Гостиница для привидений

В калифорнийском городе Сан-Хосе, в самом центре Силиконовой долины, на Винчестер-бульваре есть дом под номером 525. Нет, это не дом в общепринятом понимании, и не дворец, не вилла, не музей, это... простите, черт-те что. Интеллегентно сказать о нем, что он странен, значит не сказать ничего, поскольку по нелепости, бессмысленности и невиданным размерам ему, возможно, нет равных во всем мире. Сооружение это, занесенное в список исторических памятников Соединённых Штатов, как «Дом Винчестеров», неизменно притягивает своей загадочностью толпы туристов.
Имеет ли оно какое-то отношение к производителю знаменитого оружия? Пря-мого – нет, поскольку строительство велось уже после его смерти, но – исключительно на его деньги. А вот по глубинной (мистической) сути своей теснейшим образом с ним связано. Так что без экскурса в историю семьи тут просто не обойтись.

Американский предприниматель и промышленник из Массачусетса, Оливер Винчестер (1810-1880), начав с нуля, сколотил достаточный капитал (как хозяин швейной фабрики мужских рубашек) и в 1857 году выкупил все активы разорившейся оружейной фирмы Смита-Вессона, реорганизовав её в компанию New Haven Arms.
Продукция его нового бизнеса – автоматические многозарядные винтовки и охотничьи ружья (разработанные инженером-изобретателем Бенджамином Тайлером Генри) – оказалась весьма востребованной северянами в Гражданской войне.
После того, как Оливер переименовал компанию в Winchester Repeating Arms, первую магазинную винтовку начали называть винчестерами. Долгое время она не имела себе равных. «Эта чертова винтовка заряжается в воскресенье, а потом палит всю неделю!», - восхищались американцы. Заказы сыпались со всех сторон. Самым крупным из них был правительственный контракт на большую партию оружия. Во время Первой мировой войны Winchester Repeating Arms поставляла свою продукцию даже в Россию, со специальным преобразователем под русский патрон. 
Винчестеры были широко популяризованы Голливудом, фигурируя практически во всех вестернах, и пользовались большим спросом у простых американцев, как охотничьи ружья и средство самозащиты. (Отметились они и в русском кинематографе: «Турецкий гамбит», «Свои»). А позже – столь же широко были обыграны в компьютерных играх. Но все это позже. А Оливер Винчестер разбогател на оружии еще при жизни, заодно и обессмертив свое имя.

Сын Оливера,Уильям Винчестер, вместе с отцом от начала и до конца поднимал, раскручивал и вел к процветанию прибыльное оружейное дело. В 1862 году он женился на 22-летней Саре Парди. Миниатюрная (меньше полутора метров ростом) и очень привлекательная девушка, как утверждают источники (но не подтверждает сохранившаяся фотография), была хорошо образована – посещала лучшие частные школы, знала четыре языка, играла на скрипке и фортепиано. Брак считался удачным. Супруги жили в любви и согласии.
Через 4 года после замужества Сара подарила Уильяму дочь, назвав ее Энни. Девочка умерла едва родившись, что сделало мать безутешной, целиком ушедшей в себя на долгие годы – настолько, что была близка к помешательству. Пара так и осталась бездетной.
В 1880 году Оливер Винчестер приказал долго жить. Дело отца перешло к сыну. Увы, ненадолго. Три месяца спустя Уильям скончался от туберкулеза в возрасте 44 лет, последовав за отцом и сестрой в мир иной (его сестра умерла в 29 лет). Вдова Уильяма, Сара, стала обладательницей огромного, по тем временам, состояния – $20 миллионов и пакет акций. Компания приносила ей ежедневный доход в $1000, не облагавшийся к тому же налогом до 1913 года.
 
