Как советские студенты на базар поесть ходили...

Из цикла «Невероятные приключения Расквасова и его друзей»


Где-то в России, ХХ век, 70-ые…





- Вот с этого и начнем!..  - и редактор газеты «Красный  повар-плитовик» плюхнул перед Вадимом  Авгеевым пухлую подшивку, пахнущую почему-то копченым окороком.  - Изучайте, анализируйте, пробуйте писать. Желательно – лучше. Вкуснее, что ли… Входите в курс дела. И побыстрее. У нас семинар-блюдаж на носу…
   Многотиражная газета «Красный повар-плитовик», «КПП», как ее называли в тресте столовых и ресторанов, была очень острым и интересным изданием. Газета бичевала бракоделов от плиты, невзирая на должности, звания и заслуженный стаж, при этом язык ее был чудесен и нов. А от звучных необычных терминов хотелось взять корочку хлеба и подобрать соус с вкусных страниц. Авгеев с удовольствием читал:
   «… Проводя филировку свиной туши и увлекшись, нетрезвый обвальщик Егор Старуханов неожиданно зафилировал и живот юному бойцу скота Константину Колющенко, подошедшему к нему переговорить о предстоящей совместной рыбалке».
   «… И что же увидели проверяющие в хозрасчете номер №6? Естественно, непрофессиональную разблюдовку, недовклад и непрожар мяса в котлетах «Студенческих», перешинковку лука в салате «Осенний», постоянный незавар чая и недолив молока при обеденной подаче. В смежном пекарном цехе как обычай – постоянный непропомес хлеба, и перемес сладких суфлированных изделий. Даже несмотря на присутствие проверяющих, повар С. Трякина при них переприпустила жаркое и допустив  высокую перекомковатость   пюре, не постеснялась подать это, с позволения сказать, блюдо,  трестовской комиссии».
   - Ну, здесь все понятно, а вот о зарплате хотелось бы поговорить…  - Вадим отложил в сторону пахучую газету.
   - Зарплата… -   и редактор поощрительно посмотрел в веселые, голубенькие и наглые  глаза Авгеева. – Зарплата - небольшая. Но, как вы понимаете – всегда при таких темах будет приварок. Организуете какой-нибудь  им «пережар» или «недосол» - сами деньги понесут. Не меньше, чем торговцы на базаре будете получать… Их зарплаты-то знаете…
   - Знаем, знаем…

