Мешок муки 8

Магазин, так уж случилось, располагался на окраине села, почти у самой дороги на деревню. Вышло так от того, что когда захотели новый магазин строить, в самом селе ни свободного места не нашлось, ни свободного дома. Вот и отстроили рядом с дорогой. И то ладно, потому как раз в неделю повадился в магазин этот "крокодил" ездить, товар возить. «Крокодил» - это ЗиЛ-157. Колёса большие, все шесть гребут, пути не понимая. Оттого и дороги на деревню не было почти, что такие вот "крокодилы" перепахали её не хуже, чем поля. Так что, слава Богу, что на закрайке тогда магазин построили. Это уж потом, когда асфальт положили, стали местные сетовать, что ходить далеко. А Марье что, ближе?

…Хорошо лег мешок на спину. Только та его часть, что под горбом висит, к низу тянет, съехать норовит, а всё то, что сверху пристроилось, ровнёхонько лежит, и остальное сползать не пускает. Потянула Марья голову чуть вперёд для противовеса и поволоклась по талому снегу. Со спины посмотреть: мешок только видно, а если присмотреться, то можно увидеть, как снизу сапожки красными пятками сверкают. Но перед тем, как идти, остановилась Марья на перекрёстке, глазами к району повела, слух навострила: не шумит ли, не гудит ли что там… Может ведь и не в село ехать, а дальше. Особенно если лесовоз. Во-первых, лесовозу в селе точно делать нечего, ну и дальше его слышно на дороге, чем блоху легковую. Так что и подождать бы можно, коли гудит где.

Но вокруг была тишь мартовского дня. Только лаяли в селе собаки, да и то как-то сыто...

Вздохнула Марья и пошла. За муку деньги плачены,  и потому на весенней дороге мешок не скинешь передохнуть: сколько потом мокрой муки на себе тащить надобно будет, чтобы потом дома выкинуть? Да и кто потом снова поможет мешок на горб взгромоздить? Так что идти придётся на раз, а потому и рассусоливать нечего.
Привыкла Марья ещё со школьных времён, когда бегала она с деревенскими ребятами после третьего класса в это же село на уроки, к пешим походам. Они, ведь, никогда в деревне за труд-то не считались. Отмашут, бывало, бабы на сенокос пять вёрст, а потом весь день сено ворошат. Вечером отмечут в копны и - домой. Пока идут, отдохнут  и снова за дело. Так что невелика беда Марье восемь километров отмахать. Два часа. Ну, по каше весенней да с поклажей – три клади. Что, Марья к этому не привычная? Привычная, конечно…  Но ты и про возраст, баушка, не забывай. Так что зря ты, Марья, так вот бездумно подхватилась, ой, зря. В твоём-то возрасте всего ждать можно. И чего взбеленилась? У тебя дома Егор больной. Кто его лечить будет? Да и переживёт ли он, коли с тобой что случится? Хлебушка ему испечь, чтобы на ноги встал? Так ведь застыл он сильно только и всего. Не помер бы и без хлебушка. Или опять твой характер наружу лезет? Где всё на хребте. Не те уже времена, Марья, в мире пошли. И у тебя не те. Старость...

Идёт Марья. Километр прошла, не запыхалась. Второй прошла, вздохнула глубоко. После третьего и сама поняла, что хватила лишку. Да что толку, когда ещё пять осталось? Идти-то надо. Потому и идёт Марья, пот со лба утереть не может – обе руки мешком заняты…

…Что-то посерел снег на обочинах, пожух как-то, не блестит уже на солнце, а всё чёрными тенями мечется. Вроде бы мёртво лежать должен. А они, тени-те, туда-сюда, взад-вперёд, а потом, раз - и на ёлку метнутся. Хорошо, что Марье глаз кверху не поднять, не посмотреть, что тени там вытворяют, а то бы… Да что бы она сделала, коли тени уже солнце собой загораживать начали? Вон как потемнело… вроде бы и рано ещё смеркаться, а дорогу уже едва видно… куда идёт старуха, зачем – сама не помнит. Только манит её что-то белое, светлое, зовёт к себе вперёд. Потому и идёт она ещё, а иначе…

Вся жизнь теперь Марьина в одной точке, что впереди белеет. Ещё она помнит, знает, что Егором зовут. И всё. Ни каши уже под ногами, ни ноши сверху не чувствует, ни…
Вы что думаете, что я зверь какой, что мне Марью не жалко? Ох, как жалко, я ж с ней знаком лет двадцать. И с Егором её столько же. Они мне давно как родными стали, хоть я и райцентровский родом. Но что делать, если история эта – чистая правда? И пишу я о том, что было на самом деле. Прошлой весной дело было… Это такие люди, что… что… Господи, о них всю жизнь писать можно, и то всего не напишешь. Но вернёмся к Марье. Недолго уже осталось.

Продолжение:
http://proza.ru/2015/12/17/1473