сторону моря. Нельзя было терять ни минуты, ибо потом им пришлось бы добираться до моря по берегу. Глядя, как удаляются дельфины, тётушка нежно махала им вслед, на глазах ее блестели слезы благодарности.
Этим временем, мы с Эддом, каждый в своей «квартире» изо всех сил старались избавиться от пут, которыми мастерски были связаны наши руки сзади. Но как говорят, вода камень точит, так и мы – по крупинке, по ниточке двигались к цели – стачивали наши оковы о все подручные предметы, которых было не так уж и много, и, в конце концов достигли её. Наши руки были свободны.
Охранники, выспавшись, рассуждали на тему как выпить и закусить. Еды у них в достатке, а вот выпить им, было категорически запрещено. Хотя её хватило бы на год беспрерывной пьянки всей команде Спрута. Тогда Боб–верзила, как более сообразительный, предложил инсценировать поломку бочки при открывании дверей, не пропадать же добру. Надо было выпить то вино, что не успело просочиться сквозь землю. Сэм-горилла с восторгом принял это предложение. И они, не мудрствуя лукаво, просто сбросили крайнюю бочку в сторону ворот, да так, что она разбилась.
Прорубив в изломанной бочке удобную дыру, они тут же по очереди припадали к «рукотворному» источнику веселья без помощи сосудов, а напрямую лакали из бочки. Уже через часок они запели песни, а через два - не узнавали друг друга и устроили хорошую потасовку. Когда же силы у обоих кончились, они заснули богатырским сном, сопровождаемым столь же богатырским храпом.
Когда они захрапели в две трубы, мы с Эддом, предприняли очередную попытку освободиться, хотя бы из меж бочечного пространства. Это было очень непросто. Мы были накрыты разными бочками и не могли упереться в одну. Тогда Эдд предложил попытаться сдвинуть одну из смежных с нами бочек, чтобы объединиться.  Хотя они и были сильно прижаты сверху, но двое - это вам не один. И после многих проб и ошибок, неудачных попыток и разочарований, близких к отчаянию, наша мечта осуществилась. Мы сумели раздвинуть бочки так, что переместились в одну «квартиру». Затем все пошло намного проще. Мы поднатужились, и верхняя бочка покачнулась. Этого нам только и было надо. Покачивая её, из стороны в сторону, мы по миллиметру расширяли путь к свободе. Не прошло и часа, как мы, соблюдая меры предосторожности, вылезли из своей темницы. Только мы соскочили вниз, Эдд шепнул мне, чтобы я вернулся и захватил наши путы, оставшиеся на дне этого пространства. Я не без труда выполнил эту задачу. Потому что все эти верёвки были хорошо придавлены бочками при их перемещении.
Дальше было дело техники. Для надёжности дали каждому охраннику снотворного в виде хорошего удара в солнечное сплетение, и, пока они приходили в себя, то уже были связанными точно таким же образом, как и  мы с Эддом.
Придя в себя, они начали орать. Пришлось им засунуть кляпы и покрепче обвязать, учитывая наш горький опыт развязывания. Мы уложили их поодаль друг от друга, привязав путами к большим каменным глыбам, лежащим вдоль пандуса.
Завершив это важное мероприятие, мы принялись за поиск «замка» ворот, чтобы выбраться наружу. Ведь не сидеть же здесь до окончания века. Да и неизвестно, что там с Санни и тётушкой Крокус. Настала пора переходить к активным действиям, ведь у нас оставалось мало времени – надо продолжать эксперимент на острове Оканэ.
Однако все наши попытки не дали положительного результата. Мы уселись на пандус, чтобы всё обдумать, взвесить и принять решение к дальнейшим действиям.
Не успели мы обменяться парой фраз, как оба одновременно замолчали и заворожено посмотрели вниз. Там, по какой-то причине, появилась вода. С громким журчанием она быстро поднималась.
Мы позабыли о своих конвоирах, а они в это время уже скрылись под водой. Теперь было трудно отвязать их от камней.
Но видимо, что не делается, всё к лучшему. Не успел я развязать верёвку и вытащить кляп, как он тут же стал интенсивно бормотать что-то непонятное. Эдд понимал, и мгновенно скрывшись под водой, видимо, с первого раза не нашёл нужного камня, поскольку вынырнув, переспросил что-то у пирата и опять нырнул. Его не было так долго, что я уже начал волноваться за его жизнь. Раздался шорох, плита двинулась с места и медленно поползла, открывая нам дорогу к дневному свету и выпуская воду из хранилища наружу.
Не успели мы сделать нескольких шагов, как чуть не получили по голове дубинками от вооружённых слуг тётушки Крокус, которые притаились прямо за открывающимися воротами. Но ничего, обошлось. Вовремя появившиеся тётушка и Санни предотвратили столь неприятный для нас оборот. Да и мы не лыком шиты. Эдд успел свалить одного из них, а я у другого перехватить дубинку. Но всё хорошо, что хорошо кончается.
Вот и мы решили, что произошедших приключений на сегодня хватит и надо завершать, начатое вчера дело.
Мы закончили тем же, с чего вчера начали – помылись и пообедали. Во время послеобеденной прогулки тётушка Крокус рассказала нам обо всех произошедших событиях, а мы сообщили ей, что нам срочно надо завершить одно начатое дело на соседнем острове.
Она соблаговолила отпустить нас, предварительно взяв клятву с Санни, что она вернётся к ней, как только мы закончим это дело.
К нашему счастью, тётушкины слуги спрятали и сохранили пинасу вместе со всем снаряжением. Это было для нас приятной неожиданностью, а для тётушки, по-видимому, само собой разумеющимся фактом.
Мы забрались в свою лодку, помахали на прощание тётушке и взяли курс прямо на остров Оканэ. Время оставалось очень мало, а нам ещё надо было многое предусмотреть и обдумать.
Как и следовало ожидать, остров остался на месте, и даже наша палатка и нехитрые приспособления для слежения за это время никто не тронул.






















16. Перемещение Оканэ

Вот, наконец, наступил решающий день. Мы уже до зари находились на своих местах, исключая Эдда, который должен был приступить к наблюдению сразу после отплытия Оканэ. В начале взлёта, он из наших НП  должен быть хорошо виден и это заодно, послужило нам сигналом удвоить внимание  и осторожность, чтобы себя не выдать раньше времени.
Я вглядывался в горизонт и начал подумывать о том, что напрасно мы здесь торчим, и Оканэ раздумал сегодня ехать, когда увидел на границе неба и воды движущуюся точку. Кроме Эдда, это не могло быть ничем. Я удвоил внимание и не сводил глаз с моря с той его стороны, откуда должен был показаться Оканэ. И как это всегда бывает при долгом ожидании, он появился неожиданно. Лодка Оканэ шла под маленьким треугольным парусом, это было чем-то новеньким для местных аборигенов, мы точно знали, что они из принципа не используют парус. Сам же Оканэ отрёшенно стоял и смотрел в какую-то ему одному ведомую точку на море впереди себя.  Весь его вид свидетельствовал о том, что ему глубоко наплевать наблюдают за ним или нет.
Он проплыл буквально в десяти метрах от меня, но я не стал испытывать судьбу и заблаговременно спрятался в своё убежище.
Лишь только его лодка прошла мимо меня, я тут же вынырнул, и оказалось вовремя. Лодка Оканэ резко замедляла ход, и, наконец, совсем остановилась. Я изо всех сил пытался оттолкнуться от спасительного обломка мачты и плыл в его сторону, чтобы рассмотреть, что же он там делает.
Когда до него оставалось буквально метров двадцать, я его увидел, таким же, стоящим посередине лодки, устремившим взгляд вперёд. Я старался увидеть, что же его привлекло, но не ничего примечательного не заметил.
