Глава 6. Готовальня

   На нижнем этаже нашего трехэтажного дома находился книжный магазин с незатейливым названием "Книги". Прямо напротив входа в нем отдел школьных товаров - тетради, карандаши, ручки, перья, чернильницы... Все это находилось на полках позади продавщицы и само по себе могло заставить Генку, тогда еще пацана-четвероклассника, простоять не менее часа в созерцании этих чудесных богатств. Но еще больше его взгляд притягивал прилавок, под стеклом которого находились главные богатства. Если бы ему предстояло выбирать между этим прилавком и, скажем, витриной с бриллиантами, он бы несомненно выбрал именно этот. Потому что в нем...
   В нем находилось некое чудо - черная коробочка, с ярко-красной бархатной внутренностью. Внутри бархата были углубления, а в них лежали блестящие, никелированные штучки с рифлеными головками и иголочками на концах, со всякими сменными деталями и даже с миниатюрной отверточкой. Собственно таких коробочек было три. Одна стоила 12 рублей, и было там только два инструмента, вторая стоила 37 рублей, и было в ней, наверное, штук 7 разных инструментов. А в третьей было добрых пару десятков инструментов, и стоила она 64 рубля. Называлась такая коробочка - готовальня.
   Ежедневно, возвращаясь со школы, до которой было метров 200, только площадь перейти, Генчик заходил в "Книги" и прилипал к прилавку. Ах, как хотелось подержать в руках эти волшебные, сверкающие никелем вещи, ощутить бархатную внутренность коробочек, пощелкать вытягивающимися из готовальни стерженьками-запорчиками.

   Мама никогда не давала Генальке заданий делать что-то по дому. Это само собой разумелось. Подмести, сложить вещи, помыть полы, иногда вынести на улицу и вытряхнуть половики, помыть посуду... Частенько мама возвращалась с выездной сессии суда далеко за полночь, и ей уже было не до уборки. И хотя Генка ненавидел все эти домашние работы, тем не менее понимал, что только он может помочь маме. А потому и в этот раз, окинув взглядом квартиру, решил, что полы можно не мыть, нужно только подмести и слегка намочить половики, чтобы можно было подумать, будто полы тоже мылись. В кухне уже скопилась немытая посуда, а в спальне расбросаны его вещи, которые надо сложить в шкаф. С последнего Генчик и начал.
   Нижние полки в шкафу переполнены, а до верхних ему не достать, потому малыш влез на стул и принялся перекладывать вещи с нижних полок на верхние, чтобы потом разложить их на освободившемся месте.

   Неожиданно с одной из полок из-под стопки одежды выпало что-то черное и шмякнулось на пол, изрядно испугав Генку. Пошатнувшись на шатком стуле, он чуть не шлепнулся следом за этой штукой, но как-то удержался.
   На полу лежала кожаная женская сумка. По ее верхней части проходил металлический ободок, который запирался шикарным разноцветным прозрачным валиком.

  Генка слез со стула и подобрал сумку. Внутри лежали десятки пожелтевших писем, на которые он не обратил внимания. Как выяснилось через несколько десятков лет, это были папины письма с фронта. В другом отделении сумочки что-то позвякивало. Генчик открыл его и достал фронтовые медали. Белая медаль с танком на одной стороне и с надписью "За отвагу", остальные желтые, за освобождение городов, и одна "за взятие Берлина". Медали были скреплены, колодочки обшиты красивыми разноцветными ленточками. Рядом лежал гвардейский знак.

   Ух ты! Это наверное папины. Мальчишка немедленно нацепил их себе на майку и побежал к зеркалу. Эх! Жаль, пацаны не видят, они бы умерли от зависти. Хотя они и так ему завидовали, ведь мама уже давно отдала Генальке папин военный цейсовский бинокль в желтой кожаной кобуре, и он давал пацанам посмотреть в него, не выпуская из рук ремешка, прикрепленного к биноклю.

   Надо торопиться. Скоро должна вернуться мама, и Генка должен закончить уборку до ее прихода. Запихивая все обратно, обнаружил, в сумочке еще одно отделение, закрытое на застежку-змейку. Генка открыл его и достал пачку денег. Видимо мама хранила здесь свою зарплату. Он засунул пачку обратно, но вдруг перед глазами всплыло черно-красное чудо по имени готовальня, и он подумал, что если бы у него была хотя бы одна бумажка из этой пачки, то он смог бы купить свою мечту.
 
   Следующие несколько дней, сидя на уроках, Генка никак не мог сосредоточиться. Перед глазами попеременно всплывали то готовальня, то пачка денег. В конце концов мальчишка не выдержал. Дождался, когда мамы не будет дома, полез в сумку и взял из пачки одну бумажку. Чертик внутри него стал шептать:
- Мама не заметит. Бумажек много, а ты взял только одну.
Но тут же второй чертик влез:
- Но если заметит - то тебе так влетит, что попа гореть будет!
Тут же вмешался первый:
- Так она подумает, что сама же и потеряла.
На что второй ответил:
- И тебе не стыдно? Ты же знаешь, как маме одной тяжело. Она и так все почти на тебя тратит! А еще сын юристов! Это же воровство!
  Генка положил бумажку назад, а сумку на место. Но через пятнадцать минут вернулся. Первый чертик шептал:
- Возьми, но не трать. А если мама обнаружит пропажу - скажи, что нашел под ее кроватью, когда убирал. А если не обнаружит несколько дней - тогда можно будет потратить.
И он взял.

