Бухарест

От кого: Сергей Рязанов
Для кого: Илья Самарин
Текст сообщения:
Илюх, подваливай сегодня в Бухару, все наши будут, посидим, раздуем чёкаво за жили-были. Часам к семи, короче.

Большинство нормальных людей при упоминании слова «Бухарест» думают о столице Румынии, о важнейшем экономическом и культурном центре страны, о географических особенностях этого города и его достопримечательностях. Такие же, как мы, напротив, морщимся при упоминании этого слова. «Бухарестом» для нас является простой кабак, без претензий на современные тенденции, но удовлетворяющий всем запросам приходящих в него гостей. В восьмидесятых годах он был кафе-рестораном «Берёзка», кичившимся статусом ресторана, являясь при этом на деле бюджетной столовой для советских граждан, и приносящем постоянный доход своим руководителям. После развала Советского Союза, столовая обанкротилась и за копейки перешла к какому-то приблатнённому, который реорганизовал помещение в стриптиз-бар с нелегально действующим казино и букмекерской конторой в подвале. В общем, стремился доить деньги из этой коровы, как только мог. В начале нулевых его толи застрелили, вывезя в лес, толи посадили за мошенничество, поэтому бар долгое время не функционировал. В середине нулевых какой-то мужичок начал ворочаться, шевелиться и за полгода отгрохал ремонт, сменив всю внутренность на более цивильную, по сравнению с советской столовой или стриптиз-баром эпохи малиновых пиджаков. Деревянные столы, удобные стулья, ненавязчивый и негромкий лаунж, недорогое меню, довольно обширный бар и всегда разный контингент. Начиная от влюбленных парочек, проводящих романтический ужин перед финальным сжиганием набранных калорий на смятых простынях, или здоровых бритых лбов, сменивших спорткостюмы на брюки и кожаные куртки, заходящие сюда по старой памяти, ожидая увидеть страшную, но доступную стриптизершу, вращающуюся вокруг шеста, или делегацию иностранных гостей, посетивших нашу страну по туристической визе с целью поездки «тваю маму ebal, жи есть, blya, всё па кайфу тут», или группу развесёлых студентов, празднующих успешную или не очень защиту дипломных проектов, попутно присматривая вакантное место официанта, или пары-тройки забредших перегидроленных прошмандовок, надеющихся заарканить какого-нибудь паренька, который угостит парой коктейлей и который не забудет разлюбить её утром и оплатит такси до дома. Или наша компания, под стать самому заведению, сволочи разной степени, те, кого ещё в детских домах, детских садах и специнтернатах должны были забить до смерти в песочницах алюминиевыми лопатками. Сергей Рязанов, тот самый, который пригласил меня, прислав сообщение, для товарищей просто Рязань и Алексей Воронов по прозвищу Ворон или Ворона (половая принадлежность прозвища меняется в зависимости от ситуации) – с этими товарищами я познакомился на контрольно-пропускном пункте для убытия в военные подразделения страны, как оказалось, мы втроём были с одного района и даже вместе попали в один вагон эшелона, следовавшего на Дальний Восток, да вот только я с Вороной попал в отдельный батальон Южно-Сахалинска, а Рязань остался служить в Аниве, но, волей случая, мы постоянно с ним пересекались в военных госпиталях, на учебно-методических сборах, на полевых выездах, на учебных стрельбах и, чаще всего, в одних и тех же ночных клубах, которые мы посещали, самовольно покидая расположение наших частей. Саня ДиКанио, как выяснилось, был соседом по лестничной площадке Вороны и вместе со мной играл за один клуб. Своё прозвище он получил в честь Паоло ДиКанио за похожую манеру игры, вздорный характер и пылкий нрав. И последний наш товарищ – Антон Бунин, по прозвищу Сахарный, с самой грустной историей прозвища. Будучи призванным на военную службу, он отправился защищать военный городок Кяхта, что находится под Читой, в зиму, в температуру -50°С, при отвратительном питании и прогрессирующей пневмонии лёгких он скинул треть своего веса, став весить порядка сорока пяти килограмм, просыпаясь ночью, если успевал, по малой нужде. Попав в военный госпиталь Кяхты и вдоволь накушавшись сладких «балабасов», Сахарный откинулся в состояние комы на пять суток, как выяснилось позже, по причине того, что в войсках у него развился сахарный диабет. Таков был официальный диагноз военных врачей. Так что он теперь как торчок зависит от инсулина.

