Рыцари неба

Рыцари Неба.
Предисловие.
Есть такая стандартная фраза многих произведений как в кино, так и в литературе, что все события и персонажи вымышлены, и совпадения с реальностью не возможны. Пожалуй, я воспользуюсь этой избитой фразой и скажу, что, скорее всего, то, что написано внизу тоже вымысел. Но, как говориться, в любой сказке есть доля вымысла, а доля, ну вы уже сами догадывайтесь чего. В любом случае, заявляю со всей прямотой, что реальных хроник событий давно минувших дней, тут нет.
Наша славная боевая авиация много раз одерживала блестящие победы. Не буду ударяться в хронологию событий и переписывать в виде изложения, историю славных ВВС России. Скажу так, мы не раз доказали всему миру явное превосходство Российских воздушных сил: и в воздухе, и на земле, и на море блестящими победами над врагом. И отрадно видеть, что русские войска могут постоять за честь Родины и выкинуть врага от наших границ мощным пинком под зад. Но мы можем не только постоять за себя, но и защитить союзников от любой военной угрозы.
ВВС России имеют на вооружении множество великолепных самолетов, но каждый пилот учится летать и осваивает свой самолет, к которому навсегда прикипает душой. Конечно, мы переучиваемся, осваиваем новые самолеты, и так далее. Но у каждого свой путь. Самое страшное, это быть комиссованным по здоровью, такое тоже бывает, это очень грустно, но жизнь есть жизнь, не будем унывать. Моим героем будет уже Ваш знакомый летчик Филипп, только эта книга не про то, как он начал свой путь, и не является первой частью Короля по неволе, это книга про Рыцарей неба, настоящих героев, пилотов доблестных ВВС России. Итак, Филипп был пилотом замечательного штурмовика Су – 25 Т. Штурмовая авиация – это добрый друг сухопутных войск РФ, и грозный противник врага, который угрожает нам с земли.  Он несет мощное вооружение на своих крыльях. Летчики умело пользуются всеми видами оружия, которым снабдили техники крылатую машину. Сушка может нести любые виды ракет, бомб и многое другое. Подробности описывать не буду, кое-что можно посмотреть в интернете, а кое-что знать вам не надо, без обид. Хотя Су-25 машина уже не новая, но все еще хранит свои секреты, которые в общедоступном произведении описывать нельзя.
Грозные штурмовики, словно птицы ада, обрушивают с неба на боевые соединения врага свою боевую мощь, осыпая его смертоносными огненными шарами, уничтожая боевые технику, живую силу и различные военные сооружения противника. Доблестная Сушка может и боевой корабль потопить. Как только не называли СУ – 25. Грач, за оригинальную форму, летающий танк, за его удивительную живучесть, что вполне соответствует действительности, летающий автомат Калашникова, за простоту и ударную мощь. Когда я вижу этого крылатого красавца в музее, я не могу устоять на месте. Я подхожу и обнимаю его, и глажу, словно верного боевого коня. Конечно это не моя машина, но кто-то из моих коллег братьев пилотов мог воевать на нем. Многие покрутят у виска пальцем, и скажут: «Вот дурень, с самолетом обниматься». Но когда закрываешь глаза и вспоминаешь то пекло, из которого тебя вынес раненый Грач, я еще раз обниму его и поглажу его, как любимую девушку, ибо, не исключено, что кого-то эта машина вынесла раненого с поля боя, сохранив жизнь кому-то из моих небесных братьев пилотов.
Глава 1 Небеса зовут.
Итак, я закончил университет в N –году, и хотя по специальности я должен был работать с наземной техникой, я всегда был приверженцев персональных компьютеров, чем и занялся после университета. Я устроился работать в техническую поддержку в одну компанию по разработки специализированного бухгалтерского софта. Кто только мне не звонил, какие только вопросы не задавали. Одна бухгалтерша даже спросила зачем мы автоматизировали ее работу, ведь раньше она ходила в налоговую инспекцию и после этого покупала себе сапожки и другие тряпки в магазине рядом с налоговой. Вот что тут ответишь? И на фиг не пошлешь. Так приходилось изощряться, рассказывать, на что похожа кнопка почтовой программы, которая находится в верхнем левом углу. На фразу сбросьте зависший компьютер, надо было сразу объяснить, что нужно нажать на кнопку Ресет а не выкинуть его из окна. Об этом можно было рассказывать бесконечно, но не буду, об это уже много произведений написано, можно Алекса Эксклера почитать, или просто приколы в интернете поискать.
Однажды приходит мне повестка из военкомата, с вежливым приглашением поговорить с ними. В универе я закончил военную кафедру, и вышел оттуда лейтенантом, но вот военкомат считал, что еще немного послужить не помешает. Усатый полковник, кавказского происхождения, внимательно изучая мое личное дело проговорил:
- Ну что товарищ лейтенант, послужим еще?
- Не хотелось бы.
- Чего так?
- Я вроде как работаю уже, и с военным делом познакомился на военной кафедре.
- Да ладно, ты пиджак, а не военнослужащий.
- Терминологию я не оспариваю, но все же, смилуйтесь ваше благородие.
- Кто я хоть по званию?
- Товарищ полковник.
- Ну ладно, хоть в звездочках разбираешься, пиджак.
- На счет звездочек, может я сбегаю в ближайший магазин за напитком со звездочками?
- Хорошая идея, а где служить хочешь?
- Да вроде не тянет никуда.
- Ну ладно, тогда пойдешь куда Родина пошлет.
- А если звездочек по больше на волшебном напитке, то может никуда?
- Может быть, ладно Филька дуй в магазин, и там подумаем.
Конечно я поставил коньяк полковнику и мы мирно разошлись, он оформил отсрочку и на этом дело кончилось. Я продолжил работать в технической поддержки. Все было хорошо, и вдруг наша контора решила организовать дополнительную услугу для клиентов, такую как выезд наших специалистов к клиентам, которые затрудняются сами справиться с нашим софтом. Теперь мы по очереди ездили к клиентам. Мне эта затея понравилась, и денег к зарплате добавляли и не надо было сидеть на телефоне бесконечно, и выслушивать все, то что о нас думают. Сел себе в метро с книжечкой и приехал куда надо. На месте во всем разобрался, все настроил, рассказал очередной тетеньке бухгалтеру как все работает и поехал дальше. Конечно на телефоне сидеть тоже приходилось, но стало уже веселее. Но вот однажды в теплый майский день я приехал в одну контору, настраивать, как обычно наш софт. Прошел через охрану, поднялся на второй этаж, прогулялся по длинному коридору советского стиля типа «нет денег на ремонт» и подошел к железной двери с надписью Бухгалтерия, как обычно постучался и вошел. За столом сидела прекрасная девушка. Я потерял дар речи увидев ее.
Я таких красавиц никогда не видел. Девушка была одета в длинную черную легкую юбку, которая словно струи фонтана спадала до самого пола, черный кожаные сапожки, и темную кофточку с широким декольте. Девушка была не худенькой, но ее красота просто завораживала. Густые темно-каштановые волосы, завивались и спадали по ее великолепной спинке до талии, серо-зеленые глаза ее томно взглянули на меня, я сразу вспомнил песню Добрынина про колдовское озеро. Пухлые губки, нежно алого цвета были просто прекрасны, наверное ее поцелуй – был бы просто наградой. Нежные, слегка пухлые щечки с маленькими ямочками сводили с ума. Взгляд томный и нежный заставлял потерять сознание и уйти в сладостную истому. Мне показалась, что я научился левитировать (летать) и воспарил прямо в ее объятия. Ее нежные ручки были украшены браслетами и кольцами. Хорошо, что обручального кольца у нее не было. Ее нежный носик украшал маленькая сережка и еще, аккуратные сережки, напоминающие миниелки украшали ее ушки. Вот это да – настоящая королева. От моих восторженных мыслей о ней, меня отвлек ее строгий, но безумно сексуальный и томный голос:
- Молодой человек, вам чего надо?
Я пришел в себя:
- Я из компании (назовем компанию Т) Т, приехал по вашей заявке для настройки программы, - набравши воздуха в грудь выпалил я.
- А, наконец-то, прошу Вас, садитесь, вот компьютер, а вот диск с вашей программой.
Я уселся в ее кресло и начал понемногу приходить в себя после встречи с прекрасным. Работа была хорошо знакома и я быстро справился с установкой и настройкой программы. Мне надо было научить ее использованию программы. Я несколько раз посмотрел на нее. Она была прекрасной, и хотя я был парень не из робкого десятка я никак не мог набраться смелости позвать ее. Она занималась какими-то делами. Наконец она обратила внимания на меня.
- Вы что-то хотели?
- Да, мне надо Вас научить пользоваться программой, - собравшись с мыслями выдал я.
- Ой, это хорошо, кофе будете? -  нежно произнесла она.
- Да, - еле слышно выдавил я из себя.
Она принесла кофе и сказала:
- Я не кусаюсь, меня Маша зовут, а Вас как?
- Филипп, я, я, - я не знал что сказать.
Маша рассмеялась. Ее нежная улыбка была обворожительна.
- Филипп, давайте начнем, не стесняйтесь.
Она села рядом, меня словно ударила молния. Она рядом со мной, как же она прекрасна. Почувствовав мое смущение, она снова засмеялась. Я запыхтел как паровоз и начал свой рассказ о нашей программе, Маша активно задавала вопросы и что-то спрашивала. Мы долго общались, время словно остановилось, мне было так хорошо с ней, и не важно о чем мы говорили. Вдруг зазвонил телефон. Маша своей пухленькой ручкой потянулась к трубке и опрокинула на меня чашку кофе.
- Ой, простите меня пожалуйста Филипп.
- Ничего, бывает, где у вас тут туалет?
- По коридору на право, - машинально отозвалась она и ответила на звонок.
Я кое-как отмылся и вернулся к ней.
- Мне так не удобно, простите меня пожалуйста Филипп.
- Ничего страшного.
- Как я могу загладить свою вину?
- Да ладно Вам.
- Давай так, приходите сегодня после работы, вон, у нас под окнами кафе, я угощу вас чашечкой кофе, хорошо?
- Конечно, спасибо.
Я уехал в офис, и от души благодарил того, кто позвонил Маше, благодарил я и ее неловкость. Я ведь никогда не осмелился бы пригласить ее на свидание. В офисе конечно надо мной поржали. Я отпросился немного по раньше, переоделся и махнул на всех парах на свидание. Я пришел в условленное место на пол часа раньше. Сначала я очень нервничал и думал, что я ей скажу, вспоминал анекдоты и все такое, чем можно было привлечь девушку. Простояв 2 часа я понял, что она не придет. Очень огорчившись, я поехал домой. Конечно на что я рассчитывал, чтобы такая красавица пришла на свидание. Я ведь не бизнесмен, не красавчик, не качок, обычный парень, а она королева красоты. Она слишком прекрасна для меня. Но все равно обидно.
Прошло пару дней, оператор соединила меня с одним абонентом со словами:
- Фил, тебя спрашивают, ты что-то ей устанавливал, у нее что-то не работает, ответь пожалуйста.
- Конечно, соединяй, - ответил я.
- Але, это Филипп? – прозвучал в трубке знакомы голос.
- Т. тех поддержка, здравствуйте, да, я слушаю Вас, что у вас случилось?
- Ничего Филипп, извини, что не смогла прийти.
- Ничего страшного Мария, я все понял, я могу чем-то вам еще помочь?
- Обиделся?
- Мария все в порядке.
- Запиши мой телефон, мое предложение все еще в силе.
Она продиктовала свой телефон и мы закончили разговор. Я долго не решался позвонить ей. Наконец мы созвонились и снова договорились встретиться. Я купил три розы и опять приехал к ней на пол часа раньше. Прождав ее более часа, я вздохнул и собрался идти домой, я прицелился букетом роз в ближайшую помойку, как вдруг Маша перехватила букет, прижала его к себе и сказала:
- Да, я не организованная, как и все девушки, не надо выбрасывать букет, он очень красивый, спасибо.
- На здоровье.
- Не дуйся, пошли.
Радость заполнила меня, я сразу повеселел. Мы пошли гулять. Я немного осмелел и начал потихоньку делиться с ней заготовленными фразами, анекдотами, шутками и интересными рассказами. После часовой прогулки мы решили посидеть в кафе. Я рассказал ей о себе, она мне о себе. Оказывается, у нас похожие судьбы, мы оба закончили университет, и сразу после него устроились на работу. Мы весело болтали, затем снова пошли гулять. Она аккуратно взяла меня за руку. Волна волшебной неги заполнила все мое тело. Каждая клеточка ликовала, мозг вообще танцевал жигу-дрыгу. Как же она прекрасна. Я поцеловал ее ручку. Было так приятно, она улыбнулась. Я проводил ее домой и перед дверью ее подъезда робко намекнул, что хотел бы еще раз ее увидеть.
- Я же уже кажется принесла свои извинения за пролитую чашку.
Повисла тяжелая пауза. У меня настроение упало, словно тяжелая гиря, больно ударив меня.
- Хорошо, - промямлил я.
Маша засмеялась и сказала:
- Филя, ну ты и дурачок, я что у тебя первая девушка?
- А ты моя девушка?
Маша громко засмеялась, ее смех звенел, словно нежный колокольчик.
- А я тебе нравлюсь?
- Очень
- Хорошо, тогда завтра приходи, встреть меня с работы, ладно?
- Конечно, - с радостью отозвался я.
- Вот и славно, пока Филимон.
- Пока, - я снова поцеловал ее руку.
Счастливый словно Ромео я отправился домой, кажется я влюбился, и она, она дала мне шанс понравиться ей. Крылья выросли за спиной, я словно порхал. Со всеми я был весел, обходителен и добродушен, хотелось расцеловать весь мир. Мы встретились с ней еще пару раз, можно сказать, что мы с ней стали парой, нет, даже влюбленной парой. Я даже боялся подумать, что у меня появилась девушка, да еще и такая прекрасная. Я дарил ей цветы, целовал ее нежные ручки, мы гуляли по всей Москве. Было так хорошо. Вот оно счастье.
Первый поцелуй был в конце мая, когда мы с ней поехали кататься на речном трамвайчике. Я нежно прижал ее к себе и целовал ее ручки, и шептал на ушко всякие нежные слова, а потом даже стих ей прочел собственного сочинения:
Солнышко ясное,
Где же ты где,
Я иду искать тебя,
К солнечной воде.

Где на лунном поле,
Зацвели цветы,
Я туда отправлюсь,
Там ночуешь ты.

Выйду на тропинку,
Позову коня,
В дальний путь отправимся,
Только моя милая подожди меня.

Солнышко лучистое,
Греет душу мне,
Через стужу лютую,
Я спешу к тебе.

Там где реки бурные,
Горы до небес,
Мчимся сквозь ненастье,
Через дикий лес.

Скоро ночь растает,
Выпадет роса,
Любовь моя  проснется,
Вешняя краса.

В городе промокшем,
Не сидится мне,
И на встречу солнцу,
Мчусь я на коне.

Ей стихотворение очень понравилось (на самом деле оно длиннее, но не буду цитировать его полностью).
- Ну ты романтик Филька.
Она коснулась меня своими нежными и безумно сладкими губами. Город во круг меня поплыл. Наслаждение от ее губ и близости с ней, самой прекрасной девушкой на свете заставил меня отключиться от сего мира и улететь в прекрасный мир грез, где пели волшебные птички, и цвели цветы не реальной красоты. Легкость и нежность переполняли меня. Вот он рай, вот где он спрятался. Теперь я абсолютно счастлив. Мы целовались и нежно обнимались.
- Как же ты прекрасна Машенька, я люблю тебя.
Она улыбнулась и еще раз меня поцеловала. Но жаль, что не ответила мне словами любви, ладно надо просто подождать.
Мы встречались все лето нежно целовались, обнимались, нам было очень хорошо вдвоем. По выходным мы ездили на речку в Подмосковье, гуляли в лесу, посетили множество романтических усадеб. Мы весело болтали и нежно целовались. Я был так счастлив, когда ее нежная рука касалась моей. Счастья не было предела. Я мечтал о свадьбе с ней, и не раз намекал на это. Она улыбалась в ответ и целовала меня. В этом месте читатели любят задавать мне не приличный вопрос, типа а что же дальше, было ли что-то больше? Ну вам это зачем? Что за не приличные вопросы? Ладно, скажу, да было, и это было просто великолепно, такого счастья я не испытывал никогда. Прикосновение нежных рук любимой, сводят с ума. Я целовал ее всю до безумия. Это был самый счастливый день, точнее ночь в моей жизни.  Чувствовать ее нежное дыхание, обнимать и целовать ее. Как это прекрасно, до безумия. Я покрывал всю ее поцелуями любви. Все, хватит, что-то я увлекся, это все-таки приличное произведение. Она была моей королевой, самой прекрасной на свете. Я надеялся, что мы скоро поженимся, по крайней мере она дала понять, что не против.
Осень застучала по моему окну холодным дождем, но мысли о Маше меня грели, я с нетерпением бежал к ней на свидание. Как же она была хороша. Однажды, под проливным дождем я спешил к ней на свидание с большим букетом роз, мечтая о ее нежном поцелуе. Я ждал ее возле ее работы, где мы познакомились. Возле подъезда остановилась крутая иномарка. В ней сидел неприятный тип в костюме с зализанными назад волосами. Я отвернулся от него и продолжил ожидание любимой. Маша вышла из подъезда, я ринулся к ней на встречу, улыбнувшись. Она прошла мимо меня и подошла к машине с противным мужиком, открыла дверь, затем повернулась ко мне и сказала:
- Я потом все объясню, завтра, ладно.
Она улыбнулась и села в машину, чмокнув этого урода, машина завелась, и обрызгав меня быстро удалилась. Такого удара я не ожидал. Мир моментально стал серым и безжизненным. Я отнес цветы охране и попросил завтра передать Маше. Домой я ехал ужасно подавленным, хотелось от горя забыться и крепко заснуть, где-нибудь под дождем. Мир рухнул сегодня, любовь умерла, твердил я про себя. Слезы катились градом. Ну почему? - кричал я про себя.

