Особенности и парадоксы российской государственнос

      
              Особенности и парадоксы российской  государственности

  1.Парадоксы государственности.

   Если внимательно посмотреть на историю России, можно заметить странную закономерность: наше государство развивается удивительно неравномерно, головокружительный взлет сменяется сокрушительным падением, потрясающий расцвет - мерзостью запустения. Вспомним лишь очевидные примеры. В 1480 году Русь сбросила иноземное иго, а уже через 70 лет стала великой державой, предприняв мощные завоевательные походы в Казань, Астрахань и далее. Тут бы развить успех, заняться укреплением экономики, так нет же - опричнина с государева благословения рвет державу изнутри, калечит душу народа, все катится под откос - смута, череда Лжедмитриев в обозе польской интервенции, и Отечество на грани полного краха. Спасение приходит из глубины народа и закрепляется его волей воцарением династии Романовых. При Алексее Михайловиче - новый подъем, потом опять смута, резня, бунты, перевороты. Затем Петр Великий - возвышение почти до сверхдержавы и опять вниз - к кровавым заговорам, своеволию власти, разгулу низменных страстей. Следующий взлет связан с именем Екатерины Великой, но ее сын Павел I топчет все достижения покойной императрицы, и его убивают. Затем - победа над Наполеоном, обретение европейского авторитета. Однако проходит 40 лет, и Николай I доводит страну до позора в Крымской войне. Затем Александр II поднимает Россию до четвертого места в мире, с тем чтобы Николай II через те же 40 лет слабоволием и распутинщиной довел державу до катастрофы. Советский период - та же синусоида: безумие гражданской войны, затем нэп, в три года восстановивший экономику, затем сталинское уничтожение крепкого крестьянства, интеллигенции и новое возвышение в результате победы над Гитлером...

Читатель возразит: в истории других стран также были дворцовые перевороты, гражданские войны, революции и сопровождавшие их падения, взлеты. Да, это так, но каждое такое потрясение в других странах обычно приводило к качественным изменениям. Например, средневековые религиозные войны модернизировали католицизм, создали конфессии, идеологически наилучшим образом отвечавшие рыночным отношениям. Да, в Америке была гражданская война, жестокая и ужасная, но она уничтожила систему рабовладения, дала колоссальный импульс индустриальному развитию, создала демократические принципы, по которым общество живет уже 150 лет. Да, Голландская, Испанская, Британская, Португальская империи распались. Но метрополии сохранили экономическую мощь, а бывшие колонии до сих пор признают европейские языки своими вторыми государственными и уважают их носителей.

В России же все наоборот. Скачки развития представляются бессистемными, как бы случайными, попросту нецелесообразными. Они редко приводят к качественным изменениям в обществе. Исключение - отмена крепостного права. Даже военные победы зачастую оказываются “пирровыми”. Ну, взяла Россия Париж, изгнала Наполеона, но Европа-то в итоге освободилась от пут феодализма, пошла по пути прогресса, а в нашем Отечестве реакционеры только укрепились. Ну, спасла русская армия в первой мировой французов от разгрома. Франция победила, Германия, хоть и была изрядно ощипана союзниками, тоже выжила, а Россия потонула в братоубийстве. Ну, победил Советский Союз Гитлера, создал соцлагерь в противовес НАТО. Германия через 40 лет стала сверхдержавой, а Россия к тому же сроку вводила карточную систему, а ее граждане падали в обморок при виде прилавков немецких магазинов. Может, нашей стране фатально не везет?

Нам кажется, причина в ином. Исток наших бед вовсе не в национальном характере, на чем обреченно настаивают некоторые. Просто в нашей стране политика идет впереди экономики и диктует ей свою волю. В результате начисто исчезает здоровый прагматизм, подкрепленный экономическими законами и влияющий на государственные структуры, предохраняя последние от грубых ошибок.

Особенно ярко полное пренебрежение целесообразностью, доведенное до гротеска, проявляли коммунисты. Они то рельсы через Северный ледовитый океан прокладывали, то реки вспять поворачивали. Большевиков, впрочем, сильно ругать не будем: они лишь довели до абсурда ту тенденцию, что существовала еще при царском режиме. Но хуже всего то, что эта тенденция не преодолена и поныне. Телега политики по-прежнему следует впереди лошади-экономики.