Но деньги, похоже, мало интересовали Сару. Вторая утрата окончательно сломила ее. Не понимая, за что, за какие грехи она так несчастна, вдова жаждала выйти на контакт с почившим мужем, чтобы получить от него ответ. С этой целью она отправилась в Бостон, к медиуму по имени Адам Кун, известному своей способностью общаться с душами усопших.
Кун согласился помочь. Приведя себя в соответствующее состояние, близкое к трансу, он произнес загробным голосом: «Ваш муж здесь». И описал его во всех подробностях, не оставивших у Сары сомнений, что дух Уильяма действительно явился на зов.
Через медиума Уильям передал Саре, что их семья проклята душами всех тех, кто погиб от пуль винчестеров, что проклятие распространяется и на нее. И, если она хочет оставаться живой, ей надлежит избавиться от всего, что ее здесь держит, и отправиться «туда, где заходит Солнце». Идти (или ехать) она должна до тех пор, пока он, Уильям, не укажет ей, где нужно остановиться, чтобы начать строить дом – не простой дом, а пристанище для душ загубленных ими людей.
Не задумываясь, Сара последовала совету – продала всю свою недвижимость в Коннектикуте и отправилась, куда глаза глядят. А глядеть им следовало на Запад. Не получая ожидаемого сигнала, она пересекла всю страну, с атлантического побережья до тихоокеанского, добравшись до Калифорнии. Дух мужа остановил ее в Сан-Хосе, перед небольшим шестикомнатным домом, свободно расположившимся на просторной территории в 166 акров. У дома, разумеется, имелся хозяин, доктор Кэлдвеллу, и он вовсе не собирался с него съезжать. Но ему была предложена такая цена, что отказаться он не смог.
Оформив покупку, Сара снесла дом и начала возводить свой собственный, ни на минуту не забывая, что основное условие ее выживания – непрерывность строительства. Оно не должно останавливаться ни на один день, ни днем, ни ночью. «Как только стук молотков прекратится, она умрет». В указания с того света вдова поверила безоговорочно.
Итак, в основе странной и таинственной истории Дома Винчестеров лежит винчестер – огнестрельное оружие, цель и назначение которого убивать. А все остальные действующие лица, включая самих Винчестеров, его жертвы.

Сара не скупилась на расходы. Планировка дома ее не интересовала. Она намеренно не пригласила архитектора. Была только бригада из 22 рабочих, попеременно работавших 24 часа в сутки, без выходных, и инженер, следивший за ними. Каждое утро, за завтраком инженер получал от Сары указания – на салфетках – что и как нужно построить в данный конкретный день. Комната возникала за комнатой, без всякой системы лепясь одна к другой: снизу, сверху, сбоку. И комнатам тем не было числа. При этом Сара все делала с размахом, заботясь о внутреннем убранстве и комфорте каждого нового помещения. Материалы использовались самые качественные и дорогие – красное и розовое дерево, дуб, тик, итальянский мрамор...
Каждая из бесчисленных ее спален имела не просто нарядный и не просто уютный, а вполне респектабельный вид. Что ни кровать – произведение искусства. Полы везде паркетные. Стены и потолки, даже в коридорах и на лестницах, декорированы деревянными резными панелями ручной работы. На окнах тяжелые гардины с бахрамой и кистями. По размерам своих окон Сара заказывала витражи от Тиффани, тонкой, высокохудожественной работы. В доме было несколько музыкальных инструментов – в разных комнатах стояли фортепиано, а в большом бальном зале, сплошь отделанном деревом – даже небольшой орган.
К сожалению, сейчас уже невозможно узнать, как выглядели комнаты при Саре, поскольку сразу после ее смерти все ее личные вещи и большая часть мебели были из дома вывезены – как рассказывает гид: 6 грузовиков, освобождая дом, курсировали ежедневно на протяжении 6 недель.

Человеку, не посвященному в тайну Сары Винчестер, было не понять, для кого эта женщина так старается и зачем ей столько комнат – ни семьи, ни детей у нее нет, друзей – тоже. Гостей в дом она не пускает, отказав в приеме даже президенту страны Рузвельту, изъявившему желание проездом посетить ее дом, о котором он уже был наслышан. Да и кто бы поверил, что невестка крупного магната-промышленника пустила все его наследство на сооружение пристанища для духов.

