Кому нужны самоубийцы?

Сны… Бывает, что просыпаешься и не помнишь, что видел во сне. А иногда  сон настолько кажется реальным, что просыпаясь, ещё долго не отпускает событие, увиденное в той реальности.
Может, поэтому есть сны, а есть сноВИДЕНИЯ?

День как день, ничего особенного. Работа, тренировка, лёгкий ужин, чашка чая. Пара писем, бельё из стиральной машинки, телефон на зарядку, крем для рук, мурчащий кот в ногах. Спать… Наконец-то я добралась до постели.
Только закрыла глаза – фуххх. Тело вздрогнуло. «Набегалась за день, аки Савраска» - успела подумать я.

Смотрю – стою на тропинке босыми ногами.
Тропинка извивается среди деревьев, я шагаю прямо, гляжу под ноги.
Предрассветные сумерки. Шагаю осторожно, чтобы не споткнуться о корни деревьев, которые торчат то там, то сям, среди утоптанной пожухлой травы.
Ежусь от холода и сырости.

Тропинка вывела к реке. Я встала у кромки воды – река было очень широкой, по краю берега тонкий лёд. Песок с мелкими камешками, обломки льдинок.
Я подняла одну льдинку, посмотрела сквозь неё на реку – очень красиво.
Вдруг позади меня послышался шум.
Я отошла от берега и встала в тень деревьев и высоких кустарников, чтобы никто не заметил.

По тропинке к заводи спускались трое мужчин бомжеватого вида, в руках их были  мешки и  странные металлические палки с крючками на концах и пикой.
«Багор?» - подумала я. – «Зачем им багры?»
Бомжи принялись подтаскивать из воды к берегу мелкий мусор, тину и ветки. Среди этой кучи они вылавливали пластиковые бутылки, жестяные банки из-под пива, складывали всё в мешки. Работали слаженно, быстро, почти не переговариваясь.
-Что это? – вдруг спросил один, подтаскивая багром из воды что-то светлое. – Тряпка какая-то? Помоги!
Его товарищ сначала ухватился за край торчащей из воды тряпки, принялся помогать, как вдруг прошипел:
-Твою мать! Утопленница!
Я осторожно выглянула из своего укрытия.

В воде лежала женщина. Её голые ноги колыхались в речной волне, тело было скрыто в водорослях.
-Сматываемся! – единодушно решили бомжи, похватали свои мешки и развернулись в сторону тропинки.

-Стоять! – раздался властный голос и на берег из темноты вышел мужчина.
В нём настолько чувствовалась сила, что ни у одного из присутствующих на берегу  бомжей не возникло мысли возразить ему. Высокий, крепкий, голова чуть наклонена вперёд. На мужчине был странный чёрный балахон с капюшоном, скрывающим лицо.
Я вжалась в тень.

- Ты! – мужчина указал пальцем на одного из добытчиков «пушнины».- Вытащи её из воды.
Бомж безропотно медленно, будто во сне, развернулся к реке, так же медленно направил багор, стал подтягивать утопленницу к берегу, уцепившись багром за край её платья.
Подхватив покойную за руки, вытащил её на берег и положил на спину.
Это была молодая женщина, лет 30, наверное, была хорошенькая при жизни – вода и речные обитатели быстро разрушают красоту.

- Отлично, - довольно произнёс мужчина. И, не поворачиваясь в мою сторону, вдруг сказал:- Зря прячешься. Я тебя чую. Может, выйдешь?
Моё сердце забилось. Как он меня вычислил? Точно знаю, что меня не видно и стою я, практически не дыша.
- Да ладно, - миролюбиво сказал мужчина. – Не боись, я сегодня добрый. Я сегодня с добычей.
- Зачем она тебе? – спросила я, не двигаясь с места. Мне казалось, что деревья и тень дают мне некоторую защиту.
-Ты не представляешь, какими идиотами бывают люди. Им дано такое счастье, такой дар – ЖИЗНЬ! Они это не ценят. Думают, что смерть – это конец. Нет, - мужчина покачал головой и усмехнулся, - смерть  - это только начало. Она не хотела жить, - он брезгливо коснулся носком ботинка покойницы, - решила утопиться из-за несчастной любви. Пффф, было бы из-за кого. Что ж, теперь пусть поработает на меня.
-Каким образом? – спросила я.
- Самым простым. Её душа будет у меня в рабстве до той поры, пока не придёт её ВРЕМЯ.  Если ей было отведено лет 60, а сейчас ей около 30… Сама считай, сколько. Будет делать то, что прикажу, - голос мужчины стал жёстким,  почти металлическим.
 
-А если кто-то увидит? – снова спросила я.

- Ты о чём?  - удивился он. – Увидит что? Тело мне не нужно, я возьму только одну очень важную, маленькую часть, которая хранит привязку к душе. Мне не интересно, что станет с её тушкой.  У самоубийц легко отловить их бродящую неприкаянную душу, имея… тебе не за чем знать такие подробности. Жалеть её и устраивать похороны  не собираюсь. Не хотела жить, не ценила ЖИЗНЬ, пусть хлебает полной ложкой. Люблю утопленников. Даже если они к кому и попытаются за помощью прийти, даже если кричать будут от невыносимых страданий – людям покажется, что им приснился запойный алкоголик. Лица раздуты, голосовые связки разрушены. Красота да и только. Э? Уснули? – мужчина прикрикнул на стоящих неподвижно
 бомжей. – Сложить это в мешок и отнести к машине.

Бомжи дёрнулись, медленно, словно на ватных ногах развернулись. В огромный чёрный мешок упаковали покойницу, ухватили мешок с нескольких сторон и понесли его по тропинке вверх.

Мужчина подошёл к кромке воды, расправил плечи.
-Люблю это время. Самый сенокос, - сказал он мне, не поворачивая головы. – Люди под Новый год часто сводят счёты с жизнью, бери души голыми руками и делай, что хочешь.  Столько энергии высвобождается и бесплатной рабской силы, мммм, - он наклонил голову, развернулся и пошёл за бомжами.
На какой-то момент замедлился, словно хотел что-то спросить, поднял руку, мол, бывай, и исчез в темноте.
А я…проснулась.

Берегите ЖИЗНЬ…