1790 год. в европе и на кавказе

 Тем, кто читает то, что я написал известно о законе противоположностей. Закон сообщает о том, что в обществе неизбежно существует 15-16% людей, мнение которых отличается от мнения большинства. Кроме того общество разделено на власть и подвластных. Поэтому противостояние в обществе неизбежно. Оно может выражаться в словесных перепалках, в бунтах и в революциях. В Европе в эти годы зарождался капитализм, новый тип производственных отношений, поэтому к власти рвалась крупная буржуазия. Как говорил профессор Преображенский "Разруха сначала происходит в головах" только потом в туалетах. Хотеть и уметь, не одно и тоже. Отсюда начинается философия: разговоры о конституции, правах, свободах, к которым я равнодушен. Тем более, что они нужны для того, чтобы забалтывать возникающие проблемы. Вместо того, чтобы рассортировать мнения по степени вредности и определить способы борьбы с их носителями занимаются разговорами. В СМИ повторяют фразу Путина, обращённую к его "партнёрамЁ. "ВЫ ХОТЬ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО НАТВОРИЛИ?". "Партнёры" не только понимают, что натворили. Они прекрасно знают, зачем они это натворили. А вот Путин и остальные понимают ли, зачем они это натворили и продолжают творить, мне непонятно. Я, например, не отношусь к ним, как к непонятливым дуракам. Сама власть не в моём вкусе. К ней я никогда не стремился. И так. В Европе революционный процесс не баз баталий. На Кавказе сражение. К сражению готовились. Судили-рядили. Решили. Сделали. А события развернулись по иному. Когда рассвело, солдаты и офицеры русских полков с Тохтамышских высот увидели, что в долине, между речушками, стоят не десять пушек, а все тридцать, грозно нацелив стволы прямо на них. По спинам пошёл холодок. Устрашала и пехота. Длинные многотысячные цепи янычар стояли у подножья и ждали сигнала ринуться в атаку. Многотысячные колонны всадников клещами справа и слева охватывали позиции русских. Как только солнце показалось из-за горизонта, чёрная стена пехоты двинулась. С гортанными возгласами, выставив вперёд ружья, турки уверенно полезли на Тохтамышские высоты.
  Кто-то из новобранцев Воронежского полка истошно закричал и кинулся бежать. Но его догнал старый солдат, схватил, как котёнка, за шиворот и водворил в строй... "Умри честно, не моги трусить".
  Вдруг на склоне горы раздался дружный оружейный залп. Это семьсот егерей Беервица, расположенные в засаде, мгновенно поднялись из травы и скосили передние ряды турок. От неожиданности янычары дрогнули, попятились назад. Но на них напирали задние ряды, подталкивали вперёд. Егеря, перезарядив ружья, дали ещё залп, а потом бросились в штыковую атаку. Чёрная ползущая стена дрогнула, рассыпалась и покатилась вниз в долину.
  В окружении конных нарочных и адъютантов Герман стоял на самой высокой горке и смотрел в подзорную трубу. Как только турки побежали назад, он хотел было отдать команду пехотным полкам начать атаку, как было условлено, но в этот момент тридцать турецких пушек открыли огонь. Артпозицию турок окутал дым, из которого вырывались кинжальные языки пламени. Громовые раскаты сотрясали горы. На переднем крае высоты ядра и бомбы вздымали столбы земли, заволакивая пылью передние шеренги пехотных полков. Одновременно с этим многотысячная конница неприятеля понеслась вперёд, обрушив удар на левый, и правый фланги корпуса, и быстро прорвалась в тыл.
  Не так, совсем не так, как предполагал Герман, шло сражение. Ивану Ивановичу уже казалось, что пехотные полки дрогнут и побегут. Но этого не произошло. Командиры частей развернули шеренги и дали дружный залп из всех видов оружия, по мчавшейся на них с тыла кавалерии, смяли атаку врага. Во вражеском стане произошла заминка. Дрогнули, смешались в беспорядке кавалерия и пехота. Герман понял, что настал момент взять инициативу в свои руки и приказал адъютанту взмахнуть белым знаменем - знак конной бригаде Буткевича и Астраханскому драгунскому полку начать атаку. Из лощин выметнулись на ровное поле русские кавалеристы и со сверкающими на солнце шашками обрушились на повернувшую назад конницу врага. Измученные длительным переходом кони турок теряли скорость. Русские быстро догнали и врезались в гущу турок.
 Гудела земля от топота копыт, слышалось ржание лошадей, удалые крики, вопли раненых. И чем дальше уносилась кипящая, мелькающая масса всадников, тем гуще покрывалось поле черными телами убитых и раненых.