Как печально смотреть на иссякший родник,
Лишь в высоте застыл птицы крик,
На остывшей земле нет больше тепла,
Мир рухнул сегодня, любовь умерла.

Грустит старый пруд, круги плывут по воде,
Душа все стремиться к погасшей звезде,
Дым из трубы тихо клонит к земле,
Твой образ рисует снова дождь на стекле.

Душа снова рвется в безумной тоске,
И рушатся замки на мокром песке,
Пар над землёй тихо клубиться,
И мокрая рожь на полях колоситься.

И звон колокольный поёт в куполах,
Твой образ печальный застыл в зеркалах,
Дождь бежит по дорожке, бежит по реке,
Словно слезы бежит вода по руке.

Любовь умерла.

Вот такие стихи родились у меня. Она так и не позвонила на следующий день. Я тоже решил не звонить. Я был грустный и подавленный, я никак не ждал такого удара судьбы. Моя любимая Маша, которую я так любил, бросила меня, и теперь с кем-то еще. Боль разрывала грудную клетку и череп. Я не знал, что делать.
Она все-таки позвонила через пару дней, попросила прощения и сказала, что нам надо расстаться. Я тихо сказал, что все понял и положил трубку. После этого звонка я побежал за очень хорошим коньком с большим количеством звездочек. Шел унылый сентябрьский дождь, я молча брел по пустой улице и неожиданно оказался рядом с военкоматом, я свернул в его сторону и зашел внутрь. Напросившись к знакомому полковнику, я молча поставил перед ним горючее.
- Ты чего? Мы вроде решили вопрос.
- Я передумал.
- О как. Ты в своем уме?
- Да, можете послать меня в авиацию?
Полковник долго смотрел на меня, потом закурил, взглянул в окно, шел мрачный ливень. На улице было уже совсем темно.
- Ты чего вдруг решил к нам податься?
- По личным обстоятельствам?
- Девка бросила?
- Откуда вы знаете?
- Филька не ты первый не ты последний.
- Суки.
- Да ладно тебе.
- Однозначно.
- Может еще подумаешь?
- Нет, хочу в авиацию, сможете помочь?
- Смогу, приходи завтра.
- Спасибо, - ответил я и крепко пожал руку полковнику.
- Иди, иди Филя, руку оторвешь.
Так я и попал в авиаполк, благодаря моему случайному другу полковнику и несчастной любви.

