Музыка дождя

В августе и ночью, и днем уже холодно как осенью, лужи не замерзают пока, но вода в них почти ледяная. В тот день с утра в воздухе стояла морось, а потом уже начался дождь. Капельки стучали по оконному карнизу вроде бы вразнобой, но угадывалась не то мелодия, не то - повторяющиеся комбинации, в какие-то моменты громкость стука капель резко возрастала и также быстро снова спадала почти до шороха, завораживая.

Открыв окно, я впустил в теплую комнату свежий и холодный ветер, капли прыгнули на лицо и руки, по спине резко пробежали мурашки, я поежился, пальцы и щеки начали замерзать уже через минуту - другую. Но хотелось еще и еще подставлять лицо прыгающим каплям. Загадочная песня дождя и ветра, исполняемая ими на карнизе, никак не поддавалась узнаванию, ускользала, не складывалась целиком, но я чувствовал, что разгадка рядом и я ее вот-вот ухвачу… 

Проснулся я от холода, одеяло съехало на пол. Была глубокая ночь, карниз постанывал от водяной дроби, подрагивал и стучался о кирпичную подложку от порывов ветра. А мелодия–загадка, яркая, отчетливая и очень понятная, только что приснившаяся мне, ушла, оставив несвязные, слабые и смазанные звуки.

Под утро дождь кончился. Это я понял, прислушавшись к уличным звукам даже не открывая глаз. Я подумал, что хорошо бы еще раз ощутить такое, как вчера. И снова заснул с радостным и тревожным чувством.

Новый день начался и побежал по обычному порядку. Мама приготовила на завтрак котлеты с макаронами, а еще чуть раньше напекла пирожки с морковкой и шанежки, которые ждали своего часа в большой кастрюле, завернутой в большое банное полотенце. За столом старшая сестра рассказывала о новостях своей дворовой компании, о том, что соскучилась по одноклассникам и как ей хочется в школу. Наскоро поев, она стала собираться на улицу. Мама тоже засобиралась и быстро ушла на работу, а я снова, как и накануне вечером, остался один. Ни один из моих друзей еще не приехал, до школы была еще целая неделя.

На мне в этот день была помывка посуды. Споласкивая под холодной струей тарелки, чашки и ложки-вилки, я неожиданно снова ощутил «вчерашнее» волнение.

Раковина на нашей кухне была железная, покрытая эмалью. Посередине ее был круг из отверстий, в которые протекала вода. Неожиданно струя воды из крана, падая на дно освободившейся от посуды раковины, стала издавать те же звуки, которые преследовали меня второй день. Захотелось снова и снова ловить лицом холодные капли, чтобы мурашки накатывали волнами и обостряли слух. Наладив струю и наклонившись ниже, чтобы брызги долетали до лица, я вслушивался уже в узнаваемую мелодию, различая в ней смену ритмов, наслаждаясь ее пониманием и предвкушением ее новых поворотов...

Сегодня уже почти невозможно встретить железную эмалированную раковину с дырочками по кругу в центре. И вода, падающая из крана на пологие склоны раковин, почти не рождает мелких брызг, так густо прыгающих на лицо и руки.

Но есть август, и есть холодный моросящий дождь. И карнизы подрагивают при встрече с ветром. И капли небесной воды барабанят причудливо по карнизам и разлетаются по сторонам. И мурашки, пробегая по спинам прохожих, обостряют слух. И слышится музыка дождя…