 Когда  захлебнулась атака турецкой кавалерии на правом и левом флангах, дважды взметнулось белое знамя - команда батарее майора Афросимова. И мгновенно был открыт прицельный огонь. В  расположении батарей врага взметнулись столбы земли. Прислуга кинулась в рассыпную. Меткими залпами было выведено из строя несколько турецких пушек. Окрылённые успехом, афросимовцы ещё азартнее вели
огонь. Теперь под прикрытием артиллерии, можно было выпускать пехоту. Командир корпуса крикнул адъютанту:
- Давай, взмахни три раза!
 Почти одновременно пошли в атаку батальоны Кавказского, Тифлисского и Воронежского полков. Мушкетёры, шедшие впереди, остановились на бровке высоты и, став на колени, дали залп. Подоспевшие пехотинцы открыли дружную стрельбу из лёгких ружей. Первые шеренги, выкинув штыки вперёд с криками "Ура" побежали вниз. На смену им подходили другие шеренги батальонов, давали по лагерю залпы и скатывались в долину. У подножья Тохтамышей завязалась рукопашная...
 Турецкая армия не имела на ружьях штыков, была вооружена кривыми саблями, в расчёте на то, что янычарам придётся действовать не только в пешем, но и в конном строю. Не вся армия оказалась на коне, да и обстановка в Каменном броде сложилась так, что сераскир вынужден был бросить пехоту в традиционных для неё боевых порядках. Русские вынудили его сделать это. И теперь янычары, отбиваясь от наседавших русских, держали в левой руке ружьё, ставшее ненужным в рукопашном бою, правой отмахивались саблей. Русские же кололи штыком, подставляя ствол, защищаясь от удара сабли, били врагов прикладам. Огромная масса людей, как растревоженный муравейник, то рассыпаясь, то свёртываясь в клубок, всё дальше и дальше откатывалась от подножья. Над долиной стоял гул, в котором слышалось всё - лязг и звон металла, треск деревянных прикладов, стоны, проклятья, топот позорного бега и победное русское "Ура!"
 Хопёрский казачий полк стоял в особом резерве. Сотня Дмитрия Устинова в качестве авангарда была выдвинута вперёд, ближе к пехотным полкам. Ещё до начала боя Дмитрий разглядывая турецкий лагерь, заметил хвостатый трёхбунчужный вымпел над большой серой палаткой и сразу догадался, что это штаб Батал-паши. Показав нагайкой на палатку, сказал казакам:
- Там находится мозг турецкой армии!
- Не токмо мозг, но и добро, золотишко! - добавил кто-то сзади.
- Что гутарить, богатая хата!
 Тут из палатки в сопровождении свиты вышел могучего телосложения человек в белой чалме и огненно красном халате. Он навёл подзорную трубу на Тохтамышские высоты. Потом к нему подвели белого коня, подняли в седло.
- Братцы, да енто ж сам серскир!
- Кафтан-то, кафтан-то! Блестит, в каменьях весь!
 Дмитрий, раззадоренный хопёрцами, показал на Батал-пашу:
- Кровь с носа, а чтоб схватить этого индюка. За такой трофей большая награда будет.
- Не подкачаем, Дмитрий Кононович.
- Силушки не пожалеем...
 И вот теперь, когда почти все полки корпуса были введены в сражение, хопёрцы по-прежнему стояли в бездействии. Казаки начали нервничать, руки чесались от томительного ожидания.
- Господин войсковой старшина, подавай команду в атаку!
 Луковкин вынул зи ножен клинок, картинно поднял его над головой. Но Конон Устинов, сидевший на коне сзади, сурово крикнул:
- Отставить! Опустить шашку!
 Луковкин недовольно оглянулся на командира полка.
- Пошто отставить?
- Потому, что не наступил наш черёд. Вот когда взмахнёт Герман знаменем четыре раза, тогда и подавай команду.
- Так и простоим тут, ни наград, ни почестей не получим - пытался оправдаться Луковкин.
 Через минуту казак, зорко наблюдавший за командной горкой, радостно крикнул:
- Четыре взмаха!
 Луковкин снова поднял клинок.
- Пики на стремя! Шашки вон! В атаку, в карьер, Ма - а - а - арш!
 Пришпорив коней казаки со свистом и гиканьем скатились в долину. Обогнули кишащий людской муравейник. Перемахнули, через речки Тохтамышку и Абазинку. Первыми ворвались в турецкий лагерь.