Глава 2 Небесные птенцы.
Сначала конечно, мне предстояло несколько лет провести в учебном центре ВВС РФ. Я полностью отдавал себя занятиям. Нас учили теории и практике управления самолетом. У меня были автомобильные права, я неплохо управлялся с техникой, и мне казалось, что справиться с самолетом тоже можно. Но не тут то было. Сушка, никак не повиновалась мне. Вот незадача. Я часами сидел за тренажером и пытался справится с непокорным самолетом. Я разбил при посадке и не правильных маневрах 73 виртуальных самолета. Но я был упорен.
Наконец удача улыбнулась мне. Тренажер начал повиноваться. Я очень был рад. Полеты на тренажерах постоянно сменялись теоритическими и тактическими занятиями. Нас учили не только искусству управления самолетом, но и военному делу, ибо даже, если противник сильнее тебя, его можно перехитрить. Но и конечно занятия по устройству и ремонту самолета никто не отменял. Изучали работу диспетчера и устройство аэродромных служб. Зубрили радиокоманды и регламенты авиационных переговоров как наших военных, так и гражданских. В общем наука не из легких. Про Машу я начал потихоньку забывать, не то что бы любовь прошла, но стала легче.
И вот наконец первый вылет с инструктором. Мы сели в кабину, я вперед, инструктор Сергей Ильич позади меня.
- Ну что Филиппок, готов?
Почему-то он меня так называл, а у нас не принято было спорить старшими по званию. Сергей Ильич был уже мужчиной в возрасте весь седой, он был в звании полковника. Хоть он и ругался на нас, но с ним было как-то спокойно в воздухе. Хоть тренажер и очень похож на реальный полет, и за его штурвалом я многому научился, но все же в небе было, не так спокойно как на земле. 
- Так точно товарищ полковник.
- Да ладно тебе, это мы в штабе должны все честь по чести, а тут мы все братья – пилоты, понял меня.
- Да.
- Все, давай полетели.
Сердце застучало, словно двигатель на форсаже. Руки вспотели, лицо налилось задорным румянцем.
- Кубинка руление, 124 вырулить.
- 124-ый руление разрешаю, полоса 27 (номер конечно выдуманный).
Я набрал воздуха в грудь и потихоньку передвинул ручку РУД (типа педали газа в машине) вперед, и Грач (СУ-25) мягко поплыл вперед. Сердце бешено стучало, и плавненько готовилось к будущему трешу.
- Кубинка старт, 124 взлет.
- Взлет разрешаю, набирайте 1 500.
- Принял, 124 высота 1500.
Я резко дернул РУД до упора и самолет побежал по полосе. Я очень волновался, первый полет – это как первая ночь с девушкой, впечатлений нужно набраться на всю жизнь, первый полет никогда не забывается. Набрав взлетную скорость, плавно тяну РУС на себя (джойстик управления самолетом). Грач аккуратно отрывается от земли и мягко взмывает ввысь, убираю шасси. Стараюсь все делать очень аккуратно, все, как нас учили на земле. Под крылом поплыл красивый подмосковный пейзаж, леса, дачный поселки, автомагистрали. Мы выполнили обязательную программу, и я направил самолет в сторону посадочной полосы. Вдруг сенсей (так мы называли Сергей Ильича на японский манер) говорит мне:
- Филиппок, отдохни немного, положи руки на кокпит (приборная панель), и ничего не делай, сейчас я покажу тебе, что может эта машина.
- Вас понял.
- Молодец, памперсы взял?
- А надо было?
- Ага, сейчас узнаешь.
Сенсей дал полный газ и направил самолет вертикально вверх. И хотя самолет на такой маневр не был рассчитан, мы полетели. Показатель перегрузки показал 5G, это последнее, что я успел увидеть. Я понял, что означает фраза «сердце ушло в пятки». Действительно все мои органы, включая сердце ушли именно в пятки. Меня так вдавило в сиденье, что я даже руку поднять не смог. Щеки потекли вниз, я почувствовал себя бульдогом, пригвожденным к сиденью. Затем, сенсей потянул РУС на себя и самолет перевернулся вверх ногами. Я поднял голову и посмотрел на матушку землю. Не часто видишь землю не под собой, а над собой. Круто. Затем сенсей направил самолет вертикально вниз. Вот тут памперсы понадобились. Земля неслась на меня со скоростью 800 км/ч. Я почувствовал, что меня оторвало от сидения и я повис на ремнях. Меня тянуло вверх, если бы не ремень, улетел бы на фиг. До земли оставались считаные метры, я мысленно простился с жизнью, но самолет вдруг снова взмыл вверх.
- Ну как Филька?
- Круто.
- Ты нам еще живой?
- Не знаю?
- Теперь ты.
- Что я?
- Бери управления на себя, балбес.
- Принял, - машинально выдал я.
Мозг не хотел слушаться. Я с трудом взялся за рычаги управления. Неожиданно сенсей резко, до упора дернул РУС в бок, и самолет сделал тройную бочку (три раза перевернулся вокруг своей оси). В моей башке все перемешалось. Я настойчиво взялся за рычаги управления и начал выравнивать самолет. Сориентировался по прибором, где мы, и куда надо лететь. Мы начали снижаться.
- Кубинка старт, 124, разрешите посадку.
- 124, Кубинка старт, посадку разрешаю.
Я выпустил закрылки, потом шасси, потом подготовил все остальное к посадке. Мозг после таких виражей соображал плохо. Но возможности расслабиться не было. Это был не подарочный сертификат, а настоящая мужская работа. Я аккуратно вывел самолет на посадочную полосу. Хорошо, что погода была хорошая. Я нервничал. Подвел самолет к полосе. Он упорно не хотел слушаться. Его то подбрасывало вверх, то тянуло вниз.
- Филька …. Скорость добавь, а то шлепнемся. Тебя дурака не жалко, а меня внуки ждут.
Я собрался, добавил скорость, но половины полосы уже было позади.
- Все Филька давай на второй круг.
- Кубинка старт, 124, ухожу на второй круг.
- 124, Кубинка старт понял.
Я поднял самолет вверх и достаточно резко развернул его. Грач вспыхтел, но все-таки развернулся. Второй заход был более удачный. Мне удалось посадить крылатую машину. Конечно, при посадке он подпрыгнул как мячик пару раз, словно телега на ухабах, на все же сел, я выпустил тормозной парашют и через пару минут покинул полосу.
Первый полет был не самым удачным. Сенсей подошел ко мне и спросил:
- Ты чего Филька задумался?
- Я даже самолет посадить сразу не смог.
- Ты же раздолбай, что ты хочешь.
- Вот и я про то же.
- Что нос повесил, иди, тренируйся на кошках.
- Ну да. Разрешите идти.
- Иди.
Я пошел снова тренироваться на тренажерах. Летал я почти всю ночь. Под утро в учебный центр вошел сенсей.
- Эй, кто тут во сне, то есть после отбоя летает, кто, мать вашу, йогурта объелся.
Я оторвался от полета и высунулся из кабины тренажера.
- Филька, ты что не спишь.
- Вы же сами сказали, что я раздолбай и должен тренироваться.
- Ты не только раздолбай, но еще и дурак. Кто вместо сна тренируется, а если война начнется. Ты не только летать не умеешь, но еще и не выспался.
- Виноват, товарищ полковник, разрешите идти в казарму.
- Не разрешаю, боевая тревога.
Я задумался.
- Оглох что ли. Быстро к дежурному самолету.
Я рванул в сторону дежурного самолета и сел за штурвал. Спать не хотелось. Я завел двигатели и провел предполетную подготовку. Сенсей сел на свое место и скомандовал:
- Филька пока ты тут спишь, пехота поляжет, быстрей, соня.
Я закрыл фонарь и сообщил:
- Кубинка руление, 124, вырулить.
- 124, Кубинка руление, руление на полосу 27 разрешаю.
Самолет занял нужную полосу, и после разрешения на взлет, я аккуратно поднял его в воздух. Мы полетели. Рассвет отвоевывал у ночи свои права. Первые лучи солнца озарили дачные поселки, леса и дороги. Очевидно, жители нас сильно материли, ибо услышать над собой рев боевого самолета в 5 утра было не самым приятным. Мы направились в сторону учебного полигона. На нем стояло несколько болванок с танками. Сенсей скомандовал:
- Предполагаемого противника уничтожить.
- 124, принял.
Ничего кроме пушки у меня не было, я направил самолет на болванку танка. Разглядев его в прицел, открыл огонь. Грохнув не один, а целых два танка, в конце залпа я почувствовал, как самолет сам собой потянуло вверх.
- Филька, тебе жизнь не дорога, ты за высотой следишь на заходе?
- Нет.
- Молодец, считай ты труп, тебя не жалко, самолет жалко.
Я направил Грача на базу. На этот раз приземлился хорошо, не считая не больших попрыгушек.
После полета сенсей покачал головой и сказал:
- Ладно, Гастелло хренов, уже лучше, только до подъема полчаса осталось, что делать будешь?
- Ничего, как обычно, по расписанию.
- А спать ты не планируешь?
- Ну, не сложилось сегодня.
- Я тебе дам не сложилось, быстро в казарму, до 13.00 отбой. Ночная птица, твою мать.
Потом было еще много тренировочных полетов, как удачных, так и не очень. Через несколько месяцев активных тренировок я научился летать и воевать с учебными врагами. Даже принял участия в параде в честь дня авиации. В целом жизнь налаживалась. Так я стал пилотом доблестных ВВС РФ.
Глава 3 Пора в бой.
В самом начале марта нас собрали на плацу, и командир части объявил нам, о том, что наша страна начала боевую операцию в стране N по уничтожению террористической организации. Родине нужны герои, которые отправятся в горячую точку. Командир добавил, что решение отправиться на войну должно быть исключительно добровольным и возьмут только хороших пилотов, сдавших на отлично все экзамены. Я, конечно же, вышел вперед. Всех, кто вызвался добровольцем, направили в штаб, для подготовки к командировке в горячую точку.
- Филя, ты куда собрался, молод еще, - осудил меня сенсей.
- Родине служить, товарищ полковник.
- Ты охренел что ли, ты себя считаешь хорошим пилотом, что ли?
- Ну, вроде я на отлично все сдал.
- Это я тебе за красивые глазки все поставил, ибо ты самый упорный болван, никто так маньякально не пытался освоить Грача, как ты, вот я тебе и поставил зачеты, чтобы ты успокоился, а то ты меня достал уже.
- Вы думаете все так плохо?
- Конечно, отставить немедленно свои добровольческие дела.
Я задумался, но к нам подошел генерал и спросил:
- Как же Вы товарищ полковник, нерадивым пилотам ставите отличные оценки?
- Да нет, Филька и правда хороший пилот, но молодой еще, куда ему в бой, он меня слушает, и если бы не Вы, я бы его отговорил.
- Нет преграды патриотам, не надо бояться за своих воспитанников.
- Да я думал, он будет мне помогать новых учить, хорошую смену воспитал, я уже надеялся, что могу на Фильку оставить свои учебные дела, а он на войну собрался.
- Он вернется еще большим профессионалом.
- Надеюсь, от сердца отрываете, товарищ генерал.
- Ну, полно тебе, Серега, пусть парень порох понюхает.
- Не перекорми его порохом, а то я себе этого не прощу.
- Не бойся, он вернется, обещаю.
- Так точно, товарищ полковник, - отрапортовал я и обнял своего учителя на дорогу.
Отправились мы рано утром на транспортном самолете. Летели несколько часов. Наконец приземлились в чужой стране, где шла полным ходом война. Мы расположились в  казармах. Познакомились друг с другом и с нашими техниками. Произвели проверку летных машин. Нас ознакомили с ходом боевых операций и боевыми задачами. Я оказался не самым зеленым пилотом, прибывшим сюда. Нас распределили по подразделениям и парам. В зависимости от того, что у кого лучше получалось, каждому выдали специализацию. Мой конек - были разборки с бронетехникой. За это меня и сделали ответственным. Моим напарником стал молодой парнишка, по имени Юрка. Он был на год моложе меня. В нашей команде был еще Коля, который отвечал за борьбу с зенитками. И Денис, специалист по бомбометанию. Все вроде устаканилось, мы сделали несколько пробных вылетов, вроде все было хорошо.
Через пару дней нашего пребывания в зоне конфликта меня и напарника отправили на патрулирование территорий с полной боевой загрузкой. Мы поднялись в воздух, в пути внимательно смотрели по сторонам, вели видеосъемку. Все было тихо. Под нами плыл прекрасный горный пейзаж. Шапки горных хребтов блестели на солнце. В высокогорных селениях люди занимались своими делами. Пасли скот, сажали урожай. В городах тоже кипела жизнь: носились машины, желтые автобусы, параллельно линии моря ползла гусеница поезда. 
Вдруг в наушниках я услышал Юркин голос:
- Обнаружена цель, бронетехника, один час (направление на цель).
- Принял.
Я переключился в боевой режим и сообщил на землю о стрелявших по нашим позициям САУ (самоходная артиллерийская установка). В ответ я получил приказ уничтожить их. Я направил самолет стрелою вниз. Положил палец на курок. Прицелился, и открыл огонь. Первая самоходка загорелась, я пошел на второй заход. Юрке я велел в бой не вступать, а только следить. Уничтожив еще одного злобного стрелка, я пошел на третий заход, как вдруг услышал снова встревоженный голос Юрки:
- Обнаружена цель, средства ПВО, три часа.
Блин, в это уже плохо, - подумал я.
- Второй, работайте по средствам ПВО.
- Второй принял.
Юрка пошел на заход, я очень волновался, выпустив очередь по САУ, я не попал. Пришлось развернуться. Но в наушниках я услышал голос нашей Глаши (бортовой компьютер самолета говорит приятным женским голосом):
- Ракета сзади слева.
Вот это уже плохо. Я резко развернул самолет, направил его к земле и выпустил тепловые ловушки. Ракета прошла мимо. Я развернулся и нацелился ракетой на зенитку. Юрка уничтожил одну, я другую. Затем спокойно добил САУ.
- Цель уничтожена, - гордо заявил Юрка.
- Принял, молодец Юрок.
- Стараюсь, первый.
Мы направились в строну аэродрома. Но вдруг мы снова заметили колонну из танков и зениток. Причем зенитки очень заинтересовались нами и начали готовить нападение. Мы рванули в разные стороны и сделали вид, что уходим. Отлетев на приличное расстояние, мы развернулись и подготовили ракеты. Выпустив по паре ракет, мы с Юркой расправились с зенитками, и решили заняться колонной бронетехники. Направили мы и по ним свои верные ракеты. Бронемашины разлетались как щепки. Но во время очередного захода я почувствовал, что машину здорово затрясло. Я огляделся и понял, что попал под обстрел. Но Грач не сдавался, а продолжал бой. Мы сделали еще несколько заходов и раскидали злых боевиков. Но остались три танка, которых ракеты так просто не брали. Я подготовил бронебойные ракеты и дал первый залп, но не попал. Юрка повторил мой заход более удачно и подпил одного. Но второй обстрелял его.
- Первый, получил повреждения, не могу продолжать бой.
- Второй, возвращайтесь на точку.
- Принял. 
Юрка, откланялся и полетел домой. Я сделал еще один заход и все-токи попал по танку, еще пару заходов, и танки пали. Глаша вежливо заявила, что у меня маловато топлива, и пора бы и честь знать. Я поднял машину вверх, но в зеркале увидел летящую за мной ракету. Глаша тоже заметила это, о чем поспешила заявить. Я выдал очередь ловушек и кинулся вниз, петляя, как заяц. Одна ракета прошла мимо, вторая, задела хвост, но немного. Самолет подпрыгнул. Я разозлился.  Сделав вид, что испугался и полетел менять памперсы, я развернулся, поднялся на хорошую высоту, и оттуда выпустил сразу две ракеты. Две зенитки пали, но одна мне это не простила. Тут меня спасли горы. Я попытался выпустить ловушки, но, похоже, они сломались из-за ракеты, которая меня зацепила. Если бы не матушка земля, которая очень удачно выставила горы, точно сбили бы. Но, я увидел ущелье, и нырнул туда. Ракета пала в гору, как следует, порушив ее. Я набрал скорость. Летел я на очень маленькой высоте. Мой полет напоминал движение поезда в тоннеле. Вокруг горные хребты и я посередине. Вдруг перед глазами показалась стенка. Я резко дернул рычаг не себя, и самолет взмыл вверх. Затем развернулся и отомстил за себя и моего верного Грача. Зенитка пала. Подстрелив еще пару бронемашин, я понял, что пора домой, ибо уже и топлива было мало, и самолет был уже побит. Осмотревшись по сторонам, я полетел обратно, оказалось, что все враги были поражены.  Набрав нужную высоту и скорость, самолет затрясло. Я понял, что все-таки Грачу досталось. Топлива было совсем мало. Я поднялся как можно выше. И уверенно шел домой. Глаша упорно твердила, что пора на посадку, ибо самолет без топлива летать не будет. Вот и аэродром. Я сбросил тягу, и потихоньку пошел вниз. Запросив аварийную посадку, плавно подвел самолет к земле. Коснувшись полосы, я начал тормозить, и попытался выпустить тормозной парашют, но не тут то было. Он был поврежден. Я изо всех сил давил на тормоз. Грач тормозить не хотел. В наушниках я услышал приказ командующим полетами:
- Пожарная машина и бригада скорой помощи, срочно к концу полосы, парашют не раскрылся, - услышал я в наушниках.
Вой сирен оглушил аэродром, мне на помощь мчались специальные машины. Самолет подходил к концу полосы. Скорость была приличной.
- 100-й, катапультируйтесь.
- Ни как нет, должен остановиться.
Из колес шел дым. Интерцепторы хватались за воздух. Я заглушил двигатели, чтобы они не взорвались. Самолет соскочил с полосы, и, проехав еще несколько метров, остановился. Шина одного из колес лопнула, но машину я спас.
Я открыл фонарь, и снял шлем. Пот лил градом. За этот вылет я получил первую награду.
Я сделал еще не один боевой вылет. Где-то вылеты были удачные, где-то нет. В обще сложности мы здорово потрепали наших врагов. Завидев нас, некоторые из них бросали свои машины и убегали, это кто по-умней был, а кто-то сидел до последнего и погибал. Мы потеряли всего один самолет, но пилот выжил.
В свободно время мы смотрели кино, играли в карты и шахматы, а иногда даже музицировали на гитаре. Я тоже немного играл. Читали книжки. Постоянно тренировались. Боевая готовность – это самое важное для боевых пилотов. Иногда ходили в город в увольнение, но редко. Все-таки чужая земля, все чужое, надо было быть аккуратными. Юрка познакомился с местной девушкой. И любил пропадать с ней по ночам, но к утру всегда был в казарме, довольный, как кот после длительной гулянки. Мне он тоже предложил познакомиться с подругой своей пассии, но я вежливо отказался. Иногда я писал домой, иногда даже звонил.
Однажды мы сидели с Юркой на дежурстве и просто болтали о жизни, слушали музыку. Юрка рассказывал о своих бурных любовных приключениях. Дело, кажется, шло к свадьбе. Хотя родственники Алии (так ее звали) не одобряли ее выбор. Но для юных сердец не было преград. Он весело улепетывал прошлой ночью от ее братьев, которые не одобряли близкие отношения до свадьбы. Веселый он был парень. Рассказывал анекдоты. Родом он был из Екатеринбурга, и с детства увлекался полетами. Так что сразу после школы рванул в летное училище, и вот теперь он был в нашей летной бригаде.
За веселым разговором прошло несколько часов. Оставалось дежурить буквально минут 40, как вдруг раздался сигнал тревоги, и мы рванули к нашим боевым машинам. На месте получили боевое задание и вылетели.
Мы пролетели над морем пару километров, затем развернулись. Проскочили на высоте 800 метров наш аэродром. Город, в котором мы базировались, устав от дневного зноя, начал потихоньку готовиться к вечеру. Дышаться стало легко. Автобусы развозили мирных граждан по домам. Закрывались лавки и конторы. Дети, бегали по дворам и гоняли мячик. Женщины вешали белье сушиться. Город проплывал под крыльями наших самолетов. Увидев боевую пару штурмовиков, жители задирали головы и махали нам. Детишки с особым интересом разглядывали могучие железные птицы. Затем начинали играть  в войнушку. Но мы с Юркой отправились не играть, а в настоящий бой. Вот город остался позади. Впереди были горные массивы. Мы поднялись вверх над их вершинами. Остроконечные хребты блестели на заходящем солнце. Чуть ниже лесные массивы окутали горные склоны. В наушниках мы услышали:
- Звено 12, Восток 25, направляйтесь в квадрат 34, Ваша задача уничтожить зенитное вооружение противника.
- Восток 25, 112-й понял.
- Николаич, дай им жару, проговорил я.
- Звено 10, Восток 25, двигайтесь по маршруту, при подходе к квадрату 34 уничтожьте танковые соединения.
- Восток 25, 100-й принял, - ответил я.
- Ну что Юрок, врежем боевикам?
- А то.
- Звено 11, Восток 25, боевая готовность №1, дублируете задание звена 10.
- Восток 25, 111 – принял.
- О как, нас, кажись, не ждут дома, - проговорил Юрка.
- Не боись прорвемся, - поддержал я его.
Под нами проплывало какое-то селение. Оно находилось далеко в горах. Всего несколько домов. Жители занимались своими делами. Кто-то пас овец, кто-то работал в поле. Женщины, готовили, ребятишки играли во что-то. Увидев самолеты, они отложили свои дела и посмотрели на нас. Очевидно, к ним не часто залетали такие гости.
Пропетляв по горным ущельям, мы вышли в долину, где уже завязался бой. Наши войска отстреливались от танкового корпуса врага. В наушниках мы услышали спасительные слова Коли:
- Восток 25, звено 12 боевую задачу выполнили, разрешите возвращение.
- Звено 12, Восток 25, возврат разрешаю.
- Звено 10 приступайте к выполнению боевой задачи.
- Восток 25, 100-й принял.
- 2-ой, работайте по земле, - скомандовал я.
- Принял, - незамедлительно ответил Юрка.
Мы начали крошить танковые соединения врага. Выпустили по нему не одну ракету, порадовали их боевые машины и патронами наших пушек. Один за другим шли боевые заходы. Конечно, пару раз промахнулся, но все шло по плану. Неожиданно я услышал в наушниках Юркин крик:
- Первый, воздушная цель, 6 часов.
А вот это уже было плохо. Я развернул самолет, чтобы посмотреть, кто к нам заглянул на огонек. На нас шла пара истребителей. С ними воевать было сложно. Их скоростные характеристики были явно лучше. Я скомандовал:
 - Второй срочный возврат на точку.
- Принял.
- Восток 25, звено 10 наблюдаю вражеские истребители в квадрате 34, выполнение боевой задачи прервал, возвращаюсь.
- 100-й возврат подтверждаю, высылаю Вам на помощь наши истребители.
Я врубил на максимум двигатели и начал удирать. Не всегда было возможно справиться с более мощным противником. Однако они догоняли нас очень оперативно. Я шел впереди, Юрка сзади на несколько километров. Помощь наших ребят была уже рядом, но нас настигали. Вот уже ущелье. Там мы от них оторвемся. Тем более что им наперерез шли наши СУ-27. Оставалось, каких то 5 километров. Сердце бешено стучало. Ну, еще чуть-чуть, и мы смоемся. Вот, еще совсем капельку, пытался успокоить я себя. Ура, наконец-то ущелье. Я спустился на минимальную высоту, чтобы врагам было сложно бороться с нами. Ибо для истребителя, на его огромной скорости, маневрировать в узком пространстве было очень тяжело, а мы научились ходить на малых высотах. Прицелится в нас очень сложно. Наши уже были на подходе. Я вздохнул с облегчением, ура ускользнули. Но вдруг я услышал взволнованный Юркин голос:
- Первый, меня атакуют.
- Снижайся Юрка, - закричал я.
- Пытаюсь.
- Готовь ловушки. Ставь помехи.
- Точно, сейчас.
Враги брали Юрку в кольцо. Уходить ему было некуда. Я резко развернул самолет. Сделав переворот Иммельмана, выскочил прямо в лицо врагам. Только немного выше их. Очевидно, они никак не рассчитывали на такой поворот событий. Эх, не зря я с сенсеем нашим столько раз крутил фигуры высшего пилотажа. Сейчас мне это очень пригодилось. Я перевел самолет в режим воздушного боя. Однако прицелиться ракетой не смог. Но я решился на безумный трюк. Я включил пушку и направился прямо в лицо противнику. Тот очевидно, не собирался на тот свет, столкнувшись со мной. Я, правда, тоже, не очень спешил туда, поэтому выдал по противнику залп из пушки. Причем, я вцепился в штурвал, и палец на гашетке, буквально залип. Пушка строчила как безумная, самолет трясло. Помните фильм Брат 2, где Сухоруков стрелял по бандитам из пулемета Максим, просто нашпиговывая их пулями. Я делал тоже самое. Пули летели во все стороны, хотя не совсем во все, они покрывали пространство передо мной смертоносным градом. Уйти от русской пальбы враг не смог. Наконец его самолет загорелся и пошел штопором вниз. Через минуту он врезался в гору. Я еле успел увернуться от него, и вышел снова в долину. Пару осколков, конечно, меня зацепили. Однако второй погнался за Юркой, и выпустил уже по нему ракету, но не попал, Юрка удрал, наверное, вспомнил, как он от братьев своей пассии удирал сегодня. Я развернулся и направился за истребителем. Это было похоже на то, как за моим другом первоклассником, гнался здоровый хулиган из 5-го класса, а за ним гнался я, такой же первоклассник. Но тут нам помогало ущелье, истребитель не мог развернуться. Я нацелился на него, и выпустил в него ракету. Но тот отбил ее. Я разогнал двигатели на полную мощность, и, подойдя практически вплотную к нему, снова выпустил ракету, и попал. Я еле успел отойти в сторону, чтобы не пострадать от его осколков. Я сбил два истребителя, и спас Юрку. Круто.
- 100-й, ну ты даешь, ты нас так без работы оставишь.
- Ребята я вам не конкурент, не могу же ведомого бросить.
- Молодец, 100-й.
- Звено 10, Восток 25, возвращайтесь на базу.
- Звено 11, Восток 25, приступайте к работе.
- Звено 15, возвращайтесь в квадрат 34, приступайте к патрулированию, Ваша задача осуществлять охранение звена 11, пока они осуществляют боевую задачу.
- Восток 25, 150-й принял.
Мы с Юрком вернулись на базу. За то, что мне чудом удалось сбить два истребителя, с риском для жизни ради боевого товарища, меня наградили. Юрка был очень благодарен. Ко мне даже его Алия приходила, и благодарила за спасение Юрки. После этого случая, она требовала от него после свадьбы уволиться из ВВС. Юрка не хотел. Но может быть он и послушал бы ее, но пока любовь к небу было сильнее. Может Алия и права была.
Глава 4. На войне как на войне.