Одна из причин в том, что наше государство формировалось на огромной территории, объединявшей многие народы с совершенно различными социокультурными нормами и традициями. Представления об экономической жизни у этих народов также были различными. Так, если у великороссов, ощутивших себя нацией в эпоху феодализма, сложилась психология натурального хозяйства, когда каждый, как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец, то народы Кавказа и Средней Азии, оформившиеся еще при рабовладении, имели внятные понятия о товарно-денежных отношениях и разделении труда. Если сюда добавить вполне европейскую Польшу, сибирские территории с первобытнообщинным строем, то картинка сложится престранная. Но все это надо было объединить на одной шестой части суши. А такая задача по силам лишь гипергосударству, сверхмощной машине, четко отлаженному чиновничьему механизму. Однако создание такого сверхмощного государства - условие необходимое, но недостаточное. Нужно было сформировать психологию державности, когда каждый ощущает себя винтиком в огромном механизме. Такое государство становилось настолько всесильным и всеохватывающим, что подминало под себя экономику с ее объективными законами. А экономика такого насилия не терпит, и ее месть бывает жестокой. Но был ли у правителей России выбор? Вряд ли. Стоило им поставить экономику над политикой и государством, этот конгломерат, оставшись без скрепляющих связей, сразу бы рассыпался. Он и держался-то всегда только за счет неимоверного перенапряжения сил населения Центральной России. В результате великоросские города и деревни хирели и пустели. Во время перестройки попытка поставить экономические законы над политическими резонами была сделана. Что получилось, известно: Союза не стало. В XXI веке все эти тенденции снова проявляются в гротескной форме. С одной стороны правительство закрывает социальные программы, делает платными медицину, образование,  спорт осуществляет монитизацию льгот для пенсионеров, с другой стороны  безумно транжирит миллиарды долларов на странные бесполезные проекты. Что впереди?

2.Особенности менталитета.

 Есть три принципа, на которых строются межличностные отношения. Это даже не три кита, а три акулы страшных и кровожадных. Назовем их: деньги, власть и связи. Исторически сложилось, что у различных народов приоритеты и акценты к этой “святой троице” распределяются по-разному. К первой группе стран относятся США. В основе всех взаимоотношений американцев лежат деньги. Имеешь “зеленые”, получаешь и связи, а если захочешь, то и власть. Не случайно в эту страну рвутся эмигранты со всего мира. С деньгами там рай и широчайшие возможности для самореализации. Приоритет денег снимает кастовые, этнические и многие другие противоречия. Валюта не случайно является мировым эквивалентом, а значит оказывается и важнейшим путем к свободе.

Менее свободными, менее прогрессивными являются страны с приоритетом в области связей. К ним отнесем, например, старушку Англию с ее устоявшимися традициями и чопорностью. Принадлежишь там к аристократической фамилии, имеешь широкие знакомства среди влиятельных лиц и дорога открыта. Деньги и там конечно играют немалую роль, но связи оказываются дороже любых денег. Не случайно там развита система рекомендательных писем, различных титулов и так далее.

Наименее свободной является третья группа стран, если так выразиться, с азиатским уклоном. Можно с печалью констатировать, что к ним относиться и Россия. Приоритет власти - вот что является краеугольным камнем в таком социуме. Если у вас есть деньги, их отнимут рэкетиры или чиновники. Сами по себе аристократические фамилии вырезаны во время переворотов. Кровно-родственные связи разрушены и ничего не значат... И только власть, которую дарует своим функционерам государство, дает возможность чувствовать себя хозяином положения, правда в рамках дозволенного статусом, соответствующим должности. Сами по себе связи, неподкрепленные властью и глубокой взаимозависимостью, мгновенно превращаются в фантомы. Изгоями оказываются все, кто не в структуре. А в нее допускают лишь функционеров, главным требованием к которым является личная преданность вышестоящему начальнику. Общество, построенное на таком уродливом менталитете народа, постоянно скатывается то к диктатуре авторитарной, то к тоталии, которая замораживает социум, сковывает его и разрушает. Можно сказать, что подобный менталитет порождает перманентное самоуничтожение. А история превращается в хождение по дантовским кругам ада.

3.Избыточная энергия социума.