 Дмитрий со своей сотней, рубя шашками и коля пиками, расчищал путь через никем не управляемое скопище конного и пешего неприятеля, раньше всех достиг того места, где стояла шатабная палатка. Но ни роскошной палатни, ни хвостатого вымпела не было. "Удрал Батал-паша!" - негодовал Дмитрий.
 И вдруг из овражка выскочила группа всадников в тёмных балахонах, отделилась от основной массы людей и понеслась в сторону. Дмитрий заметил, что в середине группы у коня, прикрытого попоной, белеют стройные ноги, и догадался, что на нём сераскир.
- Братцы! Батал уходит! - крикнул он казакам.
 И казаки, развернувшись веером, подняв над головой шашки, поскакали за убегавшими всадниками. Вот рухнул один турок, упал конь с всадником.
- Батала не трогать! Батала не трогать! - что есть мочи кричал Дмитрий, пришпоривая коня.
 Видимо, сераскир понял, что от казаков ему не уйти, благоразумнее сдаться в плен и остаться живым, бросил поводья, поднял руки. Казаки, осадив коней, выхватили его из седла, сорвали чёрную бурку, сдёрнули красный, усыпанный каменьями халат, и Батал-паша в блестящем маталлическом панцире, прикрывающем грудь и спину от пуль и ударов шашки, стал на колени, вращая налитыми ужасом глазами. Казаки срывали с него золотые браслеты и кольца.
- Отставить! - крикнул Дмитрий. Подойдя к Батал-паше, концом шашки поднял его подбородок и в упор посмотрел в глаза человеку, по вине которого погибло столько людей. Это был турок средних лет, широкий в плечах, с раскормленным тёмно-бронзовым лицом и длинным крючковатым носом. Несмотря на полный разгром его армии и своё безвыходное положение, он не был сломлен и смотрел на молодого русского офицера с ненавистью."Так вот ты какой, настоящий враг! Даже на краю своей гибели смотришь зверем!" - Дмитрий еле поборол вдруг нахлынувшее желание размахнуться шашкой и снести с плеч голову сераскира.
- Связать ему руки конским путом, посадить в седло и доставить к генералу Герману! - распорядился Устинов.
- Пошто на коня вражину такую! Верёвку на шею и гнать - пёхом! Как наших в полон гоняють! - с обидой сказал десятник, которому было приказано сопровождать пленного. Усадив сераскира на коня, десять казаков, держа шашки наголо, повели его к палатке командира корпуса. Устинов поехал сзади, победно оглядывая поле брани. Но войсковой старшина крикнул сотнику:
- Чего сотню бросил? За такое в бою знаешь, что будет? Геть к сотне!
 Отогнав от пленного молодого командира, Луковкин доставил Батал-пашу к генералу Герману, за что и был награждён.
 Турки, обезумев от страха, стадом кинулись к реке. Началась давка. Люди, кони сбивали друг друга. По Кубани ударила батарея майора Афросимова. Ядра и бомбы поднимали столбы сверкающих на солнце брызг. В воздухе сплошной гул от ружейных и пушечных выстрелов. Кубань кишела турками. Сердито бурлящие волны, окрашенные кровью, торопились унести тех, кто с мечом пришёл на кавказскую землю и от меча же бесславно погиб...
 Ещё в ночь перед сражением генерал Герман нашёл способ, как употребить в деле добровольческие отряды горцев, преданных России. Это была немалая сила - три тысячи лихих джигитов. Во главе их стояли верные русским дальновидные князья Рослан-Бек, Измаил Мусина и Ахалов. Герман распорядился сосредоточить добровольцев в лесах, оврагах и лощинах левого берега Кубани для того, чтобы в ходе сражения отсечь подходящие резервы армии Батал-паши. Для связи и согласованных действий с отрядами горцев командир корпуса направил к ним Карданова с полусотней казаков.
 Однако ожидаемый сераскиром резерв турецкой армии сильно опоздал. В долине сражение уже шло к концу, когда из-за пригорка показалась неприятельская колонна.
 Поручик Карданов, дежуривший на опушке леса, настороженно приподнялся в стременах. По одежде, по особой посадке он с замиранием сердаца старался определить, много  ли во вражеской коннице горцев. Среди чёрных халатов и фесок были разноцветные черкески и бараньи шапки. Тут Кардан увидел впереди отряда горцев сидящего на белом коне отца. "Шайтан! Погубит ни в чём не повинных бесленеевцев!" Правая рука судоржно схватила ружьё. Жгучее желание предупредить горцев охватило Кардана, но не зря давал воинскую присягу сотник Карданов. Остыв немного, он подумал, что и порыв-то его всё одно, что глас вопиющего в пустыне. Турки и горцы открыли бы огонь и, наверняка, убили бы.