Переведя взгляд с хозяина лодки на парус и на саму лодку, я буквально застыл от изумления. Вся конструкция лодки, мачта, парус, буквально всё по контуру покрылось светящимися и одновременно мерцающими огнями, наподобие огней Святого Эльма. Только они были настолько яркими, что даже хотелось закрыть глаза. Сам Оканэ постепенно покрывался такими же огнями и буквально на глазах становился полупрозрачным и постепенно «таял» в воздухе вместе со своей лодкой. Заметив прямо под лодкой яркое свечение, я рванулся к этому месту, и, достигнув его, не задумываясь, нырнул с открытыми глазами навстречу свету. В голове у меня помутилось, стало жутковато, но мысль оставалась ясной и чёткой – догнать Оканэ.
Очнулся я, ничего не понимая - на песке под палящим солнцем в незнакомой местности. Сначала я решил, что друзья меня вытащили из воды и я просто отдыхаю, но приподнявшись на локтях, и посмотрев по сторонам, я понял, что это совершенно незнакомая мне местность. А если это остров? Я был уверен, что на нём я никогда не был.
Полежав ещё немного, и окончательно придя в себя, я искупался и пошёл вдоль берега в поисках людей, жилья или чего-нибудь съестного, поскольку почувствовал нестерпимый голод. Я находился в пути уже около часа, когда за очередным поворотом пляжа увидел посёлок, похожий на тот, который покинул несколько часов назад, но только похожий, а совершенно не тот. Больше всего меня удивило судно, стоявшее в бухте напротив посёлка. Оно напоминало мне наше с именем «Рапид». Ни минуты не раздумывая, я бросился в воду и поплыл к судну. Меня заметили сразу и послали шлюпку. Матросы, молча помогли мне в нее забраться, и уже через пять минут я был в каюте капитана Кребса.
- Что случилось, Дик? Почему ты так рано вернулся? И где Эдд и Санни? - cпросил Кребс. Эти вопросы очень озадачили меня и сбили с толку.
Немного помолчав, я начал свой рассказ с самого начала, с того его момента, когда мы расстались с Кребсом. Он слушал меня внимательно и недоверчиво качал головой. Потом послал за кем-то шлюпку на берег, и, лишь потом стал говорить.
- Кажется, я догадываюсь, что произошло с тобой. Но давай всё по порядку. Когда вы с друзьями покинули корабль?
- Четыре дня назад, – не задумываясь, ответил я.
- А вот и неверно.  Вы покинули корабль сегодня утром.
От удивления я даже вскочил и посмотрел в сторону берега. Наверное, хотел там увидеть часы с циферблатом, показывающие год, день и час. Я верил себе, и по- моему выходило, что я отсутствовал четыре дня, но верил я и капитану, который утверждал и видимо не без основания, что я отсутствовал всего несколько часов. У берега я неожиданно увидел лодку Оканэ, которую теперь не спутаю ни с какой другой.
Увидев недоумение, очевидно отразившееся на моём лице, капитан сказал:  «Ничего страшного не произошло, давай спокойно разберёмся. Давай за точку отсчёта времени примем ваше отплытие. Так когда, Оканэ отчалил от родного острова? Cегодня утром? То есть через четыре дня после того, как вы покинули наш корабль. А прибыл он сюда, да и ты тоже, также, сегодня утром. Но через четыре часа после того, как вы покинули корабль. Что же из этого получается? Да ничего страшного. Просто вы совершили прыжок во времени и пространстве. В пространстве от одного острова до другого, а во времени – как минимум на три дня назад. Просто пока в голове это не совсем укладывается. Оканэ совершил этот прыжок осознанно, и не в первый раз. Он запланировал его, а ты, в первый раз и неожиданно для самого себя, поэтому Оканэ спокойно завтракает со своим коллегой и родственником, обсуждая будущий праздник, а мы с тобой пока с трудом пытаемся разобраться в произошедшем событии. Да, что же это я, ведь ты, скорее всего очень голоден». С этими словами он пододвинул ко мне поднос, заставленный едой, и, я, забыв обо всех перипетиях сегодняшнего дня, набросился на него со всей энергией молодого организма.
Не зря говорят, что голодный сытого плохо понимает. Вот и я, когда насытился, стал кое-что понимать. «Неужели телепортация?» – задал я вопрос, скорее риторически, чем осознанно. «Скорее всего, да, и даже несколько сложнее», - задумчиво ответил капитан. Ведь телепортация по смыслу была лишь мгновенным перемещением в пространстве, а Оканэ и я совершили мгновенное перемещение не только в пространстве, но и во времени.
-Да, - подумал я, – интересно получается. Один я сижу сейчас в каюте у капитана и уплетаю всякие вкусности, а другой - в это время находится на острове Оканэ, чтобы подготовиться к наблюдению за ним. И получается, что если сейчас при попутном ветре поднять якорь и направить судно к тому острову, то я смогу сам себя догнать, увидеть и даже поговорить. Я поделился с Кребсом. Он посмотрел на мачты, подумал и сказал, что, скорее всего, этого не получится. Какие-нибудь природные силы обязательно помешают нам встретиться. Или будет полный штиль, как сейчас, или поднимется шторм и нас унесёт совершенно в другую сторону или случится ещё что-нибудь. Природа не допустит вашей встречи. Так что и пробовать не стоит. Тем более что наш эксперимент ещё не доведён до логического конца. Если удалось пройти по временно-пространственому «коридору» в одну сторону, то стоит попробовать пройти и в другую. Нам пока ничего не известно про сам телепортал. Что это за место в воздухе, в воде, под водой, чем оно ограничено, как он открывается и закрывается, каковы его предельные возможности? В общем, пока одни вопросы, а ответов нет. Скорее всего, нам какую-то ясность внесут результаты наблюдений твоих друзей и продолжение эксперимента. А пока ложись и как следует, выспись. Я послушался доброго совета и проспал почти до вечера. Снилось мне множество очень интересных вещей. И то, как я догнал самого себя и разговаривал сам с собой, и про портал, который, как, оказалось, находился под водой, а зона его действия распространялась лишь на пару метров от поверхности воды, поэтому лодка Оканэ прибыла сюда с обломком мачты. Тут я подумал о том, что бы было, если бы граница зоны действия портала пришлась по моему телу? Скорее всего, ничего хорошего. Наверное, то же самое о чём пелось в детской песенке «А меня позавчера укусил гиппопотам, я здесь сижу, а нога моя там…».  И наконец, про какие-то пещеры и ходы, по которым мы с Эддом и Санни куда-то пробираемся и кто-то или что-то периодически нам мешает.
Проснулся я отдохнувшим и готовым к новым приключениям. Встал я как раз во время, капитан Кребс только что поднялся на борт с каким-то незнакомцем и велел меня позвать, как только я проснусь. Я привёл себя в порядок после сна, нашёл себе новую одежду, поскольку добрался  сюда легко одетым - в одних плавках, и поспешил к капитану. Когда я вошёл в капитанскую каюту, он разговаривал с незнакомым мне человеком. Наступила тишина. Кребс знаком велел ему продолжать. Оказывается, это был осведомитель капитана на этом острове, видимо тот, которого он назвал «источником, заслуживающим абсолютное доверие». Человек рассказывал о том когда, в каком месте и каким образом появился здесь Оканэ в этот раз. Получалось так, что мы с ним появились почти в одном и том же месте и в одно и то же время, это естественно, поскольку мы воспользовались одними «воротами» и вошли след в след.
Интереснее всего другое. Лодка, в которой появился Оканэ вблизи острова, была слегка поломана. Сломана была именно мачта на высоте около двух метров над уровнем воды. Мне показалось, что этот человек каким-то образом подсмотрел мои сны, и я спросил у него, нет ли на острове каких-нибудь пещер, на что тот ответил отрицательно, тем самым, успокоив меня.
