Разговор с памятником

Человек немолодых лет, взобравшийся на постамент разрушенного памятника вождю пролетариата, глядя вниз, где лежала его искореженная статуя, рассуждал:
– Прошла эпоха, ушли в прошлое и кумиры. Тогда победила одна революция, сейчас другая. Революция сменяет революцию, а ты говоришь – диктатура пролетариата. Нет пролетариата, нет диктатуры. Диктатура свободы – вот, что нам нужно.

Мужчина, свесив ноги вниз, бросал осколки отколовшихся от памятника кусков в низверженное на землю каменное тело вождя.

– Пришло время избавляться от символов прошлых эпох. На этом месте, на всех местах, где был ты, будет стоять свобода, живые ее памятники. А с социализмом покончено, хватит, наигрались! Вы довели нас до этой жизни. Оторвали нас от матушки Европы. Голодом морили, а теперь холодом добиваете.

Он схватил большой кусок и бросил его под ноги, угодив куда-то в область плеча поверженной статуи.

– Вот, что случилось с вашей властью. Не верим мы в вас больше. Стерли мы вас из нашей памяти раз и навсегда.

– А во что ты веришь, мужик? – вдруг услышал он знакомый голос. Ему показалось, что голос доносился изнутри статуи. Он даже увидел, как она шевельнула массивными каменными челюстями. От неожиданности он перепугался.

– Я, я... Мы верим в хорошее... В свободу мы верим...
– А что такое свобода – по-вашему? – продолжал голос. – Свобода рушить памятники? Или свобода нести хаос в жизнь?

– Свобода строить свой мир, – пытаясь справиться с паникой, продолжал отвечать борец с памятниками. –  Новый мир...
– Мы ваш, мы старый мир разрушим до основанья, а затем мы свой, мы новый мир построим?...
– Можно и так сказать...
– Так мы ведь уже это проходили, а мужик? Строили уже по этой схеме.
– Так тоталитарное государств ж построили...
– А сейчас какое строите?
– Демократическое ж...
– Мужик, да кто же вам поверит, такими же методами строите, такими же и разрушаете.
– Идеи, главное, другие.
– А какие идеи?
– Свобода, демократия.
– Свободу рабочему классу! Вся власть народу? Помнишь? Чуешь разницу?
– Чую. Свобода и демократия по европейскому образцу. А то было другое, не наше.
– А европейское ваше?

Ему показалось, что глаз памятника, оставшийся целым, сложился в хитрый прищур. Он снова занервничал, но справившись с волнением, выпалил:

– Европейские ценности – это общечеловеческие ценности, а значит наши, потому что европейцы – мы. Как то так.
– Вот именно, как то так. А почему тогда не наоборот: общечеловеческие ценности – это и европейские ценности?
– Потому что Европа и Америка принесла миру демократию и свободу.
– Вот как. Ну, смотря, что подразумевать под Европой и европейскими ценностями. Индус Ганди,  например, избавлял европейскую цивилизацию от колонизаторского духа, жестокости и насилия. Афроамериканец Мартин Лютер Кинг стремился изжить расизм и ксенофобию в белом американском обществе. Коса Нельсон Мандела учил потомков европейцев строить государство без апартеида. А кубинец Че Гевара пробуждал дух свободы и идеализма в сердцах потомков испанских конкистадоров. Наконец, русский царь Александр Первый освобождал Европу от тирании Наполеона и – весь западный мир, включая Америку, от тоталитарной власти мирового правительства. Так кто оказывал влияние на европейскую цивилизацию в процессе её развития помимо самих европейцев? Её враги? Но враги ли перечисленные люди?! Они больше друзья европейцам, чем те, кто выставил фетишем, так называемые, общеевропейские ценности и под их флагом продолжает последовательное завоевание мира.

   Наступило молчание. Тревожные мысли проносились в голове сидевшего на постаменте европейца, смятенные чувства бились в его груди, словно мяч для игры в сквош колотился по стенкам закрытого корта. Он сидел и думал. Думал себе и думал. Как вдруг услышал тот же голос, только позади себя. Он обернулся, перед постаментом стоял высокий молодой мужчина в камуфляже и улыбался.

– Ну что мужик, власть переменилась, памятник будем восстанавливать...



15.10.2014.

М. Шахман.