   Несколько дней Генка не мог нормально спать, есть и, естественно, учиться. Но все было тихо, и он, наконец, решился.
Снова пришел в магазин. В голове у него вертелось "а вдруг ее уже продали, а вдруг больше таких нет?". Пожалуй, он бы обрадовался, если бы оказалось, что готовален в продаже нет. Он бы тогда успокоился и вернул бы проклятую бумажку на место.
   Но готовальни и не думали исчезать. Все три были на месте. На самую большую денег не хватало, а самую маленькую он не хотел покупать. Ведь какая разница, больше или меньше потратить денег. В любом случае, сдачу нельзя вернуть. Ведь у мамы все купюры были крупные, и если вернуть мелкие - она сразу бы заметила.

   Продавщица протянула ему коробочку, отсчитала сдачу, и он как лунатик, "выплыл" из магазина. Сделав несколько шагов, вдруг очнулся и остановился как вкопанный. Ой! И что теперь делать? Куда девать это добро? Домой нести - там мама увидит, в школе она не нужна, да и пацанам в руки ее давать жутко не хотелось. Еще растеряют все эти штучки. А со сдачей что делать? Вот так проблемы!

Воровато оглянувшись мальчик сунул готовальню за пояс, сверху прикрыл рубашкой, обогнул угол дома и крадучись вошел в подъезд. Поднялся на их третий этаж. "Нууууу! Мама дома! Дверь не заперта. Как же войти чтобы она не заметила?" -  Стараясь не шуметь, осторожно приоткрыл дверь и шмыгнул через зал в спальню. Уголком глаза приметил, что мама чем-то занята в кухне, а потому быстро вытащил из-за пояса готовальню, подставил к шкафу стул, влез на него и дотянулся до больших часов, стоящих на шкафу.
   Около года назад, пытаясь разобраться, как же часы играют каждый час разную мелодию, Генка распотрошил их, а собрать заново, естественно, не сумел. Когда мама обнаружила, что часы всегда показывают одно и то же время, он уже успел растерять половину желтеньких шестереночек и всяких интересных штучек от часов. И хотя мама попыталась научить его попу, что вещи портить нельзя, с тех пор они так и стояли без механизма.
   Генчик открыл сзади часов дверку и сунул внутрь готовальню. Поставил стул на место и снова прокрался к входной двери. Открыл ее и специально стараясь на этот раз шуметь, чтобы мама обратила внимание на его приход, хлопнул дверью.
- Это ты, Геночка?
- Да мам, это я!
- Как твои дела в школе?
- Да ничего, все хорошо.
- Ну, тогда мой руки и иди кушать.

   Ночью, дождавшись когда мама заснет, Генка достал готовальню из часов. Наконец-то он мог насладиться каждым инструментом, почертить в альбоме большие круги, померять иголочками разные расстояния, почертить малюсенькие кружочки балеринкой, покрутить колесики на рейсфедерах... Понятно, что он, конечно, не знал, как и что называется, но приблизительно знал назначение каждого инструмента, так как видел, как ими пользуется его старшая сестра Инна, работающая инженером-конструктором.

   А назавтра он попался. Остаток денег в кармане прямо огнем жег ногу, и нужно было срочно от них избавиться. Накупив в школьной столовой пирожков, булочек, ситра, дешевых конфет-подушечек, Генчик устроил пир для своих одноклассников.
Но... Тут же одна из учительниц позвонила его маме и поинтересовалась, почему она балует ребенка, давая ему столько денег и совсем не контролируя, на что сын их тратит.

   Когда Генка вернулся из школы, оказалось, что мама дома. Она не пошла на работу, дожидаясь "воспитательного часа".
Воспитательный час начался с допроса, который перерос в удары тряпкой, а закончился обоюдными слезами. На допросе и пытках Генка держался как партизан, но слез маминых не вынес и тут же признался.
   
   Прозвучал приговор - пойти в магазин и вернуть продавщице готовальню, сказав, что деньги ворованные. И сколько он ни доказывал, что деньги вернуть ему не могут, что их уже сдали, приговор остался без изменения.

   И вот, рыдая навзрыд, Геналька брел в магазин, сзади, метрах в четырех, конвоируемый мамой.
   Не поднимая на продавщицу глаз, выдавил из себя какую-то белиберду по поводу воровства, готовальни, мамы и еще чего-то. И тут случилось чудо - продавщица достала из ящика стола 37 рублей и отдала Генке, а он отдал ей проклятую готовальню. Продавщица протянула руку и погладила малыша по голове.
   И тут у него случилась истерика. Генка разрыдался, да так, что даже стал икать, перепуганная продавщица метнулась за водой, и они с мамой стали отпаивать и успокаивать его.
...
Прошло около 20 лет, и история повторилась. Генкина дочка Леночка, "найдя" в квартире деньги, купила в киоске возле "Универсама" куклу. И папа, как и его мама когда-то, тоже заставил вернуть ее. Естественно, что проданный товар вернуть было невозможно, и, чтобы у продавщицы не возникло никаких вопросов, он вручил ей необходимую сумму для "возврата". Так же, как и Генка когда-то, Леночка рыдала до истерики, и на всю жизнь запомнила урок.

У Генки растут внуки...

4 апр, 2010

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2015/12/14/903