Живой мир

 
В тот многогранный разговор хозяйка ночи ступила на землю, объяв собой все окружающее пространство.  Леса и горы, реки, ручьи и озера, и даже деревню, где жили люди. Лучи света стреляли из домов, но они растворялись во владениях матери тьмы, не имея никакой возможности причинить ей вред.

На кухне в тёплом доме, что спрятался средь деревьев от многих взоров, сидели два живых человека. Один был тем, кто видел много, он бороду носил с усами, на коих, словно первый снег, осела седина. Второй же был, наоборот, не мал совсем, но ус еще не рос, но вот слова росли из уст его все время, вопросы там и размышления гуляли. Он, словом, опыт деда принимал. А дед же этот опыт, как костру дрова, давал. Давал и грелся от тепла того, как внук всё больше, больше мир свой постигает,  а, значит, и себя.

«Скажи мне, деда, вот огонь живой?»

«Живой, конечно.» Молвил дед тот, улыбаясь.  «Смотри, он как и ты, умеет говорить,  дела разные творить он помогает, сейчас же нас от хлада и мороза он спасает, а в кузне, там вот за рекой, огонь живет уже другой, металл он мягким делает, железо калит, в лесу же третий пламень поживает, что в костерках у путников играет, огней же много, как ветров и рек.»

Тут внук задумался надолго, затем он чашу с питиём ко рту поднес, отпил  он из неё, утерся, и вновь вопрос свой произнес, но по характеру другой.  «Ну, а вот дело, дело-то живёт?»

А дед в ответ так мягко улыбнулся: « Конечно же, живёт, не зря же старики свои дела именовали ласково – вот детище моё. Живут и дела, и знания. И для них, подобно настоявшему чаду, нужно создать обстановку. Затем они уже сами продолжают свой род.

Вот представь, то, как писатель книгу создаёт. Сначала он возбуждён идеей, то возбуждение, как дуновение ветра, то есть вдохновение. Затем человек, подобно огню, разгорается и творит, творит, творит… Это есть проявление огня в человеке, тоесть воли. Позже идёт время для воды, и человек получает удовольствие и комфорт от того, что он сотворяет. И вот, позже, он даёт этому всему место, пространство и тело, то есть то, что земля есть. И все эти четыре аспекта гармонично находятся в книге, ну или в другом творении, но целостность этому придаёт пятый момент – душа.»

И сидел малыш, взирая на огонь, что в печи жил и дом теплом обогревал, и понимал тот маленький мальчик больше, чем многие взрослые, ибо мальчик был миру открыт, а мир ему.

«Деда! Так, получается, человек сам подобен миру?!»

И увидел внук,  как наполнились глаза деда искрами радости. И украсила суровый лик деда совсем детская улыбка. « Да…»