Осведомитель ушёл, капитан несколько раз прошёлся вдоль и поперёк каюты, а затем, усевшись передо мной на низкий табурет, спросил: «Ну и как мы сядем на хвост нашему телепортирующемуся клиенту на этот раз? Повторяться нельзя. Надо придумать что-то новенькое и оригинальное. На раздумья и подготовку у нас есть два – три дня не больше. Я не думаю, что он надолго задержится, поскольку в пути сюда не всё было гладко, он захочет смыться пораньше, чтобы был резерв времени на обычный вариант пути, а может, и просто поплывёт как все люди, и наши наблюдения будут пустыми. Хотя нет, человек он азартный и обязательно захочет ещё раз проверить. Но, скорее всего, будет вдвое осторожнее и осмотрительнее. Вот увидишь, на этот раз он прихватит с собой запас пищи и воды. У тебя есть какие-нибудь идеи по этому поводу? Ах, да, на сегодня и так слишком много впечатлений. Давай обдумаем все возможные и невозможные варианты и обсудим их завтра утром».
Я вернулся в свою каюту и опять прилёг на постель, но заснуть никак не мог. Сначала я представил действия Эдда и Санни после того, как я исчез. Скорее всего, они подумали, что я утонул, и ищут меня, вернее моё тело, а я спокойно лежу здесь и ничего не предпринимаю, чтобы сообщить о себе, что я жив, здоров и у меня всё в порядке. Я было, вскочил на ноги, чтобы куда-то бежать, но вспомнил, что всё, что произошло с нами, будет в этом мире происходить только послезавтра и никакой возможности сообщить о себе своим друзьям не существует. Воображение с трудом охватывало ту реальность, в которой мы оказались благодаря участию в эксперименте, автором которого был наш капитан. Вдруг у меня возникла надежда и я, быстро поднявшись, даже не пошёл, а побежал к капитану. Распахнув его дверь и остановившись на пороге, я задыхаясь пробормотал: «Извините Сэр, но у меня к вам срочное дело».
Кребс, как будто подслушав мои мысли, спросил: «Думаешь, они очень беспокоятся о тебе?» «Конечно, Сэр», - выпалил я и опять задумался. Ведь очень возможно, что Эдд с высоты птичьего полёта всё видел, и знает с абсолютной точностью, что я не утонул, а телепортировался вместе с Оканэ. Никакой шумихи и не будет, и они уже на пути к нашему острову, где будут дня через три или два с половиной. И опять я ошибся. С учётом сегодняшнего прыжка во времени никаких не три и не два, а пять или шесть дней. В общем, запутавшись окончательно и выслушав капитана, я понял, что он что-то предпримет. Чтобы предупредить наших друзей, я вернулся в каюту и упал на койку. Отключился я сразу. Сны опять были цветными, широкоэкранными и очень содержательно-загадочными.
Видимо для моего успокоения, снились Эдд и Санни, их встреча после моего исчезновения. Они делились наблюдениями друг с другом и сделали вывод, что я не погиб и не утонул, а телепортировался вслед за Оканэ, и, скорее всего, удачно, поскольку от Оканэ на воде остался кусок мачты с парусом, а после моего погружения ничего не появилось. Вода в море была очень прозрачной, и Эдд видел все детали телепортации и Оканэ, и моей.  Снилась ещё всякая ерунда, из которой как обычно ничего не запоминаешь.
Всё утро я размышлял о том, каким образом ещё раз проследить за Оканэ, да так, чтобы он ничего не заподозрил. Но сколько вариантов я ни прикидывал, ничего стоящего придумать так и не смог. Без Эдда, вернее без его левитационных способностей, или хотя бы без завалящего воздухоплавательного аппарата у меня ничего не получалось.
Когда я пришёл к капитану, приближалось время обеда. Кребс встретил меня с улыбкой, и, видимо почувствовал или увидел по моей угрюмой физиономии, что я ничего путёвого предложить не могу. Он выслушал мои сбивчивые объяснения по поводу преимуществ наблюдений с воздуха, и сказал, что если альтернативы не будет, то придётся действовать по его личному плану. Но о самом плане или, хотя бы о сути действий, ничего не пояснил.


17. Праздник на острове мутаев

Следующий день обещал быть довольно содержательным и пройти весело. Нам пришлось принять участие в празднике мутаев, на который мы были официально приглашены. Отказаться было нельзя, иначе такой отказ был бы расценен как объявление войны, а это никак не входило в наши планы.
Праздник удался на славу. Здесь были и праздничные шествия мужчин в боевой раскраске, и соревнования молодёжи по стрельбе из лука, метания дротика, бегу через болото с крокодилами, и даже охота на кабана, который после был принесён в жертву богам.
Ближе к вечеру, начались народные гуляния, фейерверки, а когда совсем стемнело, наступило время наших подопечных шаманов. Наверное, всё население острова собралось посмотреть на их «работу». Начали они, как и положено, с ритуального пения и танцев, затем под ускоряющийся бой барабанов, к общему ликованию, они проделали трюк с твердеющей верёвкой, как индийские факиры и поднимались по ней на высоту около трёх метров. Бой барабанов затихал и Оканэ на всеобщее обозрение выставил подаренную нами статуэтку бога Йохо-Хо-хо. Капитан подтолкнул меня сзади, призывая удвоить внимание. Оканэ и его коллега – шаман мутаев ходили вокруг статуэтки кругами, распевая какую-то мелодию, напоминающую то ли песню, то ли молитву на совершенно незнакомом наречии, делая руками пассы и непрерывно кланяясь. Они встали по обе стороны фигурки напротив друг друга и настойчиво, призывно что-то просили у неё. К нашему удивлению через некоторое время фигурка вдруг засветилась таким же светом,

как Оканэ в момент телепортации. Тогда Оканэ громко хлопнул в ладоши и его коллега мгновенно исчез. Толпа взревела от восторга. Оканэ что-то громко крикнул, и все повернулись назад. А там, на освещённой костром  крыше крайней хижины, стоял исчезнувший шаман, подняв руки вверх, в приветственном жесте. Толпа стихла, он произнёс слово, услышав которое толпа повернулась обратно к Оканэ, он же в это мгновение исчез из виду и мгновенно оказался рядом со своим коллегой. Так повторялось несколько раз, а затем они положили свои руки на голову статуэтки  и исчезли вовсе.
Толпа долго кричала и скандировала, видимо вызывая их на бис, но больше так и никто нигде не появлялся.
Я видел, как к капитану подбежал запыхавшийся осведомитель, и что-то сказал ему. Затем Кребс подошёл ко мне и сообщил, что оба шамана дома и статуэтка с ними.
Дальнейшее продолжение праздника для нас уже не представляло интереса. Мы вернулись на корабль. Нам было о чём поразмыслить. Что это значит? Может быть это вызов нам. Смотрите, ведь всё равно ничего не сможете ни узнать, ни тем более сделать. А может быть, они не обращают никакого внимания на нас, а просто выполняют свои шаманские обязанности.
На следующее утро вахтенный доложил, что наша пинаса приближается. Я вышел на палубу и с удовольствием встретил друзей первым. Нас тут же пригласил капитан.
В самый разгар нашего разговора вахтенный доложил, что капитана хочет видеть какой-то туземец. Видимо не зря говорят, что, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе, или, наоборот. В общем, когда туземец вошёл в капитанскую каюту, мы были очень удивлены, потому что перед нами стоял Оканэ собственной персоной. После непродолжительных обязательных приветствий оказалось, что Оканэ пришёл на корабль специально пригласить нас на сеанс телепортации в обратном направлении. Он поделился, что прекрасно знает, что его выслеживали дома на острове, и теперь он уверен, что обязательно будут следить за ним при возвращении. Ещё он добавил, что не надо от него прятаться, и что он не будет создавать нам помех для наших наблюдений. Нам было позволено спокойно двигаться за его лодкой на корабле, наблюдая за происходящим в любые подзорные трубы и в то же время не подвергать себя опасности.