И тем не менее там, за стенами непрерывно растущего дома, шла странная, тайная, скрытая от посторонних глаз, ночная жизнь. Ежедневно, ровно в полночь звонил над домом колокол, созывая духов к совместной трапезе-совету. К приему своих загробных гостей, в специально оборудованной для этого «Голубой комнате», Сара тщательно готовилась – наряжалась, причесывалась, музицировала на пианино или органе. Некоторые источники утверждают, что она даже накрывала для них изысканные столы. В два часа ночи снова звучал колокол, возвещавший об окончании «слета», и только после этого Сара отправлялась спать в одну из своих спален (со временем их число приблизилось к сорока).
Получив таким нестандартным путем очередные рекомендации, наутро она передавала их инженеру. У духов, видно, тоже бывают свои причуды. Один из них, например, заказал себе треугольную комнату. И она выполнила заказ беспрекословно, ведь дом строился для них.
Сара очень старалась угодить «своим постояльцам», оснащая дом удобствами, в которых те вряд ли нуждались. Впрочем, возможно, она заботилась и о своем собственном комфорте, когда решила построить три лифта, провести электричество, газ и канализацию, что было по тем временам роскошью и новаторством. В конце-концов, хоть и считалось, что Сара жила здесь одна, а все эти долгие годы она держала огромный штат обслуживающего персонала, не покидавший ее ни днем, ни ночью: 23 строителя, дюжина садовников плюс 18 слуг. И всем им нужно было где-то спать и питаться. Причем, если бы предложенные ею условия их не устраивали, люди просто отказались бы работать в таком беспрецедентном режиме.
Благоустройству принадлежащей ей территории Сара уделяла не меньше внимания, чем самому дому, превратив ее в ухоженный парк. Цветники, фигурно стриженные кустарники и деревья, зеленые лужайки, скульптуры, фонтаны. Деревья и декоративные растения она выписывала едва ли не со всего света.

А дом-лабиринт продолжает расти, хаотично, непредсказуемо, абсурдно, и в то же время добротно. Комнаты не только расползаются вширь, но и карабкаются вверх где-нибудь в одном сегменте на 6-7 этажей, выстреливая в небо ярко красными башенками. Бесконечные коридоры петляют и утыкаются в тупики. Некоторые лестницы кончаются на потолке или окно оказывается в полу. За одними лжеокнами и лжедверями прячется глухая стена, а другие коварно открываются наружу – в отвесную стену без балкона или лестницы. Двери в ванные комнаты прозрачные и запираются снаружи.
Добавим сюда люки в потолке и потайные окошки, сквозь которые можно было подглядывать за тем, что происходит в других комнатах. Только ведь в доме том ровным счетом ничего не происходило. По крайней мере на нашем, физическом уровне, потому как люди в нем не жили (для рабочих и слуг наверняка были отдельные помещения). Может Сара умела видеть такое, что простому смертному недоступно?
При том, что в этом таинственном доме было с полсотни каминов со своими дымоходами, кровля его изобиловала и десятками ложных труб, призванных дезориентировать духов. Принято считать, что духи любят проникать в дома через дымоходы. (Хотя на самом-то деле какая им разница сквозь что проходить, ведь они существа бестелесные, и наш материальный мир им не преграда.)  К чему все это? Что за странные фантазии?
А дело все в том, что люди, павшие от пуль винчестеровских винтовок, были разными. Определенная часть из них – обыкновенные разбойники, грабители, бандиты, а то и убийцы, угодившие после смерти в, так называемый, нижний астрал. Вот их-то Сара и боялась, от них-то и пряталась. А духов положительных напротив приваживала, ублажала. Но с потусторонним миром, населенным злыми сущностями, не очень-то договоришься. Сара имела неосторожность превратить свой дом в портал, и сквозь открывшуюся лазейку в дом полезла всякая нечисть.
Всеми доступными ей способами она пыталась защищаться. В частности, использовала число «13», как магический ключ, применяя его везде, где только можно. Все 40 лестниц, кроме одной (нефункциональной), имеют по 13 ступенек. В кухонной раковине 13 сточных отверстий, некоторые окна имеют по 13 рам, вешалки – по 13 крючков, на канделябрах 13 газовых раструбов или подсвечников, в парке перед домом 13 пальм и т.д. Даже свое завещание она написала на 13 страницах и подписала его 13 раз.