 Вдруг голова колонны остановилась. Наконец-то турки увидели, что творится на правом берегу Кубани. Они быстро развернулись. Кавалеристы, нахлёстывая нагайками лошадей, поскакали назад, за ними побежала пехота. Карданов выхватил из ножен шашку, выехал из леса и громко прокричал:
- В атаку, ма - а - арш!
 Три тысячи джигитов вылетели из леса, оврагов и лощинок и кинулись догонять остатки турецкой армии...
 К вечеру 30 сентября 1790 года в долине Тохтамышских высот установилась тишина. Мирно горели костры, воины варили кашу. Лекари оказывали помощь раненым.
 Генерал Герман собрал командиров частей корпуса. Оглядел их и молодо задорно улыбнулся.
- Ну, что, орлы, викторию завоевали! Тридцать турецких пушек с боеприпасами взяли! Огнестрельное и холодное оружие, тысячи коней, обозы с продовольствием, снаряжением и товарами заморских купцов! Молодцы! Виват!
 Голос его осёкся. Помолчал. Обнажив голову, генерал продолжил:
- Немало наших героев пало в бою. Вечная им слава...
 К Новому году в штаб командующего Кавказской линии пришёл указ Екатерины, в котором императрица жаловала за доблесть и отвагу боевые награды множеству солдат и офицеров. Командиру корпуса Герману - звание генерала-от-инфантерии и золотой Георгиевский крест...
 Спустя тринадцать лет, в 1803 году, на правом берегу Кубани у подножья Тохтамышских высот в честь победы русских над турецкой армией была основана казачья станица Баталпашинская...
 После этого сражения турецкая армия на Северном Кавказе больше не появлялась. Бои переместились в Закавказье. Хопёрцы вместе с остальными казаками Кавказа и солдатами русской армии дошли до Аракса. И граница российской империи с Турцией проходила по реке Аракс. Однако на Кавказе, как говорили прежде, работали "Святые пророки" - агентура Турции и Запада. Она работает и сейчас. Уже не только на Кавказе, но даже и в Москве. А граница с Турцией должна проходить  по Араксу. Заслуги предков нельзя забывать. Они за это платили своими жизнями. Пять тысяч воинов шли против тридцати тысяч не дрогнув. Если бы было по-другому, Россия не стала бы такой большой.
 После битвы на Курской дуге, участь фашистов стала ясной.
 Но с какого переполоху мои родители очутились в Грузии?
 А переполох был.
 Сечас часто на Украине, вспоминают, о "голодоморе".
 Что такое голодомор?
 Голодомор - это народное название коллективизации.
 5 января 1930 года постановление ЦК ВКП(б) установило жёсткие сроки завершения коллективизации. Для Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги - осень 1930 г. - весна 1931 г. . "Партия сказала, комсомол ответил:- Есть!" Так что первыми ощутили все прелести голодомора эти регионы России. В том числе и село Пелагиада. Мать обрисовала этот период так: "Местная  и из Ставрополя комсомолькская сволота явилась к нам с пиками. Лошадей и скотину свели со двора на общественный двор. Пиками изрешетили двор и огород. Выгребли зерно. Забрали наследственный сундук. Сняли с окон занавески и оставили нас с голой жопой. Скот и лошади без догляда вскоре стали дохнуть. Зерно в буртах гнить и гореть и молодёжь побёгла. По совету стариков побёгли в Грузию осушать болота возле Озургети и сажать чайные плантации. Из Грузии приехали вербовщики, и из Новороссийска пароход перевёз нас в Батуми".
 Поэтому пусть хохлы заткнут свои языки в жупу Байдону и Порошенко. Наши соседи Бронченко были из Николаева. К ним кацапы не приезжали к нам тоже. Всё творили свои. Будто бы сейчас бандеровцев на Украину завозять с Марса. "Заставь дурака Богу молиться он лоб разобьёт". Это относится и к ЦК во главе со Сталиным и к комсомольцам и к Порошенко.
 Причина, породившая коллективизацию, была благородной. Надо было срочно проводить индустриализацию страны. Ни денег,ни человеческих ресурсов не хватало. Решили уничтожить кулачество, как класс и спровоцировали голодомор. Раз есть враг, значит, есть, кого сажать в тюрьмы, следовательно, есть дешёвая рабочая сила. О себе в продолжении.
16 декабря 2015 года.