Когда Оканэ ушёл, Эдд высказал капитану свои сомнения. Ему казалось, что здесь что-то не чисто. Не может быть, чтобы он сам раскрыл все свои карты и теперь обязательно надо оставить за ним хотя бы один тайный пост наблюдения. На что капитан приказал отменить все «домыслы и вымыслы» и тщательным образом велел подготовиться к завтрашнему наблюдению.
Утро выдалось погожее. Мы все стояли на палубе, рассредоточившись по её длине и вооружившись приборами наблюдения, а у кого их не было, просто смотрели во все глаза.
Прошло более двух часов, прежде чем появилась лодка Оканэ. Она опять была оснащена парусами. Мы дали ему отойти на пару кабельтовых, как и было, договорено заранее, и, снявшись с якоря, потихоньку двинулись за ним.
Так продолжалось довольно долго. Я уже высказал предположение, что Оканэ хочет добраться до своего острова самоходом, а нас назначил в бесплатные сопровождающие. Видимо из-за утомления или монотонности событий наблюдательность снизилась, поскольку никто не заметил в какой момент времени наш корабль внезапно вошёл в полосу тумана, и мы совершенно потеряли видимость. Вдобавок, с мостика донеслась ругань вахтенного офицера. Он ругал компас, который явно сошёл с ума, и держать по нему курс невозможно. Команда, следящая за скоростью и глубиной, внезапно доложила, что скорость равна нулю, хотя мы все ощущали движение судна, а показания глубины отсутствовало вследствие того, что лот перестал тонуть. Все повернулись к капитану, который без тени смятения или замешательства стоял у левого борта и куда-то смотрел. Все свои взоры мы направили в ту же сторону и обалдели от удивления. Туман слегка рассеялся, и буквально, в трёх-четырёх кабельтовых от нас стал виден довольно большой  остров, которого здесь никогда не было. Боцман воскликнул: «Даю хвост на отсечение, если я что-нибудь понимаю. Здесь, на сто миль вокруг нет, и не было никакой суши!»
Когда туман рассеялся окончательно, капитан приказал приблизиться к острову, но не ближе кабельтова и подготовить шлюпки для спуска на воду.











18 Загадочный остров

Боцман подошёл к капитану и сказал, что он догадывается, где мы находимся. Но такого не может быть, поскольку остров, который сейчас находился перед нами, на самом деле должен быть совершенно в другой части Карибского моря. И до него ходу – неделя при попутном ветре и хорошей погоде. И, видимо, чтобы уточнить свои предположения, попросил у капитана его подзорную трубу.
Обследовав всё расстилающееся перед нами побережье и его окрестности, боцман вернул капитану подзорную трубу, и, прокашлявшись, сказал: «Да, чтоб подавиться мне чёрной каракатицей, это точно тот самый остров. Только капитан, не сочти меня трусом, но, если бы на то была моя воля, я высаживаться на него не стал бы».
Капитан недоумевал, чего может так сильно бояться старый «морской волк», и, причём здесь положение этого остров. Боцман предложил продолжить разговор в каюте, потому, что на палубе становилось прохладно, а разговор предстоял долгий.
Капитан, поняв намёк на конфиденциальность, пригласил боцмана, к неудовольствию боцмана и нас тоже, в свою каюту. Расположившись в удобном кресле, и выпив бокал лучшего ямайского рома, боцман продолжил свой рассказ.
- Это было лет десять назад. Тогда мы ходили с доблестным Морганом на славные дела. Да признаться и команда была не из слабаков.
Однажды нам позарез надо было пополнить запасы пресной водой, и мы уже достаточно долго болтались по морю в поисках безопасного воплощения этого замысла. Но в этот раз нам чертовски не везло.
В первом же порту нас встретили пушками из двух фортов. Правда, серьёзного урона нам не нанесли, но дали понять, что мы здесь незваные гости, хотя раньше пропускали без всяких вопросов и претензий. 
Во втором порту шло кровавое сражение, и мы сочли за благо не вмешиваться в чужую драку. Не зря один мудрец говорил, что если двое дерутся лучше всего не вмешиваться, а дать им закончить этот процесс. Устанут - перестанут.
Воду уже выдавали по глотку, когда мы добрались до острова. Это была третья попытка.
Остров, по мнению всех, кто раньше здесь был, совершенно необитаем, но пресная вода здесь была.
Прозвучала команда, и я уже сидел в лодке вместе с десятком своих товарищей. На поясе у меня был кинжал, а у ног лежал заряжённый арбалет, который с 20 шагов разносил на куски голову любого размера, что было неоднократно проверено на деле, и пользоваться я им мог виртуозно. И об этом знали все окружающие. Это умение и спасало меня от множества тумаков, подзатыльников и насмешек, поскольку я был в этой пиратской команде новичком, да притом ещё и молодым, а, следовательно, был самым младшим и по возрасту и по званию.
Наша шхуна стояла на якоре в довольно удобной бухте в двух кабельтовых от нас и была готова к бою. Правда, мы прибыли сюда не для того, чтобы завоёвывать остров, а только лишь затем чтобы пополнить запасы пресной воды и пищи, но опасность можно было ожидать  отовсюду.
Капитан Морган был здесь впервые и поэтому предпринимал все меры предосторожности.
Говорили, что здесь невысоко на горе есть прекрасный источник с небольшим круглым озером и даже с маленьким водопадом, а чуть повыше, в лесу водятся в изобилии косули и кабаны. Весь остров был небольшим – площадью около шести квадратных километров и более никаких животных на нём не водилось. Правда, мои старшие товарищи, утверждали, что этот остров заколдован. У него была дурная слава – какие-то необъяснимые случаи происходят при каждом визите сюда. То исчезнут все люди, оставленные для охраны корабля, хотя сам корабль цел, невредим и имущество на нем тоже, то утонет корабль без всякой видимой причины при полном штиле и полной команде на нём, то пропадут люди, посланные за водой и провизией. А самое странное и необъяснимое, по единодушному мнению всех моряков, которые хотя бы дважды подходили к этому острову, было то, что он «вертелся», хотя географические координаты его были постоянными. Каждый раз, подходя к острову, никто не знал, с какой стороны он окажется. Такие понятия как «южный берег», «северный берег» и прочие общепринятые сочетания берегов со сторонами света здесь были неприемлемы. И в разговорах про остров применялись лишь такие определения как «берег водопада» (это то самое место, где мы сейчас находились), «пляж самоцветных камней», «бухта неприступная», «берег водяного леса». 
Среди «берегового братства» было прекрасно известно, что к этому острову без особой нужды лучше не подходить. Себе дороже будет. Но в тот раз у нас был случай, когда иначе поступить было нельзя.
Достигнув мелководья, мы выскочили из лодок и вытащили их за линию прибоя. Сами же полезли по чуть заметной тропе вверх. Поднявшись на несколько десятков метров над уровнем моря, мы остановились на небольшой горизонтальной площадке. Вид, открывающийся пред нами, очаровывал и завораживал. Изумрудно-зелёное море с белыми гребешками пены на небольших волнах, ряд коралловых рифов, отгораживающих бухту и наш корабль, величаво застывший  над  тучей разноцветных рыб, сновавших между рифами. Вода была настолько прозрачна, что даже с такой высоты рыбы были видны как в аквариуме. Картину дополняли несколько живописных скалистых островков, которые ограничивали проход между рифами. Наши шлюпки, сиротливо лежали на берегу, словно выброшенные прибоем рыбы и это почему-то наводило на тоску и непонятный страх. Это был страх не за свою жизнь, и не страх быть покалеченным, а совсем иной, беспричинный, от которого веяло космическим холодом. Я посмотрел на своих товарищей. С ними творилось что-то непонятное. Всех охватил приступ дикого беспричинного, безудержного страха. Причём степень его всё увеличивалась и увеличивалась до таких размеров, что глаза из орбит выходили, а некоторые даже стали орать, что-то нечленораздельное, будто невменяемые. Но вдруг, как по мановению волшебной палочки, всё прекратилось, как будто ничего и не было и не могло быть. Постепенно все успокоились, и мы продолжили путь.
