Бар Inside

Улицы вечернего города освещали редкие рекламные вывески, фонари еле коптили где-то высоко, казалось, у самых туч, нависших над домами черными дирижаблями. Неожиданно посыпал противный колючий снег, так что Виктор начал задумываться, куда бы двинуть дальше, тупо идти вдоль набережной уже наскучило, нет, был вариант с гаражом, но это уже совсем на крайний случай, ночевать на заднем сиденье машины - то еще удовольствие.
Чтобы возвратиться домой не могло быть и мысли, заслужил, называется, почти пятнадцать лет горбатился на своем заводе, все в дом, как говорится, а приезжает теща,  и ты уже не любимый муж и отец, а ничтожная бородавка ни теле их уважаемой семьи. Опять, как бы между делом, напомнила, что квартиру она им оставила, переехав в деревню с тестем, ребятишек она воспитывала с малых лет, как будто сама же и не просила привозить их на каникулы. Ну и он не стал молчать, слово-за-слово, короче, психанул, оделся, да и ушел, пусть теперь подумают вместе с женой, небось уже волнуются, переживают.
А он никуда не торопится, " я свободе-е-ен" подвывал в голове незнакомый исполнитель, ноги на автомате несли "забывшего страх" подальше от дома, на другой конец города. Проходя мимо какого-то заведения с тусклой надписью "Inside", Виктор невольно остановился, втянув носом воздух, да, смесь алкоголя, дешевой закуски и табачного дыма, точно то, что сейчас нужно, даже возникло ощущение, что именно сюда он и направлялся, просто замечтавшись, забыл куда шел.
Войдя внутрь, осмотрелся, довольно большой зал, несколько посетителей за столиками, напротив входа - барная стойка, чисто, без излишеств. Худой высокий бармен неопределенного возраста с бесцветными, близко посаженными глазками и бородкой клинышком, улыбаясь уголками рта, вытянул шею в сторону вошедшего.
- Проходите, присаживайтесь, - дежурным движением указав на высокий стул рядом со стойкой, он, смахнув невидимую пыль, поставил перед Виктором пепельницу, - что- нибудь налить?
- А что есть? - мужчина, присев, неуверенно огляделся по сторонам, - Я у вас впервые, как-то не замечал раньше.
- Да просто повода, наверное, не было, - бармен, протирая полотенцем пузатый стакан с толстым дном, равнодушно пожал плечами, - Вам понравится, давайте я что-нибудь покрепче плесну.
Вся стена за его спиной была стилизована под старинный погреб, меж бутафорских камней выдавались вперед торцы псевдо деревянных бочек с якобы медными краниками, свисающие гроздья пластмассового винограда придавали картине законченный искусственный вид. Казалось, декоратор, воплотивший сие, нисколько не заботился об эстетике, "подделка, дешевая подделка", - должно было вопить в голове у каждого, кто смотрел на это творение.
- Нет, крепкого не стоит, - Виктор скользнул взглядом по бочкам, - завтра на работу, да и теще лишний повод к разговору, глаза бы ее не видели.
- Теще? - лицо бармена оживилось, губы растянулись шире, обнажив мелкие желтые зубки - Ну тут без вариантов, даже не возражайте, - он обернулся, поднес стакан к кранику и наполнил его ровно на палец, ловким движением крутанув ручку вентиля вперед-назад.
- Можете мне довериться, - ставя сосуд с янтарной жидкостью на салфетку перед посетителем, бородатый наклонился к нему почти вплотную, - Тещи - это враги человечества. Я не преувеличиваю, была б моя воля, еще со свадьбы, сразу после подарков, всех этих ведьм в Антарктиду отправлял бы. Не первый год здесь работаю, знаю, что говорю.
Виктор сделал глоток, теплая волна приятно обожгла гортань, и, устремившись вниз по пищеводу, погасла в самом центре грудной клетки, чтобы потом уже крохотными ручейками растекаться по всему телу.  Как он сейчас был согласен с этими словами, бывает же такое, то, что сам копил в душе много лет, вдруг услышал от незнакомца, которого видел впервые в жизни. Удивительно.
- Неплохо, давай еще, - перейдя на "ты", мужчина откинулся на спинку и с интересом стал читать надписи на бочках: "к соседям, к начальству, к власти"- что это?
