Юсуп! Отголосок Войны... Роман 1-19

 Юсуп! Отголосок Войны...  Роман 1-19

Глава 19
Пробежало незаметно десять лет

Пробежало незаметно десять лет. Сынок рос, занимался
спортом, а самое главное – отлично учился. Он уже знал, что
хотел. Как-то он сказал: «Хочу поступать на юридический
факультет, и нужна дополнительная помощь по нескольким
предметам». Мы сразу же наняли педагога по тем предме-
там, которые он нам сказал. Как и чем мы могли помочь
сыну, ведь за одиннадцать лет проживания здесь мы едва об-
щались на английском, а Агнешка очень трудно усваивала,
потому что была постоянно дома, и я её упросил, чтобы и
она пошла учиться в колледж. Днём она была дома, ожидала
сына со школы, которого привозил школьный автобус после
трёх часов дня. Накормит, а сама учится в ожидании, пока я
приеду с работы, потом она пересаживалась в мою машину
и отправлялась в колледж. Ведь по закону в Штатах детей до
12 лет без присмотра оставлять нельзя. Я её подменял, пока
она до одиннадцати часов вечера была в колледже. Она учи-
лась на медицинскую сестру, такое желание она изъявила
сама, я ей не препятствовал. Её желание, что тут поделать?
Но пока она училась, я мог делать свою работу по ремонту
часов, которую приносил на дом, а там появились и часы с
батарейками, это упрощало мою работу. Батарейки покупал
дёшево, а вставлял их с учётом рабочего времени, брал в
десять раз дороже, и в мою казну уже прилично капало. На-
верно, хорошо, когда ты остаёшься с сыном один на один,
мы часто с ним беседовали, он на английском, я же с ним
на русском. Я понимал, что русский язык ему здесь нуж-
нее будет, что ему он пригодится. Вторую машину мы не
покупали, потому что за две машины нужно было платить
больше за иншуренс. Мы также покупали на всю семью ин-
шуренс на лечение и лекарства. Это большие средства, но
без них нельзя. Но всё равно я думаю, что знание стольких
языков делало за меня работу. Несмотря на то, что я прошёл
концлагерную жизнь, я ничуть не изменился, всегда был в
тёплых отношениях не только со своей семьёй, но и с по-
сторонними.
Однажды к нам в магазин зашёл один немец. Это было,
наверное, на двенадцатом году моего проживания в Амери-
ке. Он стал плохо объясняться по-английски, с немецким
акцентом. Я спросил: «Вы говорите по-немецки?» Тот обра-
довался и стал говорить со мной, я же всё переводил Пашке.
Потом он стал говорить на русском. Он рассказал, что был
солдатом Рейха во время Второй мировой войны. Он попал в
плен на советской территории, под Ростовом. Он долго рас-
сказывал, как с ним обращались, как послали на лесоповал в
Сибирь, так как у него не было никакой специальности. Он
там отбарабанил полные десять лет на морозах, отморозил
пальцы на левой ноге. И только что его депортировали. Он
не захотел возвращаться в Германию и переехал на корабле
через Атлантический океан в Канаду, а оттуда сюда, в США.
Он долго рассказывал, я же понимал, что ему здесь некуда
деваться. У меня уже были друзья-немцы, и когда я позво-
нил одному, он, не задерживаясь, подъехал на своей машине
и забрал его. Я вспомнил, что они в беде никого не броса-
ли, вспоминал эпизод, как они из болота доставали своих
уже мёртвых солдат, чтобы перезахоронить. Так мы с ним
и познакомились поближе. Его звали Фриц, а я его имя из-
менил, назвал Федя и рассказал ему про лагерь смерти, где
я познакомился с Фрицем и со своей женой Агнешей. В дом
я никогда не приглашал друзей, но один раз мы с ним встре-
тились на концерте. Приезжала группа певцов из Германии,
и мы пошли. Там встретили и его с женщиной-немкой. Он
представил её как подругу. Я знал, что он не женится так