Дальше подъем был более крутым и постепенно переходил в отвесную стенку с вырубленными в ней ступенями. Кто, когда и зачем вырубал эти ступени никто не знал, да и в голову не приходило никакого разумного объяснения. Ступени были длиной метров по десять и шириной по тридцать, а высота каждой «ступеньки» была около пяти метров. Правда неизвестные наши предшественники или кто-то еще оборудовали «перелазы» с одной ступеньки на другую – в углу, где скальная порода была более выветрелой от дождей и ветров, они вырубили свои, «человеческие» ступеньки по которым можно было довольно сносно  подниматься. Было похоже, что большие ступени вырубили для себя какие-то великаны, поскольку, если привести их рост к нашим меркам, они должны были иметь высоту около 15 – 20 метров.
Наконец преодолены последние метры подъёма, и мы в изнеможении опускаемся на траву. До воды осталось всего метров сто, но на последний рывок сил не хватает - привал.
 Страх, охвативший нас внизу, за время подъёма забытый, набросился с новой силой, не давая нам отдышаться и отдохнуть. Вся команда каталась по траве, будто в белой горячке. Первым, очухался, как ему и положено, боцман. Он вытащил оружие и решительно двинулся вперёд, махнув нам рукой. Всё же вдолбленная дисциплина и привычка подчиняться командам, победила страх. Все постепенно поднялись с травы и последовали его примеру.
Продвигаясь по узкой тропинке сквозь заросли, приходилось периодически расширять её нашими ножами и саблями. Так мы прошли ещё метров пятьдесят. И тут хрустящие звуки разрубаемых кустов и веток превратились в звенящие, как будто клинки встретили сопротивление в виде камня или металла. Я присмотрелся к ближайшему дереву. Его ветви и крона были правильной формы и ничем не отличались, от стоящих сзади нас, но что-то пугало в них. И тут я понял – они не шевелятся, как будто замерли. До этого все деревья под ветром шевелились, ветви их качались, а листья шелестели. Эти же стояли неподвижно, как изваяния.
Я попытался сломать ветку рукой – не получилось, даже не согнул. Как будто они были изготовлены из неизвестного сверхпрочного материала. Я попытался оторвать листок – так же безуспешно. Ни ветки, ни листья  не гнулись и не поддавались даже при одновременном действии нескольких упёртых членов нашей команды. Это было одновременно и интересно и жутко. Можно было спокойно сесть на ветку толщиной со спичку, и она совершенно не прогибалась. Мы стали называть эти деревья «каменным лесом». Устроили небольшой совет. Боцман принял единственно возможное решение – пробираться ползком под их кронами.
С большим трудом, преодолев последний участок, мы, в конце концов, вышли к озеру, и, увидев, что в нём полно воды. Мы облегчённо вздохнули – осталось набрать воды и быстрее назад – подальше от этой жути. Многие уже достали анкерки и открывали крышки. Но не пришлось нам в этот раз напиться свежей водички. Как только мы подошли к озерку, тут же все остановились от поразительной тишины – водопад не шумел, ветерок не шелестел, вода не «булькала». Тишина стояла абсолютная. Очевидцы говорили, что при действующем водопаде, из-за шума падающей воды здесь невозможно было спокойно разговаривать. Оставалось только кричать, настолько сильным был грохот.
Боцман первым подошёл к озеру и сунул в воду саблю – раздался звук такой же, как при попытке срубить ветку мёртвого дерева – вода была отвердевшей. Но я был уверен, что это был не лёд, поскольку окружающий нас зной свидетельствовал об обратном процессе. Боцман грязно выругался и попытался проткнуть воду копьём, взятым у одного из матросов. И тут началось. Казалось, что каждый считает своим долгом попробовать отковырнуть кусочек воды. Но все усилия были тщетны. Похоже, это была вовсе не вода, а огромный кусток алмаза такой твёрдости, что наше оружие перед ним было бессильно.
Уставшие, мы отошли от водоёма, и здесь, опять нас обуял леденящий душу ужас, по сравнению с которым первые два приступа были как предупредительные выстрелы перед канонадой.
Как мы оказались обратно на корабле, никто из нас не помнил. Мы неслись вниз кувырком, не обращая внимания ни на что. Как оказалось, потом некоторые из членов экспедиции при этом получили переломы рук и ног. Оказавшись на корабле, боцман первым рассказал капитану обо всём.
Морган молча, выслушал его сбивчивый рассказ, и, не мешкая, снялся с якоря. К вечеру мы встретили испанский фрегат и пополнили свои запасы пресной водой после яростной схватки и при взятии его на абордаж. Но это уже другая история.
Рассказчик на этом замолчал и стал раскуривать давно погасшую трубку.
- Если вы сомневаетесь в правдивости моего рассказа, то можете спросить Дэвида Кармера, нашего корабельного кузнеца – он тогда был со мной в одной шлюпке – добавил боцман и пустил густое кольцо дыма.
Кребс слушал внимательно, ни разу не перебив рассказчика. Помолчав пару минут, он сказал, что все свободны, и закрыл за нами дверь своей каюты.







19. Берег водопада

Мы втроем устроились на полубаке и не спеша обсуждали создавшуюся ситуацию. Больше всех горячился Эд. – Я же говорил, что нельзя доверять этому туземцу, вот он и подвел нес под монастырь – то и дело повторял он. На что я ему возражал, что после драки кулаками не машут и надо не искать ошибки в прошлом, а сейчас наметить план действий и предпринять что-то существенное, например посетить остров. – Ну да - отвечал Эд – лезть в пасть крокодила, не зная когда она захлопнется, это как раз то, что нам надо. Но с другой стороны не мешало бы оглядеть этот островок вблизи и узнать что же общего между этим островом, Оканэ и телепортацией – даю голову на отсечение –связь здесь есть, и довольно прямая – вспомните физиономию Оканэ, когда он приглашал следить за ним без всяких помех и «со всеми удобствами». Скажите мне на милость с каких это пор сокровенные тайны преподносят на блюдечке с голубой каемочкой, да еще совершенно безвозмездно как сова.
Я хотел что-то еще добавить, но в это время Санни показала рукой в сторону капитанской каюты. Мы посмотрели туда и увидели Крэбса с секстантом в руках. Собственно иначе и быть не должно. Прежде, чем принимать какое-нибудь решение конечно в первую очередь надо определить свое местоположение.
Как мы и ожидали, окончив измерения, капитан нас опять пригласил к себе в каюту. Он посмотрел на нас, улыбнулся и сказал, то, что мы сами за несколько минут до этого обсуждали - предложил на шлюпке или скорее на легкой пироге, которая у нас на такой случай имелась, объехать остров по периметру, периодически приставая к берегу в наиболее интересных местах, осмотреть, запомнить и рассказать ему все, что увидим, то есть поручил нам разведку. Мы выбрали пирогу, поскольку не понаслышке знали, что  вытаскивать шлюпку втроем на берег – дело, приносящее очень мало эстетического, да и физического наслаждения. 
Конечно мы тут же с азартом принялись за приготовления. Через пять минут мы уже сидели в пироге и удалялись от корабля.
Раз уж мы были ближе всего к берегу именно здесь, решено было в первую очередь осмотреть «берег водопада», как мы его между собой назвали после обсуждения рассказа старого боцмана.
Бухта здесь была довольно удобной для стоянки кораблей и высадки десанта. Сейчас был отлив и обнажившиеся скалы надежно закрывали ее от большой волны. Глубина была достаточная, чтобы спокойно встать на якорь – то есть не слишком большая и не слишком маленькая. Вода была голубовато-зеленая и очень чистая. Ее прозрачность позволяла видеть даже косяки рыбы на глубине 5-6м.
