Ангел и Охранник

           Встретились как-то за бокалом пива в одной не слишком привлекательной забегаловке Ангел и Охранник. Ангел на радостях пиво пил. Его Творец пять лет тому назад Почетной Грамотой наградил. «Доблестному и дисциплинированному Сыну Небес Обетованных». Только поэтому он и позволил себе эту самую дисциплину нарушить. И пил, к слову, не только пиво. Позволял себе в промежутках между бокалами пива и пару глотков хорошего коньяка из вместительной фляжки из «нержавейки». Так велика была его радость и благодарность к Творцу. И «кафешку» эту он выбрал не из-за скупости или склонности к маргинальному образу жизни. Просто в более приличные заведения его из-за брезентового плаща не пускали. А ему без него, сами понимаете, ну никак нельзя по земле пешком передвигаться. В пивной находиться – тем паче.
Охранник в эту пивную раз в месяц заходил. После очередной «вахты» «в порядок себя приводил». Восстанавливал душевное равновесие и делал подарок организму, изнывающему две недели без алкоголя. Пиво он пил не просто так, а доливая в него дешевой подозрительной водки. Выпили они какое-то количество отпущенных им Судьбой на этот день напитков. Похрустели сушеной воблой. И стал промеж них разговор завязываться. Познакомились. Ангел, из-за своей великой радости, даже происхождения своего и профессии скрывать не стал. Охранник, уже два бокала своего «ерша» выдувший, этому не удивился. «Кого только в этой Москве не встретишь. На каждом шагу то пидор, то гомик, то негр». – С пониманием сказал он и снова воблой захрустел.
          - Завидую я вам, охранникам, - продолжил беседу Ангел. – Всегда чистые, трезвые, вежливые. Главное, всегда во всем черном. Смотрю я на вас и белой ангельской завистью завидую. До того мне мой белый хитон надоел. Вечность в нем ходить. Ты это понимаешь?
          - Хитон? Это еще что за фигня? – Удивился Охранник и даже перестал водку в пиво лить.
          - Ну, это что-то вроде длинной белой рубахи. По щиколотки. Вечно я в ней путаюсь…
          - Ясно, как бабское платье. Да,  издеваются там у вас похлеще, чем здесь над нами. Хреновая у вас форма. Это, блин, а зимой под нее термобелье поддевать можно? Или вас за это «проверяющие» тоже штрафуют? – Поинтересовался Охранник.
          - Да нет, не штрафуют. И под хитон мы ничего не надеваем. А что это такое, термобелье?
          - Да хрен с ним. Фигня такая. Ты вот про охранников говорил. Типа, вежливые и чистые. Это где же ты таких видел? Может где в Кремле? Ты еще скажи, что они умные. – Сказал Охранник и шумно отхлебнул своего мутного коктейля.
          - Как это где? Везде. Куда ни посмотри, везде вы. У будок, у шлагбаумов и просто пешком прогуливаетесь… - после пары глотков коньяка сказал Ангел.
          - Мы не прогуливаемся. Мы – патрулируем, - подняв вверх руку с вытянутым указательным пальцем, с важностью поправил Ангела Охранник. – Да, расплодились как тараканы. Вот только насчет вежливости и трезвости ты загнул. Тупые мы все и «бухаем» почем зря. Я среди них почти святой. Только после «вахты» расслабляюсь. – Он отхлебнул из своей кружки и вытер рукавом мокрые седые усы. – Большинство и на работе во всю «квасят». Впрочем, Бог им судья.
          - Бог всем нам Судья, - наставительным тоном изрек Ангел и искоса взглянул на грязный потолок с тайной надеждой на то, что слова эти не минуют ушей Творца.
          И Творец его, похоже, услышал. Стены и пол забегаловки ощутимо тряхнуло. Зазвенели и опрокинулись бутылки и бокалы с барной стойки. Словно черный снег осыпались с потолка полудохлые мухи. Поперхнулся коньяком и зашелся в продолжительном кашле Ангел. Прокашлялся он только тогда, когда по его хребту Охранник кулаком несколько раз с силой долбанул. И чуть не лишился от этих ударов своих крыльев. Впрочем, тут все понятно. У всякого добра бывает и обратная сторона.

