Сон Витты

Витте приснился сон. Ей снилось, что она умерла.

А может, это не сон, подумала Витта. Но мысль была какая-то вялая, умирающая. И потом этот тонель. Тунель. Тюлень.

Последние искорки конкретных мыслей померцали и медленно гасли. Стало светло и легко. И она воспарила. Кто-то другой за неё подумал. Пар. Она стала пар.

Она с интересом наблюдала, как автор перебирает её листки со стихами. Ну и тупоголовый этот автор! Самые-самые он принимает за бред и отбрасывает.

Ведь до сих пор послушно писал то, что ему диктовали. Или показывали картинки. А тут совсем распоясался... Распоясалась. Так это он или она? Какая разница? Всё едино. Иногда такие клыки показывает, настоящий лев, а иногда жалкая газель. Вот и думай, он это или она.

Это были даже не мысли, а лёгкое порхание крыльев бабочки под нежным ветерком.

Да, а почему он мои рассказы отбрасывает? Ясно, лень печатать. Они же длинне, чем стихи.

Да, со стихами он зря так. Подумаешь, рифма хромает! Ну и что! Рифма для стихов или стихи для рифмы! Она испытала чувство довольства собой, как она умно может.

Вот в чём сейчас я ощущаю лёгкость мыслей? А в том, что они меня не колышат. Я слишком лёгкая стала. А тогда я должна ещё больше колыхаться от ветра.

Привычное тяжёлое мышление (отрыжка проклятого воплощения) стало раздражать её. Она вздохнула, и ей стало совсем легко.

Прочь суетливые заботы неизвестно о чём, о всякой ерунде. Она замерла. Но тут какая-то сила стала тянуть её вниз. За ноги. У меня и ног-то нет, опять по-земному подумала Витта. И удивилась. Опять по-земному. Притяжение, однако.

Так что же это было? За что её тянули вниз? Так ведь аура осталась, астрал, вот за него и тянули.

Витта с лёгкостью преодолела притяжение и опять почувствовала восторг от невесомости. И стала уже впадать в забытье, как вдруг.

Ах, это вечное в-друг. В-друг оказался у неё в святая святых, прям в алькове и стал уплотняться. Нет, не до материальной плотности, а чуть плотнее эфира.

Ночной зефир струит эфир"... А ей было всё равно, она была выше человеческих страстей. Лёгкость. Блаженство лёгкости.

Но этот плотненькиё эфир (кефир, подумала она по земной привычке крутить словами) создавал ощущение блаженства совсем иного качества, пульсировал, и она, не желая того, начинала пульсировать ему в такт.

Блаженство разрасталось, как снежный ком. Потом что-то взорвалось, и она очутилась в своём теле.

Умереть спокойно не дадут, была вполне земная мысль.