В первую очередь мы решили проверить состояние источника пресной воды и заодно в какой-то степени правдивость рассказа боцмана. Без всяких препятствий мы подплыли к берегу и так же как когда-то боцман с товарищами, хотели вытащить лодку за линию прибоя, но не тут-то было. Сразу же после касания ногами «земли» мы попадали в такую трясину, что проваливались по пояс практически мгновенно. А в таком положении тащить лодку за линию прибоя как-то проблематично.
Решили делать попытки пристать и выйти  на берег через каждые 5 – 6 метров, но это ничего не дало – остров как будто специально не хотел нас к себе пускать.
Санни уже отчаялась и перестала вздрагивать при каждой нашей попытке пристать к берегу. Мы обошли практически все пространство, пригодное для высадки с лодки в этой бухте. Санни предложила вернуться на корабль и попросить совета капитана.
Нет, стоп – сказал Эд – давайте сначала испробуем все, что можем сделать сами.  Для начала сделаем так: кто у нас самый легкий – Санни, так вот что, Санни еще на глубокой воде прыгает в воду и плывет впереди пироги, пока хватает для этого глубины. Затем, когда глубина будет слишком малой для пловца, она ложится на живот и мы ее толкаем носом лодки в ноги, да так, чтобы она как можно дальше проюзила по этой тине вверх по берегу. Там, если позволит состояние берега, она попытается встать и подтащить нас с пирогой поближе к берегу. – А если не позволит? – спросил я. - Конечно вытащим из трясины и втащим в лодку, используя заранее   предусмотренную страховку.  Я думаю, что это не плохой вариант, но если уж и этот финт не получится, то пойдем за советом к  капитану.
Для страховки, чтобы можно было вытащить из трясины при неудаче, мы для Санни сделали грудную обвязку и снабдили ее достаточной длины веревкой.  Первая попытка оказалась неудачной – мы просто не смогли, работая толкачем, удержать курс и по плавной дуге ушли опять на чистую воду. Вторая попытка была более удачной – курс мы кое-как удержали, но не смогли набрать достаточную скорость.
После этого Санни предложила нам заниматься только греблей, а функцию руля взяла на себя. Это было как раз то, что надо – все у нас получилось в лучшем виде и Санни отлично справилась со своей задачей. Она после полной остановки еще проползла несколько метров, потом встала и к нашей радости провалились всего по колено, а дальше была твердая почва. Затем вышла дальше на совсем уж сухой берег и спокойно вытащила нас с лодкой на безопасное место. Тут мы вспомнили добрым словом нашего капитана – если бы мы были в шлюпке, то подобные вещи были бы практически невыполнимы.
Обойдя, на сколько это было возможно, весь берег – от вертикально стоящей стены скал на западе до зыбучей трясины на востоке, мы ничего, похожего на тропу, идущую вверх не обнаружили. Везде подъем начинался сразу очень круто и гора похоже была из очень скользкой глины или аналогичного, но уж очень скользкого материала, поросшего травой. Очередной раз вернувшись к исходной точке, и рассевшись на относительно сухом месте, мы стали обсуждать наше положение.
Имеется два варианта первый, что был ближе к нашему настроению – старый боцман ошибся и это совсем не тот остров. Тогда нечего терять время на бесплодные поиски, а следует быстрее вернуться на корабль и доложить капитану, что мы больше ничего не можем сделать, то есть высказать свое недоверие боцману расписаться в своем собственном бессилии. Но ведь капитан замерял координаты нашего местоположения и все-таки послал нас на разведку, поэтому все же более приемлем второй вариант - боцман не ошибся, но за те 20 лет, которые прошли после его визита сюда, ландшафт и ситуация сильно изменились, поэтому надо более тщательно искать и найти эту тропу великанов, источник и водопад.
В конце наших споров о том, как следует продолжать поиск и  стоит ли продолжать его вообще, мы пришли к выводу, что в то время, когда боцман был здесь, вода была на полтора-два метра выше, чем сейчас, поэтому отправной точкой должна быть не современная линия прибоя, а воображаемая, находящаяся гораздо выше. Поэтому предыдущие наши действия и были не совсем удачны.
Это все приняли как указание к действию и стали продолжать поиск гиппотической тропы. Эдд принялся тщательно исследовать основание глиняного уступа на всем его протяжении. Санни пыталась забраться вверх на границе глинистого уступа и скалы, но было слишком скользко и выше одного, полутора метров залезть ей никак не удавалось. Я попросил Эдда подсадить меня вверх и после нескольких неудачных попыток, с большим трудом все-таки заполз на небольшой уступ, метрах в четырех над головами друзей. Здесь я обнаружил небольшой карниз из довольно твердой породы и не такой скользкий, как начало подъема, а над головой обозначился еще один уступ, но на него я забраться не мог по причине малого роста и отсутствия зацепов для рук и ног – скала была абсолютно гладкая.
Я сообщил о своих наблюдениях друзьям и, поскольку они ничего интересного больше не обнаружили, уже через несколько минут они были рядом со мной. Теперь, забравшись на плечи Эдда, я  спокойно взгромоздился на второй уступ, осмотрелся и даже присвиснул от удивления.
– Так что ты там такого удивительного увидел, что рассвистелся как соловей? – тут же поинтересовался Эдд. Я ответил, что за свисающими лианами и густыми кустами, обнаружил вход в какую-то странную пещеру. Почему она тебе кажется странной? – тут же последовал второй вопрос. Я пригласил их подняться и посмотреть самим, что и было моментально выполнено.
По моему разумению в этой пещере было странным абсолютно все – вход,  расположение, очертания и прочее, и буквально все на мой взгляд говорило об искусственности ее происхождения.
Вход - будто очерченный идеальной окружностью, диаметром метров в десять. Обычно пещеры простираются вглубь горы, а здесь расположение входа было как бы по касательной к поверхности скалы.
Это даже трудно назвать пещерой в обычном смысле. Это скорее всего тоннель, поскольку его цилиндрическое нутро имело идеальное направление.  Заглянув внутрь, мы увидели ровные сумерки с просветом где-то в конце, а не сгущающуюся  темноту, как в обычной пещере.
Разглядев снаружи все, что можно было разглядеть, мы поднялись на небольшую ступень перед пещерой и вошли во внутрь. Там вопреки нашим ожиданиям, ничего удивительного не оказалось – гладкие серовато-белые стены отполированные до блеска, цилиндрическая форма по всей длине и светлое пятно, видимое на противоположном ее конце. Мы прошли до конца.
Длина пещеры оказалась метров двести. Путь был идеально ровным, лишь на самом  дне пещеры скопилось немного мусора, на котором проросла чахлая травка. Около средины пещеры было заметное  сужение, резко переходящее в прежний диаметр, причем это сужение было ограничено ровной ямой, которая была  прокопана не только в полу и стенах, а даже на потолке, что так же подтверждало искусственность ее происхождения.
В целом же было впечатление, что чья-то гигантская рука взяла гигантскую дрель с гигантским сверлом и ради шутки просверлила эту дырку, которая с торцов со временем закрылась вьющимися растениями. Но меня эта картина наводила на какую-то неясную мысль – все это было очень на что-то походе, но как я не напрягался, до конца додумать ее не смог.
Мы несколько раз медленно прошли туда и обратно по этой пещере, но больше ничего интересного не увидели. Остановившись у противоположного выхода, мы осторожно выглянули и к своему удовольствию увидели ряд гигантских ступеней, поднимающихся вверх, будто специально для того, чтобы утешить нас и не позволить досрочно прекратить поиск. Правда пришлось изрядно попотеть, чтобы спустить друзей, а потом самому съехать к подножью ступеней прямо на пятой точке, без особых церемоний, но в их дружеские объятия
Как в рассказе боцмана ступени были ну очень большими, настолько велики, что перешагнуть с одной на другую без посторонней помощи, да и с ней тоже, было не то, что очень тяжело, а просто невозможно. Высота каждой «ступеньки» была никак не менее пяти метров. Никаких лееров или приспособлений для подъема, даже если они и существовали во время визита боцмана, конечно здесь не осталось.