    Общество, как известно, является социальной материей, а его этнос оказывается носителем внутренней энергии. В социуме эта энергия может накапливаться столетиями, постепенно вступая в противоречия с традиционными общественными  отношениями.  Такая избыточная энергия ведет к нестабильности и  ищет возможности выплеснуться наружу так же,  как река  смывает плотину при определенных обстоятельствах. 
     В архаичных обществах   власть  научилась  избавляться от лишней энергии, направляя ее по пути  Сизифова труда. Древние кельты  перетаскивали гигантские мегалиты на сотни километров ради  создания языческих капищ.  Египетские фараоны  заставляли население строить  огромные пирамиды. В Китае по приказу императора лепили терракотовые  армии. Энергия уходила  в  песок, но социум  сохранялся.  Когда сами общественные отношения устаревали, то энергия этноса прорывалась в виде  бунтов и революций, продвигая общественный  прогресс   кроваво, но справедливо.
     Когда в обществе правит целесообразность, в нем не  возникает избыточная  энергия, так как для каждого индивидуума и для любой страты  может найтись полезное дело.   Прагматизм и расчетливость, построенные на экономических законах,  свойственны капиталистическому обществу.  Феодализм во всех его проявлениях в том числе и социалистических,  строится не на диалектике, а на метафизике, не на экономических законах, а на волюнтаризме. Чем больше в обществе   феодализма,  тем больше избыточнй  невостребованной энергии. И вот тогда власть начинает судорожно искать  пути погашения  такого  фактора нестабильности.
   Эти процессы ярко видны в истории России ХХ века.  Энергия в стране преобразовывалась в избыточные богатства, которые  толкали правителей на безумные авантюры. Так в начале ХХ века российская экономика  оказалась одной из самых быстроразвивающихся. Семимильными шагами во всех сферах побеждал капитализм, выбрасывая остатки заскорузлых феодальных отношений.Однако дворянство и бюрократия убедили царя в том, что  наработанные успехи и богатства надо бросить не на дальнейшую модернизацию, что привело бы, конечно, к  уничтожению аристократии как класса,  а  на военную авантюру. Под   флагом  панславизма  Николай II  ринулся на защиту протофашистского режима Сербии. Гигантские силы России ушли в песок.
      Пошатнувшуюся власть подхватил Ленин со своими фантастическими безумными идеями о мировой революции. В  огне  этих бредовых измышлений сгорело еще огромное количество русской  энергии. Однако потенциал еще оставался. Его безумное уничтожение продолжил Сталин своими Гулагом,   Беломорканалом и проведением рельсов в вечной мерзлоте.  Открытых   самостоятельных  внешнеполитических  авантюр "Отец  народов" не устраивал.  Вот его последователь Хрущев  не удержался.   Голова  лидера   закружилась от успехов: первый спутник, полет Гагарина, мирный атом  и  так далее. Вместо того чтобы   заняться  дальнейшей  модернизацией экономики и внедрением новых технологий в быт,  он  повез ядерные  ракеты на Кубу.  Это чуть было не привело к   мировой  ядерной войне.
       Не лучше повел себя  и Брежнев. Когда в СССР  потекли нефтедоллары   в связи повышением мировых цен на углеводороды, он также   вместо модернизации экономики, начал безумную афганскую авантюру. Торможения  страны  требовала алчная номенклатура, привыкшая  к своему  особому элитному положению в стране.
     Теперь ХХI   век. В новую Россию опять текут потоки нефтедолларов, а вместе с ними возникает избыточная энергия народа. Этнос  опять  сталкивается с интересами  новой  бюрократии, новой  номенклатуры.  Капитализм  всегда порождает средний класс, для которого нужны  либеральные реформы,  независимость судов, средств массовой информации и   вообще свобода личности.  Нынешне руководство страны понимает, что  модернизация неизбежно приведет к развитию капитализма, укреплению среднего класса и к победе либеральных ценностей.   Это противоречит самой вертикали власти, взрощенной и взлелеянной президентом.  Опасаясь избытка энергии нынешняя номенклатура принимает законы по удушению среднего класса и всех либеральных ценностей,   стремится направить  народные силы не на прогресс, а в сторону мракобесия и государственного авантюризма.  Бессмысленные  гигантские строительные проекты  противоречат прагматизму и здравому смыслу, но способствуют укреплению власти  обезумевшей от излишков номенклатуры.  В населении  подогревается крайний шовинизма и агрессивность.  Этнос нищает  с великим чувством ненависти  к цивилизации. Героем   общества становится бомж с пулеметом, готовый отдать жизнь за очередные безумные амбиции. На улицах  звучат странные лозунги: " Мы нищие, но гордые";, " Мы за русских, мы за бедных".