          И продолжили Охранник и Ангел свою застольную беседу. «Чудной ты какой-то. – Сказал Охранник. – Тебе ли нашему брату завидовать. Порхаешь с облако на облачко, по райским кущам прогуливаешься, с Творцом, небось, каждый день видишься. Надоело там, сюда спорхнешь пивком с коньячком побаловаться. Небось, и бабенку здесь имеешь. И не одну. Не жизнь, одна голая романтика». « Сами вы, романтика! – Обиделся Ангел. – Одно слово – дилетант! Понаслушались всякой околонаучной фантастики и порете чушь. По облачкам порхаю, по кущам гуляю. И женщин гарем. Ага, у Него попорхаешь. Даже послеобеденный сон запретил. Я на этом яблочке только ночую. И одеяла нового уже сто лет не получал. А дежурства на Грешной Земле? А сверхурочные? Работа, не приведи Господи! Вот вы много за свою жизнь самоубийц из петли вытаскивал? А из рек и прудов? Из-под колес локомотивов? С крыш спрыгнувших на лету перехватывали? И женщин нам иметь запрещается. И спиртное употреблять, и курить. Одни сплошные запреты…». - С напором говорил Ангел. И даже пристукнул кулаком по столу.
          - Что-то не заметно, что ты их очень опасаешься, - с насмешливой ухмылкой сказал Охранник и пощелкал ногтем по фляжке Ангела. – Даже ее от «ментов» под стол не прячешь. А самоубийц, брехать не буду, не спасал. Соседа из петли мертвого раз вытаскивал. Да и как я их без крыльев спасать буду? Особенно этих, которые с крыш сиганули…
          - Праздник у меня сегодня. Сам Творец мои заслуги Почетной Грамотой отметил. Вот мне радость мозги и затуманила, - сказал Ангел и поспешно спрятал фляжку за пазуху. Затем нервным движением вытащил из кармана плаща потрепанную записную книжку и, полистав, уткнул палец в нужную страницу, - триста семьдесят шесть человек из петли вытащил. Сто двенадцать – из воды. Сорок три – из-под поезда, десять – на лету поймал, у пятерых – пистолет вырвал, у двух – опасную бритву. Это вам каково? – С напором вопрошал Ангел.
          - Круто, - согласился Охранник. – А ты хоть раз драку пьяных охранников разнимал?
          - Нет, не приходилось, - с неохотой признался Ангел. – Подумаешь, драка… 
          - И не вздумай. Запросто без крыльев остаться можешь. Охранникам он завидует. Нашел кому. Самоубийц спасать – это, блин, почетно. Это ты типа герой. А что мы? – Охранник тяжело вздохнул и посмотрел на свет тусклой лампы дневного света через стекло водочной бутылки. Затем вздохнул еще раз, еще тяжелее, и решительно вылил в бокал остававшуюся в бутылке жидкость. – Ты – то у Бога наверняка на окладе. И оклад этот точно не мои двадцать тысяч. Так?
          - Ну, так, - согласился Ангел и спросил. – Не пойму, к чему вы клоните?
          - Да все к тому. Сколько, спрашивать не стану. Один хрен не скажешь. Корпоративная этика, закрытая служебная информация и прочая долбаная бюрократия. Так? – Ангел кивнул кудрявой головой. – Выдает – то во время, без задержки? – Ангел кивнул головой еще раз. – То-то и оно. Получил ты его, и весь он твой. И тратишь ты его на себя. Слушай, блин, а на что ты его тратишь? Там, вверху, на гособеспечении. Бабы, если не врешь, у тебя нет. Пиво, коньяк, чипсы, гамбургеры? Это копейки. Ты что свои «бабки» в чулок на черный день откладываешь? Так нет их у вас, черных дней? Или есть? – Спросил Охранник и решительно допил из бокала остатки «ерша».
          - Ну… - Сказал Ангел и недоуменно развел руки в стороны.
          - Значит, откладываешь. И я бы откладывал. Только не получается. Бабе - дай, детям – дай, родителям – дай, родне – помоги. Выпалил Охранник и перевел дух. После чего продолжил, загибая пальцы. – За разряд – дай, за лицензию – дай, штраф в ЧОП за «косяк» – отдай, форму  - купи. Поезд, автобус, метро, продукты. Деньги, деньги, деньги. Раньше еще уличные «мусора», чуть запах учуяв, тоже ладошку протягивали. Раз, козлы, сразу пять «штук» с меня «срубили». Беспредельщики! Это тебе как? Нормально?