Так, что для того, чтобы подняться на эти ступеньки нам надо сильно пошевелить и извилинами и мышцами.
Первой у меня возникла идея скальных крючьев, но ни подходящего материала, ни молотка, ни ледоруба у нас не было, поэтому получалось, что эта идея практически не осуществима. Пока я это объяснял Эдду и Санни, Эд явно думал о чем-то другом. И когда я сказал про скальные крючья, он подхватился и, сказав – я сейчас – исчез в неизвестном направлении. Зато, когда он вернулся, сразу стало все ясно. Он притащил из шлюпки пару надежных абордажных крючьев и моток веревки, а заодно нашел удобный и простой вход с прибрежной полосы на эти гигантские ступени. Как он сказал – хреново быть бестолковым . тщательнее надо вести себя в разведке. Оказывается этот проход был как раз напротив носа, лежащей на песке нашей пироги. И для того, чтобы на него попасть надо было предварительно подняться на полтора метра по глинистой круче. Тут же, не давая нам опомниться, он продемонстрировал свое умение кидать абордажные крючья и забираться по веревке на практически любую высоту. Не прошло и пяти минут, как Эдд уже был наверху «ступеньки». Не мешкая, мы последовали его примеру, но он с опережением уже был на следующей ступеньке.
По углам этих огромных ступеней на наносном грунте кое-где росли кусты, а то и целые деревья, поэтому какие-то вехи для того, чтобы забраться все-таки имелись. С этой ступени обзор был еще более свободным. Поражала лишь как-то не сочетавшаяся с пышностью остальной природы бедная растительность острова. Преобладали гладкие скалы и безжизненные склоны. Животных же вообще не было видно. Вдруг Санни, махнув рукой в направлении ближайшего деревца, приютившегося в углу между гигантской ступенью и отвесной скалой, закричала – смотрите, смотрите какая странная  белка.
Повернувшись в указанном направлении, мы увидели на верхушке деревца существо, на самом деле напоминавшее по всем параметрам белку, но абсолютно голое. Лишь хвост имел довольно солидную пушистость и то скорее не меховую, а перьевую, как у птиц. Вобщем создание было довольно странным. С белкой, кроме внешности его роднило и поведение. Когда мы вплотную подошли к дереву и стали более подробно ее рассматривать, оно не убежало, как сделали бы большинство животных, а само стало с любопытством рассматривать нас. А это любопытство, как я знал из личного опыта - неотъемлемая черта характера белок. Конечно может быть, и даже скорее всего не только белок, поскольку я не являюсь большим специалистом по дереволазающим и кустопрыгающим животным.
Тем временем мы поняли, что у «белки» в лапах что-то зажато, она видимо тоже уловила наше неожиданно возросшее любопытство к ее особе, и мгновенно перепрыгнула на следующее, растущее на средине высоты следующей ступени,   деревце. Она с удобством устроилась в его  развилке и стала наблюдать за нами. Надо отметить, что прыгала она, не разжимая передних лап, и в полете все мы увидели, что она ими держит что-то яркое, изумрудно-зеленоватое с голубым оттенком, величиной с орех. Большего мы разглядеть не смогли. Но и этого хватило, чтобы завести нас не на шутку. Тут конечно началась нешуточная погоня за «белкой».
Только видимо «белке» это даже нравилось. Она за долю секунды перепрыгивала на очередное дерево, ложилась там на ветку и с огромным, как нам казалось издевательским любопытством, следило за нашими неуклюжими действиями по перемещению вверх по гигантским ступеням.
И вот осталась последняя ступень.
Тут Эдд остановил нас. – Если мы хотим поймать эту тварь и отнять у нее загадочный «камушек», то дальше ее гнать не надо. Сделаем так – вы останетесь здесь и будете интенсивно дразнить ее, отвлекая внимание от моих действий. А  я в это время заберусь наверх с противоположного края, прокрадусь к месту ее вероятного появления. Вы же по моему сигналу попытаетесь сбить ее камнями. От этого она конечно прыгнет дальше вверх и попадет в мои объятия.
Сказано – сделано. Через пять минут Эдд был уже наверху напротив «белки». Он махнул рукой и мы начали довольно метко бомбардировать животное мелкими камешками. Сначала оно никак на это не отреагировало. Но когда я попал ему в лапу, мгновенно подобралось и прыгнуло вверх. Там Эдд поджидал его с развернутой в руках курткой и, судя по его радостным воплям, операция прошла успешно. Мы с Санни поспешили к оставленной им веревке, быстренько поднялись наверх  и поспешили к нему. Он стоял на коленях, прижав куртку к земле с недоуменным выражением на лице. - Ну что? Поймал? Хором спросили мы. – Не знаю. Ответил он. – Еще минуту назад оно было здесь и нещадно рвало мою куртку. А сейчас как будто там никого и нет. Куртка перекрывала как раз угол ступени и вертикальной скалы. Мы потихоньку с трех сторон стали приподнимать куртку, и под ней ничего не обнаружили, кроме небольшой щели между камнями, которая все объясняла. «Белка» или как ее там, благополучно ушла под землю. Мы с Эддом разочарованно смотрели друг на друга, а Санни зачем-то ковырялась в куче мусора рядом с отверстием. Вдруг наши горестные размышления прервал радостный крик Санни  –  Нашла, урра!
Повернувшись как по команде к ней, мы увидели в ее руке что-то светящееся изумрудно зеленовато-голубое.
Мы все поочередно подержали этот странный предмет в руках, полюбовались загадочным свечением.
Первое что приходило на ум – сокровища Моргана, Флинта или другого какого-нибудь знаменитого пирата. Об этих сокровищах ходили легенды, но почти обязательно в них присутствовал труднодоступный необитаемый остров и куча всяких душещипательных и «пикантных» подробностей , вроде ликвидации всех, участвовавших в переноске и укладке ценностей и указателей из скелетов тех, кто помогал захоронить клад.
Пока мы высказывали всякие бредовые предположения, Эд, державший камушек в кулаке, вдруг вскрикнул и бросил его на землю. Мы недоуменно подскочили к нему. – Жжется гад. Сказал он растирая руку. И правда, на его ладони было большое красное пятно. Санни аккуратно подняла камень и, потихоньку сжав в кулаке, сказала нам –Смотрите внимательнее. Приглядевшись мы увидели вокруг ее руки слабое свечение, словно отблеск миниатюрной радуги.
На этом эксперименты были прекращены. Камушек с помощью куска тряпки и веревки был укреплен на конце тут же вырубленного шеста, и Санни назначена ответственным переносчиком этого ценного груза.
Чтобы сократить риск, решили, что один из нас вернется вниз, и останется там,  другой на половине подъема, и только третий в одиночку пройдет до   источника. Вниз отправили Санни.
Я с Эддом продолжил восхождение. Далее опять не нашлось ничего примечательного или загадочного – обычный лес, обычные птицы и только запах сырости свидетельствовал о близости воды. Мы вышли на большую поляну, край которой обрывался к морю и откуда было видно нашу шлюпку и скучающую Санни рядом с ней. Здесь я вынужден был остаться, предоставив Эдду заключительную часть пути и, как мне казалось, самое интересное в этой экспедиции.
К моему удивлению Эдд вернулся довольно быстро и сказал, что ничего интересного там нет – нет ни воды, ни озера, ни водопада. Но скорее всего все это не так давно было, поскольку в ложе озера грунт еще сырой, а по источенным водой камням видно русло водопада.
На этот раз мы благополучно опустились вниз, где к нам присоединилась обиженная Санни, и вместе мы добросовестно обошли весь прилегающий берег. Впрочем Санни не умела подолгу обижаться, поэтому после обсуждения сделанного и увиденного, она по прежнему стала общительной и жизнерадостной.