Продолжалось это строительное безумие долгих 38 лет – до самой смерти состарившейся дамы. Сколько работников за то время сменилось – неизвестно. Но менялись они часто. Иные, не выдержав, просто сбегали. Их пугали привидения, периодически появлявшиеся в доме и наблюдавшие за ними.
На любой стадии строительства точное количество комнат не мог назвать никто – ни Сара, ни инженер, ни рабочие, поскольку, из-за отсутствия какой-либо системы и планировки их невозможно было сосчитать. Кроме того, если верить легендам, комнаты имели мистическую тенденцию появляться и исчезать сами собой. (Скорее всего, сбивало с толку обилие ложных дверей.)
В 1905 году нашелся человек – австриец Шульц Райхерд, который, с согласия хозяйки, задался целью сию нелегкую задачу осуществить, за что жестоко поплатился. Вооружившись карандашом, бумагой и мелом, он отмечал комнаты номерами и заносил их на свой план. Но когда на следующий день проверял проделанную работу, некоторых номеров, отмеченных мелом на дверях, не находил. Иногда пропадали и комнаты, в которых он уже побывал. А потом, после недели кропотливой и бесполезной работы, пропал в доме и сам Шульц. С концами пропал. Никто его никогда с тех пор больше не видел.
Чтобы узнать, что с ним случилось, Сара пригласила известного медиума, итальянку Эвсапию Палладино, в это время находившуюся в США. И та со свойственной ей грубоватостью пробурчала: «Да здесь ваш Шульц, здесь!.. Сунуться в такое место с подсчетами! Вот дом его и сожрал. До сих пор считает».

В 1906 году, ранним утром, в Калифорнии случилось мощное землетрясение, разрушившее Сан-Франциско. Докатилось оно и до Сан-Хосе. Верхние этажи Дома Винчестеров обрушились. Поскольку у Сары было 40 спален и она их меняла каждую ночь, слуги не знали, в каком крыле дома ее искать, и потому не сразу откопали из-под завалов. Сару порядком придавило, но она чудом осталась жива. А вот дом ее сократился по вертикали вдвое. И таким дожил до наших дней – трехэтажным.
Но и в этом «укороченном» варианте в нем насчитывается где-то комнат 160 (цифра, повторюсь, неточная), 13 ванных, 6 кухонь, 2 спортзала, 2 подвала, 3 лифта, 40 лестниц, 47 каминов и многокилометровые коридоры. Дверей больше 2 000, а окон около 10 000.

С каким феноменом мы здесь столкнулись? Как его и саму Сару следует воспринимать? Вопрос остается открытым. Конечно, проще всего и удобнее было бы принять версию, что эта несчастная женщина от горя просто лишилась рассудка, и духи ей только мерещились, что ошеломляющий своей нелепостью гигантский дом – результат и свидетельство ее больной психики.
Однако в пользу ее вменяемости говорит, например, тот факт, что параллельно со строительством дома Сара позаботилась и о приносящем доход бизнесе – была хозяйкой огромной плантации фруктовых деревьев с множеством подсобных помещений, где под ее непосредственным руководством выращивались и сушились сливы и абрикосы, а затем большими партиями экспортировались в Европу.
И еще она не жалела денег на благотворительность. В память о муже Сара пожертвовала $2 миллиона больнице в Коннектикуте – с тем, чтобы на них был построен туберкулезный диспансер, который существует по сей день.
Разгадать загадку «Дома построенного духами» пытались многие парапсихологи, экстрасенсы, медиумы. И все они приходили к заключению, что фантазии вдовы Уильяма Винчестера не беспочвены – Дом действительно находится во власти обитателей потустороннего мира.
Та самая Эвсапия Палладино из Италии, о которой упоминалось выше, дала Саре ответ не только относительно пропавшего Шульца Райхерда, но и дома в целом. Эта женщина, родом из простой крестьянской семьи, не была даже обучена грамоте, но обладала настолько уникальными паранормальными способностями, что заставила серьезных ученых из разных стран мира взяться за их изучение. Так вот на Дом Винчестеров Эвсапия отреагировала следующим образом:
«Он просто нашпигован привидениями. Прекратите его достраивать, на всех все равно не хватит. Какое-то переселение душ – с того света на этот! Не понимаю, зачем кому-то понадобилось собирать бедолаг в этом месте! Но живым людям в такой гостинице для привидений делать нечего... Постояльцы чего-то требуют от меня. Всякий идиот, схлопотавший в свое время пулю, пытается выйти со мной на связь: «Глядите-ка, медиум!» И просит меня рассказать какому-нибудь своему брату Биллу, где именно он закопал баул с награбленными деньгами».
После такой аттестации самого дома и его истинного предназначения добавить уже нечего. Эвсапия Палладино предельно ясно расставила все точки над i.