          - А сейчас что,  перестали? – С сочувствием спросил Ангел.
          - Ага, держи карман шире! – Со злостью воскликнул Охранник. – Только и я теперь тертый калач. Я здесь все подворотни и закоулки как свои пять пальцев знаю. К Казанскому* выйду, прямо на перрон, и не одному «полицаю» на глаза не попадусь.
          - Странно все это как-то. Ведь вы же не хулиганите и к прохожим не пристаете…
          - Я что, псих? Да если я еще и …* стану, когда под градусом, то только на них работать буду. Домой и рубля не привезу. Я когда выпью как мышка. Ниже пола, тише рыбы. Слушай, предложение у меня к тебе есть, деловое. – Неожиданно переменил тему разговора Охранник.
          - И что это за предложение? – Спросил Ангел и предложил. – Может вам коньяку?
          - Я не «синяк», свою норму знаю, - отчеканил Охранник. – А предложение у меня к тебе, вот какое, если ты так нам, охранникам, завидуешь.  Мне на следующей вахте надо на пять дней дома задержаться. Проводы. Сын в армию уходит. Если все через начальство делать, то волокиты полная задница. Зачем, почему, ищи подмену. Пиши заявление. А потом возьмут и «продинамят». Сможешь вместо меня пять дней отстоять? От платья своего отдохнешь, как нормальный мужик в штанах походишь. Или слаб’о? Только языком молоть горазд? – С явной издевкой сказал он.
          - Почему это слабо? – С вызовом сказал Ангел. Он вспомнил, что собирался взять у Творца неделю отгулов. Да и мысль о возможности походить в брюках, которые он никогда до этого не надевал, приятно щекотала воображение.    – Говорите, когда? И денег ваших мне не надо, так отработаю.
          - Вот это по-нашему! Уважаю! – С радостью закричал Охранник и хлопнул ладонью по плечу Ангелу.
          - Только, у меня ведь крылья. Да и не похожи мы. Это как, ничего? – Спросил Ангел.
          - Осень. Мы сейчас все в плащах стоим. Только придется тебе этот, на наш, чоповский, заменить. Не сомневайся. Со старшим смены я договорюсь. Валек - мужик нормальный. «Пробашляю» его после немного.Или "магарычну". Впрочем, это уже мои проблемы. Надо же, как вовремя ты мне подвернулся. Ну что, по рукам? – Буквально светясь от радости, предложил Охранник.
          - Ну, если вы уверены… - Сказал Ангел и протянул Охраннику свою белую ухоженную ладонь.

          Взлетел Ангел на Небеса обетованные. Уладил там все бумажные формальности. Взял с собой рюкзак тушенки, которую ему когда-то один знакомый прапорщик «подогнал» и опять упорхнул на Грешную Землю.  То, что он ввязался в очень сомнительную авантюру, Ангел понял уже к концу своей первой смены в качестве охранника. Жильцы дома, который он охранял, грубили и обзывали его разными неприличными словами. Водители автомобилей хамили еще сильнее жильцов и норовили проскочить на охраняемую территорию без пропуска.  Руководители «службы эксплуатации» придирались по всякому поводу. Катастрофически не хватало времени на сон и принятие пищи. Да что это! Даже в туалет по малой нужде ему зачастую приходилось ходить прямо в будке у шлагбаума в пластиковую «баклажку» из-под газировки. Маленькая зловредная собачонка одной из жиличек порвала полу его казенного плаща. Пьяный дворник – киргиз ударил метлой. Посетитель крайне интеллигентного вида, которого он не пустил без пропуска на территорию дома обозвал Ангела «дефективным умственно отсталым дегенератом». Затем, немного подумав, добавил к этому несколько неприятных словечек из общепринятого российского лексикона общего пользования. В спальном помещении его нещадно кусали клопы. Тараканы на кухне почти вырывали из его руки ложку с тушенкой. Уже на третьи сутки он понял, что силы его на исходе. И только слово, данное Охраннику, удерживало его от позорного дезертирского отлета на Небеса Обетованные. Плачевное состояние Ангела - охранника не укрылось от бдительного взгляда старшего смены. Бывший ульяновский «мент» Валентин по прозвищу «Чикатило» подошел к нему после его очередного дежурства и спросил: «Ну, что, хреново?»
          - Хреново, - честно признался Ангел.
          - Достоишь? – Снова спросил «Чикатило».