После крутых небесных разборок, на несколько дней наступило затишье. Мы отдыхали, но знали, что затишье бывает только перед бурей. Однажды Юрка вернулся с большим фингалом под глазом и с поврежденной рукой.
- Юрка, ты чего? Кто тебя так.
- Я убью этих скотов, - шипел он, и взялся за табельное оружие.
- Эй, сдурел что ли? Расскажи что случилось? Не оставим в обиде.
- Ненавижу эту сволочь мажорную, твари, чурки, Филя, я убью их.
- Да отдай ствол, твою мать, Юра, тормози.
- Нет, будь что будет, я все решил.
- Юрка, до отдай ты ствол, а то будет тебе небо не в фонаре, а в решетке.
Я отобрал у Юрки пистолет, Коля помог мне. Мы сели рядом с Юркой и устроили ему настоящий допрос. Он, конечно, не хотел делиться с нами своими проблемами, но мы были настоящими психологами, и после второго стакана он разговорился. Оказалось, что на его невесту покусился какой-то местный мажор, сын бандита. И родные тоже вроде были не против богатого жениха. А Юрка был им чужой. А этот гад, когда Юрка послал его в дальний полет, на предложение отказаться от своей возлюбленной, устроил ему настоящую разборку в стиле «шкодливый хулиган». Собрал по больше своих недоделанных «братков», и они избили Юрку, пятеро на одного. Но мы обещали так этого не оставить. Юрка успокоился, и просил не лезть, типа сам разберется. Алия была против этого гада, он давно ее доставал, но что могла сделать хрупкая девушка с негодяями. Но мы то, бравые пилоты могли. Сказано, сделано. После очередного вылета и доброй драки с теми, кого спонсировал папаша нашего упыря, который Юрку нашего обидел (как потом выяснилось папаша этого гада, продавал боевикам оружие, но погиб при зачистке нашими десантниками) мы отправили Юрку на очередное свидание. А сами отправились за ним, с целью посильно его охранять от упырей мажорных, но и их от Юрки, ведь ствол, он все-таки взял, хоть и газовый.  Нет, за жизнь упырей мы не беспокоились, мы за Юркину свободу беспокоились.
Юрка мило гулял со своей девушкой. Мы как истинные шпионы следили за ним по очереди. Время шло к вечеру, похоже, что наши упыри решили отложить на потом разборки с Юркой. Денис, которому надо было заниматься делами, и заступать в ночь на дежурство покинул нас, точнее мы его направили в казарму, ибо сонный пилот – угроза обществу. Мы еще немного побродили по городу, и собирались уже расходиться, как Саша ткнул пальцем в Мерседес, который подкатил к кафе, где мирно сидели наши голубки. Некоторые наши ребята направились на обработку вражеского Мерседеса. А мы заняли позиции. Эти негодяи, ввалился в кафе, и закрыли дверь. Они начали приставать к Юрке. Алия просила отстать их, но упырь выхватил нож, тут мы решили вмешаться, и  вломились в кафе. Один из громил сказал:
- Кафэ закрито.
- Да ладно тебе, расслабься, мы так немного посидим, пошумим и пойдем.
- Я по русски тэбэ говорю, закрито.
Вместо ответа он получил в живот кулаком с кастетом, и немного успокоился. Мы подошли к назревавшей драке, с применением оружия.
- Эй, громила, ты чего к нему пристал?
-Вали от сюда, пока цел.
- Это ты мне? – нарывался я.
- Тебе, вали.
- А ты трус, маленький, желторотый трус. Какой ты мужик, ты не можешь один на один драться, тебя не одна баба не будет уважать, ты, че думаешь ты приперся сюда с братвой и все, типа король, семеро на одного?
- Ты это мне сказал, да я, да я, - упырь захрюкал аж от негодования.
- Ты еще и глухой? Тебе, кому же еще.
- Да я тебе сейчас, да я, да я не знаю, что с тобой сделаю.
- Не знаешь и не говори.
Тут это громила бросился на меня. Мощным ударом по морде кулаком с кастетом, я отправил упыря в полет на стол. Ножки стола не выдержали, и он рухнул вместе с упырем.
- О, парни, кто хряка заказывал.
Его братки бросились в драку. Началось настоящее веселье. Мы били их как мешки с гнилой картошкой. Слышался бой стекла, мебель разлеталась по залу кафе. И хотя у них было не большое преимущество, но наше умение драться помогло нам раскидать этих упырей. Мы по отнимали у них ножи, и резво по втыкали их мишень от дартс. Местные жители нам аплодировали, очевидно, он не был тут любимчиком. Одного отлетевшего громилу официант треснул подносом, и хитро подмигнул нам. Драка была, конечно, не голливудской и быстро закончилась, ибо после мощного удара по морде, не каждый хряк мог встать. Однако встреча с местными правоохранительными органами в наши планы не входила. 
- Короче, еще раз Юрку тронешь, получишь по сильнее, понял меня, Хряк? – кинул я на прощение.
- Да я тебя размажу.
- Вот человек, уже по морде получил, и все еще тявкает.
- Мой папа, тебя…
- Что? Да плевал я на тебя и на твоего папу, ты, я смотрю, ничего сам не можешь, без помощи посторонней, тряпка. Официант, включите все в счет этим ребятам, а нам пора, извините.
- Хорошо, отозвался официант.
Он попытался встать и ударить меня, но мощный удар Юрки, направил в жесткий нокаут негодяя. Мы бросились в рассыпную, стадо упырей попытались устроить погоню за нами на машине, но она была немного испорчена и не завелась. Куда она без бензина, да еще и с дырявым баком поедет. Мы проводили Алию и смылись в часть.
На следующее утро к нам в часть наведались представители местной власти вместе с папашей упыря. Они активно искали, того кто начистил рыло его сынку. Наши командиры, не больно хотели подставлять своих пилотов и чисто формально обещали наказать виновных. Мы из окна казармы наблюдали, как гавкал папаша упыря и требовал построить всю часть для опознания. И обещал нас по стенке всех размазать. После того как он отвалил в свой особняк, нас вызвал к себе политрук и как следует, отчитал за плохое поведение. Когда лекция о вреде мордобития закончилась, он уже спокойно спросил:
- Что хоть случилось?
- Вот как всегда, сначала ругают, а потом разбираются, - съязвил Санек.
- Я тебе, ты скажи спасибо, что мы замяли этот конфликт, неизвестно чем он еще кончиться.
- Это я виноват, - сказал Юрка, и рассказал всю историю своей любви.
- Товарищ полковник, это я организовал мордобитие, - спокойно сказал я.
- Ну и правильно, а то обнаглели эти мажоры, - отозвался политрук, потом спохватился и добавил:
- Ну, то есть это плохо морду бить, но с другой стороны не давать же в обиду своих.
- Вот именно, вон они как Юрку побили всемером.
- Впятером, - поправил Юрка.
- Это важно.
- Да, что же с вами делать?
- Понять и простить, товарищ полковник.
- Ага, сейчас, понять могу, но не простить. Юрка, тебе увольнительные в город на месяц отменяю, так будет безопасней, и ты Филька тоже.
- Есть, товарищ полковник, я и не стремлюсь в город, - ответил я.
Юрка огорчился.
- По телефону позвонишь, - поддержал Юрку политрук.
- А тебе Филя неделю дежурств по кухне, чтобы морду бить было неповадно, и не спорить, это еще мягко для вас хулиганов.
- Товарищ полковник, разрешите я с Филиппом буду дежурить, он меня уже дважды от смерти спас.
- Ладно, идите, шпана вы, а не пилоты.
- Легко отделались,  - сказал Коля.
- Это да, наш командир и политрук мировые мужики, своих в обиду не дали.
- Да уж. И мы не дали своих в обиду.
- Спасибо Вам друзья! – заявил Юрка.
Мы с Юркой пару дней поковырялись в столовой в качестве чернорабочих, потом нас повысили до поваров. Но еще через день пришел приказ о том, чтобы отправить нас на боевой вылет. Как сказал командир нашего подразделения: «Мне нужны боевые пилоты, а не столовские работники, и я плевать хотел на всякую мажорскую шушеру которой, скорее всего за дело, дали по морде наши пилоты, не хрена ошиваться у нас под ногам». Далее шли нецензурные выражения, которые процитировать тут я не имею права. Так что взыскание с нас было снято. И снова мы вылетели, довольные как коты, своровавшие сметану, и которые были приласканы подобревшей хозяйкой. Летели весело, обходя горные рельефы. Через несколько минут мы оказались в самой гуще сражения. Мы начали бой. Со всех сторон летели снаряды, пули и ракеты. На бой вылетели несколько пар. Тут были все и Коля и Сашка и Денис и все остальные ребята. Мы с Юркой начали обработку колонны бронемашин, которые били по нашим соединением. Неожиданно Юрка закричал:
- Первый, наблюдаю воздушную цель 3 часа.
- Второй работайте по воздушным целям, - скомандовал я.
Я продолжал крошить земные цели. Юрка легко разделался с несколькими вертолетами. И начал крушить снова колонны с бронетехникой. Неожиданно я увидел, как где-то подо мной раздался мощный взрыв. Я посмотрел влево и увидел, как под крылом самолета горело здание. Что это было? Юрка ушел куда-то в сторону, он развернул самолет и с ужасом закричал:
- Первый, я кажется, попал в здание?
- Наверное.
- Это же было жилое здание?
- Не знаю, потом разберемся. Продолжать выполнения задания.
Юрка продолжил бой, но после двух заходов, я понял, что он уже не в состоянии продолжать бой, ибо он ни разу не попал по врагу, и чуть не угробил себя и самолет. Я отдал приказ:
- Второй, возврат на точку.
- Принял, - автоматически ответил Юрка.
Затем он подумал и переспросил:
- Первый прошу повторить команду.
- Второй, возврат на точку.
- Принял, что случилось?
- Второй, выполняйте.
-Есть, - грустно ответил Юрка.
Я продолжил бой до последнего снаряда, и вернулся, когда стрелять было уже нечем. Мы здорово «намяли бока» врагам. Когда я вернулся, то узнал, что Юрку вызвали к начальству. Я немедленно направился за ним. Он был у командира штаба. Я буквально ворвался к нему, оттолкнув секретаря.
- Извините, товарищ генерал, разрешите?
- Стар лей, а Вас не учили записываться на прием или решать свои проблемы с командиром подразделения?
- Это командир 10-го звена.
- И что?
- Вы допрашиваете его ведомого.
- И что?
- Разрешите ему присутствовать?
- Развели бардак, то драки, то мирные здания взрываете.
- Разрешите доложить, товарищ генерал?
- Что Вы мне можете доложить?
- Это я дал команду на уничтожения военизированной колонны противника, не убедившейся в безопасности наносимого удара для мирного населения, но военные действия проходили в районе захваченном боевиками, данная колонна представляла особую угрозу для наших соединений.
- Все сказал стар лей?
- Практически.
- А что твой ведомый не видит, куда стреляет?
- Но он выполнил приказ.
- Хватит, развели тут круговую поруку. Тоже будете наказаны, и Вы майор, тоже.
- Решать Вам, товарищ генерал.
- Конечно мне.
- Только ребята жизнью рискуют на чужой территории, позволю себе напомнить, что это добровольцы, они могли бы сидеть дома и пить чай, а не тут шкурой рисковать.
- И что, мне им теперь орден выписать, - орал генерал.
- Нет, но мы не выбираем район боевых действий, и мы не виноваты, что сражение проходило в мирном городе, где пострадали мирные жители, не мы выбираем район, а наши враги, мы же обороняемся.
- Все, пошли все вон, я решу, что с Вами делать. А ты майор пиши рапорт со своими подчиненными, нам долго еще отписываться от этого инцидента, - прошипел генерал, а потом, немного подумав, добавил:
- А ты Робин Гуд хренов, долго будешь заступаться за всех, то драка, то ко мне врываешься, иди и, что там тебе положено делать?
- Картошку чистить.
- Я тебе дам картошку, чистить, иди, учи ведомого своего целиться, завтра ты у меня будешь готовить операцию по зачистке территории от врагов, а то ты слишком боевой стал, самолет как решето у тебя.
- Зато я и врагам урон хороший нанес.
- Рисковать ты любишь слишком, еще и острожным надо быть, ты как ненормальный лезешь на рожон, ну ладно в бою, но и с бандитами местными, со мной тоже тут разбираться пришел. Да и в бою осторожность не помешает, с истребителями воюешь, башкой думаешь?
- Так точно.
- Борзый ты стал, героем себя почувствовал после нескольких наград? Мне только груза 200 (гроб) не хватало тут.
- Понял, буду острожен.
- На земле пока, будешь майору помогать, пока.
- Товарищ генерал.
- Все, пошли все вон.
Мы вышли от генерала мрачные.
- Ладно ребята не переживайте так, справимся.
- Он нас обоих от полетов отстранил?
- Да, надо понимать мы еще легко отделались. Могли бы и «губу» прописать (военная тюрьма).
- Это да.
Юрка молчал, он был бледный как зомби.
- Юрка, ты чего?
- Я убил мирных жителей.
- Это война, что ты хотел?
- Мне не место тут, можно я поеду домой?
- А ну кончай нюни распускать, - рявкнул наш командир.
- Мне не место в ВВС РФ, я и своего командира подвел, зачем ты Фил сказал, что ты приказ отдал, это была моя оплошность.
- Коллективная ответственность всегда легче.
- Нет, я не достоин, быть боевым пилотом, из-за меня одни проблемы.
- Юрка, а ну прекрати. Все завтра в отпуск.
- Нет, я не достоин снисхождения. Я пойду к генералу, пусть будет, как должно быть. И ты не должен за меня вступать Филипп.
Мы еле удержали его от необдуманного решения пойти к генералу и «посыпать голову пеплом». Мы отвели его в казарму и напоили коньяком.
- Да Филя, твой напарник выведен из строя, но и тебе пока нельзя летать.
- Ладно, только в отпуск его нельзя сейчас.
- На Родину под конвоем отправим его, к маме, отойдет.
- Да пусть с нами.
- Ладно, завтра на службу к 9.00 приходи в штаб.
- Есть.
Мы долго успокаивали Юрку, но он под вечер сильно набрался и завалился спать. Наутро его отправили помогать техникам готовить самолеты к вылету, он принял все молча и пошел работать. Я же направился в штаб и начал знакомиться с обстановкой. Командир поручил мне подготовить операцию. Я сам не понял, как стал уже профессиональным боевым летчиком. Я хорошо понимал возможности наших самолетов, поэтому очень четко расписал, на основании данных разведки, план наступления на врагов с целью их уничтожения. Я показал командиру свой план. Он долго думал, я ждал, что сейчас он меня будет ругать последними словами, за непрофессионализм. Я даже приготовил защитную речь, типа я только учусь. Но, вопреки моим ожиданиям, командир похвалил меня:
- Ну ты даешь Филька, а ты стратег, как я посмотрю, как все четко обрисовал. Хорошо, что тебя отправили мне в помощь.
- Спасибо, товарищ майор.
- Давай детали обмозгуем, и напишем инструкции.
- Есть.
Мы проработали детали предстоящего боя. Написали и согласовали план наступления и инструкции для пилотов.  Занесли информацию в компьютер и на карты. Вроде все было готово и можно было отдохнуть. Но меня тревожила одна мысль, что-то мы не учли. Вроде со всех сторон подстраховались. Но все же, что то было не так. С этими мыслями я отправился в казарму. Юрка немного пришел в себя и читал какую-то книжку.
- Ты как Ромео?
- Нормально, с Алией виделся на КПП.
- И чего?
- Наши бандюги, которых ты потрепал, долго бушевали, но надо отдать должное отцу Алии он послал их на фиг и нас не выдал, сказал, что его дочь, по закону предков, не с кем не встречалась и ему, честному аксакалу, не ведомо ничего. Благо он человек уважаемый и от них отстали. Менты пошарили по городу и тоже от нас отстали, типа не нашли. Местный полковник милиции нормальный мужик, дело замял, не охота им с армией ссориться.
- Ну и ладно.
- Меня, правда, просили пока не встречаться в Алией в городе.
- Ладно, на КПП будет ходить к тебе, тут надежней.
- Ну да.
Мы улеглись спать, но мне не нравился план боевых действий на завтрашний день. Я не мог уснуть и долго думал о предстоящей операции. Заснул я под утро. Сегодня наши должны были «надрать задницы» террористам. Меня еле растолкал Юрка, и сказал, что меня в штаб вызывают. Я бросился в штаб.
- Ты чего соня, спишь еще? – сказал мне командир.
- Нет, можете задержать вылет, я понял, где мы вчера ошиблись.
- Чего?
- Смотрите, враг знает, что мы видим их активные приготовления со спутника, поэтому они так спокойно ввели корабли с оружием и начали активную деятельность под нашим наблюдением, они ждут нас там. И мы так и решили поступить.