Что же касается Сары, то она разумеется совета итальянского медиума не послушалась – ведь на кону стояла ее собственная жизнь – и продолжала строить с тем же маниакальным упорством до самой своей смерти. В 1922 году, в возрасте 85 лет, она тихо-мирно присоединилась к потусторонним обитателям Дома Винчестеров. Ночью, во сне у нее остановилось сердце.
Со смертью хозяйки стук молотков оборвался навсегда. Рабочие побросали свои инструменты, оставив даже гвозди наполовину вколоченными, и исчезли, как испарились. Строительство, длившееся почти четыре десятка лет, закончилось.
Бренные останки Сары были перевезены в Коннектикут, в ее родной город New Haven, и преданы земле рядом с ее мужем и ребенком. Однако посетители и служащие Дома Винчестеров время от времени видят привидение с обликом миниатюрной старушки, разгуливающее по его комнатам и коридорам. Получается, что Сара жила в этом доме с начала строительства, и живет по сей день – в ином качестве, но в той же компании... В память об этой таинственной, как и ее дом, женщине каждую пятницу, выпавшую на 13 число, в 13:00, 13 раз звонит большой колокол усадьбы Винчестеров.
Прошло время, и «Дом с привидениями» за бесценок выкупили случайные предприниматели, превратив его в туристический объект. Поскольку интерес к дому не иссякает, процветает и образованная ими фирма Winchester Investments LLC. Туристов водят группами, пересчитывая их дважды – на входе и выходе. А во время экскурсии зорко следят, чтобы никто не отстал, поскольку заблудиться в доме и не найти выхода ничего не стоит.

                * * *

В данной связи на ум невольно приходит наш отечественный аналог Оливера Винчестера – М. Т. Калашников, покинувший этот мир в 2013 году. Любопытно было бы узнать, а как его встретили души убитых его автоматом АК-47? Ведь их несоизмеримо больше.
Самого Михаила Тимофеевича не могло это не беспокоить при жизни. Не случайно он на закате своих дней начал искать поддержки у Бога и церкви. Завел духовника, и не позволил открыть в Ижевске музей его имени, настояв, чтобы вместо музея построили божий храм (Свято-Михайловский собор).
Незадолго до смерти 94-летний конструктор даже написал покаянное письмо Патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу, в котором испрашивал меру своей ответственности за смерти людей, убитых созданным им оружием.
Патриарх попытался старика успокоить, письменно ответив ему, что «когда оружие служит защите Отечества, Церковь поддерживает и его создателей, и военнослужащих, которые его применяют».
Допустим. А как быть со всеми остальными, кто использовал и использует автомат Калашникова – с радикальными группировками в Колумбии, Испании, Афганистане, с террористами в Саудовской Аравии, с восемнадцатью странами, в которых легально или нелегально собирают знаменитый АК? Известно, например, что автомат Калашникова красовался на эмблеме RAF – немецкой террористической организации «Фракция Красной Армии». А Осама Бин Ладен позировал перед камерой с «Калашниковым» в руках.
Однозначные ответы на эти вопросы дать трудно, а то и невозможно. Не стоит и пытаться. Иначе зайдем в такие дебри, из которых не выбраться. «Оно нам надо?»


P.S. Опубликовано в декабре 2015, в журнале Seagull, USA (с иллюстрациями): http://www.chayka.org/node/6885