- Ненависть, - буднично произнес бармен, ставя перед посетителем новую порцию, - к теще, вы же сами говорили.
- Я? - опешил Виктор, - постой, про эту..., тут он не нашел нужного слова, ... да, говорил. Но "ненависть", это уж слишком. В крайнем случае злоба, вражда, а это нет. Чересчур.
- Ну что ж мы с Вами, подростки что ли прыщавые?- театрально изображая недоумение, бармен пожал плечами: - Еще обиду закажите. Ненависть - лютая, выдержанная - вот напиток для настоящего мужчины. Главное, чтобы взаимная, - добавил он уже тише.
Пол под Виктором слегка качнулся, глаза как будто заволокло пеленой, но уже через мгновение все прояснилось.
- Ну, чувствуете, - голос собеседника звучал словно со всех сторон, - давайте прицепом, а то отпустит. За нас, любимых, и пусть они все сдохнут!
После второй в голове точно прояснилось. Если до этого мысли суетливой мошкарой бились о стенки черепной коробки, то сейчас они начали выстраиваться в стройные шеренги и, чеканя шаг, маршировали, равняясь и отдавая честь... нет, не Виктору. Он вдруг отчетливо увидел , что все они приветствуют стоящую на трибуне тещу, да, именно ее, так бесцеремонно подчинившую себе всю эту... эскадру,... эскадрон,... эскадрилью... Тьфу ты, блин, как это называется...
Дверь заведения резко распахнулась, и внутрь ввалилась компания шумных молодых людей в одинаковых шарфиках и тяжелых армейских ботинках.
- Прошу за столик, прощу, прошу - бармен суетливо, доставая одной рукой стаканы , другой указывал в сторону зала. - Муся, посети-ители-и, - пропел он куда-то в сторону.
В проеме двери сбоку от бара появилась тощая рыжая девушка со вздернутым носиком в коротком белом фартуке и, оглядевшись, зацокала своими крохотными туфлями, больше напоминающими копытца, в сторону шумной компании.
- Кстати, может быть что-то перекусить? - бармен, наполняя стаканы, обращался к Виктору не поворачивая головы, - Кухня работает, советую дежурное блюдо, "месть".
- Это горячее?, - мужчина почувствовал нарастающий голод, да, пожалуй, почему нет.
- Как лед, - резко обернувшись и бросив свое занятие, бармен впился глазками в лицо посетителя. - Принести?
- Нет, не надо, - словно почуяв подвох, Виктор отвернулся и посмотрел на столы в зале, - А что еще есть?
- Ложь, пропаганда, оскорбления, угрозы, но это так, закуски, ими сыт не будешь, они только разжигают аппетит. Дело Ваше, но, знаете, все равно захочется попробовать, - бородатый вновь принялся разливать, немного наигранно изображая равнодушие. Для убедительности он даже зевнул, широко открыв рот и клацнув челюстями.
Разговор был прерван очередным посетителем, видно, постоянным, по тому, как бармен не спрашивая, что налить, уже через пару секунд протягивал ему, улыбаясь, стакан с выпивкой. Коренастый, плотный мужчина средних лет залпом осушил предложенное и бормоча под нос какую-то абракадабру, из которой можно было отчетливо разобрать только слова "иудеи и евреи", торопливо вышел из заведения. Следом за ним появился еще один персонаж, затем еще и еще. Кто-то упивался ненавистью к американцам, другой к кавказцам, третий к олигархам, многие просили сделать коктейль из нескольких составляющих. Бармен метался между стойкой и бочками, пытаясь угодить каждому и не перепутать, так что Виктор ненадолго был забыт.
Какое-то время он сидел, потягивая налитое, затем, найдя глазами указатель, решительно двинулся в сторону туалета. Тот оказался в дальнем конце коридора, из которого недавно появилась официантка.  Возвращаясь обратно, Виктор заметил, что дверь, ведущая в комнату, расположенную за баром, приоткрыта, любопытство, помноженное на алкоголь, взяло верх, он остановился и осторожно носком ботинка толкнул ее от себя.