Нехотя отодвинув псевдорозетку, к слову сказать, у меня там был оборудован тайник, достав оттуда две купюры с изображением Ярославля для самой встречи и две купюры с изображением Хабаровска – на случай непредвиденных чрезвычайных обстоятельств. Хотя какие они непредвиденные? Сюжет прост и комичен, как выпуски «Ералаша» Бориса Грачевского 80-х годов. Мы накидываемся, лезем на рожон и начинается время приключений. Для «Бухареста» – это стабильная картина.

Одевшись поприличнее в узкие джинсы от Levi’s, поло Henry Lloyd и светлый кардиган Fjallraven, я отправился к месту встречи, которое, вспоминая старый советский фильм, изменить нельзя. Это как традиция Евгения Лукашина – 31 декабря ходить с друзьями в баню. Поймав мотор, который домчал меня до места за пятнадцать минут, я обнаружил, что вся компания в сборе, и я был последним прибывшим. Ребята простые, в отличие от моего основного окружения, начитавшегося в Интернете о современных тенденциях этикета походов в кафе, и требующего выложить свои телефоны в общую кучу в центр стола с условием того, что первый, кто потянется за своим телефонным аппаратом, и будет платить за общий заказ. Мои же нынешние приятели не поддерживают подобный этикет – они ещё и трубки с соседних столов резанули бы.

- Штрафную, – заорал на весь «Бухарест» Ворона. Тяжело вздохнув, я опрокинул в себя стаканчик сорокоградусной и только после поздоровался со всеми присутствующими крепким мужским рукопожатием.
- Как сам? – спросил меня Рязан.
- Как Хусейн Садам, – встретив на его лице недоумевающее выражение я добавил, – да всё нормально.
- Работаешь?
- Некогда, – усмехнулся я. Диалог наш перебил Сахарный своей кулстори:
- Ну, я и говорю этим кобылам, которые со мной в группе учатся, что пока я служил, нас командир взвода выводил в поле, показывал куда-то за горизонт, – Антон сделал характерный жест рукой с оттопыренным указательным пальцем, устремлённым куда-то в район бара, – и говорил, что пока мы не убьём триста монголов, в казарму можем не возвращаться.
- А курицы чего? – недоумевал ДиКанио.
- Сначала не верили, но когда я им показал шрам от трубки в лёгком, сказав, что это пулевое ранение, то все ссыкухи мгновенно повелись, поняв, что учатся с Героем России, – «пусть он так и дальше думает» пронеслось у всех нас в головах, мы не любим напоминать Антону, что он, по сути, инвалид, калич и загасник, хоть и не по своей воле, а мы все оттаскали своё камуфляжное х/б до конца, конечно, кроме ДиКанио, который до сих пор стоит в военном комиссариате района на учёте, как злостный уклонист.

Таким образом, разговор перетёк в стандартную тему для обсуждения «кто кого и как ebal, чем запомнилось или самое экстремальное место для секса». Подобно американским мальчишкам, собравшимся на уикэнд дома у капитана команды местной футбольной команды, пришедшим в клубных куртках университета распить парочку бутылок американского пива, так похожего на ослиную мочу, и послушать истории о том, как Дэвид, квотербек команды, на прошлый уикэнд в подтрибунном помещении стадиона раком поимел черлидершу Дженнифер Паркер.

- Я трахал свою в подъезде, – решил первым похвастаться Ворона.
- Ой, blya, да так все делали – ответил Рязан. Сияние Вороны, как любителя экстрим секса мгновенно поблекло, словно фонарик, работающий на алкалиновых батарейках «Космос».
- Водил одну в кинотеатр, – решив продолжить разговор, сказал я, – ну и в рот взяла во время киносеанса.
- Да ладно, ты гонишь, – начал возмущаться ДиКанио, которому только дай шанс уличить тебя в pizdabolstve, он раскрутит эту тему до полного конца, – а окружающие что? Сидели и подрачивали? Или потом тоже приняли участие?
- Да не особо было пришедших-то, человек пятнадцать-двадцать, в кинотеатре на 100 мест разместишься только так. Накинул сверху свою ветровку и никто ничего не увидит, – ДиКанио малость огорчился, как юный пакостник, пакость которого не удалась.
- Я драл одну шалашовку на детской площадке. Прямо в каменном замке, – продолжил по цепочке Рязан. Тут уже я не выдержал.
- Вот ты прям рыцарь печального образа. Любитель средневековой романтики. Спасал, поди, от дракона принцессу, заточенную в башне, – не унимался я.
- Ну, а где ещё? – заулыбался Серёга, – мы сильно подвыпили в беседке и встал вопрос о месте действий, раньше-то тащили на крышу детского сада, но тут она в край накидалась, и я думал, что, забравшись этажа до второго, она эпично pizdanetsya на асфальт и рисковать не стал, даже набуханным я это прекрасно осознавал. Ну, она, правда, обмякла вся, никакой активности, но отшпилил я её за всю huyny.
- Мне хвастануть особо нечем, – начал нудить Сахарный, – мой максимум это официантка в пиццерии.
- Да просто ты подлизался к ней, – завёл старую историю ДиКанио. Мы решили поддержать его, заголосив наперебой.
- Ловец жемчуга.
- Кунимайстер.
- Работник губной службы.
- Рыболов.
- Губошлёп.
- Нырнул под капот.