- Так, и что?
- А вот тут не просматриваемая пещера есть, я видел ее с самолета. Вот тут они подготовили нашим ловушку, - я ткнул пальцем в карту.
- Ты уверен?
- Я бы так же поступил. Смотрите вот тут, есть горная дорога, которая скрыта от спутников склоном горы. Вот тут они планируют основную операцию. Если в пещере устроить лагерь, то можно сбить наши самолеты стингером или иной легкой зениткой, из-за кустов. Пока мы очнемся, они сюда нанесут удар, - я показал на карте примерный план действий противника.
Командир задумался, затем закричал:
- Звеньям, отменить полет
- Есть, - ответил диспетчер.
- Внимание всем звеньям! Срочно в штаб, вылет отменить!
Мы начали разработку нового плана действий. И когда почти все получилось, диспетчер сказал:
- Товарищ командующий, звено 24 вылетело.
- Как это? Я отменил вылет, до получения новых инструкций.
- Не знаю, наверное, не слышали.
- А чего сидим, рацию отменили что ли?
- Они не выходят на связь.
- Твою мать. Спутник мне, срочно!
Командир начал внимательно изучать информацию со спутника. Самолеты уверенно шли в ловушку.
- Звено 27, на вылет, догнать звено 24 и вернуть их.
- Бесполезно, они не догонят их.
- Что со связью?
- Активные помехи.
- Сколько вылетело самолетов?
- Звено 24, бомбардировщики и звено 18 штурмовики.
- А истребители?
- ДА, и звено 20 с ними.
- Звено 27 вышло?
- Да, приказ на возврат всех они получили.
- Филька, давай в ущелье дуйте с Юркой.
- Есть, - ответил я.
Я буквально слетел вниз и побежал за Юркой. Он радостно натянул форму, парашют, схватил оружие, и мы бросились к своим машинам.
- Юнит (условное название секретного аэродрома, называть его не буду), 100, вырулить, карту выполнил.
- 100, Юнит, руление разрешаю, полоса 15.
- Юнит, 100, принял.
Мы быстро вышли на полосу и приготовились к взлету.
- Юнит, 100, взлет.
- 100, Юнит, взлет разрешаю.
Я вдавил полный газ и самолет начал разбег. Через несколько секунд мы взлетели. Круто развернув самолет, я погнал его в сторону ущелья. Пролетев только что проснувшийся город, мы нырнули в ущелье. Маневрируя между скалами, мы быстро мчались в сторону неприятеля. Мы пролетели наши горные блок посты и направились в самое логово врага. Над нами блестели на утреннем солнышке горные вершины. Под нами бежал веселый горный ручей. По сторонам возвышались горные склоны, поросшие лесом. А чуть выше виднелись уже каменистые склоны. Неожиданно мы услышали в наушниках крик о помощи от одного из блок-постов, который располагался на самом краю наших оборонительных сооружений.
- Внимание, блок пост 36 подвергся нападению. Звено 10 срочно направляйтесь в квадрат 38 для защиты от прорыва линии обороны.
- 100-й принял.
Я резко вывернул самолет вверх. Крылатая машина начала подниматься, горные вершины поползли вниз. Наконец остроконечные хребты оказались под нашими крыльями. Я направил звено в сторону указанного квадрата. Через несколько минут мы достигли его. Длинная колонна бронетехники направлялась к нашему блок-посту. Они были вооружены до зубов. Еще пара километров и они вынесут наш блок-пост и прорвут оборону.
- Второй, работайте по зенитным установкам, - скомандовал я.
- Не имею возможности, - ответил Юрка.
Он не видел зениток, да и я тоже. Информации о соединении врагов у нас не было. Ладно, я начал боевой заход, судорожно выискивая зенитки. Они не заставили себя долго ждать и выпустили по нам пару ракет. Так, главное запомнить их. Третья и восьмая машина в колонне. Я резко развернул самолет и выпустил ловушки, Юрка сделал тоже самое. Первый пуск ракет был не удачен с их стороны, зато мы теперь знали врага в лицо. Развернув, самолеты мы синхронно бросились в бой и безошибочно выстрелили по зениткам. Они пали. Ура. Но это были не единственные их зенитки. Следующие ракеты полетели в нас еще из двух машин. Мы улыбнулись и повторили маневр. Следующие зенитки пали. Нам помогали горы. Если резко развернуться и спрятаться за гору, и при этом выпустить ловушку, то ракеты бомбили горы. Отлично. Четыре зенитки пали. Затем мы начали разбираться с танками и прочей бронетехникой. С одной стороны горы нас спасли, с другой стороны сильно мешали, ибо наносить удары можно было только в одном направлении, так как бой проходил в ущелье. Одно неверное движение, и ты впечатался в склон горы. Мы здорово потрепали их. Но их количество не сильно уменьшилось.
Я пошел на очередной заход. Захватил в прицел очередной танк. Самолет уверенно шел вниз. Я прошел мимо сверкающих вершин гор, солнце искрилось на девственном снеге. Горные склоны расстилались под крылом самолета, заполняя пространство внизу. Вот уже густая чаща горного леса бежала по бокам самолета. Главное не зацепиться за верхушку дерева. Самолет как будто сползал по лесному покрову вниз, как на санках. Наконец, система оповестила меня о том, что можно сделать безошибочный выстрел. Я нажал на гашетку. Очередная ракета сорвалась с крыла и стремглав понеслась вниз. Я начал выруливать вверх, для очередного захода, как вдруг Грача затрясло, как телегу по деревенской дороге. Я испугался и очень резко вывернул самолет в сторону склона горы. Чуть не влетев в горный обрыв, я потянул РУС на себя, так, что самолет почти вертикально пошел вверх. Вспомнив свой первый полет, я ощутил те же незабываемые ощущения, когда все органы стремятся к пяткам, словно дали команду «Воздух» и каждые орган решил лечь на пол самостоятельно. Я проскочил макушку и начал подниматься вверх.
- Обнаружена воздушная цель, - закричал Юрка.
- Работайте по воздушным целям, - ответил я.
Действительно два вертолета атаковали нас. Первого Юрка после небольших гонок по ущелью сбил. Второй начал преследовать его. Юрка пару раз увернулся от него. Я начал погоню за ним, и взял его на прицел, однако выпустить ракету я боялся, ибо мог попасть в Юрку.
- Второй, уходи, он у меня на прицеле.
- Принял, - ответил Юрка и начал выполнение маневра.
Неожиданно снизу в Юркину сторону полетела ракета.
- Второй, ракета сзади, уходи в другую сторону, - заорал я.
Юрка резко развернул самолет, выпустил ловушки. Он ушел от ракеты, но этим воспользовался вертолет, и выпустил вдогонку вторую ракету. Он попал. Юркин самолет загорелся, и камнем пошел вниз. Я машинально нажал на гашетку и выпустил ракету. Вертолет взорвался и камнем рухнул вниз, прямо рядом с Юркиным самолетом.
- Юркааааа, - заорал я.
Ответила мне тишина.
- Второй, ты жив? – в глубине души я надеялся, что Юрка успел выпрыгнуть, но понимал, что с такой высоты прыгать было некуда, ибо его самолет врезался в скалу, буквально через несколько секунд после попадания в него ракеты. Мой самолет стремительно летел куда-то вдаль. Я сам не понимал, что делал. Юрки больше не было.
- Суки проклятые, я вам сейчас задам.
Я развернул самолет и снова вернулся на поле боя. Я увидел ту самую зенитку, которая отвлекла Юрку. Она пряталась в ущелье, на некотором расстоянии от дороги, поэтому мы ее не видели. В горной местности спрятаться было не сложно. Я направил на нее самую мощную ракету. Зенитка разлетелась в мелкий винегрет.
- Юрка, я отомстил за тебя, прости, что не уберег тебя, закричал я в пустоту.
Я снова направился на врага, ярость бушевала во мне. Я направлял ракеты одну за одной на врага. Я не знал, сколько я уничтожил вражеских машин, сколько прошло времени, сколько оставалось топлива. Когда кончились ракеты, я активизировал пушку и начал злобно мочить вражеские машины из пушки. К тому времени подошли наши соединения и начали активный арт обстрел вражеской колонны. Из забытьи меня вывел кричащий голос в наушниках:
- 100-й ответьте, вызывает Восток 25.
- Восток 25, 100-й на связи.
- Возврат на точку, хватит крошить  врагов, ты выполнил задачу.
- 100, принял.
Я покинул это проклятое место и направил самолет в сторону дома. Топлива было совсем мало. Но мне было все равно. Я вспоминал веселый смех моего погибшего напарника. Как он бегал к любимой девушки, как мы дрались за нее, как он играл на гитаре, как любил травить анекдоты, как любил пофилософствовать о жизни. Вспомнил, как мы с ним в шахматы играли. Нет, его теперь нет. Как же так.
Подлетая к аэродрому, я понял, что топлива у меня почти нет.
- Юнит, 100, разрешите прямой заход для аварийной посадки.
- 100, посадку по прямому заходу разрешаю.
Я выполнил все необходимые для посадки действия, я делал все на автомате, хорошо, что сенсей выучил нас этому. Перед глазами стоял Юрка, и весело улыбался. Мне показалось, что он махнул мне рукой, развернулся и пошел куда-то вдаль. Он поднимался прямо в небо, только не на самолете, а так, пешком. Вот его тень скрылось за облаком. Вывел меня из оцепенения голос диспетчера:
- 100, Вы готовы к посадке?
- Юнит, 100, полосу наблюдаю, зеленые горят, к посадке готов.
- Посадку разрешаю.
Я посадил самолет и подогнал его ангару. Двигатель заглох сам. Я выключил все приборы и открыл фонарь. Техник помог мне спустится на землю, меня колотило. Внизу меня ждали наши парни и командир.
- Юрка погиб?
- Да, его сбил ракетой вертолет, по нему две ракеты выпустили, от одной ушел, от второй нет.
Мне техник поднес стакан водки. Я покачал головой и отказался, я же совсем не пил.
- Надо Филя, надо.
- Нет, - промямлил я.
- Держись Филя.
- В санчасть, - скомандовал наш батька атаман.
- Не надо, я в порядке.
- Я вижу.
- Перезарядите мне самолет, я из них колбасу за Юрку сделаю.
- Ты уже сделал, уже подошли наши части, уже их там осталось кот наплакал, а ты все крошил их из пушки, уже некого крошить Филя.
- Ты выполнил задачу и спас блок-пост. И Юрка выполнил.
- Да.
- Может, выпьешь?
- Нет.
- Иди в санчасть Филя.
- Не надо, я в порядке.
- А чего тогда 10 минут не отвечал на приказ о возврате?
- Не слышал.
- Да, а мы слышали твои матюги и крики, что ты всех порешишь.
- Да?
- Да, так что давай в санчасть.
Я отправился в санчасть. Добрая тетя Клава дала мне успокоительное, и я уснул. Мне ничего не снилось. 
Утром на КПП примчалась Алия в слезах.
- Филя, где Юрка мой, у меня плохой сон был, что с ним?
- Он погиб, - сухо ответил я.
- Как? - заревела она.
- Вчера, он погиб при выполнении особо сложного задания, его звездой героя наградят посмертно.
Алия завыла в полный голос.
- Юрочка, как же так.
- Мы все скорбим.
- Проклятая война, - заревела она и побрела прочь.
Через пару часов ко мне завалились ее братья.
- Э, уважаемый, скажи нам, что с Юрком. Он не хочэт больше нашу сестру видеть, пусть скажэт как есть, пусть выйдет и будет мужиком.
- Он погиб в бою, защищая вас тут всех, он боевой пилот был, вы думаете, мы тут в игры играем, - заревел я.
- Правда? Не врешь?
- Тебе протокол показать?
- Э нэт, извини.
- Все идите отсюда, и забудьте дорогу сюда, и Алия пусть забудет, его не вернешь, а она пусть по вашим законам крови ищет себе жениха, задолбали, он свою кровь за вас пролил, что бы вы могли тут влюбляться, жениться, детей рожать, он у матери был один.
- Прости нас брат.
- Все, идите от сюда, прошу вас.
Они ушли, но через час к нам в часть пришел отец Алии и она сама.
Они пришли в казарму в сопровождении нашего командира. Алия подошла, дрожа, к его опустевшей кровати. Я недобро посмотрел на нее, но промолчал. Она рухнула на его кровать и зарыдала. Ее отец подошел ко мне и тихо спросил:
- Как это случилось?
- В тяжелом бою, мы бились против целой кучи этих дряней, в Юрку две сразу ракеты пустили, там еще и склоны гор были повсюду, он ничего не успел сделать.
- Мы будем молиться за него.
Я не ответил. Аксакал обратился к нам всем:
- Мальчики низкий Вам поклон, за то, что Вы сражаетесь за нашу Родину, спасибо Вам, клянусь, наш народ никогда не забудет ваши подвиги.
Мы промолчали. Отец, оторвал Алию от Юркиной кровати и вытащил ее из казармы. Санек подошел ко мне и потрепал по плечу:
- Держись Филя.
- Ладно, задолбали ходить сюда басурмане. Он за них погиб, пока был живой, все причитали, что он ей по крови не подходит, а теперь спасибо, нужно нам их спасибо.
- Филя успокойся, давай в шахматы, - сказал Николаич.
- Давай, - ответил я.
Мы долго играли, хотя игра не шла. Было грустно.
Ребята из спасенного нами блок-поста нашли Юркины останки и отправили в Екатеринбург. Похоронили его там же. Мы часто собираемся теперь там, и вспоминаем наших боевых товарищей, не вернувшихся в строй. Их лица с нами остались навсегда. Они смотрят на нас с небес и помогают нам в бою и на земле. Они не совершили посадку, но зато, когда мы взлетаем, мы верим, что их самолет летит где-то рядом. Он белый и очень красивый, при полном параде, и полностью загружен ракетами. И пусть, их ракеты никогда не взлетят, но нам они все равно очень помогают. Мы не знаем как, но в самую трудную минуту мы зовем их на помощь. Их души с нами, на небесных Грачах. Придет время, и их самолеты встретят нас в небе, и проводят к воротам небесной части. Юрка, мы не простились с тобой. Мы обязательно встретимся все вместе, эх, повеселимся тогда, прокатимся на небесных Грачах, на полных парах, так, что на земле деревья к земле пригнуться, хлынет дождь и грянет гром, но мы будем все вместе.
Глава 5. Серпантин.
После того страшного боя прошло несколько недель. Я сделал несколько вылетов с Николаичем. Мы резво крушили наших врагов. Коля был бравый пилот, он был опытный и бесстрашный.  Я получил несколько наград и звание капитана. Все потихоньку начало как то образовываться. Мы делали по несколько боевых вылетов в день. Но таких славных побед и горьких поражений не было. Крошили врагов, но по немного. Вечером гитара, шахматы, разговоры. Однажды мы с Николаечем сидели на дежурстве и играли в шахматы. Я никогда не мог выиграть у него. Но все равно играл с ним постоянно. Как только первые лучи солнца коснулись грешной земли, Коля завалился на кровать со словами:
- Филя, разбуди, если что.
- Ладно.
Я задумался, вспомнил, как мы с Юркой дежурили. Как о жизни спорили, как музыку его веселую слушали. Вдруг раздался вой сирены, я толкнул Колю, и мы бросились к боевым машинам. Наш блок-пост атаковали очередные негодяи. Мы взлетели и понеслись снова к горам. Утреннее солнце нежным розовым светом осветило макушки гор. Море было нежно бирюзовым. Так хотелось на все плюнуть, взять за руку девчонку и прогуляться по морскому бережку на рассвете, когда все еще спят. Нежные волны аккуратно набегали на берег и ласкали песочек. Как же красиво. Наконец под крыльями снова побежал горный пейзаж. Вершины гор словно чесали пузико самолета своими пушистыми снежными шапками. Эх, сейчас бы на лыжах скатиться, где-нибудь. Вдохнуть чистый горный воздух, поваляться бы в снегу. Наверное, я устал. Я уже давно не вылезал из части, захотелось, просто погулять, надо увольнительную взять. Наконец мы приблизились к горному массиву, из которого обстреливали нашу часть. Подойти туда снизу, с блок-поста было не возможным. Из пещеры вели огонь снайперы из пулемета. Здорово придумали.
Я пошел на боевой заход и открыл пулеметную очередь по входу в пещеру. Кажется, попал. Вход в пещеру завалило. Но тут их много оказалось. Они повылезали из укрытий и начали стрелять по нам. Мы зашли на второй круг, и открыли пулеметный огонь по укреплениям боевиков в горах. Об успехе было сложно судить. Человека с автоматом не увидишь с высоты самолета, поэтому мы просто покрывали квадрат, из которого видны были выстрелы огнем наших пушек. Склон горы, действительно был очень удобен, на нем было, где расположиться, а внизу наш блок-пост, они тебя не достанут, а ты их – пожалуйста. Но не тут то было. Мы пришли. Но вот как выкурить их было не понятно. Ракеты прицелиться не могли, пушка была не очень эффективна. Конечно, мы часть их порубали, но они все равно стреляли и по нам и по блок-посту. Тогда Коля предложил верное решение:
