Само

                Алине Витухновской
     Фофан Зафуфлистый, Дупель ибн Борухович и Самуэль Краткосрочный объявили джихад всем и всему, орудуя по окраинам, удаленным от центра к перефирии, выставляя по периметру представителей регионов и инфантильных инфантов, выстраивающих разнообразные регуляторы, трубопроводы и прочие фитюльки, маленькие и забавные, как негры...
     - При чем тут негры ? - Удивилась моя возлюбленная, легла на сундук и свесила ногу в надир, что терминатором света стойко противопоставлял себя " Зениту" с жопастым Халком и усатым гвардейцем при гуслях, но без смысла.
     - А это я свое несогласие проявляю, - охотно ответил я, устав любоваться унылой рожей со всех экранов страны, - свобода слова, опять же. Я и за евреев могу и даже немцев.
     Она упала с сундука, видимо, от восхищения. Надо же, какие смелые люди обитают в местах обитания обитателей " Обители зла", бесконечного сериала с глупой хохлушкой в сапогах и меховой курточке Буратино с кириллической надписью " армия" на левой сиське, мелкой, но клевой, в заглавной роли гегемонистой победительницы и спасительницы неблагодарного человечества. Я вытянул ее из безвоздушного пространства, таящегося за пределами сундука, за шиворот, негромко напевая " Ху зе фак из Эллис", внутренне ужасаясь невероятной цифре этих самых " ху", снова вспоминая безумного Чекки Карьо и его безголового помощника, так и не решивших на именинах Сони животрепещущий вопрос о количестве членов и лошадиных силах шикарной тачки " Ламборджини" с дверьми вверх, фарами - жжих, движком - фррррр и длинными ногтями по рулю - цок-цок. Как белка. Она разевала рот, подобно рыбе, наглотавшись космического вакуума, поэтому я засунул в него сигарету, выкуренную разом, одной затяжкой, потому, что, по-меткому замечанию народа, после первой затяжки - это уже бычок. Не рыбка с упрямым лбом и графом Невзоровым напротив, отнюдь.
     - Не надо таких слов, -попросила она и я великодушно согласился :
     - Не буду.
     - Знаешь, в Гугл-словаре выше слова " причем" стоит слово " прихвостень", - я решил зайти сбоку. - Представляешь ? Тень с хвостом.
     Она закрыла глаза и представила.
     - Ужас.
     - А я о чем ?
     - О чем ?
     - Забудь, - отрезал я, начиная запутываться.
     Она закрыла глаза и забыла.
     - Где я ?
     - Ты действительно хочешь это знать ?
     - Угу.
     - Я лучше тебе покажу, - я включил ноут и показал. Не как у Халка, конечно, все же Лорена и Лола не мужчины, отнюдь.
     - Ты же обещал ! - Закричала она. Успокоилась. Тронула за локоть. Попросила :
     - Расскажи мне историю.
     - Запросто.
     ... Бойкие дальнобойщики катали яйца. На Пасху. По копеечке и выше, пуская их красными бочками с песчаной горки, споря и шумя, выкрикивая странные фразы, вроде " Жильда на правду выйдет" и " Деды воевали". Воспитательницы сидели неподалеку, мускулистыми задами приминая мох, опята и жуков-пожарников, греющихся в отблесках чужой славы на макушках пеньков, топографическим узором украсивших чащобистую рощу. Светило солнышко. Пели птички. В прозрачном воздухе кружились бабочки. Осы. Совы. Беспилотники. Медведи - шатуны, бурбуляторы, германские поршни и китайские карбюраторы лежали в сторонке, на краю мира, пугая врагов своей неподвижностью и явным превосходством, что с легкостью считывалось с их насупленных ликов, заводских номеров и контрафактных сертификатов конечного пользователя, тупым наконечником грозящего озабоченному и озадаченному мировому сообществу, обремененному заботами, отягченному задачами, тяжким бременем неразрешимых проблем придавленному напрочь. Но поскольку дело происходило опричь, во тьме кромешной и скрежете зубовном, суть вопроса и вопрос смыслов утрачивались также напрочь, борьбой противоположностей, некогда свихнувших слабый мозг пытавшегося понять эти и подобные им строчки Шашлыка Товлуевича, торжествующей Минервой, Церерой и Патифаром затерявшегося в карманах старшего сержанта Лаврова здравого смысла, заведя боллсы в тупик правосознания, осознания неосязаемого и всеобщей недостоверности происходящего...
     - Еб...ся, - протянула она, задумчиво и раздеваясь. - Как ты умудряешься ?
     - Не знаю, - ошалело и искренне соответствовал я ей в разоблачении, обнажающем, постепенно и неукоснительно, прекрасное тело Мадонны с кошками, - само как-то.