Декабрист

               
    Первая волна горбачевской перестройки в декабрьские морозы выплеснула в Забайкалье столичного функционера. С подачи Облагропрома польщенные труженики глубинного хозяйства, державшегося на подпорках, избрали своим директором «Декабриста» - так они назвали столичного гостя.
       С первых же дней своей работы новоиспеченный директор занялся вопросами создания материально-технической базы хозяйства и представил план строительства  на будущий год такой весомый, что шеф вышестоящей организации хозяйства схватился за голову и откомандировал меня к Декабристу, чтобы приземлить его в забайкальских условиях.
        Декабрист встретил меня горячо, и после того как хмель ударил мне в голову, я тоже прямо в лоб ударил его сомнением:
- Не могу поверить, что ты прибыл в нашу глушь из
идейных соображении, хоть и дали тебе кличку «Декабрист»! Неужели и в самом деле верхи по-настоящему взялись за низы?
       Он посмеялся и, не кривя душой, прояснил обстановку:
- Мы с другом неудачно сходили с малолетками в баню. Их
мамы выследили нас и подняли такой шум, что он дошел до Горбачева. Меня лишили всех регалий и исключили из партии. Тут друзья и предложили мне нырнуть в глубинку, отсидеться пару лет, восстановиться в партии, а потом они помогут.
- Теперь понятно, - разгладил я часть морщин на лбу. –
Значит не зря говорят, что рыба с головы гниет.
- Все мы живые люди, - смиренно сказал он.
- Раз ты вращался в больших кругах, то проясни про Ельцина. До нас дошли слухи, что он алкоголик, самодур, лучшие партийные кадры в столице разогнал. А я тут как-то ехал в поезде в одном купе с коммерсантом  из Свердловска, так он, наоборот, хвалил Ельцина. Где тут правда, где ложь, с нашей кочки не видно.
- Действительно, я повращался в той среде и ощутил энергию Ельцина. Когда он возглавил столичную парторганизацию, то первая оценка ее деятельности была такой: «Такого скопления подлого народа я еще не встречал!» Вот и начал он засидевших в парторганах  менять как перчатки, подыскивая лучших. Хоть его и подставляют всюду злопыхатели, но он свою линию умеет гнуть. Я одобряю его действия.
       Прояснив мозги по глобальным вопросам, я попытался Декабристу навязать главный принцип в строительстве: «лучше меньше, да лучше», но он сразил меня своей напористостью:
- Без хорошей материальной базы хозяйство вообще упадет.
Надо всю прибыль от переработки сельхозпродукции, на которой жируют всякие посредники, оставить в хозяйстве, а для этого нужны малые  цеха. Ты мне помоги подобрать такой цех по переработке мяса.
- Недавно на совещании в Облагропроме я слышал, что
союзному Миннефтегазстрою ЦК КПСС поручил уже в следующем году построить из крупных блоков около ста таких цехов. Но это капля в море на такую страну, как наша и упасть в твое хозяйство она никак не сможет.
          К моему удивлению, он ухватился за эту идею. И вскоре мне позвонили из Облагропрома и ошарашили, что хозяйству, возглавляемому Декабристом, целевым назначением занаряжена поставка  из Тюмени полносборного цеха по переработке животноводческой продукции и потребовали, чтобы я срочно явился на ковер к начальству с объяснениями. 
        «Неужели сработали связи Декабриста», - подумал я. Так и оказалось: тюменскому заводу Миннефтегазстроя вменялась в обязанность поставить, смонтировать и отладить в хозяйстве Декабриста один цех по переработке животноводческой продукции. Высокая бумага требовала в месячный срок передать  заводу проект цеха, привязанный на площадке, обеспеченной инженерными коммуникациями. Централизованно снимались с Облагропрома материально-технические средства и передавались заводу на эти цели.
- Ты понимаешь, что мы не сможем за оставшееся время
подготовить не только площадку, но и проект?! А это грозит потерей централизованно переданных заводу ресурсов! – строгало меня начальство.
        Оценив обстановку как критическую, шеф вытолкал меня и Декабриста в Тюмень с напутствием:
- Заварили кашу – теперь расхлебывайте ее!
          Прибыв в Тюмень, мы успокоились: заводчане тоже срывали сроки по разработке типового проекта цеха, и приехавшие заказчики теребили их. Нас поразил заказчик из Узбекистана, ходивший по заводским кабинетам  в сопровождении русского с большим портфелем – он получил проект раньше всех!
        Поймав момент, мы поинтересовались у его русского спутника, как это им удалось.
- С помощью портфеля шефа все препоны легко снимаются.
Я только говорю ему, сколько и кому дать, - рассмеялся  конкурент. – Нам даже удалось  переместить поставу цеха с четвертого квартала на второй. А вы что ждете?
        В ответ мы только беспомощно переглянулись. И все же , проявив невероятную изворотливость, Декабрист сумел достать необходимые чертежи для привязки цеха на местности. Мы вернулись победителями и доложили результат шефу. Облагропром  подстегнул местных проектировщиков, и вскоре они выдали рабочий проект цеха.
        К этому времени завод потребовал официального подтверждения готовности фундаментов под цех и инженерных коммуникаций к нему. Мы понимали, что если не будет такого подтверждения, то не видать нам цеха как своих ушей, и подтвердили готовность, хотя на площадке еще конь не валялся.
       Однако по неизвестным причинам поставку цеха нам завод перенес на четвертый квартал.
- Конкуренты  с кошельком поменяли в свою пользу, -
предположил я.
- Это означает, что завод срывает план изготовления цехов
и свой мы можем не получить в этом году, - предположил Декабрист и задумчиво произнес: -  Надо подстраховаться…- И вдруг его осенило: - Так задание по строительству цехов контролирует лично секретарь ЦК КПСС Лигачев! Давай пошлем ему телеграмму от низов с жалобой. Они там наверху сейчас любят, когда народ за помощью обращается  - значит, еще верит в партию!
       Вдохновленные этой идеей мы сочинили телеграмму Лигачеву, в которой восхитились политикой партии, направленной на укрепление села, и пожаловались на заводчан, беспричинно перенесших сроки поставки цеха. Закончили телеграмму словами: «Мы верим Вам, Егор Кузьмич!»
           Телеграмма помогла. Хозяйство получило цех, но только Декабрист не увидел результатов своего труда. КПСС развенчали, и он, как пострадавший от нее, вернулся в столицу со словами:
            - Мне же теперь, как пострадавшему от партии, там все пути открыты!