- Фил, я пойду за бомбами, и ты их пока пушками, потом ты слетаешь, держи оборону поста.
- Принял, - ответил я.
Коля махнул крылом, и пошел за бомбами. Я вдруг увидел, как где-то внизу на него пошла ракета.
- Коля уходи, ракета!
- Не вижу, куда уходить.
- Вниз, и вон вправо, в ущелье.
Коля попытался уйти в сторону. Но ракета уверенно шла на него. Я бросился ей наперерез, и открыл огонь по ней. Но не попал. Коля выпустил ловушки, пытаясь оторваться от нее. Совместными усилиями мы отвлекли ее, и она врезалась в макушку, устроив мощную лавину. Но очевидно увлекшись ракетой, которой пытались сбить Колю я не заметил, что вторая ракета пошла в меня. Сильный взрыв, разрушил мой самолет. Я машинально дернул ручку катапульты, успел. Реактивный двигатель кресла пилота мощным пинком под зад вынес меня из горящей машины. Раскрылся парашют. Я начал медленно опускаться вниз. Самолет рухнул в ущелье. Меня спасла макушка горы, которая скрыла меня от врагов, ликовавших внизу. Ведь раскрытый парашют – отличная мишень. Я плавно парил над горными вершинами, пытаясь направить парашют в строну леса на склоне горы. Но ветер сносил меня. Минут через 10 прекрасного полета под небесами с горными орлами, я приземлился на склон горы. Прямо в снег. Скинул парашют и вытащил свой автомат. Лег на снег и прислушался. Вокруг был слышен только свист ветра, который будто завывал, как голодный волк, на вершине горы. За мной, на солнце переливалась белоснежная вершина горы, а подо мной был крутой склон горы. Что делать? До базы было очень далеко. До блок-поста тоже, не близкий путь. Да и спуститься как? Возможно, меня придут искать, а может, и нет. Тут опасно, снизу террористы с переносными зенитками. Если самолет еще может с ними бороться, то вертолет нет. Надо самому выбираться.
Я аккуратно, начал, на пятой точке слезать с горного склона. Вспомнил, чему нас учил Суворов. Чтобы не разогнаться, я хватался за снег, благо он был глубокий. Через пару часов мучений, я скатился вниз. Впереди был каменистый обрыв. Что же делать? Я решил не паниковать и успокоиться и присел на снег. Откупорил фляжку с водой, сделал несколько жадных глотков. Затем лег на снег, просто отдохнуть. Очень болела спина после катапультирования. Подо мной шумел лес. Но от него, меня отделяло несколько сотен метров. Я долго думал, как мне спуститься. Наконец решился. Я поставил ногу на камень. Сердце бешено стучало. Было очень страшно. Я ухватился руками за край обрыва и начал спуск. Очень аккуратно, выверяя каждое движение, я прощупывал каждый камень, прежде чем поставить  ногу. После почти часового мучения, я вылез на маленькую площадку какого-то мощного камня. Я рухнул на каменистый настил без сил. Я лежал, закрыв глаза. Боль в спине была безумной. Выпил еще немного воды из фляжки, пожевал пару печенек, из сухого пайка и рухнул. Где-то за спиной слышались выстрелы, наши громили неприятеля. А я лежал, корчась от боли и усталости. Я лежал долго, часа два. Немного придя в себя, решил двигаться дальше.
Тем же способом я попятился снова вниз. Пару раз чуть не сорвался. С каждой минутой лезть было все тяжелее и тяжелее. Спина болела не реально, как будто, кто-то хлестал меня по ней кнутом. Руки и ноги отказывались повиноваться. Сколько было времени, я не знал, ибо часы разбились. Каждый шаг давался очень тяжело. Сердце бешено стучало. Каждое движение болезненно отдавалось по всему телу. Вот новый шаг вниз. Руки дрожат. Ноги дрожат. Вот снова выступ. Ура. Я рухнул на него без сил. Все болело так, словно меня пристрелили, но я выжил. Я попил воды и отключился.
Проснулся я уже поздно ночью. Все небо было усыпано звездами. Полная луна освещала горные вершины. При свете луны, макушки гор, напомнили мне могучих русских богатырей, которые сомкнули свои ряды и двинулись на врага. Кольца гор опоясывали округу.  Я глянул вниз, там была полная темнота, где-то внизу шумел лес. Чистый горный воздух наполнил мою грудь. Я перекусил сухим пайком и допил воду. Идти по темноте вниз было страшно. Я решил подождать утра, и снова уснул.
С первыми лучами солнца, немного отдохнув, я снова направился вниз. Вчера я преодолел чуть больше половины пути, но впереди было еще много метров скал. Я аккуратно продолжил спуск. Кое-где я съезжал прямо на попе. Горы стали менее крутыми, лезть стало немного легче. Вот уже показался конец моим мученьям. Пить хотелось страшно. Может, где-то внизу есть ручеек или родник, горы все-таки. Крутизна склона становилась все меньше и меньше. Я уже не карабкался, а скорее сползал вниз. Иногда я дела перерывы и отдыхал. Солнце вошло в зенит. И я спрыгнул на каменистую площадку. Ура, победа, вот и лес.
Спрятавшись в лесной чаще, я начал рассматриваться карты, пытаясь понять, где я. По моим подсчетам до блок-поста было около 10 километров. Ну ладно, это уже не плохо. Я не спеша начал двигаться в сторону своего спасения. По лесу было идти очень приятно. Свежий лесной воздух наполнял меня. Мощные кроны деревьев скрывали меня от палящего солнца. Я нашел небольшую лужицу под старой корягой. Конечно, выпить водицы можно было, но как то не хотелось козленочком становиться. Но без воды я был уже очень давно, поэтому я решил все-таки немного утолить жажду.  Вода была прозрачной, но пахла тиной. Ладно, не помер же я до сих пор, может, и сейчас выживу. Я напился. Перекусил земляникой, найденной там же, сделал привал. Настроение улучшилось. Всего 10 километров, и я у своих. А там, в часть вернут. Жаль только мой самолет разбился, но ладно, главное сам жив.
С этими веселим мыслями я направился в сторону блок-поста. Шел я долго, сколько я прошел я не знал. Но ближе к вечеру я услышал шорох, где-то впереди себя. Я спрятался в кустах, и стал ждать. Никого не было. Я переместился вперед на несколько метров, и снова спрятался в кустах. Я схватился за автомат, мало ли что. Никого не было. Я прождал минут 20, никого не было. Далее я начал перемещаться ползком от дерева к дереву и постоянно озирался по сторонам. Было не уютно.
Солнце потихоньку клонилось к закату. Есть хотелось ужасно. Когда  начало темнеть я вылез из укрытия, и начал перемещаться в строну заветной цели. Под покровом ночи идти было проще, я озирался по сторонам. Луна освещала мой путь. Воздух был наполнен ночной прохладой. От свежих лесных запахов кружилась голова. Было чудесно. Ночной серебристый свет манил меня по лунной дорожке в сторону блок-поста. Чем ближе я был к заветной цели, тем лучше было настроение. Еще вчера, когда я карабкался по горному склону, мне казалось, что я не дотяну до низа, а вот теперь этот чудный лес, свежий ветер и лунный свет. Вот оно счастье. Скоро я доберусь до своих.
Наконец я спустился практически к подножью. Оставалось всего несколько сотен метров. Я прислушался, и понял, что внизу кто-то расположился. Причем речь была незнакомая. Я понял, что это враги. Я подобрался к краю горного полотна, лег и осмотрелся. Внизу был лагерь террористов. Его надо было просто обойти. Или может расстрелять их? Хотя это было бы глупо. Сколько их я не знаю. А у меня только три десятков патронов. А сколько врагов я не знаю. Лучше я до своих доберусь, возьму новый самолет и всех тут перекрошу. Ночью было уйти от врагов проще. Я начал ползком обходить по склону горы лагерь террористов, прячась за деревьями и камнями. Главное было не привлекать их внимание. Ночь была мне на пользу. Сердце бешено стучало. Главное было не напороться на часовых. Но, похоже, они не ждали нападения. Я спокойно обошел их лагерь, и начал аккуратно спускаться вниз, в строну своих. Каждый шаг по вражеской территории был словно по минному полю. Я старался не шуметь. Я подражал коту, который спер рыбу с хозяйского стола и теперь аккуратно пытался смыться под кровать, оставшись незамеченным. Я аккуратно ступал по каменистой почве горного леса.
Кажется, я прорвался через лагерь врага, вот теперь до своих осталось всего пару километров. Я начал аккуратно спускаться вниз по наклонной поверхности, поросшей мхом. Иногда нога скользила по неровной поверхности. Пару раз я чуть не упал, но приземлившись на пятую точку, продолжал карабкаться вниз. Очень хотелось домой. Неожиданно нога поехала и я упал. Меня потащило вниз. Я пытался схватиться за мох, но только поцарапался о каменистую почву. Уклон был достаточно большой. Вдруг подо мной оказался обрыв. И я свалился туда. Резкая боль вырубила меня.
Глава 5. В тылу врага.
Сознание медленно возвращалось. Боль сковала все тело. Я попытался открыть глаза. Вокруг было темно. Было ощущение, что я лежал в сарае. Приподняться было очень тяжело. Изображение не хотело фокусироваться. Я видел только расплывающийся деревянный потолок. Точно, наверно я был в сарае. Неужели я попал в плен? Нет, только не это.  Я попытался встать, но было очень больно. Я не понимал, что произошло. Я попытался нащупать руки и ноги. Вроде все на месте было. Ура. Но шевелиться было больно. Я попытался приподняться. Было очень тяжело. Тело было ослабшим. Что-то произошло.
- Успокойтесь, лежите, Вам нельзя вставать.
- Где я? Кто Вы?
- Вы у нас в деревне, Вас нашел мой отец.
- Понятно, что со мной?
- Вы ранены, очевидно, Вы прятались от наших солдат и упали.
- А Ваши солдаты кто?
- Армия освобождения.
- Понятно, значит я в плену?
- Не знаю, отец придет, спросите у него.
- Спасибо.
- Отдыхайте.
Я лег, она дала мне воды. И я опять отключился.
Проснулся я от того, что кто-то меня аккуратно тряс. Я открыл глаза. Изображение расплывалось. Я напрягся, очертания медленно начинали вырисовываться. Перед глазами появился седой мужчина с бородой.
- Вы кто? – спросил я.
- Ахмет.
- Здравствуйте Ахмет.
- Здравствуй, как ты оказался тут?
- Наш самолет сбили. Я выжил, и пытался найти людей, шел 2 дня.
- ТЫ русский?
- Да.
Я попытался подняться. Мужчина меня остановил.
- Не надо, лежи.
- Ты военный?
- Да.
- За что ты сражаешься?
- В армии не спрашивают.
- Да. Верно.
- Я в плену?
- Тебе повезло, что тебя нашли мы, жители аула, а не солдаты.
- А что за солдаты?
- Я не знаю, здесь все воюют, я уже сам не пойму.
- Я потерял сына, он был солдатом. Ваши самолеты здорово громят нас, в один из налетов его БТР подбили.
- Мне очень жаль Ахмет.
- Мне тоже, хотя я проклял его, когда он пошел, на эту проклятую войну.
- Сына?
- Да, Аллах не требует убивать невинных, это все бред воинственных шакалов, которые сталкивают народы, чтобы получить деньги.
Ахмет снес со стола кружку, которая разлетелась вдребезги. Я взял его за руку, и сказал:
- Успокойся Ахмет.
- Извини, я принесу тебе новую кружку. Я ненавижу войну.
Я промолчал, мне было тяжело говорить. Ахмет вышел и принес мне новую кружку. Он протянул ее мне, помог подняться. Я выпил немного воды и снова лег.
- Это моя кружка, теперь, она твоя.
- Спасибо.
- Я потерял в этой войне и сына и братьев.
- Соболезную.
- Ради чего все это?
- Не знаю.
Я не знал, что мне отвечать, по-человечески мне было жалко старика, но мне было очень плохо и немного страшновато. Я не знал где я, что со мной, к тому же я был ранен.
- Ты воюешь против нашего народа?
- Нет, я воюю против международного терроризма, который пролил много крови и еще больше слез. И в том числе Вашего народа. Было бы здорово, если бы вы сами разогнали бы их, но ваш народ, пригласил нас на помощь, и мы пришли.
- Но вы убиваете наших братьев и сынов.
- А Вы считаете, что они на верном пути?
- Нет, Аллах покарает их, мне очень больно, видеть, как наши люди сходят с ума от злобы. Эта мразь, расстелили мою сестру, за то, что она, призывала сложить оружие во имя Аллаха.
- Вот и я про то же.
- Но наши братья, взявшиеся за оружие – это заблудшие люди, которые перестали слышать Аллаха.
- И как же сделать так, чтобы они его услышали?
- Не знаю, но война не решит проблемы.
- Это да, но я солдат, а не политик, который пришел защищать братский народ от зла.
- Убивая нас же?
- Не знаю, я солдат, и делаю, что прикажут.
- Да, сынок, ты прав.
- Что вы хотите от меня?
- Лечись, а там видно будет.
- Спасибо.
Я долго лежал, размышляя над словами над словами Ахмета. Да, война была не самым хорошим решением проблемы. Когда я был в небе, и сотнями сыпал снаряды, бомбы и ракеты на врага, мне казалось, что это всего лишь точки на мониторе, на которые я просто наводил прицельный маркер, и нажимал на гашетку. Я выпускал по ним смертоносные  заряды. Они взрывались на глазах, я разворачивался и продолжал с азартом выпускать огненные стрелы. Но совсем другое дело, когда смотришь в глаза их родителям. С другой стороны, они сами встали на путь войны, и Юркина мать тоже со слезами провожала сына, ради светлого будущего другого народа. И он не вернулся, сражаясь, за их будущее. Теперь он в наших сердцах. Может быть иногда, опавший лист коснется плеча, и, на минуту, покажется, что он где-то рядом, вспомнишь его задорный смех. Это они начали войну, но мы ее закончим.
С этими тяжелыми мыслями я уснул. На следующее утро я с трудом встал. Идти было больно, поэтому  путешествие сразу окончилось.
- Ложитесь, Вам нельзя еще ходить, - та самая девушка подошла ко мне.
- Ладно. Сколько дней я лежал?
- Три.
- О как, а как Вас зовут?
- Гульнара.
- А я Фил.
- Хорошо.
Она помогла мне попить и немного накормила лепешками и сыром. Было вкусно.
- Чем занимаешься Гульнара?
- Вам помогаю.
- Нет, по жизни.
- Родителям помогаю.
- А родители в деревне работают?
- Да, отец в поле, а мама по хозяйству хлопочет.
- Понятно.
Я откинулся на кровать и снова уснул. Так прошло несколько дней, я потихоньку начала ходить. Гульнара помогала мне. Однажды она даже вывела меня во двор подышать свежим воздухом. Очутившись на улице, я огляделся. Это была маленькая деревня, расположенная в горном ущелье. Вокруг возвышались мощные стены гор. Деревня раскинулась в долине небольшой горной речушки и состояла всего из 20 домов. Рядом с домами, на небольшом плато было маленькое поле, на котором жители выращивали не богатый урожай, а чуть поодаль пасли овец. Деревня со всех сторон была окружена горными склонами, и напоминала хорошо укреплённый замок.
Мы сидели на небольшом пригорке, подле ее дома и весело болтали. Я рассказывал ей о Москве. О том, как учился, про свою несчастную любовь, про первый полет на самолете. Она внимательно слушала меня и улыбалась. Я старался рассказывать Гульнаре свои истории с некоторым юмором. Она так задорно смеялась над каждой моей шуткой. Гульнара была настолько чистой и наивной девушкой, что иногда мне казалось, что болтаю с младшей сестрой, хотя у меня ее никогда не было, только старшая была.
Так прошло несколько дней. С утра я просыпался, питался нехитрыми восточными яствами, заботливо приготовленными мамой Гульнары. Затем мы шли с ней гулять. Она рассказывала мне какие травы, от каких болезней помогают. Собирали с ней какую-то лесную ягоду, которая росла недалеко  от дома. Передвигался я с трудом, но Гульнара мне помогала. Однажды мы даже забрались с ней на небольшую возвышенность, откуда открывался великолепный вид на долину мощной горной реки. Там, внизу колосились поля. Горный массив с двух сторон окружал долину. Горные склоны в этом месте были почти отвесными. Солнце палило из-зо всех сил. Но легкий ветерок сгонял набегавшие капельки пота. Гульнара показывала мне что-то вдалеке и рассказывала историю этих мест. Оказывается войны тут шли не первый раз. А в мирное время тут были крупные города, и шла торговля. Эх, даже интересно стало.
