иван демьяныч

сегодня была пятница. тринадцатое. и ему исполнилось сорок. и он пил пиво.
как всегда в пятницу, как всегда с водкой, но в день всё-таки особенный.
хотя и такой, какой не отмечают.
а он и не отмечал.
просто чувствовал себя особенно.
но никто из редких посетителей этой привокзальной пепельницы не улыбался ему,
не хлопал по плечу, не кричал от дверей: "привет, фред!"

его здесь никто не знал!

и никто не чувствовал особенности сегодняшней пятницы.
или питницы - кому как.
да, он мог бы пойти туда, где его знала каждая собака
и всё было бы именно так, как было бы.

но он туда не пошёл.

там бы оценили особенность. там бы уважили. но - без уважения.
вернее, без уважительного к нему отношения.
нет, сказать, что его не уважали, нельзя,
но и уважительного отношения тоже видно не было.
человеком он был неплохим. но если перебирал некую грань - трындец.

там, где он не помнил ничего с утра, всё было, обычно, плохо.

в его пивной посторонние случались редко, а свои его знали и не обижались.
молча пожимали плечами, молча били, молча относили домой.
понимали: этот не дурак, этот проспится.

он был из тех, кому сразу взять полторашку пива казалось много,
а выпитой бутылки водки - мало.
и когда та граница, отделяющая сознание от происходящего, как-то вдруг,
а это всегда случалось так - как-то вдруг,
проплывала у него под копытом и сознание начинало мерцать и гаснуть,
он уходил.
где был и что делал - кто его знает?
но всегда возвращался в пивную.
когда побитый, когда без денег или каких вещей, но всегда в пивную
и никогда домой.

в пивной он за пять-пятнадцать-полчаса минут напрашивался на кулак,
получал своё, и его уносили спать.

туда, где
жена вздыхала, раздевала, укладывала на кровать,
и не понимала,
почему потратила на этого человека лучшие годы своей жизни.
и не лучшие.
наверное потому, что когда он был трезв,
то был, может и непутёвым, но хорошим человеком.
да и свет гас не совсем, чтобы часто. так, пару раз в квартал. не больше.
но и раза увидев его без электричества в голове, хватало на то,
чтобы стать к нему максимум снисходительным, сверху вниз.

да к нему даже подростки во дворе, дети тех, из пивной,
и то на вы не подходили.
"демьяныч, ты..." - спасибо, дети, что не ванька.

а сегодня он хотел слышать уважительное к себе обращение!
и поэтому был тут, где был, а не там, где всегда.

- здесь свободно? - к столу подошли двое мужчин, годов по тридцати.
пива у них в руках было видно, что на поговорить собрались подольше.
- да, - кивнул он в ответ.
сегодня, чтобы не случилось ничего плохого, он водки в пиво не подливал.
почти. хоть и чесалось жутко.

мужики обсуждали что-то сами по себе, он пил сам по себе.
потом вышли на перекур и разговорились.

вернувшись к столу, продолжили уже на троих,
а потом решили и перезнакомиться:
- володя, - представился один.
- иван демьяныч, - отрекомендовался он в ответ,
пожимая протянутую руку.
- сергей, - порукопожатился с ним второй.
- иван демьяныч. - и снова неторопливо, размеренно, с чувством
уважения к себе и окружающим и лёгким поклоном седой головы.

их не удивило, что он - иван демьяныч. и спокойно величали его так.
и так. и на вы.
а он и рад был радёхонек. и сам предложил перейти на ты.
и сам прикупил чекушку "вспрыснуть это дело и знакомство ваще".

и когда выключили свет, он, естественно, не заметил...

18:47/13.12.2015