быстро. У них пока пять лет не проживут вместе, не женят-
ся. Говорят, привыкаем друг к другу. Но чаще меняют своих
партнёров, и, если кто-нибудь забеременеет, это значит, что
он попал в кандалы. Он женится, и начинается у них идил-
лия уже настоящей семьи. Я же всё никак не мог забыть
свою Анору и сына Юсупа и всё выжидаю, когда смогу пое-
хать, боясь, чтобы меня также не поймали и не отправили в
лагерь в Сибирь. Я нужен был своей семье. Сын рос, выма-
хал здоровым, уже в последнем классе школы, моя Агнешка
тоже закончила колледж и устроилась работать в больницу
медицинской сестрой. Оказалась, она очень способная. Она
решила учиться дальше на врача. Я ей не мешал. И она за-
кончила институт, уже проходит интернатуру. Она выбрала
акушерство и гинекологию. Я удивился, но догадывался. А
она однажды сказала: «Может, сама себя вылечу, нашему
Владимиру нужна сестра». Но и она ничего не смогла сде-
лать, видно, в концлагере хорошо потрепали, поиздевались
над ней. Она, правда, эту часть её жизни никогда никому не
рассказывала, но я же знаю, как над ней издевались СС, над
молоденькой, с хорошей внешностью девчушечкой-полькой.
Ещё родить я не требовал. Дал нам Бог одного сына, и то хо-
рошо, могло бы и его не быть, надо довольствоваться тем,
что имеешь. Я её любил, и вы спросите, желал ли я кого-
нибудь здесь иметь на стороне? Нет, я с такой нежностью
относился к ней, порой сам себе удивлялся, вспоминая дет-
ство, как отец грубил матери, как он её как корову загонял в
стойло, чтобы быть с ней наедине, где они были около часа.
Она понимала в эти минуты, что он от неё хотел. Воспомина-
ния… Мне так хотелось её увидеть, хотя бы один раз, моих
братьев и сестёр, которые ушли полностью из моей памяти,
почему я их не помнил? Не знаю, может, это пространство
занимала моя первая любовь Анора? Помню всё, до единой
царапины на её теле. Помню всё, начиная с её пальчиков на
ногах, помню всё, её прекрасные большие груди, которые
не помещались в моих руках, помню первый день любви и
первый поцелуй, помню до каждого мгновенья, когда она
отдавала свою девственность, зная, что я ухожу на фронт.
Не знаю, почему сегодня я всё вспомнил? Агнеша в ночной
смене, а мне нужна любовь, я ворочался в постели и даже не
пошёл на работу утром, пока не дождался Агнешку, и сразу
затянул её в постель. Может, этот день и дал бы нам ещё
ребёнка, но, как выяснилось, у неё через несколько недель
был выкидыш. Так мы и не дождались второго ребёнка, но
после этого дня у нас открылось второе дыхание, я уже не
выпускал её из своих объятий. Хотя время у нас уже было
немолодое. Сын – студент второго курса юридического фа-
культета, ему учиться семь лет, но я знал, что зародыш его
образования был заложен в детстве, и он осилит всё. Дела у
меня были ничего, «купи-продай» расширяла деятельность,
меня знали много клиентов, и за такое большое время я со
многими был знаком. Ко мне непосредственно приносился
товар, я же его скупал и перепродавал. Так я сумел опла-
чивать сыну учёбу – это был самый большой мой расход.
Агнешке давно купили машину, себе я тоже поменял на хо-
рошую, сын с шестнадцати лет за рулём. А мне нужно на
всех покупать иншуренсы: на дом, на машины, на медици-
ну. И так я крутился как белка в колесе, никогда не забывая,
кто я и где родился. Желание поехать и повидаться с родны-
ми с каждым годом росло. Не знаю, сколько мне суждено
прожить на этом свете, но я должен попасть хотя бы перед
смертью на Родину, в Узбекистан. Мне иногда казалось, что
я уже совсем не смогу разговаривать и понимать узбеков. Но
я ошибался.