Наши посиделки прервал Ахмет.
- Эй, Гульнара, иди домой.
- Да папочка, Филипп пошли, я помогу тебе.
- Нет, мы с ним поговорим.
- Ты ничего не сделаешь ему?  - грозно спросила она.
- Нет, иди в дом.
Я напрягся. Гульнара убежала. Ахмет грозно посмотрел на меня.
- Зачем она тебе?
- Кто?
- Дочь моя, любимая, она одна у меня осталась.
- В каком смысле? – удивился я.
- Она почти влюбилась в тебя, ты не видишь?
- Если честно, то нет, она слишком юная, я для нее не вариант, она ребенок, о чем речь?!
- У нас девушки в ее возрасте уже замуж выходят.
- Да?!
- Да, и мужья постарше бывают.
- Но, я ваших обычаев не знаю, извините.
- Да причем тут обычаи? ТЫ не видишь, что она без ума от тебя?
- Вот честно, нет, мы здорово подружились, но не более того!
- Что ты понимаешь в женской натуре.
- Ничего, у меня была только одна девушка, ну если про серьезные отношения говорить, но не удачные, поэтому я не знаток женских сердец.
- Эх ты.
- Ну, извини Ахмет, как есть.
- Я не хочу, чтобы ты кружил ей голову!
- Что мне делать?
Ахмет задумался. И посмотрел куда-то вдаль. О чем он думал, я не знаю. Я положил ему руку на плечо и сказал:
- Ладно, я постараюсь как-нибудь осторожней, обещаю.
- Осторожней, с девушкой, которая увидела шикарного молодого мужчину?
- Ну да.
- Как ты себя чувствуешь?
- Ну, вроде ничего?
Ахмет задумался, затем закурил папироску.
- Ты куришь?
- Хотя Аллах и не велит, а ты?
- Я нет.
Ахмет сделал несколько крупных затяжек, посмотрел в небеса и сказал:
- Я помогу уйти тебе отсюда, хотя ты и враг наш, и твои товарищи убивали и убивают наших братьев, но и солдаты наши творят зло, и я грешен, поэтому я помогу тебе.
- Спасибо тебе Ахмет.
- Это не для тебя, а для дочери, чем быстрей, ты покинешь мой дом, тем лучше.
- Хорошо, как скажешь.
- Я мог бы отдать тебя этим зверям, и получить деньги, но это не праведные мусульмане, а отродья шайтана. А ты парень добрый, иначе моя дочь не полюбила бы тебя.
- Все равно спасибо.
- Завтра уходим.
- Договорились.
- Мы уйдем рано утром, скорее ночью, с первыми лучами солнца. Ты напишешь дочери пару слов, иначе она не простит меня, но отдам я ей твое письмо, когда вернусь.
- Хорошо.
- До этого, ей не слова.
- Хорошо.
Ахмет помог мне спуститься и проводил в дом.
***
В компании Т раздался звонок:
- Т, техподдержка, чем я могу Вам помочь?
- Соедините меня с Филиппом (фамилию оставим за бортом).
- Он уволился, какой у Вас вопрос, я соединю Вас с нужным специалистом.
- Нет, мне нужен именно он.
- Сожалею, но не могу Вам помочь.
- Девушка, а скажите, где я могу найти Филиппа?
- Не знаю.
- Это очень важный вопрос, прошу Вас, помогите мне. Я мама его будущего ребенка.
- Хорошо, я соединю Вас с его другом.
- Огромное спасибо.
Заиграла музыка.
- Т, Дмитрий здравствуйте, чем я могу Вам помочь.
- Мне очень нужен Филипп.
- Он уволился.
- А где он работает?
- Не могу Вам сообщить такую информацию.
- Я мама его будущего ребенка.
- Мария?
- Да, да, Вы меня знаете?
- Слышал, что Вы хотите?
- Найти Филиппа.
- Вы же сами отказались от него?
- Дура была, да и ребеночек его.
- Вы уверены?
- На сто процентов.
- Он в армию ушел
- В какую?
- Российскую, причем давно, более чем 9месяце назад.
- Да, я Вас обманула, я просто хочу увидеть его.
- Я понял, он в армии, правда, в военкомате на Варшавке можете уточнить.
- Вы не шутите?
- Нет.
Маша положила трубку и отпросилась с работы, по состоянию здоровья. Она помчалась в военкомат. Конечно, ее не хотели пропускать. Но трюк с ребенком сработал и тут. Ее принял тот самый полковник, который отправил меня, по моей просьбе в авиацию.
- Очень интересная история девушка. Главное правдоподобно, хотите коньячку?
- Нет, я же беременная.
- А, ну да.
- Так, где мне его найти?
- Можно один вопрос?
- Конечно?
- А как Вы забеременели.
- Вы меня не слушали? – грозно  возмутилась Маша.
- Слушал, только мне интересна правда, а не Ваш бред.
- Что Вы себе позволяете? – заорала Маша и уже собралась выйти из кабинета и направить на полковника праведный гнев в кабинете руководителя военкомата, но тот преградил ей путь и указал на стул.
- А ну сядь и не ори.
- Что?
- Ничего.
- Это как ты от него забеременела, если он уже почти год воюет в горячей точке.
- Что?! – Машу затрясло.
- Ничего, это он из-за тебя стерва, попросился у меня в армию. Ты его бросила? Он и направился в армию, не знал я только, что он в горячую точку поедет.
- Как, - заревела Маша.
- Так, знаешь, некоторые самоубийством кончают, прыгая из окон, а он нет, решил героем погибнуть?
- Вы это образно?
- Нет. Его сбили месяц назад, он пропал без вести.
- Как, он жив?
- Вряд ли.
- Как?
- Маша, так, вот так, это война, он героя России недавно получил, он бросался на огонь врага, я получил вчера его дело, за год 7 наград, и вот сбили его.
Полковник налил себе стакан коньяку.
- Помянешь его?
- Нееееееееет, - заорала она.
- Ну как хочешь, а я помину его, и напарник его погиб, жаль ребят.
- Где он похоронен?
- Нигде, не нашли ни тела ни самолета.
- Где он служил.
- Иди домой, сколько молодых ребят из-за баб глупостей на совершали.
- Нет, где он служил.
- Хочешь съездить?
-Да.
- Там не спокойно, и тебя могут, того, убить.
- По фигу, значит встретимся быстро.
- Ладно, не буду мешать.
Полковник написал бумагу, по которой Маша могла попасть в часть, и рассказал, как ее найти.
***
Как только первый луч солнца коснулся макушек гор, Ахмет разбудил меня.
- Одевайся, форму положим в мешок.
- Ага.
Я оделся в лохмотья, сложил форму в мешок. Ахмет укутал меня в чалму и дал пакли, из которой я сделал себе бороду.
- Ты будешь мой родственник, потерявший разум на войне после ранения. Я тебя везу в город лечить, понял?
- Да.
- Качаешь головой и все.
- Понял.
Только мы собрались выйти из дома, проснулась Гульнара. Она вскочила с постели, и прибежала к нам. Она молча закрыла собой дверь и сказала:
- Если ты хочешь убить его, то убей и меня.
- Я хочу его спасти. Скоро сюда придут солдаты и убьют и его и нас. Прочь с дороги, бесстыдница.
- Нет.
- Гульнара, мне ничего не угрожает. Правда.
- Я не хочу, чтобы ты уходил.
- Гульнара, быстро в дом, - заорала ее мать.
- Нет, - она выхватила нож, и замахнулась.
- Успокойся Гульнара, прошу тебя.
- Я с Вами пойду.
- Оденься бессовестная.
- Хорошо.
Она убежала переодеваться. Ахмет посмотрел на меня и сказал:
- Мала говоришь, и не влюблена в тебя?
- Был не прав, я же говорю, я не знаток.
Гульнара оделась, и мы вышли. Солнце озарило макушки гор. Горная речушка весело журчала и блестела под первыми лучами солнца. Травка радостно проснулась и грелась на солнышке, радуясь новому дню.
Ахмет посадил меня на лошадь и усадил Гульнару. Затем прыгнул сам, и мы двинулись в сторону блок-поста. Ехать было тяжело. Спина очень болела. Все тело мучало слабость. Но я держался молодцом. Ехали молча. Прошло часа два. Солнце уже окончательно завоевало небосвод, и новый день вступил в права. Мы ехали по горной дороге, которая петляла, словно змея. То резко уходила вниз, то вздымалась вверх. С одной стороны ввысь вздымалась исполинские стены древних могучих гор, которые уже много веков смотрят с высоты на людей Под их немыми взглядами люди воюют, торгуют, жениться, расстаются. Сколько поколений людей они уже проводили. Где-то высоко над нами пролетел горный орел. Грациозная и свободная птица, парила под небесами на своих прекрасных крыльях. Его не интересовала ни война, ни любовь, не люди, ни их чувства, немой и могучий страж времени, который просто парит в небесах, вызывая восхищенные взгляды людей. С другой стороны бежала небольшая горная речушка, которая весело перепрыгивала через преграждающие ей путь камешки, или огибая их. Речушка без названия весело журчала, извивалась по причудливому руслу.
Миновав мост через эту чудную речку, мы въехали в ущелье. Неожиданно из-за кустов вышел вооруженный человек в камуфляже. Его лицо скрывало специальное покрывало, видны были только одни глаза. Они о чем-то поговорили с Ахметом. Я только качал головой, но сердце бешено стучало. Во-первых я не мог полностью доверять Ахмету, во-вторых я не знал, что может произойти. Немного успокаивало присутствие Гульнары. Террорист подошел ко мне, и посмотрел на меня. Я поклонился ему. Тот что-то спросил у меня.
 - Ай я, ай, я, ай, я, - закачал я активно головой, смотря в небеса.
Что ему надо? Думал я судорожно. Тот опять, что то спросил у меня. Я снова заунывно запел и закачал головой. Бандит схватил меня за руку. Я очень испугался, и чуть не дал ему в глаз, но тот поцеловал мою руку. Я очень напрягся, и запел еще громче.
Наконец он отстал от нас. Проехав еще немного, я не выдержал и спросил у Ахмета, что все это значило?
- Я представил тебя умалишенным, но просветленным дервишем.
- А, а то я испугался.
- Я тоже.
- Но он у тебя спрашивал напутствие на священную войну с вашими.
- А я что?
- Головой покачал, т.е. одобрил.
- Это я зря.
- Не важно. Поехали от сюда.
Мы пришпорили коней и направились в сторону нашего блок-поста, до которого я мечтал добраться. Солнышка припекало. Мы въехали в ущелье. С обеих сторон нас окружали мощные горные склоны, поросшие густой растительностью. Деревья, словно разрывали каменный панцирь гор и вырывались наружу, прямо к солнышку. Полевые цветы росли прямо на камнях. Я схватил на ходу небольшой букет и вручил их Гульнаре. Та ласково улыбнулась.
Птички пели. Аромат каких-то цветов наполнил ущелье. Ехать было приятно. Страшное дыхание войны не ощущалось тут. Казалось, что война шла где-то очень далеко. Страшные звуки канонады не долетали досюда. Тут царила тишина и покой. Воздух наполнен безумно приятным ароматом деревьев, душистых горных трав. Птички сновали туда-сюда, и весело щебетали. Исполинские горы образовали длинный коридор, устланный травами, деревьями и цветами. Быстрый горный ручей весело журчал. Мы говорили о разных пустяках. Гульнара улыбалась и ласкала в нежных руках цветы, подаренные мной. Ахмет качал головой, но не вмешивался.
Так прошел еще час, другой, я даже не заметил. Мы выехали на поляну, на которой расположился лагерь террористов. Дорога огибала лагерь, но, тем не менее, как только мы поравнялись с ним, один их часовых что-то спросил у Ахмета. Тот, как обычно, выдал им стандартную легенду. Бандит, снова поцеловал мне руку, и что-то спросил. Я опять покачал головой, заунывно напевая, что-то себе под нос, сам не зная что. Мы продолжили путь, и почти проехали лагерь, как вдруг, раздались крики и в небе появились грозные птицы. Грачи прилетели, подумал я про себя. Мама, они ж не знают, что я тут. Сейчас тут живого места не останется.
Я не ошибся. Через несколько секунд я увидел, как от крыльев самолетов отделились ФАБы (бомбы). Все конец. Я схватил под уздцы коней Ахмета и Гульнары. Затем пришпорил коня. За спиной раздались выстрелы. Боевики пытались стрелять из пулеметов по Грачам. Наивные, они плевать хотели на вас. Однако сейчас и нам достанется. ФАБы достигли своих целей и раздались мощные взрывы. Огонь охватил все вокруг. Послышалась стрельба. Боевики, что-то кричали нам. Но мы не слышали. Я на полном ходу загнал коней в небольшой лаз между двумя массивными каменными глыбами. Коней пришлось бросить.
- Друзья, надо схорониться тут, в этой расщелине. Иначе нас прибьют или наши, или ваши.
- Какой ужас.
- Полезли.
Грачи сделали еще один заход и скинули еще несколько бомб. Лагерь террористов запылал. Земля взлетела на добрых метров 10 вверх. Воздух наполнился гарью. Все вокруг пылало. Строчил пулемет. Послышался рев БТР. Несколько боевых машин вылезли из укрытия и попытались дать отпор. Но бравые Грачи их не испугались. С пилонов сорвались ракеты, мощное огненное пламя вырывалось из сопел ракет. Они с ужасающей скоростью мчались на нас. Раздался взрыв, и боевые машины разлетелись в мелкий винегрет. Мы залезли в лаз как можно дальше. Лошади Ахмета разбежались. Как он назад поедет? Ужас. Все вокруг пылало. Зенитка выпустила ракеты по Грачам, но те ловко отбили их ловушками, и пошли на новый заход. Ракеты снова понеслись к земле. Удар, и зенитка полыхает, боевики опали, истекая кровью. Я закрыл глаза Гульнаре. Новые ракеты понеслись в нашу сторону. Мы поползли глубже в лаз. Он вел вверх, и все больше и больше сужался, однако он защищал нас от того ада, который творился в лагере. Кучи погибших падали на землю. Строчили пулеметы. Из укрытий выползали все новые и новые машины, очевидно, это была одна из тех  баз, которые боевики использовали для хранения полученной от наших условных иностранных «друзей», с которыми врагов не надо, боевой техники. В ущелье можно было много чего спрятать, и под покровом ночи вывести технику и напасть на наши войска. Вот гады. Но разведка молодцы. Вычислили и направили сюда самолеты. Ракеты снова полетели мощными огненными шарами в сторону техники. Бронемашины разрывало словно бумажные. Весело. Сотни тел валялось везде. Разбитые БТР, БМП, танки дымили повсюду. Лагерь превратился в груду хлама. Вокруг валялись обломки сооружений и техники, валялись какие-то вещи. Огонь полыхал везде.
Я посмотрел на небо, восхищаясь нашими ребятами, интересно, кто там был за штурвалом? Вдруг я увидел Су-24, которые медленно подходили сюда, в сопровождении СУ-27. У меня сердце сковал ледяной страх. Сейчас начнётся массивная  бомбардировка. 24-е шли при полном параде.
- Ахмет, уходим, - закричал я.
- Нас там сейчас в салат порубят.
- Нас порубят в салат или нет, еще не известно, а вот поджарят точно, сюда идет наша тяжелая артиллерия, сейчас вон те птички кинут бомбы, и все. Нам крышка.
- Понял, пошли.
Мы быстро начали спускать обратно. Я забыл про поврежденную ногу и страшно болящую спину. Ахмет и Гульнара активно помогли мне карабкаться. Было тяжко. Через минут 5, мы спустились. Идти под огнем было страшно, но выбора не было. Мы прижались к горному склону и попятились в сторону ущелья. «Сушки» со смертоносным орудием подходили. Грачи крошили военную технику. Зенитки замолчали. До ущелья оставалось метров 150. Мы почти бежали. Вокруг все горело. Страшные взрывы закладывали уши. Земля тряслась. Повсюду летели осколки, от взорванных машин и зданий. Меня пару раз цепануло, но совсем чуток. Оставалось всего каких-то метров 50 до укрытия. Один из Грачей, начал зачистку живой силы. Застрочила пушка. Снаряды полетели во все стороны. Землю затрясло. За спиной горело буквально все. Горы плавились и пылали. Камни сыпались по склонам. Деревья полыхали ярым огнем. Огненный смерч шел нам по следам.
Вдруг один из снарядов выпущенный по боевикам из пушки Грача разорвался прямо около нас. Ахмет упал. Кровь хлынула из его тела мощной струей. Камни окрасились алым цветом. Я схватил его и потащил на себе в ущелье. Гульнара вскрикнула от ужаса. Я взял ее за руку и потащил за собой. Мы почти дошли до ущелья. Вдруг я услышал гул летящей бомбы.
- Быстро на землю, - заорал я что есть мочи, и бросил ее на землю.
Я закрыл уши. Земля задрожала. Взрыв был такой силы, он не просто заглушил нас, страшная боль в ушах ввела меня в оцепенение. Теплая струйка крови заполнила уши и потекла по шее. На нас полетели ошметки металла и бетона. Густая пыль все заволокла.  Во рту все горело, словно я слопал самый острый перчик, без воды в один заход. Сглотнуть было не возможно, горло страшно болело. Черная гарь заволокла глаза, рот и нос. Дышать было тяжело. Каждый вздох давался с трудом.  Гульнара потеряла сознание. По ее телу бежали тонкие струйки крови. Я схватил их обоих и пополз по ущелью. Ползти было тяжело. Я, на всякий случай, вытащил автомат и накинул его на себя.
