Решил я стать Президентом

Смотрю, что в стране делается, и мыслю так, что без моего личного участия все эти безобразия не решить никак – не справляется власть с проблемами, только новые плодит и народ ими грузит дальше некуда. Мужик сказал – мужик сделал! Пошел куда следует и заявление подал – хочу быть избранным в Президенты! А что? По Конституции нашей каждый избирает и имеет право быть избранным хоть кем, хоть депутатом, хоть Президентом – демократия, то есть власть народа!

Тут все и закрутилось.

Иду вечером с работы, а навстречу парочка крепких пацанов в черных шапках по самые глаза натянутых и куртках темных, неприметных, прям два брата близнеца. И видно, что есть у них ко мне самый непосредственный интерес.

– Бить будете, –спросил сразу, не дожидаясь, пока закурить попросят.

– Семенов Иван Петрович? – уточнил тот, что слева.

Я кивнул, мол, тот самый, а кто ж еще?

– В Президенты избираешься? – угрюмо спросил тот, что справа и сплюнул мне под ноги.

– В Президенты, – снова подтвердил я, не видя смысла отнекиваться. У ребят четкая установка, есть фото, задача поставлена, а поставленную задачу нужно выполнять, если ты мужик, а не каша манная. – Мужики, давайте поговорим! – миролюбиво предложил я. – Не-не, я не время тяну и вас уговаривать не собираюсь, я ж с понятием – у вас работа, за работу деньги платят, значит, нужно все делать качественно и своевременно. Правильно излагаю?

Пацаны кивнули, но на всякий случай из рукавов выкатили короткие арматурины, чтобы сразу приложить, как я разговоры разговаривать закончу.

– Вот вы мне скажите, как ваша жизнь проистекает – хорошо, плохо или хреново? Вижу, что хреново, иначе бы не подрядились на такую работу. Деньги за эту работу заплатят хорошие, а на сколько дней хватит, три-пять-десять? А потом? Работать не пробовали? Ага, работы много, платят мало? Знакомая картина. А жена денег требует, потому как сапоги износились у нее и у детей, за школу-садик отдай, за коммуналку из последнего, но заплати, а на оставшиеся купи гречки, соли, макарон и тяни до получки?

Парни нахмурились, вижу, желваки катают, аж зубы скрипят – в точку все, в масть, как сказано, так оно и есть.

– А мужик должен семью кормить и защищать, правильно? Правильно. Только можешь ли ты себя мужиком с такой зарплатой назвать? Можешь ты семью от нищеты защитить и голода? А дети подрастут, где деньги возьмешь в институт их отдавать учить? Так ведь запьешь с горя и тоски, но по-мужицки ли это? Это путь слабака, а мужик выход ищет, жилы рвет, на трех работах работает, да так, что семья забывает, как он выглядит. Это жизнь? Нет! А что делать?

Вижу, мужиков до нутра вопросы задевают, смотрят на меня, как на бога, так и ждут, что сейчас истину скажу, и глаза им открою на новую жизнь богатую и счастливую.

– Не знаю, мужики! Но и оставлять, как есть не хочу, не по-мужицки это. Решил вот стать Президентом и разобраться с вопросом изнутри, понять хочется, почему шестеренки не крутятся, куда наши с вами деньги деваются, почему нефть качаем, а бензин такой дорогой, кто и кому нашу с вами страну по кускам раздает направо-налево за копейки. Если и вы не хотите больше быть скотиной, голосуйте на выборах за меня, а нет, так и суда нет – живите как есть, но только вопросов больше не задавайте, почему у вас жизнь такая. А теперь делайте то, зачем пришли, но учтите, у меня хоть и нет черного пояса, но за себя постоять могу, так что легкой драки не будет!

Посмотрели они на меня, потом друг на друга, кинули железки в сторону, пожали мне руку и пожелали успехов. На том и расстались.

Только я успокоился, сел на кухне чайку попить, да новости посмотреть, как в дверь звонок, да такой настойчивый, что сразу понятно – не адресом ошиблись. Жена открыла и прямым ходом ко мне на кухню бежит в расстроенных чувствах.

– Ваня, там участковый пришел, говорит, что от соседей жалоба на тебя!

Делать нечего, штаны подтянул, волосы пригладил и в прихожую иду, с представителем власти беседовать. А там стоит из себя весь уверенный в новом форменном полушубке капитан полиции при кобуре и папке.

– Капитан Козырев, ваш участковый, – представляется по форме, удостоверение на вытянутой руке к носу сует, все чин-чинарем, не подкопаешься. – Жалуются на вас, Иван Петрович, соседи, мол, жену бьете, водку пьете и шумите, на площадке курите и при детях материтесь. Предупреждаю сразу, что мы это без внимания не оставим и меры примем незамедлительно, вплоть до ареста на пятнадцать суток.

– Извините, капитан, – перебил я участкового, – не успел прочитать ваше имя-отчество, вам самому все это не смешно? По глазам вижу, что не смешно, но начальство сказало сделать, вы и делаете, а иначе будут санкции, мама не горюй. Так?