   …Вадим Авгеев торговцев не жаловал. Особенно южных и особенно торговцев хурмой.  Началась нелюбовь в студенческие годы, когда Вадик  вместе с другом Максимом Ртищевым, устраивал так называемые «базарные дни кормления».
    Выглядело все это внешне очень скромно и безобидно.
    Ранним утром, вдоль пахучих рядов с яблоками, грушами, урюком, абрикосами, сливами, персиками, сухофруктами, изюмом и т.д. и т.п., неторопливо двигались абсолютно трезвые, умытые,  выбритые  и сравнительно хорошо одетые студенты Авгеев  и Ртищев. Обязательно – с тщательно  настроенными интеллигентными лицами.
    Молодые люди  также неторопливо, весело и  внятно для окружающих  беседовали между собой   на общеизвестные и интересные темы: о только что прошедшем пленуме ЦК КПСС, о предстоящем на днях вступление в ряды коммунистической партии обоих, о своих отцах – секретарях горкома и обкома соответственно, и даже  о защищаемых молодыми людьми докторских диссертациях.
   После первого прохода по базару большинство торговцев начинало стесняться  своего внешнего вида, образа жизни и умения разговаривать на русском языке.
  Тогда на втором проходе Авгеев весело кричал первому же молодому южанину:
  - Хурма – харош?
  - Обижаешь!.. – весело отвечал искренне обрадованный вниманием такого блистательного человека молодой южанин.
  - И что… Можно даже попробовать?..  – недоверчиво  спрашивал блистательный.
   У щедрого от рождения и восточного воспитания  торговца перехватывало в груди:
  - Да хоть!.. Хоть – три!  Да все!..  Пробовай, уважаемый…
  Уважаемый пробовал.
  - Сладкий? – осторожно (чтобы как-то и где-то  не обидеть…) спрашивал восточный предприниматель.
  - Не знаю…
  - Как?.. - едва не теряя сознания, кричал торговец. – А ну – еще вот этот пробовай!.. И этот!.. И друг твой пусть пробает!.. Как?.. Сладкий?..
  - Не знаю… - не сдавался Авгеев.
  - Эй, люди!.. – изумленно рыдал на весь базар  восточный торговец. – Смотри на этого человека: «Хурма пробовай! Сладкий? Не знаю!» Как – «Хурма – не знаю»!? А ну, еще давай пробовай! 
  Авгеев сосредоточенно пробовал.
  - И друг пусть пробовает!
  Пробовал и друг.
  - Сладкий?
  - Сладкий!
  - Эй, люди!.. – радостно плакал молодой южанин. – У меня всегда хурма – сладкий! А ты, уважаемый – иди у других пробовай: «сладкий» говори…  «не знаю» говори!..  Потом сюда приходи – скидку делать будем!
   Авгеев солидно пробовал и у других, и у третьих, и у четвертых. Пробовал и хурму, и урюк,  и молодой редис, и огурцы с помидорами, и вареную кукурузу, и яблоки с грушами, и мед со сладостями, и дыни с арбузами; винограда было двадцать сортов – подробно, с расстановкой, пробовал и каждый сорт, и каждую отдельную кисть.
   Тоже самое делал и молчаливый солидный Ртищев.
   При дегустации Авгеев плел вкусовые интриги  между виноградом и хурмой, некорректно сравнивал арбузы с дынями, Таджикистан с Туркменистаном, при этом почему-то размещая в обеих  республиках одну и ту же столицу - хлебный город Ташкент. В общем – всячески резвился.
   Кулинарный выпас на базарном разнотравье длился около часа. А впечатлений от него (в виде очумелой сытости и душистой отрыжки) хватало на целый день.
  Закончилось все плохо.
  Однажды, после того как  пробующий Авгеев и молчаливо жующий Ртищев долго и настойчиво пытались разговорить взирающего  на них изумленно-вытаращенными глазами  молчаливого торговца, тот не выдержал и закричал базару:               
 - Эй, люди!  Это опасные люди – смотри - час стоят - час едят! Тульпан едят!  Тульпан луковиц! Тульпана луковиц едят! Меня спрашивают – «сладкий»? Про луковиц тюльпана «сладкий» говорят!.. Это – жулик! Какой тебе тульпан «сладкий» может быть? Тульпан –  даже не нюхай! Тульпан – дари! А ты стоишь – жрешь, жрешь – на целую грядку сожрал! А ну – иди отсюда!.. Эй, люди!.. Эти люди – жрут!..
И,  несмотря на то, что базаров в городе было много - халява закончилась, торговый «узун кулак» быстро разнес эту историю с луковицами тюльпанов,  превратив ее, однако, в цветистую восточную легенду о банде злых и хитрых русских студентов, коварным обманом  отбирающих мешки с изюмом и луком у отважных и гордых молодых джигитов.
  Легенда понравилась, передавалась из уст в уста и вскоре Авгеев и Ртищев были несильно биты на одном из базаров.
   Вадик не сдавался и на следующий год в отместку запустил среди слабограмотных  торговцев хурмой  технологию «счастливый пятак».
   Но об этом –  в другой раз…
 А сейчас Вадим торопился на встречу, которую Герка Расквасов назначил ему у консерватории
А вот и он - длинноволосый и худой. Очень сосредоточен. Стоит под льющимися из консерваторских окон музыкальными водопадами.
- Музыкой наслаждаешься?
 - Да нет, представляю… Как легко с похмелья  играть, допустим, на фортепиано – сиди себе да мелким бесом рассыпайся. По клавишам.
А теперь, представь, с похмелья играть на трубе, которая туба?
- Это какая? - спросил немузыкальный Вадим.
- Самая большая. В нее же с похмелья один раз дунул, и – готов!
 А вокруг друзей и консерватории вдруг забегали молодые волосатики с заполошными криками: « «Стратокастер!», «Смок он зе вотер!», «Маршал!», «Ионику» купить надо»!
- Никак  ансамбль организовывается, – догадался Герасим. – ВИА.  Опасное дело. Запросто посадить могут…