Старый дом
Дом как бы разделен на несколько секций продольными балками, вдоль которых могли уместиться разве что кровать и тумбочка. У каждого из наших предков была маленькая комнатка, зато своя, отдельная. Потом, очевидно, эти стены снесли, а потолочные балки до сих пор держат на своих могучих плечах груз потолка. Эти самые балки очень интересно воспринимались мною в детстве: по краю они закреплены круглым большим штырем, как бы врезанным в дерево. Мне казалось, что шляпка этого штыря спокойно сможет уместиться у меня в ладошке, но они располагались настолько высоко, что даже у папы на ручках я не смогла бы до них дотянуться.
Деревянные окна с двойной рамой и ставенками, которые уже сто лет никто не красил, и остатки эмали теперь представляют собой чешуйки, которые отлетают, если поддеть их ноготком… Мой дед достроил и сени к дому, и небольшую веранду. Теперь можно было устраивать на ней летнюю кухню. Еще он достроил комнату и кухню, это стала «вторая половина дома», войти в которую можно было тут же, через сени. Вообще-то изначально вторая половина строилась на год, чтобы дед со своей семьей могли там дождаться переезда в квартиру, а мой папа с молодой женой спокойно наживали добра в основной части дома.
И еще большая кладовка. Это была целая сокровищница! Когда родители уезжали из дома надолго, я любила включать там свет и «отправляться в путешествие» - почти до потолка эта кладовая была заполнена всяким старым хламом – старинными вещами – своеобразным приветом из Советского союза, моими старыми игрушками, вышедшими из строя инструментами. Все лежало в коробках и мешках… Посмотрев мультик «Зима в Простоквашино», я просто мечтала нарядить елку во дворе «хламом из кладовки»!
Еще был чердак. Забраться на него можно было только с улицы, а то, что там лежало, торчало под потолком в сенях. Там тоже было много чего старинного, но дальше, чем на метр, мне никогда не удавалось туда забраться – слишком страшно было! Да и пылища…
Мебель у нас очень старая. С годами, конечно, в детскую комнату купили и диваны, и шкаф, но у родителей до сих пор красуется «этот одинаковый как у всех советский сервант», да и диван, и платяной шкаф. Между прочим, в этом самом платяном шкафу у меня раньше была своя полочка. Там хранились выпуски журнала «Веселые картинки», и другая литература для чтения и познания мира.
А еще коврики.. Знаете, такие, на специальных ткацких станках еще делали? Из старой одежды нарезались полоски и переплетались с веревкой. У нас они были полосатые, длинные, прямоугольной формы, по узким краям обработанные кусочками темной ткани, чтобы не распускались. Со временем они стали протираться. Мне больше всех нравился такой коврик в нашей комнате, там были приятные сочетания синего и розового цветов. А на кухне у нас было большое покрывало, которое выполняло функции коврика напольного. Я, будучи девчонкой, любила на нем крутиться, оставив на полу одну ножку – легкий коврик собирался вокруг, и получалась «розочка». Чем больше таких «розочек» на ковре, тем выше профессионализм, считалось!
И, хотя сейчас дом уже немного другой, он стал современнее, всюду увешан всякими штучками, нет уже кровати с пружинами и тремя матрасами, на которой было очень забавно прыгать, или чайник уже ровный, красивый и стальной, а не железный, покрытый белой эмалью… на столе нет масленки с двумя оранжевыми цветочками, а мы пьем чай из нормальных кружек, а не стеклянных бокалов… иногда я все же смотрю на все это, словно через толщу лет, и вижу маленькую девчушку, задающую тысячу вопросов родителям, и ковыряющуюся белым совочком в песочнице… И мне кажется, что я не такая уж и взрослая. Все это было так недавно. И дом не старый, и мне не скоро 30.
Свидетельство о публикации №215121700903