Капитан мнется, глаза прячет, но от своего не отходит, крепко, видать, его служба держит.

– Вы, гражданин Семенов, мне тут «Поле чудес» не устраивайте! У меня все по форме, все заявления к делу подшиты, есть официальный повод разобраться с творимыми лично вами безобразиями, – рубит словами меня нарушителя в мелкую капусту, аж сок летит или слюной брызжет.

А у самого в глазах такая тоска, что жаль мне капитана стало, как сына родного. Ну, не повезло мужику, ну, заставили его, ну, работа такая собачья, что не хочется, а делай, потому что начальство не будет отговорки выслушивать, ему нужно перед своим начальством отчитаться.

– Я вас понял, капитан, – говорю примирительно и подмигиваю хулигански, – обещаю безобразия прекратить немедленно, с соседями дело закрыть мировой, а на детской площадке больше ни слова – негоже детям разговоры взрослых о нашей жизни слушать. Тем более, что про нее без мата и слова не скажешь, так ведь, капитан?

Вижу, капитан выдохнул, лицо расслабил и даже кивает согласно, потому как в одной стране живем, одну и ту же жизнь полной ложкой хлебаем, не могут у него в голове другие мысли появиться, когда он каждый месяц в кошелек заглядывает, чтобы определиться, хватит денег до получки или бежать в долг занимать.

– Только извини, капитан, но от своего желания в Президенты избираться не откажусь, хоть что на меня пиши и хоть кто на мои несуществующие грехи жалуйся. Мы ведь привыкли, на кухне сидеть и трындеть о том, что в стране разруха, что пустое брюхо, что Президент не то делает, а свита его не на пользу стране дела крутит. Что Дума у нас исключительно на себя работает и на того дядю, о котором мы только догадываться можем, что до народа им всем дела нет и не будет, пока очередные выборы не грянут. Вот тогда мы нужны, вот тогда нам в рот заглядывают и по пачке гречки на халяву подкидывают, чтобы знали за кого голосовать нужно, куда галочку ставить.

Кивает капитан, а сам мрачнеет и кулаки сжимает, хочет сказать, да нельзя ему, потому как власть он официальная и при исполнении. Не положено ему вслух ругать тех, кто его на должность поставил.

– По-мужицки ли это, по-правильному ли? Мужик не трындеть должен, а дело делать, чтобы его было за что уважать! А за что нас уважать, если мы только языки чесать горазды, да спину гнуть за копеечку без надежды на достойную старость. Одно счастье – умереть в одночасье, чтобы близких своим уходом не отягощать, да затратами на лекарства и уход не разорять. Вот я и решил поступать, как душа велит – пойду сам в Президенты, чтобы изнутри разобраться, кто враг, а кто друг, с кем можно страну поднимать, а кого пора взашей гнать. Скажи, капитан, если позову всех, кто за страну душой болеет, вместе великое дело делать, пойдешь?

Капитан кивает, руку пожимает и так в глаза глядит, что до печенок пробивает – давай, говорит тот взгляд, Иван Петрович, не сдавайся, а мы поддержим!

Закрыл дверь за капитаном, жену обнял, успокоил как мог, да и спать пошел. Лежу, ворочаюсь, только глаза сомкнул, как чувствую, кто-то меня в спину толкает.

– Гражданин, – говорят, – вы не уснули тут случаем? Ежели дела свои сделали, проходите, тут и без вас желающих толпа!

Оглядываюсь, а там, бог ты мой, очередь за дверь уходит и по коридорам, этажам, лестницам потоком на улицу выливается.

– Это куда ж столько народу в очередь стоит? – спрашиваю в изумлении.

– Куда-куда, – сердится старик и палкой в землю, как отбойным молотком стучит, – ведомо куда – в Президенты заявление подавать. Пора, – говорит старик и дальше прям моими словами шпарит, – разобраться с вопросом изнутри, понять, почему шестеренки не крутятся, куда наши деньги деваются, почему нефть качаем, а бензин такой дорогой, кто и кому нашу страну с потрохами по кускам раздает направо-налево за копейки.

Не поверите, меня аж на слезу пробило, в носу засвирбело, да так сильно, что не выдержал и чихнул со всей дури. Чихнул и проснулся.

Проснулся и думаю, к чему сон такой дурацкий? Новостей насмотрелся что ли, или газет перечитал? А, может, и в самом деле пора заявление подавать? Хоть и возраст, а все ж таки мужик и негоже мужику в кустах отсиживаться.

Все одно не спится, пойду Конституцию почитаю, чтобы подковаться, и с утречка с паспортом почапать в местный Совет, пусть заявление принимают! Чтобы… ну вы поняли, все, как выше написано!







-------
Для информации: Любой гражданин РФ в возрасте не моложе 35 лет, постоянно проживающий на территории России не менее 10 лет, имеет возможность выдвинуть свою кандидатуру в Президенты РФ. Для поддержки его выдвижения ему потребуется группа граждан РФ численностью не менее 500 человек с активными избирательными правами. Необходимо нотариально заверить факт собрания данной группы поддержки и принятого ею решения с личными подписями участников группы.