Я глянул мельком на ДиКанио, который внутри себя боролся между выдумкой своей истории и разоблачением и выводом на чистую воду Сахарного, но чувство эго сыграло своё и он очень важно начал:
- Баб у меня было больше, чем дыр у нас в провинции на ebanyh дорогах. У меня всё гораздо круче. Я как-то зазнакомился с продавщицей из ювелирного салона, недельку побегал за ней, нагулялись вдоволь и вот уже следующим вечером она идёт ко мне на бутылочку вина и упаковку сыра. Чтобы выглядеть как следует, она цепляет на себя рыжьё с работы. Ну, вино и мои манеры делают своё – жаримся всю ночь, утром вызываю такси и она уезжает. После душа нахожу её серьги на тумбочке у кровати, смекаю всю ситуацию и иду в ломбард. Короче, она мне окупилась больше, чем полностью, - конечно, мы пониманием, что ДиКанио малость pripizdabolil, но история звучит складно.
- И что ей было в ювелирном? – спросил Ворона, которого, как мне кажется, больше всего задело то, что ДиКанио хотел выставить его pizdabolom.
- Я не знаю, я её номер удалил. Vyebal, и ладно, – этим ответом он окончательно похоронил надежды Вороны поквитаться.

Я замечаю, что в любой компании, после 2-3 часов активного веселья, плавно переходящего в конкретное ужиралово, мне становится грустно и одиноко. Я свою норму знаю, да и пью крайне редко, упиться до потери сознания и памяти считаю стрёмным, никогда не понимал людей, которые говорят о подобном с некой, присущей для этого события, гордостью. Вот и Сахарный в этот вечер перебрал. Не успев добежать до туалета, он, стараясь сдержать поток рвоты, наблевал в ладони. Вечер для него, по большому счёту, окончен. Ворона вызвал такси и они вместе с туловищем Сахарного уехали по домам. Мы остались втроём. ДиКанио и Рязань были вполне в адекватном состоянии, подвыпившие, на веселе, но отчётливо осознавали действительность и пространственные рамки временного континуума. Они взяли пепельницу со стола и пошли курить на улицу, чувствуя себя эстетами и аристократами ХIХ века. Я остался наедине со своим телефоном. В твиттере ничего интересного, в инстаграме всё банально – ноги, коты, жратва, пьянки, в вконтакте нет новых сообщений. Онлайн 44 человека. 28 девушки. 11 самарские. 9 красивые. 5 замужних. 4 занятых. 7 дающих независимо от социального статуса. 5 дающих после небольших уговоров и прибалтывания. Ни одной, кто свободен сегодня ночью. Простая арифметика. Именно за этими мыслями меня и застал невесть откуда подлетевший Рязан.

- Ты что такой грустный? Hyi сосал невкусный? Вкусный хочешь пососать? – и рассмеялся.
- Дурак ты и шутки у тебя, порой, дурацкие – возразил ему я.
- Да ладно, ты что? Обиду нарезать решил?
- Обиду в других местах включают.
- Тоже верно, а раз ты не обиженный, то давай зацепим кого на вечер.

Я осмотрел «Бухарест» и взгляд зацепили две девчушки с тонкой душевной организацией и широкими бёдрами за столиком в самом дальнем углу. Я даже оценивающе присвистнул. Рязан всё понял и уже навострил свои лыжи и яйца в сторону их стола, как на его пути тут же появился кайфолом ДиКанио.