Узкая, плохо освещенная комната, совершенно пустая, если не считать большой пластиковой емкости на высокой подставке. От нее к стене тянулся прозрачный шланг, который с помощью хитроумных разветвлений и тройников был подсоединен к концам тех самых краников, которые торчали из декорации с другой стороны. Вот так номер! Получается, все жаждущие пили одно и то же?
Еле скрывая возмущение Виктор вернулся на свое место, сел и исподлобья стал наблюдать за барменом, который все так же усердно продолжал обслуживать клиентов, угодливо улыбаясь и стараясь перекинуться парой фраз с каждым.
Вскоре народ у стойки рассосался, кто-то расположился за столиком, кто-то ушел, бородатый, заметив пустой стакан, взял его, чтобы снова наполнить, но встретил отказ.
- Давай теперь из другой бочки, а лучше рассказывай, что все это значит. Из одной канистры льешь, а нам здесь цирк устроил? -  голос Виктора звучал угрожающе, некоторые посетители заинтересованно обернулись, - Объясни подробно, а то всем экскурсию организую.
Глазки бармена нервно забегали, с минуту он собирался с мыслями, затем, вздохнув, словно решившись, придвинулся поближе: - Ну да, а что Вы хотели? Ненависть, она и в Африке... Поймите, это Вы разделяете, пытаетесь выбрать, на самом деле это чувство ничем не отличается, хоть к соседям, хоть к медведям, разницы нет, источник-то один. Возвысьте себя, загордитесь, что Вы "несмь якоже прочие человецы" - и вперед, я только посредник, оказываю услугу, ну, подскажу, если надо. Спрос рождает предложение.
Такое признание подействовало обескураживающе, Виктор тупо смотрел на собеседника, затем, словно смирившись, молча подвинул стакан: - Ладно, намешай чего-нибудь, теперь уже без разницы. 
- Кстати, Вы не за рулем? - бармен достал из внутреннего кармана фляжку и хитро подмигнув, побултыхал ее в руке - отличное средство, запах отбивает на раз.
- Что это?
- Лукавство. Советую, всего несколько капель, также продолжаете ненавидеть, но Вы уже не нацист, а борец за чистоту расы, не террорист, а революционер, не грабитель, а экспроприатор, главное себя убедить, заглушить совесть, а там и другие поверят. 
- А если начальник, к примеру, бесит, - мужчина заинтересованно уставился на фляжку.
- Еще проще. Придумайте, чем он Вас бесит, ну там отчество у него подозрительное или форма носа, назовите себя притесненным и ненавидьте в свое удовольствие.
- Понятно. А с тещей как быть? - вернулся Виктор к больному вопросу.
- Давайте поищем. Какие у Вас с ней кардинальные различия, ну, скажем, национальность, социальное положение, убеждения? 
- Ну, она бывшая учительница, я на заводе работаю, что еще...
- Отлично, больше ничего и не надо. Вы - пролетариат, она - интеллигенция вшивая, вполне достаточно, чтобы оправдать свою ненависть, - бармен победно вскинул брови вверх, видно было, что тема ему знакома.
- Ладно, капни чуток, - с этими словами Виктор подвинул стакан вперед, затем, осушив до дна, расплатился и направился к выходу.
- Заходите еще, всегда рады, - бармен, приветливо улыбаясь, изобразил легкий поклон.
Снег все также колол лицо, но это было уже неважно. Словно опаздывая на важную встречу, Виктор спешил домой, в голове металлом о металл бряцало одно единственное слово - НЕНАВИЖУ. Вот уже родной подъезд, лифт, только бы не сбросить обороты, не остановиться, он все выскажет, все, что накопил за эти годы, и теще, и жене, и всему миру, будь он неладен!
Ключ в замке, коридор, ага, вот и она, виновница всех его проблем, ждет!
- Вить, прости меня, - теща, обхватив руками, прижала ничего не понимающего Виктора к себе.
Словно в прорубь нырнул, не то что слова, глоток воздуха застрял в горле. Из комнаты выскочила испуганная жена, но в то же мгновение, все осознав, прислонилась к ним, сначала всхлипывая, а затем заревев уже в голос. Но даже сквозь этот рев Виктор, уткнувшись во вздрагивающее плечо тещи, промокая слезы, предательски брызнувшие из глаз, вдруг явственно услышал, как на другом конце города, в баре на набережной скрежещут мелкие желтые зубки.