Белый дедушка. Вешка

            - Всё, - сказал врач и выпрямился над лежащим на больничной кушетке голым мальчишкой. Это я услышал и увидел, когда находился уже где-то под потолком врачебного кабинета. Необыкновенно ясно и подробно просматривалось темя доктора с пришпиленными с боков булавками-«невидимками» волосами, чтобы скрыть лысину на нём. А в мальчишке с большим удивлением узнал самого себя.
           Пока рассматривал опухшее лицо с раскрытыми и закатанными, так что видны были белки, глазами, поднимался всё выше и выше и вдруг оказался на вершине высокой горы рядом со старым-престарым дедом. Всё у него было белым - длинные волосы, косматые брови, усы, борода по пояс, рубаха до самой земли. Даже посох, на который он опирался обеими руками, и тот белым был. Да и поверхность горы оказалась такой кристальной белизны, что глазам больно было смотреть на неё.
           Долго белый дедушка рассказывал мне что-то. Потом подвёл к краю, указал посохом на далёкую гору с такой же сияющей ослепительным белым светом вершиной и легонько подтолкнул в спину.
           Прямо под ногами у себя увидел непроглядную черноту, растерялся, хотел спросить у деда: куда же мне идти? – обернулся, но он уже пропал. С замиранием сердца сделал шаг в черноту - и безо всякого перехода оказался лежащим на больничной кушетке. В груди возникла такая сильная и острая боль, что невольно согнулся, и тут же фонтаном у меня изо рта хлынула вода, почему-то чёрного цвета, и прямо на белый халат доктора. Доктор вначале отпрянул, а потом очень сильно обрадовался и засуетился надо мной.
           Когда после выписки из больницы я оказался дома и спросил: "А где белый дедушка?" - да пересказал всё мной виденное, включая лысину доктора, матушка заголосила, родной мой дед брякнулся на колени, стал креститься на иконы в углу и поклоны бить, а бабушка крепко к себе прижала и долго гладила меня по голове шершавой и тёплой ладонью.