          - Не знаю, - немного подумав, тихо прошептал Ангел. – Боюсь «косяков» напортачу.
          - «Косяки» нам не нужны. Ну что, звонить Охраннику? Пусть срочно приезжает?
          - А по-другому никак нельзя? – Еще тише спросил Ангел. – Ведь я ему обещал…
          - Почему нельзя. Все можно. Ведь мы, люди – человеки. Сапиенсы, блин, разумные. Значит, и договориться сумеем. «Пробашляешь» нас и без базара, - просветлев очкастым лицом, сказал Валентин.
          - Сколько? – Встрепенулся и подался вперед всем телом Ангел.
          - Ну, - Валентин наморщил лоб. Затем наморщил его еще сильнее и выпалил в одно слово. – Попятьштукнабратамнеиколяну.
          - Базару нет, заметано, - ответил Ангел.
          - Заметано, - обрадовался Валентин. -  Сразу видно, конкретный пацан. Мы «бабла» срубим, тебе «послабуха», а он сына в армию по-людски отправит. И разговаривать начал нормально. А то поначалу все «вы» да «вы». Знаешь как мне тебе за это по зубам хотелось врезать. Одно удерживало, побоялся, что ты засланный  казачок? Или ты из студентов?
          - Только это, как же вы вдвоем сможете шарахаться между тремя постами? - Вопросом на вопрос ответил Ангел.
          - Сечешь службу. Ясен пень, никак. Я тебя в ночь буду ставить. Там «движухи» почти нет. А мы с Коляном будем днем париться. Главное, на посту ночью не спать. Сможешь?
          - Смогу. А если «опер»* с проверкой нагрянет?  Или Фрол? – С тревогой в голосе спросил Ангел. – Ведь вздрючат тебя по полной…
          - Не ссы, прорвемся. Два дня, это не два года. Да и редко они по ночам шастают. Короче, это мои «заморочки». В «ментуре» похлеще крутиться приходилось.
          На этом они и порешили. И Ангел смог достоять охранником еще две ночи. В то утро, когда он увидел ухмыляющееся, пахнущее перегаром и дешевым парфюмом лицо Охранника, Ангелу захотелось заплакать от счастья. И он бы обязательно заплакал, если бы умел это делать.

          Через некоторое непродолжительное время, лет через десять, зазвал этого Ангела Творец к себе на беседу. Наливки малиновой ему рюмку налил. Хорошо поговорили, душевно. Одним словом, полностью усыпил у Ангела бдительность. А потом возьми да и спроси: «Скажи мне, сын мой, как отгулы свои использовал, с пользой?»
          - Ну… ну… - замялся растерявшийся Ангел.
          - Не нукай, не запряг, - с усмешкой перебил его Творец. - Расскажи, сделай милость, как же тебя угораздило в эту авантюру ввязаться?
          - Не знаю, Всемилостивый, - не стал отпираться Ангел. – Сам теперь удивляюсь. Одно только на ум приходит. Не иначе как сам Вельзевул мне мысль эту подбросил.
          - Да что же вы прямо как дети малые! – Воскликнул Творец и всплеснул руками. – Как что, так на него все валите. Или у него других дел мало? Он все род человеческий до конца никак не погубит. Да и я ему другие проблемы подбрасываю. Ладно, ступай. Главное, чтобы наука в прок пошла. И наказывать тебя не буду. Ты уже сам себя наказал. Да смотри про наливку не сболтни. Отбоя от ходоков не будет.  За это строго взыщу.
          Пошел Ангел к двери, ссутулив свои мощные плечи и опустив кудрявую голову. Но у двери встрепенулся и быстро повернулся назад услышав тихий шепот Творца. «Погодь, едва не забыл. – Сказал тот. – Хорошо, что на бумажке про это записал. Так оно и понятно, годочки не малые».
          - Слушаю тебя, о, Творец! – Воскликнул Ангел.
          - Скажи мне, сын мой, а что же, удобно в штанах ходить? – Спросил Творец.
          - В штанах? – Изумился Ангел. Но, немного подумав, вспомнил о своем недавнем желании и честно признался. – Не помню. Не до них мне там было…
               
* Казанский вокзал
* Нецензурное слово. Более приемлемые варианты: выделываться, выкаблучиваться, выпендриваться.
* оперативный дежурный ЧОП.   
                09.02 - 16.12.15