Еще несколько мощных взрывов потрясли землю, камни летели прямо нам по головам. Горы плавились, камнепад щедро посыпал землю осколками каменных глыб. Я уверенно полз в сторону блок-поста. Когда мне удалось вытащить друзей из этого ада, я разорвал свою одежду и одежду Ахмета, и перевязал его раны. Затем перевязал Гульнару. До наших было идти километра 3. Горные массивы продолжали сотрясать мощные взрывы.  Я отчаянно тащил своих друзей к блок-посту. Я сам был ранен, но полз и полз, не чувствуя боли. Хотя все тело сводили судороги.
Неожиданно откуда-то появилась машина, типа УАЗика, на котором командование группировки боевиков быстро улепетывало из горящего лагеря. Я упал, и прикинулся мертвым. Боевики остановились и осмотрели нас. Пошарили по карманам Ахмета, что-то вытащили, полапали Гульнару, затем один из них взял пистолет, и решил прикончить нас. Я выхватил автомат и открыл очередь по ним. Все четверо упали замертво. Я бросил их на дорогу и вытащил всю документацию из их планшетов и карманов. Оказалось я завалили серьезного полевого командира. Я положил друзей в машину и на всех парах помчался к блок-посту. Добрался я туда весьма быстро.
У ворот на меня ощенились несколько автоматных стволов. Я вылез из машины и поднял руки вверх, на всякий случай.
- Ребята, я свой, я сбитый пилот (назвал свою фамилию). У меня в машине раненые, это один из лидеров сопротивления, он спас меня, и его дочь. Мы отбили у неприятеля документы. Вот они.
Я протянул планшет. Часовой взял планшет и посмотрел мои личные документы. Отобрал у меня автомат и пригласил нас в часть. Гульнару и Ахмета отправили в госпиталь. Мне тоже оказали помощь, после чего меня пригласил особист. Куда без этого, все-таки вернулся из тыла врага.
- Ну, рассказывайте  товарищ капитан, как оказались в тылу врага.
Я рассказал подробно, как меня сбили, как я потом карабкался вниз, как попал к Ахмету, как он меня вылечил и как мы пошли сюда на блок-пост. Как попали под обстрел наших. Тот слушал меня внимательно. Затем спросил:
- А как звали твоего напарника?
- По последнему вылету?
- Да.
Я назвал ФИО Николаича.
- Это твой постоянный напарник?
- Нет, Юрка погиб, за месяц до операции, в которой мой самолет потерпел крушение
- А девушку его как звали?
- А Вам зачем, простите.
- Отвечайте.
- Алия Каримова.
Особист долго допрашивал меня. Я рассказал ему все, что я видел и слышал. Показал на карте, где я видел какие лагеря и объекты. Прошло часа два, наконец, вошел врач:
- Товарищ полковник, оставьте моего пациента в покое, сколько можно?
- Давайте это я буду решать, он вернулся с сопредельной территории.
- Он тяжело ранен, завтра продолжите.
Полковник посмотрел на меня. Затем что-то позаписывал в блокнот, затем неуверенно сказал:
- Ладно, завтра поговорим, Покидать сан. часть Вам запрещается.
- Вы одурели полковник, куда он пойдет, он ранен.
- Хорошо,
- Что? – заревел нач. мед.
- Я хотел сказать, хорошо, что Вы поняли мой приказ.
- Да пошел ты.
- Осторожней в выражениях нач. мед.
- Еще раз пошел ты, понял. Не хера в каждом преступника видеть, понял.
- Понял, - сухо ответил особист.
- Эй ребята, несите капитана в лазарет на перевязку, срочно.
Я потерял сознание.
Очнулся я в палате. Солнце ярко светило за окном. В палате стояло несколько коек. На одной лежал тяжело раненый боец, и еще три стояли пустые. Белый кафель, белая раковина и дверь ослепительно блестели на солнце. Может я уже в раю, все такое белое, даже полотенце у раковины. Я сел на кровать. Окно было открыто. Я вдохнул свежий летний воздух и порадовался, что снова могу дышать. На окне стояли цветы. Их аромат наполнял палату. В палату вошел нач. мед.
- Ну как ты Филипок?
- Бывало и лучше.
- Твои прилетели.
- Сейчас с документами утрясут и придут.
- Хорошо. А как там мои друзья, с которыми я пришел?
- Мужчина умер, а девушка поправляется.
- Ужас. Он спас меня, а я не смог, что теперь я его дочери скажу.
- Она знает.
- Бедная.
- Да.
- Ладно, лежи отдыхай.
Я лег и чуть не заплакал, Ахметушка, как же так. Я не уберег тебя, а ведь ты меня почти на руках вынес, и боевикам не сдал. И погиб за меня, выводя меня из лап боевиков. НЕТ. Как же так. Я сидел и размышлял о случившемся. Я вспоминал его трубку и длинную бороду. Вспомнил, как он сердился на меня, за то, что я весело болтал с его дочкой. Гульнара, как же она без отца. Ужас.
Глава 6. Тихий омут.
Наконец в палату вошел мой командир, Коля, Саша и Денис. Как же я рад их видеть. Они бросились обнимать меня и жать мне руку.
- Филька, как же ты нас напугал, мы же уже простились с тобой.
- Фиг вам, я живой.
- Чертяка, вылез, в рубашке родился, гад.
- Как же я рад вас видеть.
- Филимон, весь потрепанный, но живой.
- Ура!!!!
- Друзья, ох, зажжем вечером.
- Я вам зажгу, мне пациента не троньте, я его еле склеил.
- Нормально, клей то хороший?
- А то, другого не держим.
- Как же я рад тебя видеть, Филька,  - прокричал командир.
- А я то, как рад.
- Товарищ нач. мед. А когда я смогу выписаться и вернуться в строй?
- Товарищ капитан, вы охренели что ли, какой строй, все, домой, лечится, вам теперь полгода полеты не грозят.
- Это как это?
- Так, Вы как вообще дошли, Вы  бы себя видели, месяц лечится, потом в санаторий, а там видно будет.
- Да как же так, я же нормально себя чувствую.
- Это лекарства действуют еще, я Вас второй раз не склею. Так что пол годика перекур, Вам мало что ли.
- Ладно, Филя, пойдешь инструктором пока.
- Я Вам сейчас таких тут инструкторов покажу, полгода, никаких полетов, все.
Я расстроился.
- Ладно, подлечишься, вернешься, не боись.
Белоснежная дверь отварилась, и в палату вошел генерал, командующий нашей частью и особист.
- А Филимон, я смотрю, ты уже как огурчик, молодец нач. мед, золотые руки, поставил на ноги молодого майора, отлично, нам нужны ассы в небе. 
- Разрешите доложить?
- Давай.
- Капитан (ФИО) к бою готов.
- Не, теперь мойр, - возразил генерал.
- Служу России.
Генерал пожал мне и руку, и скомандовал:
- Забирайте товарища в часть, там долечим.
Генерал открыл дверь и вышел, затем вернулся и добавил:
- И звезду Героя надо бы обмыть.
После этого он вышел. Мы закричали в полный голос:
- Ура, Ура, Ура.
Ко мне подошел особист:
- Поздравляю Вас товарищ мойр. Простите, что я Вас так с пристрастием, сами понимаете.
- Понимаю. Работа такая.
- Вы уничтожили очень опасного боевика, и добыли ценные разведывательные данные.
- Служу России.
- Еще раз спасибо.
Он пожал мне руку и откланялся.
Мы долго сидели с боевыми товарищами и просто болтали о том с сем. Я рассказал про свои приключения товарищам. Они шутили и смеялись. Они помогли мне выйти на улицу и прогуляться. Было жарко, но не душно. Свежий ветер трепал мои волосы. Стройные деревья, выстроились в прямую аллею, как будто отряд солдат. Мы присели на скамейку.
В этот момент подошел командир и велел собираться. Я подошел к нему и сказал:
- Товарищ подполковник, разрешите мне попросить Вас о судьбе девушки, которая прибыла сюда вместе со мной.
- Уже позаботились, ее отец за помощь вооруженным силами в войне против боевиков посмертно был награжден, им выделили квартиру в городе, за ее матерью уже выдвинулась группа. Если хочешь, можешь попрощаться с ней.
- Спасибо.
- Иди.
С большим трудом я добрался до ее палаты. Она сидела на кровати и читала книгу. Я осторожно подошел к ней и сел рядом. Она отложила книгу и посмотрела на меня.
- Прости Гульнара.
- Ты не виноват, спасибо тебе, что спас меня от смерти.
- Не за что.
Мы замолчали. Я не знал, что ей сказать. Как то было грустно и неудобно. Они спасли меня, а я не смог спасти ее отца, хотя реально я понимал, что сделать ничего не смог.
- Что дальше будешь делать? – спросил я после долгой паузы.
- Не знаю. Маму дождусь, там видно будет. Может, и правда в город переедем, хотя мама вряд ли согласится покинуть землю предков.
- Чем я могу тебе помочь?
- Не надо, тебе надо уходить, я видела, как твои товарищи уничтожают все живое, ты ангел ада, уходи. Спасибо, что спас меня, не вини себя за отца. Ты, правда, сделал, все что смог. Прости меня.
- Ты меня тоже.
- Прощай Филипп.
Она отвернулась и заплакала. Я аккуратно обнял ее, и поцеловал ее руку. Она горько плакала, слезы катились по ее щекам крупными каплями.
- Знаешь, если ты захочешь…
- Нет, - оборвала она меня.
- Что? – удивленно спросил я.
- Филипп, прости, я правда полюбила тебя, но я не могу быть вместе с ангелом смерти, да, ты воюешь за свободу нашего народа, да, ты герой, да боевики, которые убили всю мою семью, пусть буду прокляты, я искренне желаю вам победить их. Но отец погиб от удара ваших птиц смерти, как ты их там называешь?
- Грачи.
- Вот, я не могу быть с тобой, да и не любишь ты меня, правда?
Я задумался. Я ее и правда не любил. С ней было весело, но она была слишком маленькой, мне она казалось младшей сестрой. Я не знал, что ей сказать.
- Ладно, мне пора.
- Прощай Филипп.
- Прощай.
Мы обнялись, и я поковылял восвояси. У выхода из палаты меня ждали верные друзья, которые помогли мне добраться до вертолета. Крылатая машина взлетела и понеслась в сторону нашей части. Я думал то о Гульнаре, то об Ахмете, то о Юрке. Что же такое, куда не плюнь, одни грустные мысли. Эх, сейчас бы сесть за штурвал, но это ранение, чтоб его.
По прибытию в часть, меня сразу отнесли в лазарет. Наша бравая врач осмотрела меня, и покачала головой.
- Надежда, Сергеевна, со мной все в порядке?
- Жить будешь, до свадьбы может и не заживет, но потом все придет в норму, со временем.
- Я не собираюсь жениться, что Вы, сплюньте.
- Да? А кто тебя с таким волнением дожидается?
-Ребята?
- Ага, с большой грудью. Ребята, твои на вылете.
- А я когда смогу?
- Лежи, летун космический, мало тебе?
- Ну, через недельку то смогу вылететь.
- Филька, лежи, отдыхай, пока нет. Тебе вообще прописали санитарно-курортное лечение, так что, скорее всего я тебя отправлю в Сочи через недельку.
- Надежда, Сергеевна, но тут же тоже море, и все такое, давайте я тут пройду лечение, и потихоньку буду в строй возвращаться? А?
- Фиг тебе, потом поговорим, не время тебе за штурвал садиться, Филя, не время, прости.
Она вышла, я вздохнул и лег на кровать, затем начал потихоньку дремать, что-то мне вкололи наверное, все поплыло, ладно отдохнем. Неожиданно в палату вошла прекрасная девушка, с темными кудрявыми волосами. Это еще кто? У меня бред, что ли начался. А, это же сон. Конечно. Это мне Маша сниться. Точно. Это ее прекрасный образ сейчас предстал передо мной. Наверное, мне обезболивающее с наркотическими средствами вкололи. Интересно как она там, вышла замуж наверное за того козла. Эх, я бы его тачку своим Грачом сейчас с радостью бы жахнул бы. Ладно, фиг с ней. Маша прошла в палату и села рядом.
- Здравствуй Фил.
Ого, мой глюк еще и разговаривает со мной, ничего себе. Не, на фиг, я лучше боль потерплю после операции,  а то такие мультики смотреть я не выдержу. Я помахал рукой, пытаясь рассеять этот призрак любимой женщины.
- Тебе трудно говорить, да?
Да что это за глюк такой активный, он не только разговаривает, еще и видит меня, надо врача позвать, пусть прогонит это видение, ну ее.
- Филя, я так рада тебя видеть живым, молчи, просто улыбнись.
Я улыбнулся, но мое удивление все росло, глюк Маши был как живой, прям интерактивный. Ужас, что же мне вкололи?
Маша вязла меня за руку. Я почувствовал ее тепло, тепло этих нежных рук. Боже, как же она прекрасна. Ладно, пусть побудет, слишком она хороша. Не в жизни, так хоть во сне пусть побудет со мной. Я погладил ее руку.
- Как же скучала.
Во, мне совсем плохо наверное, бред начался, Маша по мне скучала, да, рано я пока собрался за штурвал садиться, вон какие глюки активные прилетели.
- Фил, ты меня слышишь?
- Да, - ответил я.
- Ой, ты можешь говорить?
- Да, только о чем?
- Я боялась, тебе тяжело говорить. Ты обижен на меня? Да?
- Ты же не настоящая, ты мой сон, что мне тебе сказать?
- Филя, ты бредишь что ли?
- Ага, хотя мне такой бред нравиться, хоть во сне полюбуюсь на тебя.
- Любуйся, я теперь не брошу тебя.
- Если бы, сейчас лекарство отойдет, и ты растаешь.
- Нет, обещаю.
Она наклонилась и поцеловала меня. Как же мне было приятно почувствовать нежные губы любимой, сладкие словно мед.
- Все еще любишь меня?
- Вот хочу забыть тебя, но не выходит.
- Так ты любишь меня?
- Да.
- Я тоже тебя люблю.
Я закрыл глаза и уснул. Лекарство все-таки подействовало.
На следующее утро ко мне зашел Николаич, мой закадычный друг.
- Ну, Филимон, как ты?
- Отлично, чувствую себя как огурчик, представляешь, мне вчера Машка приснилась. Лекарства то ядреные.
- И чего тебе снилось.
- Будто она ко мне приехала, прямо тут сидела, представляешь.
- Ну ладно, понравился сон?
- Ага, красивая была она.
- Хочешь еще раз?
- Не, сам выздоровею, не надо больше никаких лекарств.
- А как же Маша,
- Ну ее, забуду ее со временем.
- Ну смотри, а то твой глюк там за дверью, могу развеять по ветру, - засмеялся Коля.
- Не понял.
- Смотри.
В палату вошла Маша. Я не мог ничего понять.
- Оставляю Вас, голубки, - усмехнулся Коля и вышел.
- Маша? – удивленно спросил я.
- ДА, милый.
- Ты, правда, приехала?
- А ты вчера меня не помнишь?
- Мне казалось, что ты снилась мне.
- Я так и поняла, все пытался разогнать меня.
- А что ты тут делаешь на территории военной части? Кто тебя пустил?
- Ой, какие мы сердитые.
- Да.
- Ну не дуйся, я поняла, что не могу без тебя и приехала к тебе.
- Зачем?
- Хочу я замуж, замуж хочу, - запела она хитро.
- Выходи, мне то что?
- Как это что? Ты не будешь учувствовать в церемонии?
- Нет, спасибо.
- Как это, без жениха у нас вроде по закону не проводят церемонию.
- А я тут причем.
- Филя, тебе по голове сильно ударили?
- Да.
- Я поняла, я за тобой приехала, я не могу без тебя, я ЛЮЛБЛЮ тебя Филя, понял?
Я завис. У меня как-то не складывалось в голове ничего.
- Чего молчишь, ты вчера сказал, что тоже любишь меня.
- Я не знал, что ты меня слышишь.
- Ах ты бяка, а так не сказал бы?
- Нет.
- Поздно, я воспользовалась положением и узнала твои искренние чувства ко мне.
- Ну, ты и, не буду говорить кто.
- Любимая невеста, да?
- Когда ты невестой стала моей?
- Ты же любишь меня?
- Не скажу, - я демонстративно надул губки.
- Любишь, ты вчера мне так нежно это сказал, что сердце запело.
- Я не знал, что ты меня слышишь. Я думал, ты снишься, так не честно.
- Ну все, я знаю, что ты любишь меня и я тебя очень люблю, да, я дура, что ушла от тебя, я потом долго кляла себя и пришла к тебе, а раз мы вместе, то значит что?
- Что?
- Жду предложения от тебя.
- Какого?
- Хочу я замуж, замуж хочу. Понял намек.
- Я подумаю.
- Ладно, я заставлю тебя простить меня, я буду с тобой всегда и окружу тебя заботой любимой.
- Не знаю.
- Ты будешь самым счастливым, обещаю, просто прости меня.
- Ладно.
- Значит, ты все таки любишь меня.
- Слушай, ты хуже особиста. Просто всего вытряхнула на изнанку.
- О милый, любящая женщина хуже гестапо, куда там особистам до меня. Знаешь сколько я прошла, чтобы сюда попасть, о!
- Да, я так и не понял, как тебя пустили в секретную часть.
- Я же твоя любимая невеста, твои стихи мне так помогли. Плюс псевдобеременность.
- Чего?
- Я же говорю, что влюбленная женщина не только коня остановит, но и все военные системы защит обойдет.
- Не стыдно?
- Нет, военные тайны мне не нужны, а вот ты со мной, так что я победила.
- Да уж.
- Скажи, что ты чувствуешь.
- Да, я тебя очень люблю, но…
 Она положила палец мне на губы.
- Все, без, но. Я тоже тебя люблю.
Мы слились с ней в долгом и страстном поцелуе.