Последующее обследование показало, что берег был на удивление  однообразным и даже унылым. В нескольких местах за линией прибоя мы обнаружили обломки двух шлюпок и покореженную корабельную мачту, явно срубленную у основания топором. Более ничего, заслуживающего наше внимание не обнаружили.




















20. Пляж самоцветных камней

Поскольку нам было в принципе безразлично направление движения вокруг острова, мы пошли по ветру и следующим объектом нашего обследования стал отлогий галечный пляж, расположенный за барьером из острых, выступающих из воды камней. В последствии этот пляж получил у нас название «пляж самоцветных камней».
Но прежде, чем попасть туда, надо было преодолеть преграду в виде невысоких, но очень крутых, почти отвесных, острых скал, отгораживающих пляж от открытого моря. Причем эти камни были расположены по правильной дуге, ближе к берегу становились все выше и выше, а  на берегу уже были отвесные скалы. Пройдя вдоль этой преграды и не обнаружив ни малейшего прохода для шлюпки, мы приняли единственно возможное решение – шлюпку оставить здесь под охраной Санни, а вдвоем вплавь добраться до берега и обследовать его. В этот раз со стороны Санни сильных возражений не последовало, поскольку плавала она не важно, а я обещал ей, что притащу целую кучу самых больших самоцветов.
Мы пришвартовали шлюпку в самом низком месте преграды и, с большим трудом перебравшись через скользкую, замшелую поверхность пустились к берегу.
Я сначала плыл на спине, но заметив, что Эдд периодически ныряет, тоже перевернулся и, открыв глаза стал погружаться на дно.
Уже повернувшись лицом к пляжу, я увидел какое-то свечение, но отнес это на счет солнечных бликов, но когда на дне увидел ровный слой самоцветов, то чуть не хватанул воды от удивления. Преодолев спазмы в ушах, я все-таки дошел до дна и ухватил пару камушков.

Когда вынырнул на поверхность я посмотрел назад – оказывается отплыл от камня, где привязали лодку, я всего метров на двадцать.
Я вернулся к  исходному рубежу  и, крикнув Санни, чтобы она отошла к корме, бросил ей в лодку свою добычу. Она что-то прокричала мне в ответ, но я не расслышал, так как плыл кролем, стараясь догнать Эдда, который уже был довольно далеко и поэтому голова была опущена в воду.
Теперь я плыл не отвлекаясь и вышел из воды почти одновременно с Эдом, который продолжал периодически погружаться на дно, видимо в поисках красивых камней. Я отложил это дело на потом.
Выслушав на корабле рассказ боцмана мы конечно спрашивали его о том, что из себя представляет «пляж самоцветных камней» и остальные названия берегов, но он нам ответил, что названия присваивал не он, и поэтому ничего конкретного сказать не может, но один его знакомый моряк, который бывал здесь неоднократно, говорил, что эти названия очень сильно соответствуют действительности.
Несмотря на то, что мы уже видели на дне, приближаясь к пляжу, когда мы вышли на берег у нас челюсти отвисли от удивления и восторга.
Это место мы конечно представляли себе как песчаный пляж, где можно было найти красивые самоцветные камни, но никак не предполагали, что он весь состоит из них. А оказалось, что здесь весь берег состоит из будто бы специально собранных со всего мира драгоценностей, причем исключительно самоцветов – изумруды, гранаты, сапфиры, рубины, хрусталь и т.д. и т.п. Все камни на пляже были идеально правильно подобраны по величине и цвету, а цвета чередовались в абсолютном соответствии с цветами радуги и плавные, почти не заметные переходы цветов от одного к другому лишь подчеркивало фантастичность картины. Созерцать это великолепие можно было бесконечно, поскольку зрелище было воистину сказочным и не с чем не сопоставимым.  Мы долго бродили по берегу и никак не могли освоиться с тем, что топчем драгоценности.
Еще одной особенностью «пляжа самоцветных песков» являлось то, что на нем и больше нигде на этом острове, водились в большом количестве гигантские черепахи. А может поэтому они там и водились, что пляж был недоступным как для человека, так и для животных.
Пляж простирался вглубь острова значительно на большее расстояние, чем вдоль берега. Он занимал территорию около 0,7 километров в длину и метров сто в ширину, уходя под нависшие над ним скалы. Пройдя в этот огромный грот, мы обнаружили, что самоцветы заканчиваются буквально на  линии входа в грот, а дальше был просто серый камень какого-то редкого качества – он одновременно был и твердым (нам не удалось отковырнуть ни одного кусочка) и мягким – удар по нему камнем почти не вызывал никакого звука, как будто стучишь по куску битума.
Потолок грота отлого спускался в его глубину и пройти во весь рост нам удалось только  метров пятьдесят. Дальше пришлось сначала пригнуться, а затем вообще ползти на коленях. Доползли мы до  того, что рисковали застрять в щели насовсем, но ничего интересного так и не увидели. С трудом развернувшись, мы вскоре опять топтали самоцветы и от этого нам было весело как малым детям.
На этом наши обследования можно было считать законченными и возвращаться обратно.
Стали мы прикидывать как бы побольше захватить с собой камней, но ничего путного естественно не придумали. В конце концов взяли в каждую руку по горсти самоцветов и на спине поплыли обратно. Эдд сперва  еще насыпал камней себе на живот, но их быстро потерял – уж слишком они были скользкими. Когда мы уже с большим трудом проплыли больше половины пути и со всей ответственностью осознали, что плыть со сжатыми кулаками очень неудобно даже на спине, я выбросил из рук все камни и поплыл налегке. Эдд, увидев это, сочуствующе спросил – что, сильно устал?
    -  Да нет – ответил я – просто немного поумнел – килограмма на два – примерно столько весили эти камушки.
-   Не понял! – сказал он.
    -  Да все очень просто. Когда мы плыли сюда, ты ведь тоже как и я  периодически нырял и осматривал дно, усек?   - Ну   да, хреново быть бестолковым – изрек он и тоже выбросил камни.
Мы благополучно добрались до места, окликнули Санни, у ней тоже было все в порядке. Нырнув по паре раз за камнями и таким образом восполнив то, что выбросили по дороге, мы с трудом перелезли по гладкому валуну и оказались в лодке.
Первый же вопрос Санни –Зачем вы притащили эти булыжники? Застал нас врасплох. Мы с Эддом недоуменно переглянулись, и протягивая ей камни одновременно произнесли – Ты только посмотри какая красота! И лишь после этого сами посмотрели себе в руки и обалдели. В руках у нас лежали простые ничем не примечательные булыжники с морского дна, а никакие не самоцветы. На несколько минут мы потеряли дар речи.
Санни смилостивилась и сама вывела нас из транса. – Да не переживайте так сильно мальчики, переживем мы и без самоцветов Вот только за борт все камни не выбрасывайте, я думаю, что капитан тоже захочет на них посмотреть.
Затем она нам рассказала, что после того, как мы уплыли, и я бросил ей несколько камней (как тогда думал самоцветных), она задумалась что бы это значило. А поскольку долго голову ломать не любила, сама перелезла на ту сторону, увидела самоцветы, тоже ухватила побольше и принесла в лодку, где они оказались обыкновенными булыжниками. Тогда она сделала настоящий эксперимент – перебросила на ту сторону веревку, опять перелезла, привязала к ней самоцвет побольше, перелезла обратно и стала тащить камень на веревке через этот «пограничный» валун. Где-то на средине пути камень стал потихоньку тускнеть, а у ближнего к нам края валуна вообще стал обычным булыжником. Санни закинула камень с веревкой назад – он опять стал самоцветом. Повторив этот опыт несколько раз,  она точно убедилась, что как это нам не обидно, но вне пляжа самоцветы превращаются в обычные камни, лишь поверхность их остается очень гладкой, как будто специально отполированной.