- ЧТО?! КУДА?! КАКИЕ РАСКЛАДЫ?! – на одном духу выпалил он с безумными покрасневшими глазами.
- Otebis’, – отстранил его рукой Серёга.
- Погоди, погоди, - остановил его я, – а давай ДиКанио сейчас покажет свои навыки пикап-мастерства и устроит нам досуг.
- Всмысле «устроит»? – заартачился он, – я ж вам не сутенер.
- Заднюю врубаешь? – осадил его я. Рязан просто молча наблюдал за всем происходящим, не понимая, зачем я приплетаю в эту историю лишнего ДиКанио.
- Ничего не врубаю.
- Ну, значит, действуй. Как договоришься. Сможешь устроить пати «три плюс два» – мы только рады будем.
- Давай, значит, стометровочку до них и оформляй дубль, – очнулся Рязан. «Дублем»» у нас на жаргоне обозначалась ситуация удачного съёма двух девушек. Краем глаза я заметил, что мы привлекли своим поведением внимание тех двух принцесс, и они украдкой наблюдают за нашими действиями. ДиКанио хлопнул рюмочку, развернулся к ним, поправил воротник рубашки, провел пальцами по чёлке волос и уверенной походкой направился к их столу. Девушки, заметив приближение неопознанного нетрезвого объекта, заулыбались, переглянулись и сделали вид, что активно обсуждают что-то вроде новой статьи Космополитена. Мы внимательно наблюдали за его действиями, ожидая тотального провала. Он подошёл к их столику, они потупили глаза, делая вид, что не замечают его, опершись руками на столешницу, он не оставлял своих попыток завязать с ними разговор, но девушки оставались непреклонными, защитившись фразой «Мы не одни, мы ждём своих кавалеров». ДиКанио не хотел сдаваться так просто, дабы не показаться в наших глазах пустобрёхом и неудачником. Не дождавшись приглашения, он отодвинул стул и присел к ним за стол, попутно приобняв одну из девушек за талию, та отстранилась от ДиКанио, как будто к ней подсел бомж. Теперь они вдвоём сидели напротив него. Мы ехидно ухмылялись за своим столиком, глядя на всю эту картину. Не хватало только попкорна. Тем временем к столику подтянулись 4 фигуры. Девушка и три парня, как говорят по телевидению, неславянской внешности. В течение следующих 10 секунд ДиКанио вылетел из-за стола и влетел в соседний стол, который, к счастью, пустовал. Зная характер нашего товарища и всю опасность ситуации, я и Рязань встали из-за столика и неспешно прошли в угол «Бухареста», где ДиКаниово во всю стремился развязать Третью Чеченскую Войну.
- Э, ара, ты нэ прав, свалил отсьюда.
- Ты у меня сейчас сам за границы России свалишь, – возражал ему ДиКанио.
- Э-э-э, слущай, ты сичас па ebalu палучишь.
- Ты, давай, не торопи события, – вынырнул из-за спины Рязан.
- А ты хто такой? Чево надо?
- А надо мне, чтобы вы перед мои товарищем детства извинились.
- Ohueli, чоли? Адин званок и вас резать будут.
- Намёк понял, – сказал Рязан, достав телефон из кармана, наморщив лоб и сдвинув брови, он отвернулся, заходя к нам за спины.
- Ты худа пашёл? Мы нэ дагаварили, – не унимались представители кавказкой диаспоры.
- Сейчас, сейчас, – бросил им Серёга вдогонку и в следующее мгновение над моей головой пролетел внушительных размеров деревянный стул и угодил одному из них в лицо. Тотальный нокаут. Чернильницы стали визжать, ДиКанио взял на себя ближнего, мне достался кабан покрупнее, который быстро сообразил и коротким хуком разбил мне губу. Я от неожиданности удара отстранился, но, быстро придя в себя, нанёс шокирующий удар ногой в коленную чашечку, поймав за руку своего оппонента, провёл захват и приложил его лицом об столешницу. Подоспевший из-за спины Рязан, схватив бутылку шампанского со стола, ударил ею по голове моего соперника, я почувствовал, что он потерял сознание и не оказывает никакого сопротивления. ДиКанио же в это время во всю прыгал на голове своего оппонента. Оттащить его было делом непростым. Весь экшн с момента полёта стула и до разбитой бутылки шампанского длился не более минуты. В лучших, так сказать, традициях «Бухареста». Кавказские problyadushnitsy, осознав всю обреченность ситуации, перестали вопить и с испуганными глазами смотрели на нас троих. Поняв, что ловить здесь больше нечего, мы с Рязаном развернулись в сторону выхода. ДиКанио бросил им напоследок пару гневных словечек и догнал нас уже у выхода.

- Хороший выдался вечерок, – промолвил Рязань, вдыхая холодный ноябрьский воздух.
- Согласен, нужно повторить через недельку.
- Да, blyat’, они внатуре ohueli, суки, blyat’, – всё не унимался ДиКанио.
- Всё, расходимся, – скомандовал Рязан.
- Брызгами, - добавил я.

youandyourfriendsaredeadgameovernahuy